Автор: Пользователь скрыл имя, 04 Ноября 2012 в 14:35, реферат
Даниил участвовал в борьбе своих братьев князей Дмитрия Переяславского и Андрея Городецкого за Владимирское великое княжение и за право княжить в Новгороде. Неизбежно вовлекаемый в междоусобия князей, князь Даниил Александрович показал себя миролюбцем. В 1282 году вместе с тверским князем Святославом Ярославичем он соединил Московские войска с войсками брата своего Андрея, боровшегося за великое княжение Владимирское против другого брата, Димитрия; но при первой встрече у града Дмитрова вооружившиеся заключили мир, и кровь не лилась. С1283 года действовал на стороне князя Дм
Дмитрий Юрьевич (вероятно, летом 1447 года) заключил докончание с Василием Тёмным. Это докончание, судя по изложению некоторых его положений в послании иерархов Дмитрию Юрьевичу 29 декабря 1447 года, напоминало докончание, заключённое с Василием II князем Иваном Можайским в сентябре 1447 года: Иван Андреевич, как ранее Дмитрий Юрьевич, признавал Василия II «старейшим братом», обязывался «не канчивати ни с кем, ни сылатися» без ведома Василия Васильевича, «Орды не знати», а Василий II, со своей стороны, гарантировал Ивану и Дмитрию владение их уделами и обязывался жить «по душевной грамоте» Дмитрия Донского. Текст докончания не сохранился, его датировка основана на замечании в послании иерархов: «…опосле вашего докончанья, ино ушед месяць. Ино уже после того срока более шти месяць книжных»[1]:125, 126, 252.
Следует отметить, что Василий II, со своей стороны, заключил докончания с князем Михаилом Андреевичем (19 июня 1447 года), совместно с князьями Михаилом Андреевичем, Иваном Андреевичем и Василием Ярославичем — с великим князем рязанским Иваном Фёдоровичем (20 июля 1447 года), в сентябре 1447 года — снова с Иваном Андреевичем Можайским. По докончанию с Иваном Фёдоровичем, великий князь рязанский, в частности, обязывался ходить ратью на «недруга» Василия Тёмного[1]:123, 124.
29 декабря 1447 года пять епископов Русской Церкви (включая Иону), несколько архимандритов и игуменов, как отмечает А. А. Зимин, «явно по прямому указанию Василия II и его окружения» составили послание Дмитрию Юрьевичу с обвинениями в его адрес[1]:130[6]:111[15]:387. Авторы послания упрекали Дмитрия Юрьевича в нарушении последнего докончания с Василием II, в том, что он не вернул захваченных ярлыков, дефтерей и докончальных грамот, не отдал «все лутшее» из захваченного у Василия II, в частности — ничего не вернул из казны Марии Голтяевой. Дмитрий Юрьевич на Василия II «добываяся, а христианьство православное до конца губя», ссылается «с иноверци, с поганьством и с иными со многими землями», желая Василия II «конечно погубити и его детки, и все православное христианьство раздрушити», «…всюды во християнство, так и в бесерменство, к Новугороду к Великому», «ко князю Ивану Андреевичи», «к вятчаном» посылает, пытаясь «подбить» на выступление против Василия II, ссылался с казанским царевичем Мамутяком и пытался настраивать его «на все лихо» против Василия II. Авторы послания обвиняли Дмитрия Юрьевича в том, что он решительно отказывался платить дань Сеид-Ахмеду и называть его «царём». Дмитрию ставилось в вину, что он лишил собственности («пограбил» и «поотъимал») тех из своих бояр, которые «били челом» служить Василию Тёмному. Кроме того, Дмитрий Юрьевич посылал на Москву грамоты к своемутиуну, велев ему «отзывати от своего брата старейшего… людей, а… звати людей к собе»[1]:129, 130.
