Право в Древней Руси

     Ко  времени Русской Правды мы не встречаемся  со свидетельствами о приниженном  положении женщины. По мнению некоторых  исследователей, семья патриархального  типа отражена в Русской Правде в  понятии «вервь», то есть коллектива родственников, связанных общей  ответственностью платежом «дикой виры».  Однако, как следует из ряда статей Русской Правды, посторонние лица могли «вкладываться» в общую  виру, не будучи родственниками.

     В Древней Руси к XI в. господствовала моногамная семья с индивидуальным хозяйством. С принятием христианства в конце X в. церковь вела активную борьбу с язычеством, за торжество  индивидуальной семьи и семейной нравственности. Брак, развод, моральные  отношения в семье стали санкционироваться  ею. Не освященный брак считался грехом и мог отразиться на потомках. Летопись гласит: «плод греховного корня злой бывает плод». Верховенство мужчины в христианской семье сохранилось и упрочилось, постепенно становилось частью государственной идеологии. Летопись оправдывает это: »вне внимай злой жене: ибо мед каплет с уст ее. Жены прелюбодейки. Но мгновение это. Не путем жизни идет она, сближающиеся с ней пойдут после смерти в ад».

     Христианская  семья должна была подчиняться суровым  нравственным канонам, в основе новой  идеологии лежали трудолюбие, смирение, ответственность перед Богом. Формирование семьи христианского типа происходило постепенно, государство относилось к язычеству достаточно терпимо, но подтвердить конкретными фактами сосуществование христианских и языческих семей невозможно.

     Наследование  на основе обычного права в видоизмененной форме входит в общегосударственный  закон. Видимо, параллельно развивались  завещательные отказы, ограниченные долями в пользу ближайших родственников. Можно выделить две формы наследования: по закону и по завещанию. Отстранение, женщин от наследования не может рассматриваться как средство не сознательного принижения. Выходя замуж за члена другого рода, они не могли забирать имущество, нажитое членами своего рода. Воевали за новые территории мужчины и обрабатывали землю мужчины, поэтому институт наследования недвижимости по мужской линии устойчив у всех европейских народов.

     Право родни на долю из штрафов в случае убийства закреплено в ст. 4 договора с Византией 911 г. Видимо, родственники в любых случаях могли претендовать на часть имущества. В остальном  договор рисует картину развитого  наследственного права, где действует  первенство завещания над законом. Статья 13 гласит: «Если кто из русинов  умрет, не урядив своего имения, будучи на службе в Византии, а родственников  там не имеет, то возвращается имущество  близким родственникам на Русь. Если оставит завещание, то имущество  идет тому, в пользу кого составлено завещание». Правда, следует иметь  в виду, что такая развитая форма  предписывается имущей среде, в крестьянских общинах обычное наследование продолжало действовать.

     Споры о наследстве возникали довольно часто, и Уставы церковные Владимира I и Ярослава Мудрого взяли эти тяжбы родственников под свою юрисдикцию. Но поскольку положение церкви в это время не было достаточно прочным, нормы о наследовании имущества, вошедшие в Русскую Правду, расписаны очень подробно, видимо, во избежание коллизий языческих обычаев и христианских установок индивидуализированной семьи. Институт наследования в Русской Правде - один из наиболее разработанных.

     В XI в. брак стал церковной прерогативой, в участии в судебных процессах о наследстве могли отказать лицам без соответствующих церковных свидетельств. Точных данных о возрасте вступления в брак до нас не дошло. С.В. Юшков считал, что он составлял 14-15 лет для мужчин и 12-13 лет для женщин.

     В Русской Правде речь идет об индивидуальной семье (муж, жена, дети) личным хозяйством. В статьях о «верви» подразумеваются, возможно, коллективы родственников. В  Пространной Правде имеется целый  устав о наследстве (ст. 90-95, 98-106). Две первые статьи (ст. 90, 91) закрепляют древние ограничения в общинах  смердов: имущество умершего, не оставившего  сыновей, переходит князю, дочерям  до замужества выделяется часть на приданое. В то же время в среде  дружинников и бояр действовал иной принцип: «наследство князю не идет, его наследуют дочери». В остальных  статьях регулируется наследование на базе частной собственности и  индивидуального хозяйства.⁷

     Общий принцип известен еще по Договорам с Византией: приоритет наследования по завещанию с обеспечением законных долей членов семьи. Статья 92 гласит: «Кто, умирая, разделит свой дом детям, на том стоять, кто без ряда умрет, всем детям идет имущество». Наследование по завещанию ограничено сыновьями и женой, дочери получают только часть (ст. 9 3, 95). Дети от первой жены имеют право на часть имущества принадлежащего матери (ст.94). Дети от рабыни не наследуют ничего, но получают с матерью свободу (ст. 98). Во всех случаях «двор» переходит младшему сыну (ст. 100) как менее способному к самостоятельному существованию. Имущество малолетних детей находится под управлением матери: если она выходит замуж, то назначается родственник-опекун. Мать, отчим отвечают за это имущество и несут материальную  ответственность за его утрату. Своей частью имущества мать распоряжается самостоятельно, может завещать его детям, лишать их наследства, если они будут «лихи» (ст. 106).

