Особенности разведывательной службы Северокавказских горских военных формирований русской императорской армии в Русско-Турецкой войне 1

    28 мая дополнительную рекогносцировку карских укреплений с северо-востока произвел Главнокомандующий Кавказской армией Великий Князь Михаил Николаевич /брат Императора/ в сопровождении свиты и конвоя из сотни Кабардино-Кумыкского конно-иррегулярного полка. В ходе этих рекогносцировок, по тактическим соображениям, было решено осаду крепости временно отложить. 

    Конно-иррегулярные полки, сформированные из горцев Северного  Кавказа в ходе русско-турецкой войны 1877-1878 гг. часто использовались для разведки сил и расположения неприятеля. Например, известный в истории этой Балканской войны Бегли-Ахметский бой, произошедший между русской и турецкой кавалерией, был выигран русскими войсками благодаря хорошо поставленной разведывательной службе северокавказских горцев. Первым сведения о том, что с Соган-Лука /горный хребет/ спустилась турецкая конница, состоявшая из горцев-переселенцев с Северного Кавказа,   под командованием паши (генерала) Мусы Кундухова, сообщил русским горец-переселенец с Северного Кавказа из с.Тайналых. Затем более точные сведения о численности конницы М.Кундухова доставил армянский священник. И, наконец, при приближении к Бегли-Ахмету ночью русской кавалерии был посланы в разведку сборные две сотни дагестанских и ингушских всадников. В результате полученных сведений о расположений неприятеля горская кавалерия Мусы Кундухова была «застигнута врасплох». [45]

    Бывали  случаи, когда военное командование русских войск не в полную меру использовало возможности кавалерии, особенно для разведки. Примером может служить Зивинский бой, который произошел 13 июня 1877 года. Отряд русских войск под командованием генерала В.А.Геймана потерпел поражение от основных турецких сил, расположенных на Соганлуке. И одной из причин поражения была плохо поставленная разведка. При движении отряда Геймана из Авартана к Зивину, расположенному на стыке трех дорог, ведущих к Эрзеруму, Чеченский конно-иррегулярный полк и Дагестанская бригада находились в авангарде. Проходя через села Бегли-Ахмет, Большие Котанлы, Кырбулах, Парсодан, Аспуг и другие, они вели разведку, осматривая ущелья Соганлукского хребета. К месту расположения отряда кавалеристы-разведчики прибывали усталыми и утомленными и, тем не менее, ночью их снова направляли в разведку. В день боя, 13 июня, Дагестанская конно-иррегулярная бригада выступила из деревни Харык, чтобы обследовать дорогу, по которой должна была пройти в тыл Зивинской позиции турок русская кавалерия. К часу дня, дойдя до речки  Ханы-чаи и найдя брод, бригада возвратилась назад.  Дорога была колесной, вполне пригодной для продвижения войск и обозов. Надо было разведать, какова дорога за рекой, но русское командование не сочло нужным сделать это. В результате обходная колонна русских войск заблудилась в пересеченной горной местности и бой был проигран. По этому поводу штабс-капитан М.Алексеев писал: «В корпусной Штаб-квартире ничего не знали, что делает армия Мухтара, находившаяся всего в 25-30 верстах...  Боевая служба кавалерии ограничивалась высылкой к Араксу одного разъезда». [46]

    После Зивинского боя отряд генерала В.А.Геймана  отступил к Карсу, а турецкий Главнокомандующий  Мушит Мухтар-паша 5 июля занял Аладжадагские  высоты между Везинкем и Бусаныхом.

