Первые поселения Северной Америки

                   Первые поселения Северной Америки.

  Первая попытка европейской колонизации Северной Америки относится к 1000 г. н.э. Ее предприняли викинги. Согласно сагам, отряд, возглавляемый Лейфом, сыном Эрика Рыжего, высадился где-то западнее Ньюфаундленда. Открытую страну, где рос дикий виноград, назвали Винланд-Страна винограда. Основанное там поселение просуществовало недолго.

   В конце XV-начале XVI в. Отважные португальские и испанские путешественники ввели тогдашний мир в эпоху Великих географических открытий. То было врем зарождения в феодальном обществе Западной Европы буржуазных отношений, генезиса капитализма, связанной с этим потребности в золоте. «Золото искали португальцы на африканском берегу, в Индии, на Дальнем Востоке; золото было тем магическим словом, которое гнало испанцев через Атлантический океан в Америку; золото-вот чего первым делом требовал белый, как только он ступал на вновь открытый берег.»¹

  Однако первенство в погоне за заморским золотом было упущено.  
Португалия и Испания, поддержанные римским папой, претендовали на  
безраздельное господство за пределами Европы. Их твердой опорой были  
самые закаленные солдаты и самые опытные моряки тогдашнего мира.                                   

  Англия и Франция, где буржуазные отношения развивались активнее, чем на Пиренейском полуострове, с нестерпимой завистью смотрели на обогащение испанцев и португальцев. Не рискуя открыто посягнуть на их колониальные владения, в Лондоне и Париже тайно поощряли проникновение туда своих подданных. Французам удалось создать небольшие поселения в испанской Флориде и португальской Бразилии.  
Рывок Англии в западное полушарие был приостановлен событиями ее  
внутренней жизни.

  Со времен Генриха VIII (1509—1547) в стране проходила церковная  
реформация. Английская церковь отделилась от Рима, восприняла многое  
от протестантского вероучения, во главе ее встал король (супрематия).  
Испания, возглавлявшая контрреформацию, сделалась непримиримым  
врагом Лондона. Поимка английского корабля испанским патрулем на  
путях в Америку означала для экипажа верную смерть.

   В 1553 г. на английский престол вступила Мария I — ярая католичка,  
вышедшая замуж за испанского короля Филипа II и подчинившая его  
воле политику страны. Двери в западное полушарие оказались для англичан закрытыми в их собственном доме.

  Мария правила недолго. После нее английский трон заняла Елизавета I (1558—1603). В стране утвердилась реформированная церковь (англиканская). Это привело к возобновлению религиозной вражды между Испанией и Англией. Она дополнялась острым экономическим и политическим соперничеством в Нидерландах, куда обе страны сбывали шерсть, и где англичане помогали гёзам, которые восстали против испанского ига.

  В этих условиях при тогдашнем быстром развитии в Англии буржуазных отношений Новый Свет — тыл Испании, богатейшая сокровищница и широчайший рынок — стал мишенью и приманкой для английских искателей приключений, для английских купцов и джентльменов. Пиратство в водах Америки, неофициально поощряемое королевой, стало постоянным промыслом многих англичан. Пиратству сопутствовали контрабандная торговля и работорговля. В середине XVI в. особенно активно и дерзко ее вел купец Джон Хокинс. С походов Фрэнсиса Дрейка к берегам Америки в 70-х годах того же века решительная вооруженная схватка между Англией и Испанией стала неизбежной.

  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                             Виргиния.

  В 1585 г. фаворит Елизаветы Уолтер Рэли основал в Северной Америке первую английскую колонию на о-ве Роанок (зал. Албемарл, Северная Каролина). В честь «королевы-девственницы» (virgin) она была  
названа Виргинией. Неумение и нежелание поселенцев заниматься трудным делом освоения девственной страны (они надеялись найти там золото), а также нехватка продуктов быстро вели колонию к гибели, которая стала неизбежной, когда жестокое обращение англичан с индейцами сделало последних их врагами. Метрополия не могла прийти на помощь из-за войны с Испанией. Она началась в год основания вергинской колонии. В 1588 г. англичане разгромили «Непобедимую армаду». Однако до 1590 г. они не смогли снарядить ни одной экспедиции в свою колонию. Когда в указанном году английский  корабль подошел к о-ву Роанок, где она располагалась, никого из поселенцев там не было.²

   Будущие поселенцы были объявлены полноправными поддаными английской короны.

