Образование московского государства

Чтобы упрочивать свое положение, Церковь всегда готова была поддержать сильного правителя, стремящегося к единовластию и прекращению  усобиц, противных духу религии. Но они хотели сами управлять Церковью. Князья старались подчинить своему влиянию местных епископов, слали  в Константинополь жалобы на «неправильные» действия церковной власти, даже на митрополитов. Но все это не очень  помогало.  

Добиться по-настоящему добрых отношений с церковью, заручиться ее поддержкой и даже сделать ее в какой-то степени управляемой  удалось Москве. Огромную роль в  этом сыграло то, что князья подержали  новое монашеское движение, которое  зародилось в середине 14 в. 

В домонгольские времена имущество в монастырях Руси было общим. Но к 13-14 веку все изменилось. Монастыри, которые основывали богатые и знатные люди, зависели от их поддержки. Принимая монашеский сан, основатели ил жертвователи сохраняли право на свое имущество, строили себе богатые кельи, держали слуг, жили почти как миряне. 

К совместной и равной для всей братии жизни, к «общему  житию» (по-гречески – киновии) призвал вернуться Сергий, игумен маленького Троицкого монастыря под Радонежем (на северо-востоке Москвы). В атмосфере «ордынской» Руси, где все дышало корыстью и понятия о добре и забыли, казалось забыты навсегда, Сергий Радонежский, самый любимый на Руси подвижник, доказал, что принципы христианской морали осуществимы. Современники почитали его за глубокий интерес к личности каждого отдельного человека, за осознание ее неповторимой ценности. 

Сергия поддержали константинопольская патриархия и  московские князья, поэтому монастырей-киновий вокруг Москвы становилось все больше. Здесь царили строжайшее подчинение игумену, равенство братии. Все монахи обязаны были трудиться, а их вклады становились общими. Имущество и земли киновий быстро множились. В московских киновиях (например, в Симоновом монастыре) готовили иерархов Русской церкви, преданных московским князьям. И теперь уже от них, а не от Константинополя, зависело, кто займет в церкви высшие посты. 

Ученики Сергия Радонежского двинулись на север и восток, вместе с крестьянами осваивая еще не обжитые земли. Крупные «дочерние» обители на севере и востоке, такие  как Кирилло-Белоозерский монастырь, сохраняли связь с Москвой. Так к примыслам московских князей добавились многие процветающие монастыри, всегда готовые поддержать Москву. А это очень помогало ей объединить Русь под своей властью. 

ордынский владычество московский государство 
 

3.  Этап III- Междоусобная  война второй четверти XV в 

3.1.  Междоусобные  войны Московских князей 

Московский княжеский  дом целое столетие почти не знал внутри семейных споров и усобиц. Москва начала привыкать к династической  системе наследования, при которой  власть передается от отца к старшему сыну. Но во второй четверти XV в. разразилась война, которая поставила под угрозу и династический порядок, и само существования Московского Руси. 

Вспыхнула жестокая междоусобная война, которая длилась  четверть века. Великокняжеский стол переходил из рук в руки. После  смерти Василия I против его десятилетнего  сына Василия II (1425-1462) выступил брат Василия I, сын Дмитрия Донского - Юрий, удельными  владениями которого были подмосковный Звенигород и Галич в Костромской  земле. Фактически столкнулись два  принципа престолонаследия: от отца - к  сыну (династический) и от брата - к брату (лествичное право времен Киевской Руси). После смерти Юрия борьбу продолжили его сыновья - Василий Косой и Дмитрий Шемяка. 

Война велась «по  всем правилам средневековья» - в ход  пускались ослепления (отсюда и прозвища: Василий II Темный, Василий Косой), отравления, заговоры и др. Театром военных действий стала вся Московская земля. Соперники сжигали города, уводили жителей в плен. 

Юрий Дмитриевич дважды занимал Москву (в 1433 и 1434 гг.). Василия II поддержали московские бояре  и церковь, что и обеспечило ему  победу. Война замедлила ход объединения  земель, усилила зависимость от Орды (хан Улу-Мухаммед совершил набег  на Русь в 1445 г. и даже захватил в  плен Василия И), Но война показала и феодалам, и народу необходимость  единства для сохранения государственного порядка. «Призрак» кровавых усобиц XII-XIV вв. усилил стремление к твердой  власти. Поэтому, в конечном счете, феодальная война укрепила великокняжескую  власть. 