    В последние дни начались регулярные рекогносцировки русской кавалерии Аладжинской позиции турок, которые заканчивались небольшими боями. 14 июля отряд русских войск под командованием генерал-майора М.Т.Лорис-Меликова, в составе которого находился 2-й Дагестанский конно-иррегулярный полк во главе с полковником И.С.Квинитадзе, в 7 часов утра направился в разведку для обозрения тыла авангардной позиции неприятеля к развалинам древней столицы Армении-Айни. У селения Джала отряд был обстрелян неприятельской батареей, стоявшей правее вершины Инах-Тепеси. Ответный огонь двух дивизионов русской артиллерии вынудил батарею отступить. Отряд генерал-майора М.Т.Лорис-Меликова занял позицию у с.Арас-оглы, которая была прикрыта цепью конных охотников и всадников 2-го Дагестанского конно-иррегулярного полка. Позади всадников стояла пехота. Турки всем фронтом двинулись вперед и стали теснить русскую кавалерию. Дагестанцы и охотники, отступая, навели турок на свою пехоту и быстро очистили фронт.

    Турецкие  всадники, шедшие впереди своей пехоты, спешились и открыли огонь. Затем сомкнутыми частями пехота и кавалерия турок стали отходить к своему лагерю. Услышав артиллерийские выстрелы, генерал-майор князь Д.А.Чавчавадзе выслал на помощь отряду генерал-майора М.Т.Лорис-Меликова колонну под командованием генерал-майора Щербатова, в которую входил 3-й Дагестанский конно-иррегулярный полк. У селения Джала дагестанцы вступили в перестрелку с турецкой конницей, состоявшей из горцев-переселенцев с Кавказа, и оттеснили ее от реки Арпачай. [47]

    Чтобы отвлечь внимание неприятеля от войск, направленных для укрепления левого берега реки Арпачай, а также, чтобы разведать левый фланг позиции турок у Везинкея.      16 июля утром была предпринята усиленная рекогносцировка двумя колоннами русских войск. В нем приняли участие бригада гренадерской дивизии, три артиллерийских батареи и пять кавалерийских полков, в том числе два полка Дагестанской конно-иррегулярной бригады. [48] 

    Левая колонна, под командованием генерал-майора князя Д.А.Чавчавадзе, в состав которой  входило 24 полуэскадрона и сотен, и 8 конных орудий, должна была по диспозиции выступить правее селений Субботан и Хаджи-Вали к Большим и Малым Ягнам.  Шедшие в авангарде 3-й Дагестанский конно-иррегулярный полк и охотники от других полков во главе с поручиком Хилковым у Субботана завязали перестрелку с турецкими башибузуками. Под их прикрытием с флангов казаки, драгуны и Дагестанская конно-иррегулярная бригада с двумя дивизионами конных батарей заняли позицию правее горы Большие Ягны. Навстречу русским войскам к Большим Ягнам в надежде занять перевал выступила кавалерийская дивизия Гусейн Хали-паши. На восточные скаты этой же горы была выдвинута черкесская кавалерийская бригада Эдема-паши, состоявшая из горцев-переселенцев с Кавказа.  «Черкесы, незаметно обогнув Большие Ягны, опрокинули русский наблюдательный пост, находившийся на вершине, заняли ее и открыли сильный ружейный огонь по стоявшим дагестанцам». [49]

    Охотники  и дагестанские всадники, сбитые турками  с наблюдательского поста, под командованием  поручика Хилкова несколько раз без особого успеха бросались на турецкую кавалерию. Генерал-лейтенант М.Т.Лорис-Меликов вызвал на помощь из Кюркжи-Даринского лагеря 4-й батальон  пехоты и 3-й Дагестанский полк, которые были направлены в атаку с севера на Большие Ягны, а два эскадрона Северного драгунского полка, Тифлисский дворянский дивизион, Борчалинская и Елисаветпольская сотни одновременно были направлены на южные скаты, чтобы занять их и прикрыть отступающую русскую кавалерию.

