Птолемей Лаг – соратник Александра Македонского

Описывая события, произошедшие с Бессом в Бактрии Курций Руф обходит своим вниманием Птолемея и говорит, что Артаксеркса IV, как назвал себя Бесс, привели к Александру ближайшие соратники пленника – Спитамен, Катен и Датаферн. Тем не менее, с этого времени Птолемею доверяли труднейшие поручения. Так, он получил задание подготовить захват горной крепости Аорн (Пир-сар), которая препятствовала продвижению войска Александра в Индию. Правда, ему не удалось овладеть этим укреплением с первого приступа, оно было взято лишь после систематической осады⁵. Вообще же при оценке войн македонян с индийцами надо принять во внимание, что последние не могли состязаться с военной техникой македонян⁶. 

Но вернёмся к военным  действиям. Когда при штурме города маллов Александр был тяжело ранен стрелой в грудь, его телохранителя Птолемея, по собственному его свидетельству, не было поблизости, и, хотя более поздний источник изображает его спасителем царя, это, возможно, не соответствует исторической действительности¹. О том, что Птолемей, в свою очередь, был ранен отравленной стрелой в боях под городом брахманов Гамарталией, свидетельствует только предание, восходящее к Клитарху, однако факт этот сам по себе не кажется невероятным². Но то, что Александр во сне увидел целебную траву, необходимую для ран Птолемея,— это, несомненно, позднейшая легендарная версия.³К вышесказанному следует добавить слова А.С.Шофмана, что явное превосходство над врагом инды имели в стрельбе из лука. Они достигли в этом выдающихся результатов – высокой точности, ловкости и дальнобойности. Стрела пробивала и щит, и нагрудную броню, сражая противника наповал. Именно такой стрелой, по его мнению, был ранен в Индии сам Александр; пущенная с близкого расстояния, она пробила панцирь и вонзилась глубоко в ребро, оставив опасную рану, чуть не оказавшуюся смертельной.⁴

Именно в азиатском  походе Птолемей принимал активное участие  и смог себя проявить с лучшей стороны. В индийском походе Лаг укрепил  своё положение при Александре. Птолемей благодаря военной добыче сделался богатым человеком. Он не случайно принадлежал  к триерархам, назначенным Александром для построения флота на Гидаспе. Триерархия была первоначально чисто аттическим явлением. Здесь, в Индии, она была возрождена Александром в новом виде. И лишь богатейшие среди приближенных царя были в состоянии взять на себя триерархию. Птолемей часто упоминается как исполнитель воли царя, выполняющий поручения не всегда связанные с военной деятельностью. Например, Арриан упоминает о болезни Калана:"...Александр долго возражал ему, но увидел, что его не переубедить и что если ему не уступить, то он иным способом, но всё равно уйдёт из жизни. Он велел, следуя собственным указаниям Калана, сложить огромный костёр; распорядиться этим он велел Птолемею, сыну Лага, телохранителю¹". На основе вышесказанного можно предположить, что "карьерный рост" Лага проходил довольно долго. Во время болезни Калана Птолемей ещё не занимал такого положения, как, например, Пердикка. Ответственность за сооружение погребального костра (даже не всей процессии, а только костра) свидетельствует о недостаточно высоком статусе сына Лага среди телохранителей и друзей Александра, хотя это только субъективное мнение. Его влияние при царе увеличивается постепенно. Когда происходит инцидент с Клитом, то Лаг выступает в роли миротворца и, вместе с Пердиккой, пытается успокоить Клита и Александра.² Этот эпизод, на мой взгляд, также показывает положение Птолемея в иерархической лестнице. То, что он находится на пиру среди друзей царя и успокаивает с Пердиккой – Клита свидетельствует о не последнем месте среди элиты. "Росту" Птолемея способствовали его военные победы. Фраза Курция Руфа, очень красноречива: " Птолемей взял очень много городов, зато Александр – самые значительные"³. Росту его славы способствовал поединок с индийским царем, состоявшийся в области Певкелаотиде. Героические поединки — мотив, часто используемый в античной традиции для приукрашивания черт главного героя произведения который, часто является заказчиком, но в данном случае моё мнение совпадает с мнением Бенгтсона, который "не имеет ни малейшего основания сомневаться в исторической достоверности этого события"⁴.