4.  Этап IV- вторая  половина XV - начало XVI в. Образование  единого государства. 

4.1.  Покорение  Новгорода 

Завершив междоусобную войну, московское княжество почувствовало  себя в силах подчинить те русские  земли, которые не желали во всем следовать  его воле, и порвать с Ордою  эти свершения выпали на долю Ивана III (1462-1595), сына Василия III Темного. «Собирание земель» к тому времени превратилось в «собирание Руси»: Москва подчиняла  себе целые княжества и решительно прибегала к военной силе. Особенно важно было ей покорить богатый Великий  Новгород, владения которого простирались от восточной Прибалтики до Урала. 

В отличие от большинства  русских земель, Новгородом правил не князь, а бояре и архиепископ. Они владели необъятными землями  и торговали с европейскими странами мехами, воском и пр. во дворах их городских  усадеб жили ремесленники, которые  обрабатывали свозимые с боярских отчин  сырье. Это были как бы огромные предприятия  по производству и переработке и  сбыту всего, чем богат русский  север. В XIV-XV вв. на Великий Новгород формально распространялась власть великого князя, который старался по возможности расширить ее. Однако собрание бояр и купцов города –  вече и совет господ упорно противились  этому. 

Отношения Москвы с  этой независимой республикой в XIV-XV веке менялись – от союза до открытой вражды. Новгород и Москва вели давний спор из-за некоторых земель, а московским князьям всегда хотелось завладеть богатствами Новгорода. Кроме того, в связях с внешним  миром Москва зависела от него. 

Новгород не желал  покоряться Москве, но на ее стороне  был военный перевес: она опиралась  на силы подчиненных ей княжеств и  поддержку ордынцев. Наконец, Москва могла серьезно затруднить или даже прекратить подвоз в Новгород хлеба, которого там всегда не хватало. 

Новгород уступал, пока мог. Но когда в 1456 г. ему пришлось заключить с Василием Темным особенно невыгодный Яжелбицкий мир[9], новгородцы возмутились и чуть не убили приехавшего к ним великого князя. Власть в городе захватили противники во главе этого мира с вдовой посадника[10] Марфой Брецкой. Они надеялась на помощь врага Москвы, великого князя Литовского, и заключили с ним союз. Но московская рать летом 1471 г. разбила новгородцев на реке Шелонь. Новгород принял наместника великого князя, теперь уже Ивана III, но Ивану этого было мало: он хотел не просто управлять, а полностью владеть Новгородом. 

Для этого нашелся  предлог: прибывшие в Москву новгородские послы официально назвали Ивана III государем (то есть правителем), хотя по обычаю его полагалось именовать  лишь господином (то есть хозяином). Большой  разницы в этих словах не было. Но для людей, но для людей того времени обычай играл важную роль. Раз новгородцы сами называют великого князя своим правителем – значит, отныне Новгород можно считать его отчиной, частью его страны (государства). Иван III послал своих бояр спросить новгородцев: «Какого государства они хотят?» Вече ответило, что послы ошиблись и не должны были называть Ивана государем. 

Но великий князь  не намерен был отступать, а у  новгородцев уже не осталось сил  отстаивать свою свободу. В январе 1478 г. московские полки окружили Новгород, и он признал великого князя Ивана III государем. Вече отменили, вечевой  колокол увезли в Москву, влиятельных  бояр и Марфу Борецкую сослали, казнили или переселили в московские земли. 

4.2.  Окончание  объединения Руси 

После присоединения  Великого Новгорода силы и владения Москвы многократно увеличивались, в ее руки попали богатейшие районы севера. Покорение остававшихся пока самостоятельными русских княжеств было теперь вопросом времени и политического  расчета. В 1485 г. покончили со старым соперником – Тверью, последний  князь которой бежал в Литву. Дольше всех сохраняли внешнюю свободу  Псковские земли и Рязанское  княжество – Москве удобнее было иметь на рубежах «независимых»  соседей. Их присоединил к Москве Василий III Иванович (1505-1533). Теперь на Руси остался один самостоятельный правитель  – великий князь московский 

4.3.  «Стояние на  Угре» 

Укрепляя внешние  границы Руси, Москва воевала с  Литвой, Ливонским орденом и Ордой. Самой опасной оставалась юго-западная граница на верхней, Оке (туда сегодня  ходят московские электрички). Для  пологой русской равнины ока  была важным рубежом. На ее берегах  московские полки встречали ордынскую  конницу, и, в конце концов, словом брег стали обозначать южную границу  вообще. Именно тут, на верхней Оке, Русь окончательно сбросила с себя ордынское иго. 