     Такой порядок наследования обеспечивал  имущественные права всех членов семьи и в целом просуществовал до того момента, когда к Наследованию стали допускаться женщины. Одновременно установилась зависимость благополучия детей мужского пола от воли завещателя как основа «доброго» отношения  к родителям, при сохранении младшим  детям гарантии средств к существованию.  

     3.2. Уголовное право

     Преступление  и наказание

     Уголовное право как совокупность норм, представляющих собой обособившуюся отрасль  права, сформировалось на стадии позднего феодализма и продолжало развиваться  в буржуазный период. Поэтому для  более раннего времени правильнее говорить об уголовном законодательстве, в центре которого стоят две категории - преступление и наказание. В Х-ХV вв. понятия вины, соучастия, подготовки к совершению преступления находились в зачаточном состоянии, постепенно, на протяжении ХV1-ХV11 вв., а формировались, и лишь в Уложении 1649 г. они находят более или менее полное отражение.

     В арабских источниках, летописях, договорах  Руси с Византией имеется достаточно сведений о караемых государством криминальных посягательствах в IХ-Х вв. Речь идет о кражах, в убийствах, побоях и т. д., но они не характеризуются какими-либо особыми терминами. Преступные действия в летописях именуются злыми делами. Главный элемент преступного действия - наказуемость. В качестве объекта нарушения могли выступать государственный закон, обычаи, религиозно-нравственные установления. В литературе принято считать, что первая попытка определить преступное сделана в Русской Правде, где нанесение вреда личности именуется «обидой». Например, при нанесении побоев следовало «платить за обиду 12 гривен».

     Субъектами  преступлений, то есть лицами, способными отвечать за криминальные действия, могли  быть свободные люди. Любое преступление подразумевало выплату штрафов  и имущественные взыскания, для  чего требовалось наличие собственности. Холопы и рабы, сами, будучи разновидностью собственности, таковой не имели и имущественную ответственность за них несли хозяева. Очень трудно определить влияние о положение субъекта сословного статуса. Мы не имеем сведений документов о последствиях, например драки дружинника и крестьянина, хотя наиболее правдоподобная версия возникновения Древнейшей Правды связывается именно с побоищем между княжеской дружиной Ярослава Мудрого и новгородскими горожанами. Наиболее вероятно, что во времена Русской Правды при изустных привилегиях феодалов за оскорбления, бесчестье и т.д. все свободное население отвечало за криминальные действия в отношении представителя другого сословия. Русская Правда ничего не говорит о совершении преступлений женщинами, о возрасте преступников. С принятием христианства возраст преступника стал определяться на основе церковных установлений.

     Можно предполагать, что в древний период в «крестьянских общинах практиковались наказания на основе обычного права, но конкретных источников до нас не дошло. В Русской Правде отражены только два вида преступлений: против личности  (убийство, телесные повреждения, оскорбления, побои) и против собственности (разбой, кража, нарушение земельных  границ, не законное пользование чужим  имуществом). Закон защищал интересы индивидуума, который, выделившись  из общинной системы, нуждался в охране, как своей личности, так и своего хозяйства. Государственные преступления в Русской Правде не упоминаются, весьма нечетко обрисованы деяния против княжеской администрации (например, убийство конюха). На данном этапе еще не существовало абстрактного понимания государства и его интересов, вред государству отождествлялся с вредом князю, и посягательства против князей рассматривались как тяжкие деяния. К участникам восстаний применялась казнь на  месте преступления, часто - массовая. Князья в борьбе за  власть порой прибегали к весьма недостойным приемам, но вопрос об ответственности решался в их среде. Измена князю так же рассматривалась в княжеском окружении. Ответственность  во многом зависела от расстановки политических сил.

     В Русской Правде доминируют штрафы, хотя на практике арсенал уголовных  кар был довольно велик. Утвержденный вскоре после принятия христианства кодекс, будучи государственным законодательством, порывал с морально нравственными  установками язычества, но новые  христианские ценности усваивались  постепенно. В таких условиях единственным критерием интересов индивидуума  мог быть только денежный эквивалент причиненного ущерба, что и закрепляла система штрафов. Сыграло роль и  то, что жесткие виды наказаний  противоречили христианской доктрине гуманности, они в кодекс не вошли. По этой же причине Русская Правда является сугубо светской, уголовные  наказания против интересов церкви устанавливались в церковных  уставах.

