Через некоторое
время высота 192,0 была отбита. Наши
бойцы увидели последствия жестокого
боя. Вокруг дзота № 11 лежали десятки
вражеских трупов, а среди них тела погибших
героев, до конца выполнивших свой воинский
долг. В развалинах дзота была обнаружена
сумка противогаза, в которой лежала записка.
Ее пламенные, полные безграничной преданности
Родине слова вскоре стали известны всем
защитникам Севастополя, всей стране.
«Родина моя! Земля русская!.. — писал перед
смертью собственной кровью Алексей Калюжный. —
Я, сын ленинского комсомола, его воспитанник,
дрался так, как подсказывало мне сердце.
Я умираю, но знаю, что мы победим. Моряки-черноморцы!
Держитесь крепче, уничтожайте фашистских
бешеных собак. Клятву воина я сдержал.
Калюжный».[549]
Лишь двое
из защитников дзота № 11 остались
в живых. Это раненый Григорий Доля, посланный
с донесением к командиру, и Иван Еремко,
подобранный нашими санитарами в бессознательном
состоянии.
В четвертом
секторе с утра враг атаковал
позиции наших войск. Во второй
половине дня ему удалось несколько
вклиниться в оборону на участке
40-й кавалерийской дивизии и
773-го полка 388-й стрелковой
дивизии. Генерал-майор И. Е.
Петров передал в штаб 40-й дивизии:
«Сдерживать сколько можно. Использовать
выгодные рубежи. Утром 21-го ожидайте
поддержку. Пока помогу самолетами».[550]
Используя последние резервы, 773-й
стрелковый полк и часть сил
40-й кавалерийской дивизии устремились
в контратаку на врага. Полк
вел в атаку лично его командир
майор Ф. Т. Леонов. Вражеская
пуля оборвала жизнь этого
бесстрашного командира, но бойцы
выполнили задачу — положение
на участке полка было восстановлено,
как и на участке 40-й кавалерийской
дивизии. Прочно удерживали весь
день рубежи воины 8-й бригады
морской пехоты, 90-го и 241-го
стрелковых полков этого сектора.
К исходу
дня командующий Приморской армией
генерал-майор И. Е. Петров переподчинил
778-й и 782-й полки 388-й стрелковой
дивизии коменданту четвертого
сектора, в котором с первого
дня декабрьских боев находился
773-й полк этой дивизии. Так
все три стрелковых полка дивизии
вошли в состав четвертого
сектора, что, естественно, было
удобнее для управления. Но это
не усилило войска четвертого сектора,
так как оба полка оставались на своих
позициях в районе высоты 192,0 (третий сектор).
Только ширина фронта четвертого сектора
увеличилась: теперь он включал в себя
и позиции, занимаемые этими двумя полками.
Во втором
секторе бои шли всю ночь
и весь день. Для усиления войск
сектора были переданы 1330-й полк
(командир майор А. Т. Макеенок,
военком батальонный комиссар
М. Т. Иваненко, начальник штаба
майор Г. В. Перерва) 2-й стрелковой
дивизии из первого сектора,
а также прибывший из флотского
экипажа батальон моряков. Утром 2-й
полк (командир майор Н. Н. Таран, военком
батальонный комиссар В. Я. Тарабарин)
и 7-я бригада (ВРИО командира старший батальонный
комиссар Н. Е. Ехлаков) морской пехоты
перешли в наступление и к 10.00 выбили противника
с высоты с Итальянским кладбищем. Враг
сосредоточил сильный артиллерийский
и минометный огонь на высоте, что принудило
полк и бригаду оставить ее и отойти на
исходные позиции.
Во второй половине
дня, после мощной артиллерийской и авиационной
подготовки, первый батальон (командир
капитан А. А. Бондаренко) 2-го полка морской
пехоты, усиленный за счет прибывшего
батальона моряков флотского экипажа,
пятый батальон (командир капитан К. И.
Подчашинский) 7-й бригады и второй батальон
(командир майор А. И. Жук) 1330-го стрелкового
полка перешли в наступление с задачей
вернуть высоту с Итальянским кладбищем.