Приводя слова Дмитрия Юрьевича с просьбой о помощи против «изневоливших» страну татар, иерархи заявляли: «…татарове во християньстве живут, а то ся чинит все твоего же деля с твоим братом старейшим с великим князем неуправленья, и те слезы християнские вси на тобе же»[1]:127. При этом авторы послания от имени Василия II обещали: как только Дмитрий Юрьевич «управится… во всем чисто по крестному целованию», великий князь Василий немедленно «татар из земли вон отошлет»[1]:130.
Иерархи призывали Дмитрия Юрьевича покаяться и подчиниться воле Василия II, который готов «жаловати» Дмитрия Юрьевича «по старине», если Дмитрий «о всем… управливатися срок, по Крещеньи две недели». В противном случае авторы послания угрожали Дмитрию Юрьевичу отлучением от Церкви: «…ино то не мы тобе учиним, но сам на себе наложиш тягость церковную духовную»[1]:130, 131.
Интересно отметить: из послания 29 декабря 1447 года следует, что Дмитрий Шемяка был «книжным» человеком. Авторы послания, обращаясь к Дмитрию Юрьевичу, пишут, что «как ти дал Бог разум, потонку разумеешь Божественное писание»[30]:297.
Зимой 1447/1448 года Василий II выслал войска на Галич «и пришед со многою силою ста на Костроме»[10]:207, начались переговоры между сторонами[1]:131. Согласно московским летописцам 70-х годов XV века[1]:107, Дмитрий Юрьевич «начат мира просити и крест на том целовати и грамоты проклятые на себя дал, что по та места не хотети ему никоего лиха великому князю и его детем, и всему великому княжению, и отчине его», был заключён мир и Василий II вернулся в Москву[1]:131.
Летом 1448 года Василий II заключил новое докончание с Иваном Можайским, а между 15 декабря 1448 года и 22 июня 1449 года — докончание с суздальским княземИваном Васильевичем, по которому суздальский князь, в частности, обязывался «не приставати» к Дмитрию Юрьевичу или другому «недругу» Василия II. В этом докончании княжич Иван назван «великим князем»; возможно, Василий II объявил Ивана великим князем одновременно с избранием Ионы митрополитом (15 декабря 1448 года)[1]:132, 133.
13 апреля 1449 года (на «Велик день») Дмитрий Юрьевич, возможно, вместе с Иваном Андреевичем[1]:254, подошёл «со многою силою» к Костроме, но «не успеша ничтоже»[10]:208, поскольку в городе находилась «застава» Василия II — его двор, который возглавляли князь Иван Стрига Оболенский и Фёдор Басёнок. Узнав о движении войск Дмитрия Шемяки, против него выступил Василий II, взяв с собой «братию свою», татарских царевичей «со всеми силами», а также митрополита и епископов. Подойдя к Волге, Василий Васильевич отпустил на Дмитрия Шемяку свою «братию» и татарских царевичей, а сам остановился в селе Рудине на Ярославщине. Дмитрий Юрьевич «с многими силами» и с князем Иваном перешёл Волгу, однако посланный к Ивану Андреевичу его брат князь Михаил «отведе» Ивана Можайского от Дмитрия Юрьевича, князь Иван «добил челом» Василию II, получив в дополнение к своему уделу Бежецкий Верх. Дмитрий Юрьевич остался без союзника и поэтому, «взяв перемирие» с Василием II, вернулся в Галич. Докончание Дмитрия Юрьевича и Василия Васильевича не сохранилось[1]:134.
31 августа 1449 года Василий II заключил договор с Казимиром IV, по которому Казимир, в частности, обещал «не прыимати» Дмитрия Шемяку[1]:134. Осенью 1449 года Василий II послал князя Василия Ярославича «изгонной ратью» на Галич. Узнав об этом, Дмитрий Юрьевич выехал с женой и боярами в Новгород. Приехав на Вишеру, он направил новгородскому архиепископу Евфимию просьбу принять к себе его жену и сына. Архиепископ согласился, Софья Дмитриевна с сыном въехали «в осенине» в Юрьев монастырь, «а сам князь великый Дмитрий Юрьевич, в Великом Новегороде не быв, пошед Галицю»[1]:136, 137[31]:Стб. 192.
