Для отражения
концентрированного удара противника
требовался массированный огонь
артиллерии и минометов. Однако
после напряженных боев на
складах СОР осталось всего
1400 мин 82-мм калибра, а для 120-мм минометов
их не было вовсе,[593] изрядно израсходованы
были и артиллерийские боеприпасы. Существенную
помощь войскам оказывала корабельная
артиллерия, но она не могла компенсировать
огня всех полевых и береговых батарей
и минометов. Защитникам Севастополя не
хватало стрелкового оружия и патронов.
Командующий Приморской армией генерал-майор
И. Е. Петров дал указание войскам собирать
на поле боя оружие — своё и трофейное.[594]
Все эти трудности возникли потому, что
в этот период основные силы флота готовились
к Керченско-Феодосийской десантной операции
и только часть сил обеспечивала войска
СОР. Использовать же для перевозок боевые
корабли и транспорты, предназначенные
для десантной операции, командующий Закавказским
фронтом категорически запретил.[595]
Днем противник
из района высоты 104,5 вклинился
в расположение 8-й бригады морской
пехоты в районе четвертого
сектора. Командир бригады полковник
В. Л. Вильшанский лично повел
в атаку находившийся в резерве
батальон и отбросил немцев
в исходное положение.
Главные события
разгорелись в районе ст. Мекензиевы
Горы, где полк немцев, поддержанный
десятью танками, перешел в
атаку. Ему удалось прорвать
фронт малочисленного и ослабленного
в предыдущих боях 241-го стрелкового
полка и правофланговых подразделений
8-й бригады морской пехоты
и начать продвижение к югу.
В контратаку были посланы
два батальона 1165-го стрелкового
полка (командир майор Н. Л.
Петров, военком старший политрук
А. Т. Груздев) прибывшей накануне
345-й стрелковой дивизии. Обращаясь
к бойцам, командир дивизии подполковник
Н. О. Гузь — участник первой
мировой войны, кавалер двух
Георгиевских крестов и одной
медали — сказал: «Все до одного
ляжем здесь, костьми усеем
эти холмы и долины, но не
отступим. Такого приказа ни от
меня, ни от командующего не
будет!».[596]
Контратакой
этих батальонов, взаимодействовавших
с 241-м стрелковым полком и
8-й бригадой морской пехоты, при
поддержке полевой артиллерии, а
также береговой батареи № 705 (командир
лейтенант В. И. Дуриков) и 365-й зенитной
(командир лейтенант Н. А. Воробьев) противник
был отброшен на исходные позиции.[597]
Не добились
немецко-фашистские войска успеха
и на участке 79-й бригады
морской пехоты, которая отразила
две яростные атаки врага и
прочно удерживала свои рубежи.
Существенную
помощь защитникам Севастополя
в этот день оказали авиация
и боевые корабли. В первую
половину дня двенадцать Ил-2 и
шестнадцать И-16 штурмовали немецкую
пехоту на линии фронта; во
вторую половину дня три Ил-2
и три И-16 снова штурмовали
вражеские войска в долине
Кара-Коба. Восемь Пе-2, семь Ил-2, шесть
И-16 и три И-153 бомбардировали группу
неприятельских танков, прорвавшуюся
из долины р. Бельбек к посту
Мекензиевы Горы. Были уничтожены
бронемашина, три автомашины, шесть
повозок, три миномета и выведено
из строя два танка и большое
количество живой силы.[598]
Лидер «Ташкент»,
эсминцы «Способный», «Смышленый»
и «Бойкий» вели огонь по 18
пунктам скопления войск и
боевой техники врага. Было
выпущено 522 130-мм снаряда.[599]
Немецкая авиация
над Севастопольским оборонительным
районом не появлялась.[600]
В 5 ч 25 мин транспорт
«Жан Жорес» в охранении эсминца «Бойкий»
прибыл в главную базу. Он доставил из
Новороссийска 81-й отдельный танковый
батальон в составе 180 человек и 26 танков
Т-26. Утром того же дня в главную базу прибыли
из Поти крейсер «Коминтерн», минный заградитель
«Островский» и эсминец «Железняков»
с 2773 бойцами маршевых рот и 4,5 вагона боезапаса.[601]
Вслед за ними (9 ч 40 мин) вошли транспорты
«Курск», «Фабрициус» и «Красногвардеец»
в охранении тральщиков «Взрыв» и «Щит».