Рота (лейтенант В. С. Безруков, политрук
А. С. Базарин) 7-й бригады и рота (капитан
М. П. Барышев, политрук Н. М. Дудкин) 2-го
полка морской пехоты к 14 ч 30 мин вышли к
вершине высоты, но были контратакованы
противником. На выручку подоспели роты
под командованием лейтенанта Б. С. Шелехова
и техника-интенданта 1 ранга А. М. Отвагина
из состава 1330-го стрелкового полка. Противник
был не только остановлен, но и отброшен
к исходу суток, и войска сектора вновь
овладели высотой с Итальянским кладбищем.[551]
Семь «Ю-88»
и шесть «Ю-87» под прикрытием
трех «Ме-109» группами в два-три
самолета днем бомбардировали
боевые порядки наших частей
в районе д. Камышлы, ст. Мекензиевы
Горы и батарею № 30 береговой обороны.
Вечером семь «Ю-88» и девять «Хе-111» в районе
Английского кладбища бомбили наши части.[552]
Авиация главной
базы активно содействовала войскам
СОР. В первой половине дня
27 самолетов (Пе-2, МБР-2, Ил-2) под прикрытием
18 И-16 бомбардировали и штурмовали
вражеские войска в районах
Колымтай, Голумбей, Камышловский мост,
Камышлы, восточные и северо-восточные
скаты высоты с Итальянским
кладбищем. Во второй половине
дня пять ДБ-3 нанесли удар по
скоплениям немецких войск в
районе Итальянского кладбища. Экипажи
Михаила Буркина, Ивана Мурашева,
Владимира Мироновского, Анатолия
Агапкина и ведущего Федора
Чумичева успешно отбомбились,
несмотря на интенсивный огонь
зенитной артиллерии врага. На
отходе зенитный снаряд угодил
в самолет Михаила Буркина.
Была перебита тяга руля глубины,
бомбардировщик потерял управление.
Экипажу грозила гибель. Тогда
стрелок-радист Григорий Северин
взял в руки концы перебитой
тяги и с помощью второго
стрелка Григория Еременко по
команде летчика опускали или
подымали руль глубины. Это дало возможность
Михаилу Буркину довести самолет до своего
аэродрома и посадить его.
Всего за
день авиация главной базы
сделала 143 самолето-вылета. Из них:
на бомбардировку — 28, штурмовку — 20, на
сопровождение бомбардировщиков и штурмовиков
— 45 и на прикрытие главной базы — 50 вылетов.
Сброшено четыре ФАБ-250, 158 ФАБ-100, 64 ФАБ-50,
60 АО-25, 1247 АО-2,5, 38 АО-8, 216 РС-82, израсходовано
30 350 патронов.[553]
Во исполнение
директивы Ставки днем в Севастополе
была получена телеграмма от
вице-адмирала Ф. С. Октябрьского:
«1. Сегодня
из Новороссийска на кр. кр.[554] „Красный
Крым“ и „Красный Кавказ“, л/д „Ташкент“,
эм. эм „Незам.“ и „Бодрый“[555] выхожу
в Севастополь с 79-й бр. морской пехоты.
Буду утром 21 декабря.
2. Сегодня выходят
транспорты „Абхазия“ и „Белосток“
с боезапасом и 1500 человек 9-й бр. мп.
3. Сегодня грузится
из Поти боезапас на т/х „Ташкент“.
4. В Поти на
днях прибудет 10 маршевых рот.
5. Сегодня начата
погрузка 345-го сд, будет в базе 23-го декабря.
6. За себя оставил
Елисеева».[556]
Получена была
также директива командующего
Закавказским фронтом, согласно
которой СОР с 20 декабря был
включен в состав Закавказского
фронта.
345-я стрелковая
дивизия и 79-я особая стрелковая
бригада исключались из состава
44-й армии и не позднее 20
декабря отправлялись в Севастополь;
дивизия должна была погрузиться
на транспорты в Туапсе, а бригада
— в Новороссийске.
Не позднее
24 декабря отправлялись в Севастополь
десять маршевых рот, рота спецподразделения,
команда связи и инженерная
команда. Погрузку их надлежало
произвести порознь в г. Поти.