В конце 1449 — начале 1450 года Василий Васильевич выступил
в поход, направляясь к Галичу. Получая
известия, что Дмитрий Юрьевич пошёл к
Вологде, а затем повернул к Галичу, Василий
II менял направления движения и дошёл
до Железного Борка. Остановившись вИоанно-Предтеченском
монастыре, Василий получил известие,
что Дмитрий Юрьевич уже в Галиче, «людеи
около его много, а город крепит и пушки
готовит, и рать пешая у него, а сам перед
городом стоит со всею силою»[10]:209. Назначив князя В. И. Оболенского главны
27 января 1450 года, когда войска князя В. И. Оболенского подошли к Галичу, Дмитрий Юрьевич со своими войсками расположился на горе под городом. Воеводы начали взбираться на гору, из Галича был открыт огонь («начаша первое з города пушки пущати, и тюфяки, ипищали, и самострелы»), но «не убиша никого же». «И бысть сеча зла», в рукопашном сражении победили полки Василия Тёмного — «многих избиша, а лутчих всех руками яша, а сам князь едва убежа, а пешую рать мало не всю избиша, а город затворился»[10]:209. Узнав о победе под Галичем, туда из Железного Борка прибыл Василий II. Горожане «предашася ему», в Галиче и Угличе были посажены наместники великого князя Василия Васильевича[1]:140.
Интересно отметить, что, согласно изданию 1905 года «Древний город Галич Костромской губернии», Дмитрий Юрьевич «первым в России ввёл в употребления пищали, которые, вероятно, заимствовал из Литвы»[2]:367, 369[32].
2 апреля 1450 года (по мнению
В. Л. Янина, эта дата ошибочна
Противники Дмитрия Юрьевича «не хотели изменити великому князю Василью, и они не целовали за князя за Дмитрея, и он их казнил»: их побросали в Сухону, «вяжучи камение великое на шею им», при этом одному из сброшенных удалось спастись[1]:142, 143, 256[22]:89. Следует отметить, что в 1435 году устюжане — сторонники Василия II, после того, как в город, по-видимому, без боя[1]:73[6]:53 вошёл Василий Юрьевич Косой, «хотели его убити, на порании Велика дни, на заутрени»[28]:148. Во время празднования Пасхи (по всей вероятности, во время крестного хода, которым начиналась пасхальная заутреня[6]:53) была устроена резня, Василию Косому удалось спастись, перебежав между торосов через Сухону, «а кто не поспел людей его за ним, и Устюжане тех побили»[1]:73[6]:54[28]:148.
Заняв Устюг, Дмитрий Юрьевич призвал вогуличей и вятчан «волости великого князя Василья Васильевича грабити»[33], а «сам поиде на Вологду, и Вологду воивав»[22]:89, вернулся на Устюг, где жил приблизительно до начала 1452 года. Как указывает А. А. Зимин, очевидно «жил он там не постоянно, а лишь наездом»[1]:143. В послании на Вятку около 1452 года митрополит Иона писал, что вятчане, в том числе — с Дмитрием Шемякой, «многожды» «приходили» на Устюг, Вологду и Галич, при этом Иона обвинял вятчан в жестокостях и грабежах и требовал от них «добить челом» Василию Тёмному и «исправиться» «во всем без хитрости»[1]:143[34]:№ 73. Стб. 591—594.
Как отмечает А. А. Зимин, сохранились
«глухие известия, что около 1450—1451 гг. Дмитрия Шемяку отлучают
от церкви и составляют по этому случаю
„проклятую грамоту“»[1]:144. Речь идёт о: сообщении Вымской летописи о том, что пермский епископ Питирим в 1447 году «писал грамоту на
Дмитрия Шемяку с проклятием от церкви
святей»[33]; фразе в послании митрополита
Ионы на Вятку около 1452 года («с отлученным
от Божья церкве с князем Дмитрием с Шемякою
приходили есте многожды на великого князя
вотчину»[34]:№ 73. Стб. 591; фразах в послании Ионы новгородскому
архиепископу Евфимию («занеже сам себе
от христианства отлучил», «великую церковную
тягость на себе положил и неблагословение
всего великого Божиа священьства» и «имеем
князя Дмитрея неблагословена и отлучена
Божией церькви»[35]:№ 372. С. 464—465 )[1]:144, 256. Как указывает А. А. Зимин, дата
записи в Вымской летописи «ошибочна,
да и сам факт вызывает сомнения. В послании
новгородскому архиепископу Евфимию митрополит
Иона даже в сентябре 1452 года писал, что
Шемяка „сам себе от христианства отлучил“.