Интересовался Птолемей военными проблемами и системой управления. Всякий раз, как об этом заходит речь у Арриана, он, как правило, ссылается на Птолемея⁵. Эти виды деятельности - военное дело и система управления — были его сильнейшими сторонами. Птолемей проявил себя, в особенности на заключительном этапе Азиатского похода, способным офицером, отличавшимся осмотрительностью и личной храбростью, однако руководящей позиции он еще не занимал. Люди, подобные Пердикке и Кратеру, бесспорно, стояли ближе к царю, не говоря уже о Гефестионе, самом близком друге Александра. Но Гефестион умер уже осенью 324 г. до н.э.

Во время массовой свадьбы  в Сузах Птолемей женился на знатной  персиянке, дочери Артабаза - Артакаме. ¹Этой женитьбой он, как и другие офицеры, и солдаты, исполнил заветное желание своего царя: Александр хотел помирить и соединить в брачном союзе оба ведущих народа своей державы, македонян и персов, с тем, чтобы они могли в мире и согласии осуществлять господство в империи. При этом не следует упускать из виду, что македоняне — женатые и холостые — уже около десяти лет провели вдали от родины и что многие из них находились в близких отношениях с иранскими женщинами, которые теперь, по крайней мере, отчасти, были узаконены. Идея Александра относительно слияния народов была, прежде всего, политической идеей, и массовая свадьба в Сузах должна была быть лишь началом более грандиозного предприятия. Однако царь смог заложить лишь фундамент для этого слияния народов, все остальное осталось неосуществленным из-за его слишком ранней смерти.  
 
О персиякке Артакаме (или Апаме) в позднейшей традиции мы не найдем никаких упомипаний — в жизни Птолемея она не сыграла никакой роли, чего нельзя сказать о Таис, гетере, которая следовала во время походов за войском Александра и, как сообщает Клитарх, дала повод к разрушению персидских дворцов в Персеполе. Однако последнее, по мнению Бенгстона, представляется романтическим преданием, и не заслуживает никакого доверия. Таис вошла в историю как возлюбленная Птолемея, который взял ее к себе после смерти Александра, но знал он ее еще раньше. От этой связи Птолемея с Таис родилось несколько детей — два сына, Леонтиск и Лаг, и дочь Эйрека. О ней известно, что она вышла замуж за Эвноста— царя города Солы на Кипре¹. Но это относится уже к несколько более позднему времени.

Со смертью Александра в Вавилоне 10 июня 323 г. до н. э. началась новая эра для всех окружавших царя, включая Птолемея, но события  этого периода его жизни стоит  рассматривать более детально в  следующей главе. К моменту гибели Александра Лаг достиг многого, хотя, по моему мнению, его роль была несколько  неопределённой. Он принадлежал к  свите царя и был очень богат, он был причислен к друзьям  царя и постоянно находился при  нём, исполняя свой долг телохранителя. Но Птолемей Лаг по-прежнему уступал  Пердикке, Кратеру и Антипатру по статусу.

Он родился в знатной  семье, получил достойное образование, прошёл путь друга и соматофилака Александра Македонского, стал полководцем и одной из самых заметных фигур в новом государстве Александра II, прозванного Великим. В истории не сохранилось свидетельств того, что он был интриганом и заговорщиком при дворе. Наоборот – он часто выступал в роли миротворца. Отношение к нему неоднозначно, как и ко многим неординарным личностям, оставившим свой заметный след в истории. Я взял на себя смелость так его назвать потому, что о заурядном человеке не вспоминали бы через две тысячи лет, и он не стал бы основателем новой, последней династии египетских фараонов.

