Правосудие в Древнем Риме

     В случае оправдания обвиняемого иногда рассматривалось поведение обвинителя. Суд решал вопрос, не виновен ли он в заведомо ложном недобросовестном обвинении. При утвердительном ответе обвинитель подвергался штрафу и даже телесному наказанию – клеймению. Лицо, подвергнутое такому наказанию, лишалось права быть когда-либо свидетелем или обвинителем. Обвинитель мог быть подвергнут наказанию в случае отказа от обвинения или если он потворствовал обвиняемому.

     Приговор  вступал в законную силу сразу же после оглашения его претором, так как апеллировать на суд присяжных было некуда. Только в отношении беременных женщин отлагалось исполнение приговора. Оно производилось под наблюдением квестора.

     Все фазы процесса были построены на том, чтобы обеспечить возможность наибольшего отпора обвинению, ибо лицо не может быть виновно, пока присяжные не произнесли слово «condemo». Процесс был подчинен задаче добросовестного исследования обвинения, полнейшего раскрытия истины.

     Сторонам  обеспечивалась возможность использовать в своей речи все, что, по их мнению, а не по разумению председателя и  судей, может служить уяснению дела. Этому же соответствовал и принцип невозможности увеличения объема обвинения в суде. Равноправие сторон исключало перевес обвинения над защитой. Процесс скорее клонился к защите обвиняемого. Вместе с тем безграничное право обвинения каждым гражданином создавало почву для подкупа судей [2, c. 31–34].

     2. ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО В РИМСКОМ ПРАВЕ

     Определение представительства было дано уже  в римском праве: «Когда какое-либо действие может быть совершено известным  лицом с непосредственными или  посредственными последствиями  для другого лица, то между лицом действующим и представляемым предполагается известное представительное отношение» [7, c. 148].

     В Древнем Риме стороны в гражданском  процессе долго не могли возлагать  на третьих лиц защиту своих интересов. Все процессуальные акты предполагали личное действие и присутствие сторон.

     С развитием судопроизводства непреложное  правило, гласившее, что «никто не может  искать по закону от чужого имени (Nemo alieno nomine lege agere potest)», стало создавать все большие трудности и неудобства в ведении судебных процессов, так как многие лица были неспособны сами защищать на суде свои права. Эти неудобства в период республики вызвали отклонения от коренного начала, и в крайних случаях дозволялось действовать через представителей. Допускалось выступление представителей «pro рори1о – за народ» (выступал magistrates), «pro libertate – за свободу» и «арго tutela – по опеке» (tutor – опекун) [5, c. 82] .

     Процессы  «pro libertate» имели место, если несвободный, будучи убежденным, что его неволя установлена путем противозаконным, стремился к восстановлению своей свободы. Тогда он мог ходатайствовать с этой целью перед судом только через представителей (defenso- res Jibertates), так как лично обращаться к суду по своему делу не мог.

     Закон Гостилия (около 175 г. до н. э.) допустил представительство на суде за лиц, отсутствующих по делам государства или попавших в плен (процессы «pro captiro»). В последнем случае гражданин, находившийся в плену и вознамерившийся отстоять перед судом какое-либо из своих гражданских прав, должен был воспользоваться услугами представителя. Во всех вышеперечисленных случаях защитники назначались самим претором.

     Со  временем судебное представительство  получает дальнейшее развитие. Сначала  было признано лишь непрямое представительство, т. е. выступление лица в процессе не от имени представляемой стороны, а от собственного имени представителя, однако за счет первой. Основанием допущения этой формы представительства служила неспособность ряда лиц выступать в процессе в силу возраста, пола, состояния здоровья и т. д. Это же касалось и юридических лиц (Городских общин и корпораций), неспособных как таковых участвовать в гражданском обороте в качестве носителей прав городов и других коллективов. Интересы указанных категорий лиц в процессах представляли опекуны физических лиц, агенты и синдики городских общин.