Немедленно
отправлялся в Севастополь требуемый
боезапас.[557]
Согласно другой
директиве командующего Закавказским
фронтом 81-й отдельный танковый
батальон исключался из состава
400-й стрелковой дивизии и включался
в состав Приморской армии.
Погрузка его на транспорты
должна была быть произведена
в Новороссийске. На ЧФ возлагалась
перевозка его морем в Севастополь.[558]
В 20 ч 35 мин Военный
совет ЧФ получил телеграмму наркома ВМФ
Н. Г. Кузнецова. Идентичная телеграмма
поступила в адрес Военного совета Закавказского
фронта и начальнику штаба ЧФ в Туапсе.
Нарком требовал, чтобы Севастополь был
удержан во что бы то ни стало. Для ЧФ в
данный момент это является глазной задачей.
Необходимо решительно использовать корабли
и всю авиацию флота для разгрома противника
под Севастополем. От редких эпизодических
обстрелов врага перейти к систематической
поддержке обоих флангов войск Севастопольского
оборонительного района, а также воздействовать
из гавани на войска противника перед
вторым и третьим секторами обороны.
Народный комиссар
ВМФ также указал, что он считает
целесообразным использовать для
действий в Севастополе новые
эскадренные миноносцы и крейсера.
Авиация ЧФ,
помимо непосредственной помощи
войскам обороны главной базы,
обязана периодически бомбить
аэродромы противника в Крыму
с таким расчетом, чтобы обеспечить
оборону главной базы и корабли
поддержки.[559]
21 — воскресенье
В этот день
по замыслу немецкого командования
должен был закончиться разгром
наших войск и взят Севастополь.[560]
Но это были планы. Реальным было то, что
с утра противник возобновил атаки в третьем,
четвертом и втором секторах.
Бои в третьем
и четвертом секторах в направлении
главного удара противника носили
еще более ожесточенный характер,
чем в предыдущие сутки.[561] Оборона
наших войск на стыке 3-го
морского и 54-го стрелкового
полков в третьем секторе была
прорвана. Комендант сектора генерал-майор
Т. К. Коломиец снял некоторые
подразделения с других участков
и контратаковал врага с флангов.[562]
Участок, по которому прошли
немцы, был закрыт. Немецкий батальон
оказался отрезанным от своих
войск и перешел к круговой
обороне. На уничтожение его
генерал-майор И. Е. Петров выделил
из резерва Приморской армии
сформированный накануне из частей
береговой обороны батальон моряков
под командованием майора погранвойск
К. С. Шейкина. Доставленному
на машинах батальону были
приданы три танкетки, и батальон
стал выходить на исходную
позицию. Танкетки застряли на
пнях срубленного леса, и от
них пришлось отказаться. Как
только артиллерия СОР открыла
по противнику огонь, моряки
атаковали врага с ходу. Одновременно
с флангов по окруженному вражескому
батальону ударили подразделения
3-го морского и 54-го стрелкового
полков.
Во время контратаки
завязался штыковой бой, в котором отличились
командир взвода из батальона майора К.
С. Шейкина главный старшина Б. К. Мельник,
краснофлотец 3-го морского полка И. И.
Лукинов, командир батальона 54-го стрелкового
полка капитан В. И. Гальченко и красноармеец
этого батальона Б. Г. Ковалев и др. Бой
завершился ликвидацией вражеского батальона.
К исходу ночи положение на стыке наших
полков было восстановлено.
В районе
четвертого сектора 778-й (командир
майор И. Ф. Волков) и 782-й
(командир майор И. А. Бекин)
стрелковые полки 388-й дивизии
с утра вели упорные бои
за высоту 192,0. В 14.00 противник
овладел вершиной высоты, но контратакой
наших полков был отброшен
в исходное положение. На этом
бои не утихли. Четыре раза
в течение дня высота переходила
из рук в руки.[563] Обе стороны
понесли большие потери. В наших
полках они составили до 40 % личного
состава.
Во второй
половине дня немцы, подтянув
свежие силы и 11 танков, снова
перешли в наступление и к
исходу дня вновь овладели
высотой 192,0. Наши полки были
вынуждены отойти на запад
и занять рубеж в 1,5 км юго-западнее
с. Камышлы и в 1 км юго-восточнее д. Бельбек.