На этих трех транспортах было доставлено
из Поти 4716 бойцов 345-й дивизии, 35 орудий
и минометов, 280 т боезапаса, 13 автомашин,
486 лошадей, 104 повозки и 260 т различных грузов.[602]
Таким образом,
переброска в Севастополь 345-й стрелковой
дивизии (командир подполковник Н. О. Гузь,
военком старший батальонный комиссар
А. М. Пичугин, начальник штаба полковник
И. Ф. Хомич, начальник политотдела батальонный
комиссар А. М. Савельев) в количестве 9955
человек была завершена.[603] Дивизия сосредоточилась
в районах: 1165-й стрелковый полк (без одного
батальона), 905-й артиллерийский полк, а
также 81-й танковый батальон — кордон
Мекензия № 1; 1163-й и 1167-й стрелковые полки
— лес в 1 км севернее Инкермана.[604]
В 17 ч 30 мин из Севастополя
в Туапсе вышли транспорт «Жан Жорес»
в охранении тральщика «Щит» в 20 ч 23 мин
— транспорты «Красногвардеец» и «Фабрициус»
в охранении эсминца «Способный» и в 21 ч
35 мин — крейсер «Коминтерн» с эсминцем
«Бойкий».
В этот день
в командование Приморской армией
вступил генерал-лейтенант И.
С. Черняк, назначенный на эту
должность командующим Закавказским
фронтом во исполнение директивы
Ставки от 20 декабря 1941 г..[605] Замена
командующего для Военного совета флота
и Военного совета Приморской армии была
неожиданной. Неожиданным явилось и его
намерение перейти утром 27 декабря частью
сил армии в наступление на северном —
северо-восточном направлении, о чем было
объявлено в его приказе о вступлении
в должность.[606] «Трудно допустить, чтобы
подобное решение возникло в результате
ознакомления нового командарма с тогдашней
севастопольской обстановкой. Да и не
мог еще он успеть в должной мере с ней
ознакомиться. Очевидно, такую задачу
поставили перед ним в далеком Тбилиси,
где находился штаб Закавказского фронта»,[607]
— пишет Н. И. Крылов.
Замена командующего
Приморской армией была произведена
без согласия Военного совета
Черноморского флота, которому
он был непосредственно подчинен.
В 13.00 из Севастополя была направлена
телеграмма:
«Экстренно.
Москва. Тов. Сталину.
По неизвестным
для нас причинам и без нашего
мнения командующий Закфронтом,
лично, совершенно не зная командующего
Приморской армией генерал-майора
Петрова И. Е., снял его с
должности. Генерал Петров —
толковый, преданный командир, ни
в чем не повинен, чтобы его
снимать. Наоборот, Военный совет
флота, работая с генералом
Петровым под Одессой и сейчас
под Севастополем, убедился в
его высоких боевых качествах
и просит Вас, тов. Сталин, присвоить
Петрову И. Е. звание генерал-лейтенанта,
чего он, безусловно, заслуживает,
и оставить его в должности
командующего Приморской армией.
Ждем Ваших решений.
Октябрьский,
Кулаков».[608] № 7/143.