     С развитием формулярного судопроизводства появляется идея полного представительства. Новые начала, вторгнувшиеся в  юридическую жизнь, были гораздо  шире и свободнее старых, и преторы  лучше других понимали всю важность происходящих перемен в этом процессуальном институте. Однако, хотя взгляд претора  на представительство и соответствовал потребностям времени, идея о неизменяемости личных действий еще слишком прочно коренилась в правовых воззрениях народа, чтобы можно было подорвать ее сразу.

     В исторической последовательности существовали следующие формы судебного представительства. Со II в. империи в эдиктах уже  имеется упоминание о когниторах (cognitores). Позднее появились представители за собственный счет (procuratores in rem suam), являвшиеся более широкой формой представительства. К концу III в. императоры пошли дальше и стали допускать свободное представительство, осуществлявшееся прокураторами (procuratores in rem alienam). Таким образом, в классическом праве различались два основных вида процессуальных представителей: когниторы (cognitores) и прокураторы (procuratores). Кроме того, в Древнем Риме существовал еще ряд представителей, процессуальное положение которых мы рассмотрим далее.

     Когнитор был формальным представителем. Он назначался одной из сторон в присутствии другой с соблюдением известных формальностей и с произнесением определенных слов, содержание которых зависело от вида иска. После этого когнитор считался назначенным (причем его участие в данной процедуре было необязательным) и совершенно заменял представляемого. Следовательно, последний уже не мог предъявить тот же иск второй раз. Судебное решение выносилось в пользу или против представителя, хотя взыскание по этому решению (actio judicati) принадлежало представляемому, а не когнитору, и направлялось против него, а не против представителя [6, c. 151].

     Чисто фиктивным представителем был представитель  за собственный счет (procurator in rem suam). Эта форма представительства возникла позже и являлась более полной по сравнению с предыдущей. Она применялась при передаче требований прежним кредитором новому.

     Позднее появились прокураторы (procuratores in rem alienam)„ осуществлявшие более широкое представительство. Прокуратор назначался без всяких формальностей. Более того, он мог быть назначен: без ведома противной стороны, а также претора или судьи. Прокуратор имел право выступить в интересах представляемого без всякого поручения (мандата). Это мог быть случай, когда кто-то желал предъявить иск для охраны интересов отсутствующего лица. В этом случае, если прокуратор выступал на стороне истца, то он должен был предоставить процессуальное обеспечение, а в случае проигрыша дела возместить ответчику все убытки, связанные с процессом. Взыскание по иску, предъявленному прокуратором, передавалось ему, а не представляемому (прокуратор уже сам должен передать взыскание последнему) и направлялось против него, а не против dominus'a.

     Со  временем установилось правило, гласившее, что если прокуратор предъявляет  иск по поручению представляемого (procurator cum. mandato), то истец уже не может не признать процесса прокуратора, и не может обратиться в суд вторично с тем же иском. Поэтому такой прокуратор освобождался от предоставления обеспечения (cautio de rato). И только представители без поручения оставались в прежнем положении.

     Итак, представительство прокураторов основывалось на воле: представляемого, на поручении, доверенности или на ратигабиции, определявших объем прав представителя. Ратигабиция означала дополнительное одобрение, в результате которого: 1) недействительное юридическое действие приобретало законную силу; 2) оспоримое юридическое действие становилось неоспоримым (управомоченный отказывался от возможности добиваться отмены порочного юридического действия); 3) добавлялся отсутствовавший до тех пор существенный, реквизит юридического действия – согласие управомоченного (domi- nus negotii) [1, c. 270].

     В конце классической эпохи обладателем  наиболее полных правомочий стал считаться  публично зарегистрированный прокуратор» (procurator apud acta). Представляемый внешне оформлял положение своих представителей (обоих видов) путем занесения в судебный протокол или посылкой письменного сообщения противной стороне. Аналогично назначались агенты и представители городских общин.

     Кроме перечисленных видов представителей, в Риме существовало еще несколько  разновидностей последних.