Ни на шаг
не уступил своих позиций 241-й
стрелковый полк (командир майор
Н. А. Дьякончук) 95-й дивизии,
по-прежнему защищавший рубеж
р. Бельбек и выход в Камышловский
овраг. Так же стойко обороняли
свои рубежи и другие части
сектора севернее долины р.
Бельбек. В направлении д. Аранчи
8-я бригада морской пехоты
и 90-й стрелковый полк 95-й дивизии
отразили три атаки врага при
поддержке одиннадцати танков. И
все же к исходу дня противник
овладел д. Аранчи. Командир 8-й
бригады полковник В. Л. Вильшанский
бросил в бой свой последний
резерв — сводную роту боевого
обеспечения, которую возглавил
начальник оперативного отдела
майор В. И. Носков. Противник
был выбит из д. Аранчи.[564]
Во второй
половине дня на правом фланге
бригады противник несколько
потеснил 4-ю роту (командир младший
лейтенант И. Г. Губарев) и
роту, прибывшую с 30-й береговой
батареи во главе со старшим
лейтенантом В. И. Окуневым. А
в 16 ч 30 мин вражеская пехота, поддержанная
танками, устремилась в стык 149-го и 154-го
спешенных полков 40-й кавалерийской дивизии.
Руководя отражением танковой атаки, пал
смертью героя командир 149-го полка подполковник
Л. Г. Калужский. Несколько танков устремились
на командный пункт дивизии. Находившийся
рядом расчет противотанковой пушки вел
огонь прямой наводкой по вражеским машинам.
Разорвавшимся снарядом был убит наводчик,
его тут же заменил командир дивизии полковник
Ф. Ф. Кудюров. Орудие продолжало вести
огонь. Прямым попаданием танкового снаряда
в орудие командир дивизии был убит.[565]
И все же
конники сумели огнем отсечь
от танков наступавшую за ними
вражескую пехоту. Переброшенные
сюда разведывательный батальон
95-й дивизии и из резерва
сформированный накануне саперный
батальон при поддержке огня
первого артдивизиона (командир
капитан Ф. Н. Расщупкин) 397-го
артиллерийского полка контратаковали
врага и восстановили положение.
Упорные бои
шли и во втором секторе,
где немецко-фашистские войска
наносили вспомогательный удар.
На участке 2-го полка и 7-й
бригады морской пехоты неоднократно
переходила из рук в руки
высота с Итальянским кладбищем.
Командование 11-й немецкой армии
ввело в бой свежую 170-ю пехотную
дивизию, и врагу удалось овладеть
не только высотой с Итальянским
кладбищем, но и деревнями Верхний
и Нижний Чоргунь.[566]
Утром отряд
кораблей под флагом командующего
Черноморским флотом вице-адмирала
Ф. С. Октябрьского подходил
к мысу Фиолент. Погода была
пасмурная, но к 11.00 туман рассеялся.
Отразив воздушный налет, преодолев огневое
сопротивление противника, в 13.00 в главную
базу вошли крейсеры «Красный Кавказ»
(командир капитан 2 ранга А. М. Гущин, военком
батальонный комиссар Г. И. Щербак) и «Красный
Крым» (командир капитан 2 ранга А. И. Зубков,
военком батальонный комиссар Ф. П. Вершинин),
эсминцы «Бодрый» (командир капитан 3 ранга
В. М. Митин, военком старший политрук В.
В. Шумилов) и «Незаможник» (командир капитан
3 ранга П. А. Бобровников, военком старший
политрук В. 3. Мотузко), доставившие из
Новороссийска 79-ю особую морскую стрелковую
бригаду (командир полковник А. С. Потапов,
военком полковой комиссар И. А. Слесарев,
начальник штаба подполковник И. А. Морозов)
в полном составе (4000 человек) с вооружением.[567]
Лидер «Харьков» (командир капитан 3 ранга
П. А. Мельников, военком старший политрук
Д. А. Алексеенко) доставил из Туапсе батальон
9-й бригады морской пехоты (командир капитан
К. Г. Бузинов, военком старший политрук
Г. И. Глушко, начальник штаба капитан Л.
П. Головин).[568]