   В колонии постепенно складывалась определенная общественная структура. Высший слой общества Виргинии составляли члены колониальной администрации во главе с губернатором, средний слой — немногочисленные английские джентльмены, акционеры компании и другие поселенцы, которые сами оплатили свой переезд в Америку. Это были фримены 10 колонии. Низший слой включал людей, посланных в Америку за счет Виргинской компании. С ними заключался контракт на определенный срок (7 лет, иногда менее), в течение которого они обязывались за «достаточно разумное» питание и снаряжение выполнять поручаемую им работу по специальности или любую, предписанную колониальной администрацией. Предполагалось, что после окончания срока контракта каждый из них получит земельный надел. Однако конкретных обязательств компания на себя не брала. Законтрактованные поселенцы назывались сервентами. Сервенты рекрутировались главным образом из обездоленных людей, а частично набирались из уголовных преступников. Иначе говоря, значительная часть колонистов отправлялась в Виргинию против собственной воли или в силу крайней нужды. Ехали они в неизвестную страну с едва тлевшей надеждой на получение клочка земли в далеком будущем. Согласно тогдашнему английскому законодательству положение сервентов мало чем отличалось от положения рабов.³

  Губернатор Дейл, правивший Виргинией в 1614—1616 гг., осуществил там важное нововведение. За определенную плату наиболее состоятельные колонисты получили участки земли в 3 акра при условии ежегодно вносить установленную продуктовую ренту. Кроме того, в их обязанность входило месяц в году отработать на «общей земле» компании. Работавшим на ней сервентам разрешалось теперь месяц в году трудиться для собственного прокормления. Даже небольшая возможность для проявления инициативы и предприимчивости повысила производительность труда, несколько облегчила задачу обеспечения колoнии продовольствием, послужила ее расширению за пределы Джеймстауна. Началось активное освоение культуры табака, первый груз которого был отправлен в Лондон в 1616 г. и там выгодно продан. Тогда же компания приступила к наделению землей своих акционеров.⁴

  «Табачная лихорадка»  разожгла в колонистах страсть к наживе, удовлетворить которую можно было расширением посадок табака и увеличением рабочих рук в табачном хозяйстве. Это привело к более хищному и безжалостному вытеснению индейцев с их земель и попыткам превращения их в рабов. В марте 1622 г. индейцы ответили на это восстанием, целью которого было изгнание чужестранцев. Было убито более 300 колонистов. Многие умерли от лишений, оставшись без крова и припасов. После «бойни», как в английской и американской историографии именуется восстание индейцев, в колонии проживало менее 500 жителей,

 влачивших жалкое существование. ⁵

    Случившееся окончательно дискредитировало Виргинскую компанию.

   С ликвидацией компании перестало действовать введенное ею, но еще не успевшее войти в полную силу правило о наделении сервентов землей. Для частных контрактов такое правило с самого начала не было обязательным. Никакого нового законодательства в этом направлении не появилось. Перемены же, происшедшие в жизни Виргинии после ликвидации компании, создали условия, при которых положение сервентов не могло не ухудшиться. Заинтересованность хозяев в рабочих руках и интенсивности труда сервентов привела к усилению эксплуатации последних. Укрепление позиций местных «аристократов», их присутствие в совете колонии — главном судебном учреждении страны — позволяли им устанавливать правовые нормы, которые служили их интересам. Такой нормой становилось постепенно подписание контракта только хозяином. Так бывало и ранее, но обманным путем. В результате представление о сервенте как о юридическом лице изживалось, утверждался взгляд на него как на часть имущества хозяина, которым тот мог распоряжаться так же свободно, как остальным своим имуществом.

   Обязательство о передаче земли сервенту, даже если оно включалось в контракт, во многих случаях не выполнялось с помощью всяческих уловок (долги, возмещение нанесенных убытков, умышленное уничтожение хозяевами контрактов, и т. д.)⁶. Нередко оно выполнялось недобросовестно — выделением неочищенного или трудновозделываемого участка, который колонист не мог обработать физически. Даже приличный надел часто оказывался не под силу бывшему сервенту, не имевшему средств на обзаведение необходимым инвентарем и семенами. Его возвращали бывшим хозяевам за мизерную плату, иногда просто забрасывали, ища счастья в другом месте. Условие о предоставлении земельного участка заменялось иногда другим — выплатой небольшого вознаграждения, как правило табаком или выдачей одежды и необходимых инструментов, разумеется по истечении срока контракта. Хозяева зачастую не выполняли и этих условий. Суровость обращения с сервентами и жестокость применяемых к ним наказаний были обычаем виргинской жизни.

  Косвенное и прямое принуждение, насилие лежали с самого начала в основе отношения к сервенту. Даже если он добровольно соглашался ехать в Америку, то не от хорошей жизни подписывал кабальный контракт. Насилие, скрытое или открытое, лишало сервента земли в Виргинии и во всяком случае затрудняло ее получение. Это была экономическая потребность хозяйства колонии. Плантационному хозяйству колонии требовались именно сервенты — бесправные, закабаленные работники без земли, чей труд обеспечивал производство табака на продажу и получение от этой продажи коммерческой прибыли. Сервенты Виргинии являлись теми экспроприированными тружениками (составляя их часть), которые в Англии, лишившись земли и орудий труда, становились пополнением и резервом работников капиталистических мануфактур, а также батраками и арендаторами у землевладельцев, переходивших на буржуазные методы ведения хозяйства. Иначе говоря, в Виргинии создавалось капиталистическое производство, но на уровне и в форме, которые соответствовали времени и месту: неразвитым тогда капиталистическим отношениям в Англии и специфическим условиям производящей табак колонии. З0-е годы XVII в. были периодом становления в Виргинии отношений, просуществовавших до конца колониального периода.