     Дефенсорами (defensor) назывались те лица, которые, не получив никакого полномочия, брали на себя чью-либо защиту без его ведома. Как правило, дефенсоры защищали на суде интересы ответчика, главным образом в его отсутствие. С IV в. они стали императорскими чиновниками, в задачи которых входила защита интересов наиболее бедных граждан против влиятельных лиц. Со временем к дефенсору перешли права контроля над мелкими чиновниками, а также судебные правомочия в мелких делах.

     Законные  представители какой-либо стороны, исполнявшие свои обязанности не по отдельному полномочию, а в силу своей гражданской обязанности, назывались туторами (tutores) и кураторами (сиratores).

     Тутор являлся опекуном над некоторыми лицами с ограниченной дееспособностью, так как они сами не могли вести  свои дела (несовершеннолетние, женщины). В древнейшие времена подобные отношения  имели чисто властный характер, однако опекуну эта власть вверялась  не только в его интересах, но и  в интересах подопечного и  всей его семьи. Постепенно отдельные  виды опеки начали сближаться с родственным  правовым институтом – попечительством. Опекун вел процессы от имени подопечного (agere pro tutela), но должен был предоставить обеспечение.

     Куратор осуществлял попечительство над  имуществом некоторых лиц, которые  сами были не в состоянии им управлять, или над имуществом, временно не находящимся в чьей-либо собственности. Попечительство не имело единого  характера и охватывало множество форм. Согласно Законам XII таблиц, древнейшими формами были попечительства над безумными и расточителями. Попечитель обязан был управлять имуществом указанных лиц и вести за них процессы. Намного позже сложилось попечительство над несовершеннолетними и лицами с физическими дефектами (слепыми, глухими и т. д.).

     Совершенно  ограниченной компетенцией обладали попечители, установленные для отдельных  юридических действий или для  решения определенного вопроса.

     Представители должны были обладать полной правоспособностью. Римское право знало несколько  категорий лиц, лишенных права осуществлять представительство в процессе. К  первой категории относились лица, пользующиеся дурной славой, опозоренные (infamis). Согласно специальным законам и преторскому эдикту, такие лица были ограничены в правоспособности, особенно в области судопроизводства. Юстинианово право обобщило этот процесс развития, создав специальный юридический институт infamia, регламентирующий правовое умаление чести. Infamia есть умаление чести, которое наступает в силу известных правил закона и влечет за собой определенные правовые последствия. В римском праве различались две группы случаев бесчестья[9, c. 80–81].

     В первую группу входили такие случаи, при которых теряли честь после  совершения бесчестных поступков или  в силу занятия определенной деятельностью (infamia immediata). К этой группе принадлежали: 1) жены, пойманные в нарушении супружеской верности; 2) вдовы, вышедшие замуж до истечения траурного года (10 месяцев) после смерти своего супруга; 3) опекуны, или сами женившиеся, или женившие своего сына на бывшей под его опекой девушке, до отдачи отчета о своем опекунстве; 4) лица, состоявшие одновременно в двойном браке или обручении; 5) лица, которые вели распутную жизнь или занимались сводничеством; 6) гладиаторы, ростовщики, актеры или декламаторы, бойцы со зверями.

     Вторую  группу составляли случаи, в которых  бесчестье наступала после вынесения  судебного приговора (infamia mediata). Так, бесчестным являлся тот, кто был приговорен за обиду, вероломство, воровство, грабеж и вообще всякое злоумышленное действие. К таким лицам принадлежали и осужденные по искам из правоотношений, предполагавших особую добросовестность участвующих в них лиц (например, поручение, товарищество, опека и некоторые другие). Аналогичные последствия наступали для лиц, которые были с бесчестьем уволены со службы [4, c. 23].

     Ко  второй категории лиц, не имевших  право представительствовать в  суде, относились женщины. Данное правило  было введено с: 705 г. Однако за женщинами  по-прежнему признавалась способность  вести собственные процессы, хотя появление женщин в судах считалось  нежелательным.

     Третью  категорию составляли чины первых трех классов (personae potentiores). Император Анастасий запретил упомянутым сановникам принимать на себя ходатайство по делам, потому что первоначально они за бесценок скупали иски, извлекая из этого громадные выгоды.