Политические деятели начала 20 века

     В истории России первой четверти 20 века выделяются три крупнейших государственных деятеля: М.М.Сперанский, С.Ю.Витте и П.А.Столыпин -- люди разных эпох, мировоззрений и судеб.

     Сперанский был типичным представителем эпохи просвещения, полагавшим, что достаточно написать умный проект идеального государственного устройства, и все -- цари и подданные -- поймут, что и как надо делать. Витте -- человек эпохи перехода от самодержавно-сословного строя к буржуазно-конституционному. Совмещая в себе казалось бы несовместимые качества опытного царедворца и смелого реформатора, он стал автором Манифеста 17 октября и сумел соединить самодержавие и законодательное народное представительство.

     В данной работе я проанализирую политическую деятельность только одного из государственных деятелей того времени - Столыпина , в связи с тем , что я ограничена рамками объема реферата.

     Итак, Столыпин был современником Витте и в определенном смысле -- его преемником. Но это была уже другая эпоха. Особенность момента состояла в том, что ни монархия, ни Дума не хотели понять и признать своего реального статуса. Николай 11 и его окружение продолжали надеяться, что Манифест 17 октября -- временная уступка, от которой при случае можно будет отказаться, а лево-либеральное большинство Думы видело в парламентской трибуне лишь средство для борьбы с существующей властью. В противовес тем и другим Столыпин, назначенный 6 апреля 1906 г. министром внутренних дел, а затем (8 июля) и председателем Совета министров, видел свою задачу в конструктивной работе с противоборствующими сторонами, в реализации и укреплении либеральных начал, заложенных в Манифесте и кодифицированных в Основных Законах. При этом он исходил из сформулированного им позже принципа: разрешить существующие проблемы нельзя, их нужно разрешать.

     Деятельность Столыпина пришлась на один из самых сложных периодов в истории России. Начав свою службу в Западном крае, где интеллигенция и бюрократия отличались умеренно либеральными взглядами, Столыпин в 1903 году был назначен губернатором Саратовской губернии. Противоречия между крестьянами и помещиками доходили там до открытых и трагических столкновений. Подобно большинству губернаторов, Столыпин не стеснялся использовать войска для усмирения восставших крестьян и действовал при этом всегда решительно. Но в отличие от других губернаторов, он стремился понять нужды и помыслы крестьян, толкавшие их на противозаконные выступления, а там, где это было возможно, пытался разрешать конфликты мирными средствами.

 Министерство внутренних дел, а затем и Совет министров он возглавил "в заданных условиях", "в декорациях, подготовленных Витте". Большинство в только что избранной Думе оказалось за трудовиками, но господствующее положение в ней заняли кадеты, подыгрывавшие в целях повышения собственной популярности трудовикам. Думское большинство, чувствуя себя полномочным представителем революционного народа, вступило в открытую конфронтацию с властью. В этих условиях Столыпин проявил себя как политический деятель нового типа.Столыпин понял, что представительная власть становится историческим уделом России и с Думой надо работать, несмотря на все трудности. Как министр внутренних дел он выступал с ответами на депутатские запросы, и уже первая его речь в Таврическом дворце произвела на всех весьма сильное впечатление. "Власть не может считаться целью, -- заявил Столыпин. -- Власть -- это средство для охранения жизни, спокойствия и порядка". Не отрицая фактов злоупотребления властью со стороны полиции, он сумел найти им "человеческое" объяснение. "Существует определенный, пусть и несовершенный, законодательный круг, -- говорил Столыпин. -- Выход из него может быть только такой: применять существующие законы до создания новых, ограждая всеми способами и по мере сил права и интересы отдельных лиц.

 Исполнение Столыпиным обязанностей министра внутренних дел и его выступления в этом качестве с думской трибуны породили у недоброжелательных современников мнение, будто Столыпин придерживался тактики -- сначала успокоение, т.е. репрессии, потом реформы. Сравнительно недавно В.С.Дягин опубликовал документ, опровергающий это утверждение. Он относится к 1907 г. и передает собственные слова Столыпина: "Реформы во время революции необходимы. так как революцию породили в большей мере недостатки внутреннего уклада. Если заняться исключительно борьбой с революцией, то в лучшем случае мы устраним следствие, а не причину" залечим язву, но пораженная кровь породит новые изъязвления. К тому же путь реформ торжественно возвышен. Создана Государственная Дума, и идти назад нельзя. Это было бы и роковою ошибкою -- там, где правительство побеждало революцию.