Об отлучении его церковным собором митрополит
не говорит»[1]:144. Историк также отмечает, что
«нет ни слова об отлучении Дмитрия Шемяки
и в документах об анафематствовании русской
церковью»[1]:256[36]. Следует отметить, что Дмитрий
Юрьевич был после кончины погребён в Юрьевом монастыре («положиша его в Юрьеве монастыре
в церкви»[22]:89, «положен бысть в церкви святаго
мученика Егория в Новегороде»[26]:262). Преподобный Пафнутий Боровский называл Дмитрия Шемяку после
его кончины «благочестивым князем»[37][38]
21 марта 1451 года, оставив
Софью Дмитриевну с сыном в
Новгороде, Дмитрий Юрьевич
И рече: «Михайлушко, бегаю своей отчине и збили мя с великого княжениа!» И Михаила рече ему: «Всяка власть дается от Бога». И князь воспроси: «Михайлушко, моли Бога, чтобы мне досягнути своей отчине — великого княжения». И Михаила рече ему: «Княже, досягнеши З-лакотнаго гроба!» И князь, того не рядячи, да поехал досягать великого княжения. И Михаила рече: «Всуе тружаешися, княже, чего Бог не даст».
В течение нескольких месяцев Дмитрий Юрьевич, находясь на Двине, готовился к походу против Василия Тёмного. Узнав, что Дмитрий Шемяка движется к Устюгу, Василий II организовал против него военную экспедицию — 1 января 1452 года Василий Тёмный выступил из Москвы в поход[1]:148. Часть сил Василия II под командованием княжича Ивана и татарского царевича Якуба двигалась на Кокшенгу, другая часть приближалась к Устюгу с юга[1]:148, 149. Находясь под Устюгом, Дмитрий Шемяка получил известие о приближении сил Василия Тёмного. Дмитрию Юрьевичу грозила опасность окружения, он сжёг посады Устюга и, оставив в городе своего наместника, отправился на Двину, где «застави двинян <…> полити пониже городка Орлеца» неподалёку от устья реки. Василий II «послал за ним воивод в погоню с силою Югом мимо Устюг», воеводы под «городом не стояли ничего, ни единого дни, за Шемякою пошли»[1]:149[22]:89.
После отступления от Устюга
Дмитрий Юрьевич несколько
Из Заволочья Дмитрий Юрьевич прибыл в Великий Новгород[1]:150. «На Троецькой недели в пяток»[43] Дмитрий Шемяка вновь приехал в Клопский монастырь. Он накормил и напоил старцев и подарил Михаилу Клопскому шубу со своего плеча. Когда Дмитрия Юрьевича провожали из обители, Михаил погладил его по голове и трижды сказал: «Княже, земля вопиет ти!» Далее Житие так передаёт разговор Дмитрия Юрьевича и Михаила Клопского[1]:152[43]:
Как отмечает историк Ольга Кузьмина, подарок Михаилу (шуба со своего плеча) обычно означал награду за верную службу, и, вероятно, «в житие, составленное уже после присоединения Новгорода к Москве, не вошли сведения о какой-то помощи Михаила Клопского Шемяке»[42]:294. О. В. Кузьмина также высказывает предположение, что, возможно, Михаил Клопский догадывался о том, что замышляется против Дмитрия Юрьевича, и слова «земля вопиет» и «не исполниши желания своего» были предостережением Дмитрию, замаскированным советом покинуть Великий Новгород[42]:294.
Информация о работе Правители с Даниила Александровича до Василия III