   Сервенты оказывали посильное сопротивление эксплуатации и угнетению: убегали в леса, жаловались на хозяев колониальным властям и в местные суды, убивали хозяев за причиненные обиды. Однако вера в освобождение по истечении срока контракта и надежда на получение земельного надела, с одной стороны, суровость наказаний за неподчинение хозяевам и побеги — с другой, а также страх перед индейцами сдерживали освободительные порывы и мешали сколько-нибудь серьезной организации сил для активных выступлений.

   Хотя приток сервентов в указанные годы не прекращался, он не удовлетворял потребностей виргинского хозяйства. Делались неоднократные попытки превратить в рабов индейцев. Все они не дали сколько-нибудь заметных результатов. Индейцы или сопротивлялись порабощению, или уходили из мест, близких к европейским поселениям. Захваченные в

плен и обращенные в  рабов убегали или гибли, не вынеся неволи. Поэтому к плантационному хозяйству сразу же были приобщены появившиеся в колонии новые рабочие руки. То были руки черных невольников — рабов не временных, не по контракту, рабов пожизненных.

    Первую партию негров-рабов продал виргинцам в 1619 г. голландский

 капитан. Английские  купцы и виргинские плантаторы  не сразу поняли 

 представлявшиеся им  возможности работорговли и рабовладения. Революционные события 40-х годов в Англии и колониях, а затем войны англичан с голландцами и французами в 50-е годы задержали внедрение рабства негров в виргинское хозяйство. Но, возникнув в 1619 г., оно постепенно становилось неотъемлемым элементом социально-экономической структуры колонии. С появлением в стране «черных рабов» сервентов все чаще стали именовать «белыми рабами». ⁷

    События в Англии, отвлекавшие правительство от дел колонии, способствовали тому, что Генеральная ассамблея, которую с самого начала местные «аристократы» использовали в своих интересах, оказалась полностью в их руках. Они довольно решительно отвергали все королевские проекты, которыми правительство хотело поправить свои финансовые дела за счет пошлин на торговлю табаком.

  Карл I терпел самоволие виргинских «аристократов», не имея ни средств, ни сил для решительной акции. К тому же он надеялся сделать колонистов своими союзниками в борьбе с парламентом. Чтобы как-то держать их в узде, король не говорил своего последнего слова о статусе ассамблеи, которая, как и учредившая ее компания, могла быть ликвидирована его волей. Со своей стороны ассамблея, отстаивая свои интересы, одновременно, чтобы не прогневать короля, выражала лояльность «делу монарха». Положение изменилось в 1630 г., когда из Лондона в Виргинию прибыл губернатор Джон Харви.

   Харви служил до этого в военном флоте и привык к беспрекословному подчинению подвластных ему людей. Он считал такое подчинение обязательным и для колонистов. Это не могло нравиться «аристократии», привыкшей к своеволию. Харви к тому же стремился установить хоть какой-нибудь правопорядок в графствах, на которые при нем была разделена Виргиния и в которых самоуправство местных «аристократов» не знало границ.

   Возникшие трения приняли характер конфликта, когда в 1635 г. Карл I прислал новый проект повышения пошлин на табак, а губернатор, следуя инструкциям, попытался вынудить совет колонии согласиться с королевским требованием. Члены совета обвинили губернатора в превышении власти и множестве злоупотреблений. Харви пригрозил арестовать главных фрондеров. Совет потребовал, чтобы губернатор покинул колонию. Харви отказался. «Аристократы» собрали ассамблею, которая утвердила требование совета и избрала нового губернатора — колониста Джона Веста. Харви покинул Виргинию.

   Карл I воспринял случившееся как мятеж. Он отправил Харви обратно, но не дал ему солдат. Губернатор оказался совершенно беспомощным, на положении ссыльного. В 1639 г. на место Харви король назначил виргинского плантатора Фрэнсиса Вайатта.

   Изгнание Харви — первое зримое и ощутимое выступление английских поселенцев Виргинии против королевской администрации и королевской политики. Однако оно не было, как утверждают многие американские историки, ни народным, ни демократическим.

   Виргинцы 1635 г. не составляли ни нации, ни народа. То было поселение англичан в 5 тыс. человек, из которых 2 тыс. прибыли в страну в указанном году. Никаких доказательств участия в выступлении рядовых колонистов, народа или провозглашения каких-либо демократических прав или требований не имеется. ⁸Харви изгнали «аристократы». Им это удалось и без последствий благодаря затруднениям королевского правительства в метрополии, отсутствию у губернатора собственных вооруженных сил, благодаря связям виргинских «аристократов» с немалым числом влиятельных людей в столице, заинтересованных в табачной торговле. Сделав это, «аристократы» утвердили себя родоначальниками господствующего класса колонии. Они стремились, насколько возможно, освободиться от политических ограничений и материальных потерь, которые были связаны с господством метрополии. Если их верхушечный бунт