Политические ссыльные в Сибири в 1907 - 1917гг

Министерство  сельского хозяйства Российской Федерации

Департамент научно-технологической  политики и образования

Федеральное государственное  образовательное учреждение

высшего профессионального  образования

«Красноярский государственный аграрный университет»

 

Институт  экономики и финансов АПК

Кафедра:

Дисциплина:       История края

 

Курсовая  работа

Тема:       Политические ссыльные в Сибири в 1907 - 1917 гг.

 

Выполнил  студент

группы   

 

Принял 

Красноярск 2011 г.

СОДЕРЖАНИЕ:

	Введение	3
1	Сибирская ссылка	4
2	Правовое и  материальное положение ссыльных и  политкаторжан	6
3	Быт политических ссыльных	9
4	Нерчинская  каторга в 1907 - 1917гг.	12
	Заключение	18

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ 

История ссылки в Сибирь изобилует множеством самостоятельных сюжетов, каждый из которых достоин отдельного рассмотрения. В целом, изложение идейно-политической борьбы в сибирской ссылке традиционно носит обзорный характер. По мнению историографов, для многих конкретно-исторических работ характерен некоторый схематизм, а также подчас упрощенная критика оппортунистов по вопросам программы и тактики революционного движения.

В своих воспоминаниях  каторжане преимущественно писали об организации быта и внутреннего  распорядка каторги и ссылки, отношениях с уголовными заключенными и администрациями тюрем, каких-то внутренних брожениях внутри ссыльного общества и так далее. Связям с волей, с действующими революционными организациями, практически не уделяется внимания. В первую очередь каторжане интересуются не ситуацией в центре России, а положением в ближайшей тюрьме. Так, например, каторжанки Нерчинской женской каторги вели активную нелегальную переписку с заключенными из тюрьмы в Горном Зерентуе, тогда как письма в Европейскую часть России или региональные партийные организации обычно проходили через цензурный контроль тюремных администраций.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

• Сибирская ссылка

 

12 июня 1900 года правительством было принято решение о реформировании сибирской ссылки. Этому предшествовала серьезная работа, проводимая по инициативе  Главного Тюремного Управления.

Эффективной штрафная колонизация Сибири никогда не была.

Закон 12 июня 1900 года определял жизнь сибирской  каторги и ссылки вплоть до амнистии 1917 года. Именно этим объясняются выбранные  нами хронологические рамки настоящей работы  — 1900 - 1917гг.

В рассматриваемый  нами период сибирская ссылка прошла через ряд определенных этапов, которые  просматриваются достаточно четко

1. 1900 – 1905 гг. – коренное изменение структуры сибирской ссылки, вызванное принятием закона от 12 июня 1900 г. В общественно-политическом плане этот период можно обозначить как “стагнация”.

2. 1905 – 1906гг. – пик общественно-политической активности, вызванный революцией 1905 года.

3. 1906 – 1907гг. – спад первой русской революции. Именно в этот период в Сибирь был направлен наиболее мощный поток политических ссыльных и каторжан

4. 1907-1910 гг. – реакция. Конец этого периода  знаменует собой усиление репрессий в отношении каторжан и политических ссыльных

5. 1910 – 1914 гг. – новый революционный  подъем.

6. 1914-1917 гг. – первая мировая война.

Каждый период приносил с собой новые вливания в ссыльное общество из Европейской  части России. Например, в период реакции, в 1907 – 1910 гг. в ссылку было отправлено большое число профессиональных революционеров, осужденных после революции 1905 года. Срок каторги и ссылки обычно был слишком велик. Попав на каторгу в 1907 году, многие политические каторжане находились в тюрьме вплоть до амнистии 1917 года, к тому же на настроения ссыльных и каторжан гораздо в большей мере влияло близкое окружение, неизменное год от года, а события в Европейской части России доносились лишь в виде слабых отголосков.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Правовое и материальное положение ссыльных и политкаторжан

 

Административно-ссыльные всех прав не лишались, но отдавались под гласный надзор полиции на все время ссылки. Всеобъемлющая система полицейского надзора сильно усложняла жизнь всех сосланных в Сибирь.  За ссыльными  официально закреплялись полицейские надзиратели, которые были обязаны не допускать побегов, а также следить за образом жизни подопечных. Полицейский надзор объявлялся мерой предупреждения преступлений против существующего государственного порядка и устанавливался над лицами, вредными для общественного спокойствия, водворенными на жительство в определенной местности  на срок до 5 лет.