Глава II. Птолемей I Сотер – царь Египта

Со смертью Александра в Вавилоне 10 июня 323 г. до н. э. началась новая эра для всего окружения  царя, включая Птолемея. Сразу после  смерти Александра встали два вопроса: кто станет править империей и  как разделить наследство, чтобы  в рамках существующей традиции удовлетворить  интересы всех. Огромная авторитарная империя, основанная персами, а затем  захваченная Александром, теперь потеряла своего правителя. Не было никого из членов царской семьи и из приближенных, кому остальные согласны были бы подчиниться. Мужских отпрысков своей семьи  Александр давно уничтожил, ещё  после смерти отца. Наследником мог  стать Арридей, незаконнорожденный сын Филиппа и Филинны, единокровный брат Александра. Но, по мнению Фрица Шахермайра, слабоволие и подверженность эпилепсии¹ не способствовали установлению Арридея на престоле. Второй претендент на трон – не родившийся ребёнок Роксаны². Шахермайр говорит и о третьем претенденте на трон империи - Геракле, незаконнорожденном сыне Барсины, но он тоже не мог быть правителем, по объективным причинам – на момент смерти Александра ему было пять лет³. К тому же, он был наполовину персом⁴.

Курций Руф уделяет много внимания спорам о престолонаследии и описывает это в деталях. Одним из первых выступил Птолемей, с предложением отказаться от какого – либо правителя, а решать все вопросы на собрании. Но потом выступил Аристон с предложением передать власть Пердикке, как самому достойному. Пердикка, находился во время совета очень близко к назначению его преемником царя, но - колебался между сильным желанием и совестливостью и при том рассчитывал, что чем сдержаннее он будет добиваться желаемого, тем настойчивее будут другие ему это предлагать. Итак, после долгих колебаний, не зная, как ему поступить, он всё же отошёл и стал позади тех, кто стоял ближе"⁵. Таким образом, Пердикка сам был виновен в том, что не стал новым царём. Можно предположить, что он вскоре раскаялся в своей нерешительности на совете, так как начинает активную борьбу за верховную власть в империи. Но это будет позже. На совете события развивались так: Мелеагр, назвав Арридея царём Филиппом и получив поддержку со стороны простых воинов, попытался выступить против Пердикки и тех, кто его поддерживал. Тем временем, Пифон, объявляет опекунами будущего сына Роксаны Пердикку и Леонната, "рождённых от царской крови". Кроме того, поручает Кратеру и Антипатру управлять делами в Европе. "После этого от каждого была принята присяга признавать власть сына Александра"⁶. Но Мелеагр со своими людьми привёл Арридея. Пердикка "из – за предосторожности" приказывает запереть зал, в котором лежало тело Александра. "С ним было шестьсот выдающихся мужеством воинов, присоединился к нему также Птолемей и когорта царских телохранителей. Однако без труда запоры были сломаны тысячной толпой вооруженных. Ворвался и царь, окруженный толпой прислужников во главе с Мелеагром. Возмущённый Пердикка отзывает в сторону желающих охранять тело Александра, но ворвавшиеся силой издали мечут в него копья. Многие были уже ранены, когда вельможи сняв шлемы, чтобы их легче было признать, начали просить бывших с Пердиккой не начинать распри, а уступить царю и большинству". Этот отрывок повествует о первом вооружённом столкновении за трон. После этого Пердикка и его сторонники, опасаясь засады, вышли из дворца и бежали к Евфрату. "Конница, состоящая из знатнейших юношей, следовала в большом числе за Пердиккой и Леоннатом". Этот момент очень показателен, так как свидетельствует о расколе не только среди старшины, но и в войске Мы видим, что войска остались без конницы. Тем временем, Мелеагр, подбивает нового царя убить Пердикку и посылает отряд. Но последний не сдался и, со своими всадниками, задержал хлеб, который предназначался для города. В Вавилоне начался голод, и появились требования отправить послов к всадникам для прекращения распри. Пердикка предъявил требование выдать ему зачинщиков разногласия. Солдаты царя также взялись за оружие. Назревал новый конфликт, но с вовлечением гораздо большего числа людей. Неожиданно выступил царь: "Что касается меня, я больше всего хочу сложить с себя эту власть, чтобы не вызвать пролития крови граждан, и если нет никакой надежды иначе добиться согласия убедительно прошу вас: выберите другого царя!"¹. Было решено, что Пердикка, Лисимах и Мелеагр будут править вместе. Потом произошло убийство Мелеагра и его ближайших соратников. Пердикка собрал совещание, на котором было решено поделить империю так, чтобы царь сохранил наивысшую власть. Далее следовал раздел сатрапий, где Птолемей стал сатрапом Египта. А сам Пердикка, должен был находиться при царе и командовать состоящими при нём войсками. Кратер был назначен простатом и также находился при царе. Тут Курций Руф делает замечание, что только Евмен не претендовал на империю¹. Египет не был Птолемею совершенно неизвестен. Уже при Александре, в 332/331 г., он смог оценить преимущества, связанные с положением и населением этой страны. С востока и с запада Египет был отгорожен широкой полосой пустынь. Как показали события времени диадохов, страна была практически недоступной; продвижение через Дельту, благодаря ее многочисленным рукавам и каналам, было сопряжено для любого агрессора с величайшими трудностями. К этому прибавлялась еще мощная пограничная крепость Пелузий, препятствовавшая проходу в Египет с востока. Страну легко было защищать, и если бы даже нападающему удалось преодолеть зону пограничных укреплений, то все равно огромная протяженность Нильской долины между Дельтой и Верхним Египтом доставила бы ему снова большие затруднения. Расстояние между столицей Александрией и Элефантиной составляло более тысячи километров. К этому добавлялась еще область Додекасхойн, простиравшаяся вплоть до Гиерасикамина, которая, впрочем, была включена в состав Египетского государства уже после ПтолемеяI. Напротив, ширина страны была незначительной, лишь в Дельте расстояние с востока на запад в самом широком месте составляло примерно 250 км. Плодородной земли было очень мало, по существу, она ограничивалась узкой долиной Нила. Все здесь сводилось к тому, чтобы заставить почувствовать авторитет власти даже в наиболее отдаленных уголках страны. Это требовало грамотного и осторожного правителя коим, без сомнения, являлся Птолемей Лаг – сатрап Египта.