Решившись порвать  с Ордой, Иван III перестал слать ей дань и заточил в темницу посла  хана Ахмата. В ответ хан Ахмат  попытался наказать Русь в 1480 г., заручившись  поддержкой литовцев, он, ожидая их, подошел  к Оке у впадения в нее Угры. Но на Литву напал союзник Москвы крымский хан Менгли-Гирей, и литовцев не смогли помочь Ахмату. Войска ордынцев и русских остались один на один – их разделяла лишь узкая река. 

Иван III колебался, вступать ли в бой. На карту было поставлено слишком многое, а московские правители  не любили сражаться без полной уверенности  в победе. Многие бояре советовали уступить Ахмату, не подвергать судьбу случайностям войны. Но князь принял решение не пускать хана за Оку  и возглавил войско, вставшее у  Калуги. Ордынцы не раз пытались переправиться, но русские, имевшие  огнестрельное оружие (у ордынцев были луки копья и сабли), отбили их. Настала поздняя осень. Угра замерла. Русские войска уже не могли препятствовать переправе, и отошли на берега. Но ордынцев, измученных долгим «стоянием», этот маневр испугал: они решили, сто русские  замышляют что-то коварное. Ордынцы  начали отступление, превратившееся в  бегство. Русь стала полностью независимым  государством и могла теперь выйти  на мировую арену. 

4.4.  Выход на  мировую арену 

Момент для выхода Руси на мировую арену был удачным. В 1453 г. турки взяли штурмом столицу  Византии Константинополь. К концу XV в. распалась на несколько ханств золотая орда. На границах Европы и Азии открылись две «вакансии»: новой столицы православия и нового «центра управления» степью. Москва претендовала на обе: как ныне единственное независимое православное государство, она могла возглавить дело защиты веры. Как часть империи, созданной когда-то Батыем, она считала, что ей по наследству переходят гигантские степ, лежавшие за Окой и Волгой. Европейские монархи, однако, не спешили признать вчерашнего данника Орды равным себе. Поэтому права московских государей следовало подкрепить достойным титулом, символикой и генеалогией. 

Самый болезненный  был вопрос о титуле. Что, собственно, такое «великий князь Московский»  и даже «великий князь Всея Руси»? буквальный перевод на латынь (язык европейской дипломатии) ставил великих князей в ряд высшей знати, но намного ниже королей, императора Священной Римской империи или султана Турции. Литва и Польша долго отказывались величать Иван III даже «государем Всея Руси». Ливонской орден, Дания и Австрия изредка называли его царем (гот латинского цезарь) и даже «Всея Руси императором», но чаще – скромным титулом «великий князь». 

Ивану III его права  на самый высокий ранг казались бесспорными. Свой титул он поначалу удлинял, просто добавляя названия княжеств и земель – «Иоанн, Божьей милостью государь и великий князь Всея Руси, Владимирский, Московский, Псковский, Новгородский, Тверской…». Но, по сути, это ничего не меняло. 

На помощь пришла идея «византийского наследства». В  соответствии с ней императорская  власть перешла от Византии к Киевской Руси, а от нее – к Московской. Считалось, что царский венец  – шапку Мономаха – подарил  киевскому князю Владимиру Мономаху его дед император Византии Константин мономах еще в XII в. (на самом деле ее изготовили в XIII-XIV вв. на востоке). 

Составили новую  родословную. Она подтверждала древность  царского рода, так как ее начали вести от римского императора Августа. Претензии на родство с императорами отразила и государственная печать: поражающий дракона святой Георгий  и двуглавый орел, обычный в  символике императоров Византии и в гербах Габсбургов, императоров  Священной Римской империи. 

Право Москвы на «византийское  наследство» укрепил в 1472 г. брак Ивана III с Софьей Палеолог, племянницей  последнего византийского императора Константина 11.