В этот день
Ставка обязала командующего
Южным фронтом (директива № 00600)
срочно отправить по железной дороге в
Новороссийск в распоряжение командующего
СОР 3-й дивизион 8-го гвардейского минометного
полка. Отсюда о доставке дивизиона в Севастополь
должен был позаботиться командующий
Закавказским фронтом.[609] В тот же день
народный комиссар обороны приказал последнему
отправить 30 декабря в Севастополь пять
маршевых стрелковых рот.[610]
25 — четверг
Утром в третьем
и четвертом секторах противник
активности не проявлял, а подтягивал
силы к переднему краю нашей
обороны. Враг не предпринимал
активных боевых действий и
в полосе первого сектора, где
вел лишь редкий артиллерийско-минометный
огонь. Зато во втором секторе
вражеская пехота (часть сил 50-й
и 170-й пехотных дивизий) при
поддержке танков и авиации
начала наступление на позиции
514-то и 1330-го стрелковых полков
и пятого батальона 7-й бригады
морской пехоты.
На участке второго
батальона (командир майор А. И. Жук) 1330-го
стрелкового полка взвод лейтенанта З.
Д. Романенко не сдержал натиска врага
и стал отходить. Ему на помощь командир
батальона направил взвод младшего лейтенанта
Г. П. Иващенко. Усилиями двух взводов при
поддержке минометного огня взвода младшего
лейтенанта В. Г. Зайцева положение на
участке батальона было восстановлено.[611]
На участке 514-го стрелкового полка основной
удар принял на себя второй батальон под
командованием капитана С. А. Ширкалева.
Eго бойцы, поддержанные огнем минометной
роты (командир младший лейтенант М. Л.
Цибулевский), сдержали натиск врага и
не отступили. И на других участках сектора
в первой половине дня все атаки противника
были успешно отражены.
Во второй
половине дня на участке второго
сектора враг вновь перешел
в атаку. На этот раз он
пытался вклиниться в нашу
оборону не только на участках
514-го стрелкового полка, 7-й бригады
морской пехоты, но и 1-го Севастопольского
полка морской пехоты. Однако
моряки первого батальона (командир
капитан М. И. Варламов, военком
старший политрук К. П. Аввакумов)
ружейно-пулеметным и минометным
огнем преградили путь врагу
и удержали свои позиции.
Красноармейца
514-го стрелкового полка И. П.
Чумака, находившегося на наблюдательном
пункте роты атаковала группа фашистских
автоматчиков. Умело замаскировавшись,
И. П. Чумак вступил в бой и уложил из винтовки
семь вражеских солдат.[612] На помощь отважному
воину подоспели боевые друзья, и враг
был остановлен.
Тяжелый бой
разгорелся за высоту, которую
обороняли морские пехотинцы
пятого батальона (командир капитан
К. И. Подчашинский) 7-й бригады.
Противнику удалось обойти высоту
и окружить моряков. Капитан
К. И. Подчашинский организовал
круговую оборону. В батальоне
было 120 раненых, и те из них,
кто мог, продолжали геройски
сражаться. Более трех часов продолжался
бой. Гитлеровцы не выдержали натиска
морских пехотинцев. Кольцо окружения
было прорвано, советские воины вышли
из него и вынесли всех тяжелораненых
товарищей.[613]
Существенную
помощь батальону капитана К.
И. Подчашинского оказали бойцы
2-й минометной роты лейтенанта
М. Л. Цибулевского из состава
514-го стрелкового полка и минометчики
роты лейтенанта В. П. Симонока
31-го полка 25-й стрелковой дивизии,
которые заставили повернуть
обратно немецкие танки, отсекли
от них пехоту и уничтожили
до двух рот.
В этот день
наши войска во втором секторе
отразили все атаки вражеских
войск, и только на отдельных
участках врагу удалось незначительно
вклиниться в нашу оборону.
Сломить и парализовать оборону
войск СОР на направлении своего
вспомогательного удара он так
и не смог.
В третьем
секторе 79-я бригада, выполняя
поставленную задачу, с утра вела
бой за высоту 192,0. Во второй
половине дня после усиленной
артиллерийской подготовки перешел
в наступление и противник.
В итоге напряженных боев только
3-й батальон бригады сумел
несколько продвинуться вперед.
В один из моментов боя командир
взвода лейтенант А. Ф. Долгов,
шедший впереди атакующих, был
тяжело ранен, но продолжал
командовать подразделением до
тех пор, пока не потерял
сознание.