Боннар¹ и Дройзен² называют Птолемея самым здравомыслящим полководцем Александра и вышеописанные события это подтверждают. Лаг был первым, подсказавшим единственно правильное решение о наследовании, что показало время³. Шахермайр задаётся вопросом, могла ли вообще эта превратившаяся в призрак царская власть стать предметом наследования⁴? Арридей и Геракл не принимали участия в завоевании Азии, не говоря уже о сыне Роксаны. Александр Македонский завоевал огромную территорию усилиями своих сподвижников, и именно они были наследниками и преемниками. В войсках появились требования о разделе сокровищ, захваченных в Персии. Началась борьба всех против всех⁵. Истинные намерения сперва скрывались. По его мнению, честнее всего по отношению к царскому дому вел себя Антипатр, никогда не покидавший Македонию и поэтому не стремившийся к власти в Азии. Можно было рассчитывать также на преданность Кратера, которого весть о смерти Александра застала в Киликии, на пути домой, куда он вел ветеранов. Почти все сподвижники Александра, собравшиеся после его смерти в Вавилонии, в той или иной мере преследовали собственные цели. Они либо стремились к власти в какой-нибудь сатрапии, либо, как, например, Пердикка, стремились унаследовать трон Александра. Лишь один из сподвижников, Эвмен, остался верным семье покойного царя.⁶Птолемей, сразу же выступив против семьи 
и централизованной империи, предложил разделить империю между военачальниками и превратить ее в, своего рода, федерацию сатрапий. Правители должны были назначаться из военачальников. Власть потомков царской семьи полностью исключалась. Грандиозный и перспективный план, который тайно одобряло большинство начальников (мы можем это утверждать исходя из событий произошедших далее), но который слишком быстро разрушал традиции власти. Поэтому он не встретил одобрения совета знати и войска. В результате ожесточенных споров Пердикка стал фактическим правителем империи, а Птолемей отчасти добился своего, получив в правление самую лучшую сатрапию – самую богатую, самую защищённую (ввиду географических условий) и вполне самодостаточную.

С первого же года своего регентства, Пердикке постоянно противопоставляются личные интересы старых товарищей по оружию, как считает Шофман, они отказывались исполнять его приказания и действовали наперекор стремлениям Пердики и Эвмена сохранить единство государства Александра за его потомством¹. С последним, пожалуй, можно не согласиться, так как первый (если судить по историческим фактам) больше заботился о собственной власти, чем о сохранении империи для потомков царя. Второго же упрекнуть не в чем, Руф, как уже было сказано, называет Евмена единственным не претендовавшим на империю². 