     В практике применялись следующие  виды наказаний: кровная месть (ее лишь условно можно отнести к наказаниям), «поток и разграбление», смертная казнь, уголовные штрафы, заключение в темнице, членовредительные кары.⁸ Уголовные штрафы за посягательства на личность носят выраженный сословный характер, при посягательстве на имущество это проявляется менее резко.

     Об  убийствах упоминается в договоре с Византией 911г. (в случае убийства кого-либо убийца должен «умереть на месте» (кровная месть). Если же виновный успевал  скрыться, вступала в действие имущественная  ответственность: имущие лица отдавали свою часть собственности в качестве выкупа, не обладавших собственностью родственники убитого преследовали до отомщения. Статья 1 Правды Ярослава Мудрого также предусматривает месть родственников за убийство, если мстителей «не будет», выплачивается штраф в 40 гривен. В этой статье еще отсутствует социальная дифференциация виновных при выплате штрафа, но убийство признается самым опасным преступлением с него начинаются все редакции Русской Правды. В Правде Ярославичей за убийство огнищан, конюхов князя, тиуна предусмотрен уже повышенный штраф в 80 гривен, за убийство свободного человека выплачивался штраф в 40 гривен.⁹

     Нанесение побоев, оскорбления, телесные повреждения  карались денежными штрафами. За повреждение  пальца выплачивалось 3 гривны, за удары жердью, палкой, за вырывание бороды и усов12 гривен. За отрубание руки полагался штраф 40 гривен. Угроза оружием наказывалась штрафом в 1 гривну. Хотя штрафы дифференцированы в зависимости от тяжести увечья, ясного понимания степени вреда в Русской Правде нет, поэтому можно говорить о принципе казуальности: в кодексе перечисляются случаи нарушения телесной неприкосновенности с конкретными штрафами, но без попыток обобщения.

     Больше  всего внимания в Русской Правде уделяется краже. Подробно расписывается, какой штраф обязан уплатить уличенный  вор за коня, корову, утку, дрова, сено, холопки т.д. Законодатель, стремясь ничего не упустить, включает в этот список и зерно, и ловчих птиц, и  охотничьих собак. Общий принцип  таков, что пострадавшему следует  полностью компенсировать материальный урон, поэтому виновный должен выплатить  стоимость украденного и заплатить штраф. Сословная защита имущества встречается редко. Например, за кражу княжеского коня устанавливался штраф в 3 гривны, за коня смерда - 2 гривны. В Пространной Правде за кражу коней (основной рабочей силы) вор выдавался «на поток и разграбление». Убийство вора, на месте преступления не считалось преступлением и наказания не влекло. Все иные виды посягательств на чужую собственность карались штрафами (нарушение земельных границ, сжигание пчель, пиков, самовольный захват чужого коня или оружия, поломка чужих вещей) размером до 12 гривен.

     Русская Правда не знает смертной казни, но она применялась на практике за антигосударственную  деятельность, за участие в восстаниях, разбойничьих шайках. Любопытно, что  уже в Х-ХI вв. это наказание регулировались государством.

     Примерно  в X в. казнь уступила место уголовным  штрафам за преступления имущественные  и против личности. В конце X в. Владимир I из-за усилившихся «разбоев» обсуждал вопрос о введении за них смертной казни,, причем опасался этого, «боясь греха». Следовательно, в ограничении смертных приговоров сыграло роль принятие христианства. Но княжеское окружение санкционировало усиление репрессий, поскольку князь обязан «бороться со злом». Введенные казни за разбои привели к оскудению казны, куда перестали поступать штрафы, и последовала замена лишения жизни штрафами. Причем речь, видимо, шла, не только о разбоях, а о широком круге посягательств на собственность и личность.

     В таком виде система уголовных  штрафов вошла в Русскую Правду в XI в. Смертная казнь стала прерогативой экстраординарных полномочий княжеской власти в государственной неполитической сфере и за обычные преступления не применялась долгое время. В то же время отсутствие законодательной регламентации способов казни приводило порой к необузданной жестокости князей. Например, на рубеже ХII-ХIII вв. галицкий князь Роман закапывал непокорных бояр живьем в землю, четвертовал их с изуверской назидательностью: «Не раздавив пчел, меду не съесть».

     Штрафы  были ведущим и основным видом  наказания по Русской Правде, применялись  за все виды преступлений и служили  источником существенного пополнения государственной казны. Размер штрафа колебался от 1 до 80 гривен серебра, а в церковных уставах - до 100 гривен. С точностью определить, какая часть шла потерпевшим, а какая - государству, не представляется возможными