В четвертом
секторе только во второй половине
дня после артиллерийской подготовки
противник начал наступление
на участке 241-го стрелкового
полка, 8-й бригады морской пехоты
и 40-й кавалерийской дивизии.
Наиболее тяжелые бои завязались
на участке 241-го полка. Тогда
командование сектора ввело здесь
в бой 1163-й (командир подполковник
И. Ф. Мажуло) и 1165-й (командир
майор Н. Л. Петров) полки 345-й
стрелковой дивизии. Это позволило
уплотнить боевые порядки и
сдержать натиск врага.
В конце дня
8-я бригада морской пехоты
с приданной танковой ротой
81-го батальона и 1165-й стрелковый
полк перешли в контратаку. Их
поддержали огнем 905-й (командир майор
И. П. Веденеев) и 397-й (командир майор П.
И. Поляков) артполки, бронепоезд «Железняков»
(командир инженер капитан-лейтенант М.
Ф. Харченко), а также лидер «Ташкент»,
эсминцы «Безупречный», «Смышленый», «Железняков»
и тральщик «Трал». Корабли израсходовали
453 снаряда 130 и 102-мм калибра.[614] Не сдержав
напора, немцы отошли, оставив первую линию
своих окопов.[615] Наши танки, оторвавшись
от своих частей, ворвались в расположение
врага. Танкисты действовали бесстрашно.
Когда был убит командир одного из танков,
его заменил механик-водитель И. А. Устинов.
Он давил вражеские огневые точки до тех
пор, пока сам не получил тяжелую рану.
И все же
развить успех нашим частям
не удалось. Под сильным артиллерийским
и минометным огнем противника
они отходили в исходное положение.
Истекая кровью, привел свой танк
на сборный пункт и комсомолец
И. А. Устинов. Он остановил
машину и тут же потерял
сознание.[616]
Авиация главной
базы из-за плохой погоды действовала
слабо. Днем только три Ил-2
и три И-16 штурмовали немецкие
подразделения, пытавшиеся атаковать
наши части в районе Верхний
Чоргунь.[617]
В 6 ч 10 мин транспорт
«Ногин» и плавбаза «Львов» с грузом боеприпаса
и продовольствия в охранении тральщиков
«Груз» и «Трал» прибыли в главную базу.
В 17 ч 55 мин транспорт «Курск» в охранении
тральщиков «Взрыв» и «Защитник» покинул
Севастополь. Вскоре минный заградитель
«Островский», приняв на борт 310 раненых
и 150 т груза тыла ЧФ, вышел из главной базы
в Поти, а в 23 ч 45 мин транспорт «Ногин» в
охранении эсминца «Железняков» вышел
из Севастополя в Новороссийск.[618]
В этот день
командованием СОР был получен
ответ на телеграмму, направленную
на имя Верховного Главнокомандующего.
«Севастополь.
Октябрьскому
Петрова
оставить командующим Приморской
армией. Черняк назначается Вашим
помощником по сухопутным частям.
Основание:
Указание начальника Генерального
шта-ба Красной Армии Шапошникова.
Краснодар,
25/ХП. Козлов, Шаманин».[619]
26 — пятница
На рассвете
началась операция по высадке
десанта на Керченский полуостров.
Под Севастополем
с утра противник атаковал
позиции 79-й стрелковой и 8-й
морской бригад и 345-й стрелковой
дивизии. На правом фланге 79-й
бригады, на стыке с 287-м стрелковым
полком 25-й дивизии, две вражеские
роты прорвались и вышли в
тыл бригады, к позициям 1-го
дивизиона 69-го артполка 25-й дивизии. Артиллеристы
не растерялись. Под руководством командира
дивизиона капитана В. А. Одинца и военкома
старшего политрука Д. К. Ткачева они смело
вступили в бой. Все орудия дивизиона били
по врагу прямой наводкой. Совместными
действиями артиллеристов и воинов бригады,
особенно роты под командованием лейтенанта
И. Г. Бабазюка, обе вражеские роты были
уничтожены.[620]