На местах за организацию надзора за политическими  ссыльными отвечали губернские и  областные управления, уездные исправники и становые приставы. Деятельность ссыльных контролировали жандармские  управления, охранные отделения и розыскные пункты.

Сами ссыльные зачастую не подозревали, что надзор полиции включает в себя не только контроль за тем, чтобы их  подопечные не решились на побег и не вели запрещенной деятельности, но и фактически тотальную проверку писем. Исследователем были проанализированы более тысячи писем, перехваченных Иркутским губернским жандармским управлением в 1911 – 1912 годах.

По сношениям  жандармских органов между собой  выясняется, что тактика в отношении  изъятия писем применялась разная: иногда с писем только снималась копия или фотографический снимок, письмо же направлялось по назначению, иногда отбиралось само письмо в почтовом отделении, и тогда и у адресата и у отправителя обычно происходил обыск; иногда же выжидалось , когда письмо будет получено, и вслед за тем следовал обыск.

Часто и автор  письма, и адресат были до поры до времени уверены, что все идет хорошо, переписка налажена,  но это продолжалось до тех пор, пока жандармерия не признавала необходимость положить предел переписке, так как все интересное из нее уже взято.

И все же, по преимуществу, в перехваченных письмах  ссыльные высказывались относительно  бытового устройства ссылки,  проблемы заработков и внутренних трений в среде политических ссыльных.

Несмотря на цензуру, письма по праву считались  единственно возможным средством сношения с внешним миром для политкаторжан. Например, бывшие каторжанки Мальцевской женской тюрьмы  в своих воспоминаниях неоднократно говорят о том, что переписка для них играла весьма значительную роль. Весьма любопытно, что переписка велась как с  «волей», так и с заключенными из  мужской Зерентуйской каторжной тюрьмы, находившейся по соседству.  Письма  туда обычно передавались через уголовных женщин, выходивших за ограду и имевших свидания с мужчинами из Зерентуя. Кроме того, большую помощь оказывал заключенным доктор Зерентуйской каторжной тюрьмы, навещавший с визитами мальцевитянок, который сочувствовал политическим и помогал доставлять нелегальные письма.

Допуская вольности,  начальство все же было начеку, и регулярно проводило обыски.  Однако, лишь в 1910 году, после визита инспектора Тюремного управления Сементовского, начальник Мальцевской тюрьмы Павловский, за либеральность, был переведен в Кадаю, сменились и начальники других каторжных тюрем. С этого времени началось  реальное завинчивание Нерчинской каторги. Во многом жизнь политической ссылки зависела от личных качеств администраторов, со сменой которых зачастую менялась и степень полицейского надзора за политическими. Режим на каторге также определялся в большей мере тем, кем был начальник тюрьмы. Он же определял собой настроения младшей администрации. На одной Нерчинской каторге раскинутые в районе 500-600 верст тюрьмы имели начальниками ”зверье и палачей” и рядом – “добродушных либералов старого сибирского закала, хранящих в своем отношении к политике традиции и навыки, данные им воспитанием прежних поколений ссыльных и каторжан-революционеров». На Кадаинской каторге около караульного помещения стояла кадушка с рассолом, где мочились гибкие прутья для порки; на Казаковских золотых приисках уголовный, иссеченный розгами, приходя к фельдшеру с просьбой полечить страшно загноившуюся от врезавшихся колючек спину получал в ответ: "не для того пороли".

В Алгачинской  тюрьме политические принимали яд или разбивали себе голову об стену. В это же время в Горно-Зерентуйской и Мальцевской тюрьмах до 1909 – 1910гг.  при приличных начальниках заключенные всех категорий имели в режиме необходимый минимум, дававший им возможность жить с сохранением своего человеческого достоинства, заниматься в свободное время наукой и развитием своей внутриобщественной жизни. Нравы на каторге вообще в первые годы (1906 – 1909гг.) были патриархальными, а иногда свирепый на вид начальник, свирепость которого была инспирируема Читинским округом, обминался и обживался с политическим коллективом на славу, оставляя при себе неотъемлемым качеством только способность воровать. Репрессии там и сям в каторге сначала носили спорадический характер.

Как мы видим, полицейский  надзор за политкаторжанами и ссыльными играл весьма важную роль, оказывая влияние на все стороны жизни сибирской ссылки, начиная с правовой, и заканчивая моральной составляющей. 