     И это не случайные слова. Столыпин шел на должность председателя Совета министров, имея план либеральных преобразований, сердцевину которых составляла аграрная реформа. Первые шаги по реализации своей программы он предпринял еще до того, как революция была подавлена. Не дожидаясь созыва второй Думы, Столыпин в соответствии со ст. 87 Основные Законов провел ряд указов, подготовивших аграрную реформу. В целях решения проблемы малоземелья крестьянскому банку передавалась часть государственных земель для продажи их крестьянам по льготным ценам или под залог. Решающее значение в социальном плане имел указ от 5 октября 1906 г., уравнявший крестьян в гражданских нравах с другими сословиями. Он предусматривал отмену подушной подати и круговой поруки, снимал ограничения свободы передвижения крестьян. расширял их права на земских выборах, ограничивал "опекунскую власть" земских начальников. Тем самым фактически ликвидировался сословный строй и закладывался фундамент гражданского общества. На основе этих предварительных акций был подготовлен знаменитый указ от 9 ноября 1906 г., предоставивший крестьянину право выхода из общины и возможность превращать в частную собственность находящуюся в его распоряжении надельную землю¹¹.

     Столыпин, лично отслеживавший реализацию указа, не мог не знать, что тот встречает сопротивление со стороны общины, особенно ее негласных старший, чьи возможности влиять на сельский мир уменьшались с выходом каждого крестьянина. С недоверием отнеслось поначалу к новым законам и большинство рядовых крестьян, которым община гарантировала выживание, хотя бы в условиях бесправия и бедности, Кроме того, где-то и глубинах подсознания у мужика теплилась надежда на "черный передел" всей земли, внушавшаяся социалистами в течение десятилетий. Столыпин понимал все психологические и социальные трудности великого перелома в жизни деревни, но считал, что преодолеть их необходимо как можно скорее, дабы не создавать хаоса экономических укладов, способного породить новую волну революции. При этом темпы, да и сам успех проведения реформы в немалой мере зависели от состава и настроя новой Думы.

     Она начала свои заседания 20 февраля 1907 г. и оказалась по своему составу еще более оппозиционной, чем первая. В ней усилилось левое крыло, поскольку социалисты, бойкотировавшие выборы в первую Думу, теперь приняли и них участие.

     В целом, для Столыпина было очевидно, что работать со второй Думой правительству будет еще сложнее, чем с первой.

       16 ноября 1907 г. Столыпин выступил с обращением к Думе. Напомнив депутатам о правительственной программе, он подчеркнул, что Думе нового созыва предстоит решать те же вопросы, но теперь уже в ситуации обострившегося противостояния политических сил и в значительно более сжатые сроки; центральной проблемой остается при этом землеустройство крестьян. Вторым вопросом, на который премьер обратил особое внимание думцев, была реформа местного самоуправления. Премьер явно торопился с принятием соответствующих законов, стараясь, однако, не вызвать раздражения царя и придворной камарильи. Этим было обусловлено усиление монархической риторики в речах премьера, которой он раньше не злоупотреблял.

 Работа третьей Думы проходила в сложной обстановке и не без противоречий, но и целом довольно конструктивно. За время се полномочий было обсуждено 2571 предложение, внесенное правительством, выдвинуты 205 законодательных инициатив [Третья Государственная Дума 1912]. Главным итогом ее деятельности стало принятие аграрного закона (на основе указа 9 ноября 1906 г.). Оценивая перспективы его реализации, В.ИЛенин признавал, что, если бы столыпинская аграрная политика продержалась достаточно долго, пересоздав на буржуазный лад деревенские поземельные отношения, это могло бы заставить социал-демократов "отказаться от всякой аграрной программы", поскольку означало бы подрыв социальной базы революции в деревне. Кадеты тоже понимали, что в случае успеха столыпинской реформы их собственная аграрная программа потеряет всякий практический смысл.

     Особенностью деятельности Столыпина на посту председателя Совета министров было соединение проектно-управленческих функций с контрольно-исполнительными.

     Не останавливаясь подробно на всех перипетиях этого путешествия, отметим для понимания его масштабности лишь основные пункты маршрута: Челябинск, Петропавловск, Омск, из Омска по Иртышу и Павлодар, далее по предгорьям Алтая в Кулунцинские степи. Затем следовал Томск, из Томска по Транссибирской магистрали премьер проехал до станции Боготол, сделав несколько остановок для осмотра труднодоступных таежных поселений.