    Черкесская  кавалерия Эдема-паши, спешившись на вершине горы Большие Ягны, залегла за камни и открыла сильный огонь из ружей по русской кавалерии. [50]

    Из  Везинкея были спущены вниз несколько  батальонов турецкой пехоты с 46-ти фунтовыми  орудиями и выдвинуты вперед 2 батареи. Выстрелы неприятеля в основном приходились по 3-му Дагестанскому полку. «Дагестанцы, теснимые с одной стороны черкесской кавалерией..., а с другой стороны - поражаемые огнем турецкой пехоты, занявшей перевал, очутились в крайне опасном положении». [51] Описывая весьма интересную схватку русской (дагестанцы) и турецкой (черкессы) кавалерии очевидец событий корреспондент Маслов А.Н. писал: «Черкесы, рассыпавшись, начали нахально наседать на нашу кавалерию, завязав с ней дикую перестрелку... Дагестанцы ответили тем же, и таким образом стороны джигитовались, поругивая друг друга по-татарски». [52]

    В итоге этого боя «славная дагестанская бригада..., 4-й и 3-й эскадроны Северного полка вместе, до вершины Больших Ягнов, оттеснили турок назад и затем принудили их к отступлению». [53] После этого случая русская кавалерия беспрепятственно отошла к своей пехоте и вернулась в лагерь Кюрюк-Дара.

    Отряд находился в пути двенадцать часов, за это время он прошел более 50 верст при 30-й градусной жаре по безводной местности. Самые трудные условия пришлось перенести Дагестанской конно-иррегулярной бригаде, принявшей непосредственное участие в боевых действиях против турецкой кавалерии. При одинаковой боевой подготовке дагестанцев и горцев-переселенцев с Кавказа в бою перевес был на стороне последних, так как горцы-переселенцы владели самым, по тем временам, современным стрелковым нарезным оружием, а дагестанцы – кремневым.

    «В  деле 16 июля мы еще раз убедились, насколько плохо вооружены были наши милиционеры сравнительно с турецкою кавалерию – писал С.О.Кишмишев. Дагестанские всадники, храбрость и отвага которых не подлежит никакому сомнению, громко жаловались, что их кремневые ружья не могут соперничать с превосходными магазинными ружьями турецких кавалеристов».[54] Тем не менее царское правительство не нашло нужным заменить у горцев кремневое оружие более современным. Вследствие этого, отряд понес чувствительные потери. Убитых и раненных было до 50 человек, большая часть из них приходилась на долю дагестанских всадников. [55]  Данные, полученные разведкой, принесли неоценимую услугу впоследствии при общей атаке русскими армиями позиции турецких войск, расположенных у Аладжаге.

    Судя  по рапорту командира Кавалерийского корпуса генерал-адъютанта М.Т. Лорис-Меликова Главнокомандующему Кавказской армией, турок в этом деле убито более 100 человек, не считая раненных. [56]

    После боя, происходившего 6 августа 1877 года, было заметно, что неприятель за счет центра своей позиции стал усиливать  правый фланг. «Чтобы выяснить, какими силами располагает неприятель в центре позиции, в ночь с 7-го на 8-е августа отрядом русских войск под командованием генерал-майора князя Д.А.Чавчавадзе была произведена усиленная рекогносцировка в сторону сел Хаджи-Вали и Субботан. Отряд, состоявший из 4-х эскадронов, 16 сотен при 4-х орудиях выступил из Баш-Кадыклярского лагеря, в два часа ночи остановился, не доходя 2-х верст к Субботану. Пехота и орудия оставлены на месте, а кавалерия разделена на две части и двинута вперед. Две сотни охотников от разных конных полков, – Чеченский конно-иррегулярный полк /в составе   4-х сотен/, две сотни Кубанского казачьего полка и Тионетская сотня под командованием генерал-майора Арцу Чермоева были направлены левее селения Субботина к кавалерийскому турецкому лагерю, расположенному на правом берегу речки Мавряк-Чай, на высоте у села Буланых». [57]  Русской кавалерии было приказано при встрече с передовыми постами турок «броситься на кавалерийский лагерь, нанести возможно больший урон и затем быстро отойти назад», к пехоте, выдвинутой к Субботану.[58]