Постепенно против Пердикки и Эвмена стала складываться коалиция, главным представителем которой был Антигон³. Кроме него, в неё входили Антпатр и Птолемей. Началась длительная борьба за власть. Прежде всего, позиции Птолемея и регента столкнулись на Кипре. Руководители различных городов этого острова объединились с Лагидом и осадили многочисленными кораблями Марион. Пердикка отправил на помощь осажденным значительный флот, в который включил 800 наемников и 500 конников. Всеми силами командовал старый телохранитель Александра Аристон.

С конца 322 г. до н.э. военные  столкновения между регентом, объединенным с Эвменом против коалициантов, казались неизбежными. Основным театром военных действий становились Малая Азия и Египет. В Малую Азию двинулись Антипатр и Кратер, в Северной Африке действовал Птолемей. Против них должны были развернуться параллельно военные операции Эвмена и Пердикки. Более активные действия против коалиции Антипатра и Кратера вел Эвмен, который обнаружил здесь незаурядный воинский талант, победив трёх полководцев – Антипатра, Кратера и Неоптолема. 

Параллельно с действиями Эвмена в Малой Азии весной 321 г. до н.э. Пердикка во главе многочисленной армии двинулся в Египет. По утверждению Павсания¹, Пердикка желал отнять у Птолемея царство над Египтом. Однако это не принесло ему никаких выгод. С самого начала похода у регента начались затруднения. Он отдал приказ выступить ночью. После форсированного марша им был раскинут лагерь возле Нила. Когда наступил день, его войска начали переправляться через реку в следующем порядке: слоны, гипасписты, носильщики различных инструментов, необходимых при штурме крепостей; конница, которую Пердикка намеревался бросить против конницы Птолемея, как только она покажется². Однако все планы и намерения Пердикки были расстроены. Его армия находилась еще посредине Нила, когда показались воины Птолемея. Они успели занять большую крепость. Войска Пердикки ринулись на крепостные стены, применив лестницы, гипасписты начали штурм, слоны атаковали полисады и бойницы. По мнению Диодора, на которого ссылается Шофман³, Птолемей здесь блестяще проявил себя. Тем не менее, с обеих сторон были тяжелые потери. Пердикка имел преимущество в числе, а его противник в позиции. После дня борьбы, когда слоны, погонщики которых были убиты или ранены, вышли из строя, а сопротивление осажденных ничуть не ослабевало, Пердикка снял осаду и. вернулся в свой лагерь. Но он не признал себя побежденным и уже ночью выступил в дорогу. Вскоре его войско добралось до места, где Нил, разделенный на два рукава, образует остров, на котором многочисленная армия могла разместиться в полной безопасности. Однако переправить туда войска было довольно трудно из-за  
глубины реки, сложности фарватера и тяжести оружия. Чтобы ослабить силу течения, регент поставил слева слонов, а справа — конницу, обязанную подбирать пехотинцев в случае, если их увлечет течение, и переводить на другой берег. Часть армии смогла пересечь Нил, но остальным это не удалось⁴. Те, кто перешел на другой берег, не были в состоянии дать отпор врагу, и Пердикка вынужден был приказать всеобщее отступление. Самые выносливые и умеющие хорошо плавать сумели вновь переплыть Нил, несмотря на тяжесть своего вооружения, но остальные воины или утонули, или попали в плен к солдатам Птолемея,  
или же стали добычей крокодилов¹. Погибло более 2 тыс. воинов. Это вызвало раздражение воинов против Пердикки, которое больше возрастало из-за ловких приемов Лагида, воздавшего телам своих противников траурные почести и отправившего их останки родителям и друзьям погибших.  
С наступлением ночи многие полководцы выставили против Пердикки обвинения, к ним присоединились воины фаланги. Вскоре сотня командиров открыто изменила ему. Среди них был мидийский сатрап Пифон. Несколько кавалеристов, примкнувших к заговору, проникли в шатер Пердикки, под предводительством начальника аргираспидов Антигона и начальника конницы Селевка. Пердикка был убит².