Пакет реформ Столыпина

Поддержкой новой системе самоуправления должно было служить и упрочение государственной власти на местах, предусмотренное местной реформой. Проект местной реформы предполагал создание нового института уездных начальников, который был призван в определенной степени ограничить произвол уездных предводителей дворянства. Тем самым преодолевался классовый характер местной выборной власти, с одной стороны, а с другой, расширялась сфера административно-государственного представительства на местах.

«Задача заключается в том, –  говорил Столыпин, характеризуя проект местной реформы, – чтобы суметь скомбинировать с... местной властью... власть доверенного уполномоченного правительственного лица». Кроме того, предусмотренное проектом «привлечение к управлению окраинами местных элементов» (так как уездные начальники назначались из местной среды) должно было несколько смягчить русификаторскую политику правительства на окраинах.

И, наконец, венцом этой широкой программы  социальных реформ служил грандиозный  проект преобразования всей системы  государственного управления. Согласно планам Столыпина предполагалось создание восьми новых министерств: труда, местного самоуправления, национальностей, социального обеспечения, исповеданий, исследования и эксплуатации природных богатств, здравоохранения и переселений. Для содержания их предусматривалось изыскание средств для троекратного (!) увеличения государственного бюджета, среди которых – прямой налог, прогрессивно-подоходный налог, повышение цен на водку и другие. Немаловажное значение имел и проект реорганизации полицейского ведомства, предполагавший значительное увеличение штата полиции.

Можно представить в этом случае всю тяжесть нового налогового бремени, которое должно было обрушиться прежде всего на те же крестьянские массы. Можно представить и всю мощь развертывания государственной  машины самодержавия, в которой даже низовые органы самоуправления наделялись статусом официального представительства, и корни которой уходили в самую толщу социальных низов. С этой точки зрения становится более понятным утверждение Столыпина, что «на очереди главная наша задача – укрепить низы. В них вся сила страны... Будут здоровые и крепкие корни у государства, поверьте, и слова русского правительства совсем иначе зазвучат перед Европой и перед целым миром. Дружная общая, основанная на взаимном доверии работа – вот девиз для нас всех, русских».

Таковой в общих чертах представляется правительственная программа социальных реформ, представленная деятельностью  выдающегося государственного и  политического деятеля П.А.Столыпина. Реализуя эту программу Столыпин выступал в качестве проводника официального политического курса самодержавного режима, точнее той его части, которая склонялась к необходимости преобразований в стране. В этом смысле Столыпин опирался на реформаторскую линию, которая обозначилась уже в предшествующем кабинете министров.

Витте, весьма ревниво относившийся к новому премьеру, имел некоторые  основания считать, что Столыпин присвоил свое имя реформам, которые  были разработаны в свое время  под его (Витте) непосредственным руководством. Но имена тому или иному политическому курсу присваивают не люди, а история, та эпоха, с которой эта политика связывается в сознании современников и потомков. Именно Столыпин дал жизнь этой программе, обогатив ее идейным содержанием и наделив статусом национально-государственной программы реформ, в каковом качестве она только и могла стать реальной исторической альтернативой общественного развития.

Намеченной  Столыпиным программе реформ не суждено  было осуществиться в том виде, в каком ее хотел видеть сам  Столыпин. В этом смысле можно говорить о ее поражении. Тому было достаточно причин: препятствия, чинимые слева и справа, охлаждение к нему императора, незавершенный и непоследовательный характер реформ, наконец, скорая смерть самого премьера. Но, прежде всего, следует отметить принципиальное различие между декларируемым национальным характером социальных преобразований, направленных на демократизацию общества и строительство правового государства и жестко бюрократическим их содержанием; между нуждами отдельных регионов огромной Российской империи и унификационным стремлением единообразного разрешения стоящих перед обществом проблем; между необходимостью стимулирования экономической свободы, хозяйственной активности и расширяющимся бюрократическим произволом. Не стала объединяющей и столыпинская трактовка национальной идеи, оставляющей возможность для неоднозначного ее понимания: то ли как идеи нации, то ли идеи национальности – начиная с этимологической близости понятия «Великая Россия» и «великоросс» и заканчивая довольно недвусмысленными нападками его на враждебный «инородческий элемент». И все же основной причиной провала столыпинской программы модернизации может считаться недостаток выделенного ему и России историей времени. Не смотря на попытки великого реформатора усмирить революцию, страна неуклонно приближалась к горнилу кровавой междоусобицы. Мировая война вновь поставила страну в то положение, из которого стремился ее вывести Столыпин. И никакие реформы не могли уже предотвратить ее сползания в пропасть.