    Вперед  была отправлена команда  охотников  Кубанского полка до 150 человек и        четыре сотни Чеченского конно-иррегулярного полка, всего 250-300 человек. Им было приказано «следовать осторожно, не допуская ни одного выстрела, и, если представится случай напасть на передовой турецкий лагерь, порубить коновязи, а затем действовать одним холодным оружием». [59] Небольшой отряд чеченцев, в свою очередь, тоже был разделен на две части. Одна из них должна была обогнуть турецкую цепь «с фланга и с фронта», взяв правее, другая часть кубанцев должна была взять влево, «разорвав надвое неприятельскую цепь и, зайдя в тыл, стремиться прямо к лагерю». [60]

    Таким образом, авангарду чеченцев предстояло «охватить кольцом турецкие аванпосты, цепь и ее резервы». Часть войск, оставшаяся на месте, должна была «занять пространство вниз турецких аванпостов и отрезать им путь к отступлению». Все три отряда пустились в карьер, чтобы исполнить приказание. Турки были расположены следующим образом: «впереди в ауле Субботан форпосты, потом цепь и, наконец, резервы». Резервы были разбросаны кучками по 5-7 человек, в 70 саженях одна от другой.

    Авангард  чеченцев, «обойдя турецкие аванпосты  и резервы, напал на турецкие пикеты», и, когда по авангарду сбоку раздались три выстрела, всадники бросились по их направлению в шашки. В результате было уничтожено несколько турецких пикетов. «Чеченцы и охотники неслись вперед, приостанавливая лошадей лишь на мгновение только для того, чтобы рубить неприятеля», - пишет участник боя, корреспондент «Тифлисского вестника». [61] «А передовые сотни Чеченцев во главе со своим командиром ураганом ярости неслись вперед... Турки оцепенели, бросили оружие, бросались на колени – ничего не помогало…». [62]

    Авангард  Чеченского конно-иррегулярного полка проскочил неприятельские форпосты, кавалерийскую цепь и, наткнувшись на резервы турок, завязал бой.  Два других отряда, в составе которых находились 4-я сотня Кубанского казачьего полка, всадники-чеченцы и охотники, от разных полков рассыпавшись цепью, атаковали правый фланг неприятеля, затем отступили, преграждая ему путь к отступлению. [63]

    Молниеносные  действия русской кавалерии поставили  в крайне трудное положение турок. Они были со всех сторон окружены, коновязи порублены, сами захвачены врасплох.  Лишь отдельные турки, сумевшие сесть на коней, укутавшись плотно, неслись наудачу в гору под смертельные удары шашек и кинжалов чеченцев и охотников. Урядник Чеченской сотни помчался за одним из них и «метким выстрелом посадил его на лошадь на задние ноги. Всадник был взят в плен. Им оказался начальник главного караула Рашид-бей, бывший жандармский офицер в чине пиринджи-тилюдзим /штабс-капитана/».[64] Начало светать. Всадники, успевшие спастись, подняли тревогу в лагере. Отряд русской кавалерии отступил в полном порядке, не потеряв ни одного человека (!). Неприятель понес весьма чувствительные потери. Были захвачены в плен, как отмечалось выше,  начальник главного караула Рашид-бей, 6 нижних чинов, изрублено до 60 турок. Взято 20 лошадей, 19 магазинных ружей, много шашек и кинжалов. Достигнута главная цель ночного набега, выяснено, какие передвижения сделаны неприятелем в центре Аладжинской позиции.

    Допрошенный пленный Рашид-бей показал, что турки после боя 6 августа «сосредоточили большие силы между Кар-Хана и Тайналыхом».[65]  Эти данные, несомненно, оказали большую услугу при составлении плана штурма Аладжинской позиции турок. Поражение турок в ночной схватке с 7 на 8-е августа стало следствием их малочисленности. Против 7,5 сотен русской кавалерии действовало не более 1,5 сотен турок, но главной причиной поражения была их беспечность.[66] Турки уснули на постах, и это позволило авангарду Чеченского полка обойти их с флангов и ударить по резервам, которые также спали. Следует отметить, что турки, вообще, всегда относились с пренебрежением к аванпостной службе. [67]