 

 

 

 

3. Быт политических ссыльных

 

Административно-ссыльные не могли вести педагогическую и общественную деятельность, служить в типографиях, библиотеках и тому подобных учреждениях. Имело место существенное ограничение на медицинскую и юридическую практику, им было запрещено отлучаться с мест водворения.

На деле же местная администрация зачастую закрывала глаза на незначительные нарушения.  Например, в пику предписаниям,  ссыльные зачастую практиковали частные уроки, которые помогали им обеспечить себе довольно сносное существование в ссылке. В вольной команде мальцевитянки впервые могли получить возможность самостоятельного заработка путем обучения детей тюремной администрации, и за счет этого пережить зиму. При помощи либерала А.А. Семенова и ряда других гласных якутской городской думы, заведовать библиотекой стала М.В. Николаева,  жена ссыльного эсера, а ее заместителем была назначена жена социал-демократа Виленского. Таким образом, якутские ссыльные одновременно получили и  заработок, и  легальную возможность активной работы с населением.

Сам Виленский полностью  посвятил себя исследовательской работе по изучению Якутского края. Исследовал экономику, выпускал журнал "Якутское хозяйство" и так далее. Активно работал с местной администрацией. Параллельно с этим, свою газету “Ленский край” выпускал и В.И. Николаев, при финансовой поддержке якутского либерала А. А. Семенова. Газета эта имела вокруг себя целую гору внутригрупповой склоки, резолюций и всяческих конфликтов, и борьба вокруг нее, пожалуй, составляет отдельную страничку в истории якутской ссылки.

Администрация знала, что  перед нею лишенцы, т.е. ссыльно-поселенцы, лишенные прав на подобную деятельность, но смотрела на все сквозь пальцы.

Необходимо отметить, что  вопрос заработков, в особенности  за счет хорошо оплачиваемого интеллектуального  труда, всегда был предметом споров в среде ссыльных.

Следует отметить, что в 1900 – 1917гг. наблюдалась своеобразная диффузия:  с одной стороны, некоторые ссыльные, вынужденные борьбой за существование, настолько втягивались в свое занятие, становясь торговцами и погружаясь в гущу обывательских интересов, что теряли идейную связь с товарищами. С другой стороны, некоторые обыватели становились совершенно своими в среде ссыльных. Так, якутские учителя В. В. Жаров, Н. Е. Афанасьев, Н. И. Эверестов, были тесно связаны с кругом ссыльных.

Э.Ш. Хазиахметов указывает, что материальное положение ссыльных зачастую находилось в зависимости от их прежнего социального положения, правового статуса, места поселения, возможности заработка, сохранения связей с волей и других факторов.

Административно-ссыльным назначалось кормовое и квартирное пособие, на которое они могли существовать, независимо от того, имели они дополнительные источники дохода, или нет. Размеры пособия колебались от 3 руб. 30коп.  в Западной Сибири до 15 – 18рублей в Туруханском крае и в Якутии. Кроме того, ссыльным полагались ежегодные выплаты на летнюю и зимнюю одежду.

Кроме того, существенную помощь политическим оказывали деньги, направляемые из партийных организаций и обществ  помощи политзаключенным, однако две  трети политссыльных ничего со стороны не получали. Прожиточный минимум ссыльного колебался от 8  до 39рублей в месяц.

Тяжелые жилищные условия  и высокие цены на продукты питания  зачастую вынуждали политических ссыльных селиться коммунами, по нескольку человек. Очевидно, что эта практика в большинстве случаев была пережитком каторжной жизни, к тому же жилищный вопрос в течение всего рассматриваемого нами периода стоял весьма остро.

Например, в 1909г. бывшие каторжанки Мальцевской тюрьмы, выпущенные в вольную команду,  долгое время жили коммуной в  местной аптечке, поскольку домов для них не было и лишь постепенно стали расходиться. Впервые после долгой жизни коммуной политкаторжанкам пришлось переходить к индивидуальному хозяйству. Следует отметить, что в большинстве случаев у ссыльных и политкаторжан не было достаточных навыков к ведению самостоятельно хозяйства.  

Они были непрактичны в  расходовании собственных денег, которых  было не так уж и много, их постоянно  обманывало местное население, завышая  цены на продукты и необходимые товары в несколько раз, к тому же, над ссыльными постоянно нависала опасность грабежа, так как небольшие суммы, получаемые ссыльными от государства, родных и друзей, обществ помощи политкаторжанам и политических соратников, в устах народа вырастали во много раз.