     Эта рабочая поездка создавала прецедент нового стиля государственного управления. Столыпин получил возможность сопоставить официальные отчеты губернаторов со своими личными наблюдениями и на этой основе делать выводы и принимать квалифицированные решения.

 В 1908 -- 1910 гг. были собраны хорошие урожаи, набирало темпы промышленное производство, спала волна насилия, что открывало благоприятные возможности для продолжения и углубления реформ и должно было бы укрепить позиции премьера. Тем не менее Столыпин оказался в сложной ситуации. Его обвиняли в том, что он действует не в качестве "верноподданного слуги своего государя", а проводит собственную политику. В Государственном совете один за другим стали проваливаться его проекты, уже утвержденные Думой. По свидетельству А.И.Гучкова, складывалось впечатление, что Столыпина обложили со всех сторон. Враждебность к нему проявляла придворная камарилья, почувствовавшая свою ненужность новому режиму, создаваемому премьером. Резко отрицательно относились к Столыпину отставные бюрократы, составлявшие большую часть Государственного совета. Вдобавок Столыпин, по наблюдениям Гучкова, создал себе врагов в лице губернской бюрократической верхушки, которую он подвергал регулярным сенатским ревизиям, изобличавшим в их среде хищничество и произвол. Этот растревоженный осиный улей никогда не прощал Столыпину ни его просчетов, ни, тем более, успехов .

      Консервативные круги -- Союз объединенного дворянства, правое крыло Государственного совета, придворная камарилья -- считали миссию премьера (которую они видели лишь в нападении порядка) уже выполненной и не хотели идти на реформы подрывавшие устои самодержавия. Страх, пережитый во     время революции, спровоцировал рост монархических настроений в высших кругах общества. Монархическая риторика, как уже говорилось, усилилась и в публичных выступлениях самого Столыпина, но это не укрепило его позиции в придворных кругах, откуда все чаще раздавались голоса, требовавшие ликвидации Думы и возвращения "к исконно русской форме правления" -- неограниченному самодержавию. В черносотенной прессе, чутко улавливавшей настроение Двора, против Столыпина развернулась кампания политических наветов.

     В этих условиях правительству и лично премьеру оказалось крайне тяжело сотрудничать одновременно и с Думой, и с высшей государственной властью Империи. В своей последней думской речи Столыпин раскрыл сложную механику принятия правительственных решений в условиях самодержавия, дополненного нарождающейся и потому особенно острой партийной борьбой в парламенте. Он подчеркнул, что серьезные законопроекты, внесенные на рас- 69 смотрение Думы, каждый раз признаются в Таврическом дворце недостаточно радикальными и подвергаются соответствующей перелиновке. Внесенные же в новом виде на утверждение Государственного совета они блокируются или отклоняются как слишком радикальные. Чтобы найти выход из тупика, правительство вынуждено постоянно обращаться к статье 87 Основных законов, а в Думу направлять малозначащие законопроекты. Именно таким путем были запущены и аграрная реформа, и процесс организации земств в Западном крае.

     Но и этот отработанный механизм стал давать сбои. Законодательные инициативы правительства блокировались Государственным советом при поддержке царя. Становилось все более очевидным, что император крайне тяготится инициативным и волевым премьером и хотел бы избавиться от него. Знаменательно, что, будучи человеком в высшей степени деликатным, Николай II не счел возможным и нужным посетить в Киеве тяжелораненого и умирающего Столыпина.

     Столыпину удалось реализовать лишь малую часть того, то было им задумано. Подведем некоторые итоги. Первое, что позволяет говорить о Столыпине  как государственном деятеле нового типа, -- это системный подход, положенный в основу его программы. Такой подход не только был декларирован в выступлениях премьера перед Думой, но и отчетливо прослеживался во всех действиях возглавляемого им правительства. При этом и в разработке реформ, и в последующем контроле за их реализацией отчетливо ощущался реализм или, если угодно, прагматизм. В противовес Сперанскому Столыпин прекрасно понимал, что для успеха реформ требуется тщательная подготовка как материальных условий, так и психологического состояния общества.

     Во-вторых, в отличие от Сперанского и Витте, Столыпин начал строить новое здание российской государственности не "с крыши", не с провозглашения либеральных свобод, а снизу, с обустройства самого многочисленного и обездоленного сословия России -- крестьянства, полагая, что только так можно заложить основы гражданского общества в России.