Непокорённая земля

 

С падением Витебска наступил тяжелый период гитлеровской оккупации всей территории области. Зловещей тенью нависла над городами и селами Витебщины черная фашистская свастика. С первых же дней гитлеровцы установили здесь жестокий оккупационный режим, обрекавший население на голод, холод и вымирание. Свой кровавый «новый порядок» фашистские варвары насаждали массовым террором, пытками и виселицами, страшными издевательствами над женщинами, детьми, стариками. Как кошмарный сон, воспринимаются сообщения тех лет из оккупированных районов многострадального Придвинского края.

 

«Недалеко от Полоцка,— говорилось в четвертом  номере журнала «Славяне» за 1942 год,—  немцами создан пересыльный лагерь, где содержится более 400 девушек  и женщин из окружающих белорусских  деревень. Ежедневно из этого лагеря 25—30 полонянок немцы направляют на каторжный труд в Германию. Недавно 20 девушек заявили о том, что  не желают быть немецкими рабынями и с родной земли никуда не поедут. Гитлеровцы с ними жестоко расправились. Они долго издевались над девушками, а затем всех их расстреляли».

 

«В июне 1942 года в Суражском районе немцы за четыре дня сожгли 2221 дом, повесили и расстреляли 124 человека. В деревнях Курило и Островские гитлеровцы согнали население в хаты и сожгли…»

 

Трагедия  постигла жителей Освейского района. Это было в марте 1943 года. В течение нескольких дней свирепствовали здесь фашистские каратели. Они смели с лица земли все 158 населенных пунктов, 3450 жилых домов. Не стало районного центра Освеи, местечка Кохановичи; были сожжены девять Домов культуры, двенадцать средних школ и девяносто неполных средних, четыре детских дома, шесть больниц и две ветлечебницы, три машинно-тракторные станции.

 

С людоедовской жестокостью фашистские палачи сожгли заживо и утопили в реке Свольна 3639 мирных советских граждан. Среди них — 2118 детей до двенадцатилетнего возраста, 310 стариков. Каратели угнали в Германию 2615 мужчин и женщин, забрали их последние пожитки, хлеб и скот.

 

Фашисты грабили  и убивали. Малейшее сопротивление  грозило расстрелом. Отобранную у  крестьян землю оккупанты передавали новоявленным помещикам и немецким баронам. В поселке Довжа под Витебском поселился немецкий помещик и «прихватил» 660 га земли, такое же количество колхозной земли получил немецкий барон в поселке Белица Сенненского района. Немецкие колонисты появились в м. Островно, па землях совхоза «Билево» и т. д. Крестьяне облагались непосильными налогами и сборами. В каждом районе, селе устанавливались свои налоговые нормы. Помимо многочисленных натуральных сборов налогами облагались в ряде случаев окна и двери в домах, собаки и даже кошки.

 

Особенно  трагичным было положение жителей  городов. Они заранее обрекались на голодную смерть. Плановое продовольственное  снабжение отсутствовало, не было магазинов  и общедоступных столовых — все  это оккупанты считали «ненужной  гуманностью». Работающий получал не более одной-двух марок в день, а килограмм хлеба на рынке стоил до 10 марок. Люди вынуждены были обменивать на продукты последние вещи.

 

О масштабах  карательных действий гитлеровцев  свидетельствуют официальные документы  оккупационных властей. В одном  из отчетов ортскомендатуры о положении в городе Витебске говорилось: «В течение февраля 1942 года было арестовано 953 человека. При уличных облавах было задержано 87 человек без достаточно оформленных документов. Было проведено 14 облав, 4 участка города были тщательно прочесаны и при этом арестовано 166 человек» 8.

 

В Витебске, на территории бывшего 5-го железнодорожного полка и в пос. Лучеса фашисты создали лагеря смерти для советских военнопленных. В районе клуба металлистов находился третий лагерь — гетто, а на довоенной зеркальной фабрике — так называемый трудовой. Иловский и Духовской овраги, склоны Ново-Улановской горы, пойма реки Витьбы за ветеринарным институтом, овраги за 5-м железнодорожным полком стали огромными могилами для десятков тысяч витеблян и военнопленных. Звериное существо фашистского «нового порядка» олицетворяли виселицы на Смоленском рынке, у областного краеведческого музея и в других местах города. Только за первые три месяца оккупации гитлеровцы истребили в городе свыше 20 тысяч ни в чем неповинных мирных советских граждан, а в целом за период оккупации — около 140 ты­сяч 9. Фашисты вывезли из Витебска в Освенцим, Майданек, Бухенвальд, Дахау и другие концлагеря, на принудительные работы в Германию десятки тысяч советских граждан.

 

Витебск —  один из красивейших городов республики — с приходом гитлеровцев буквально  замер. Трамвайное и автобусное движение отсутствовало, предприятия не работали; на смену электричеству пришли керосинки  и лучина; культурная жизнь прекратилась. На кинотеатре «Спартак» и других общественных зданиях появились  надписи: «Только для немецких солдат». Лучшие уцелевшие здания города были заняты под комендатуры, различного рода штабы, солдатские казармы и  увеселительные заведения. Подвалы  политехникума на Успенской горке  превратились в кровавые казематы СД, где день и ночь подвергались изощренным пыткам и откуда уходили на смерть народные мстители.

 

Кошмарную атмосферу  того периода очень хорошо передала В. 3- Хоружая в своих письмах из Витебского подполья. «В городе у нас теперь просторно,— сообщала она.— Дома разрушены, фабрики не дымят, чистого воздуха сколько угодно, а дышать нечем. Задыхаешься и в квартире и на улице».

 

27 мая 1944 года  в газете «Комсомольская правда» было опубликовано предсмертное письмо 15-летней пионерки Кати Сусаниной из Лиозно своему отцу — воину Советской Армии. Этот документ нельзя читать без содрогания. Не выдержав издевательств немецкого барона Шарлэна, девочка решила покончить жизнь самоубийством, ибо считала, что лучше умереть «на родной сторонушке», чем попасть в рабство на чужбину. Она спрятала письмо в развалинах одного из домов, горячо веря, что рано или поздно оно дойдет по назначению. Этот потрясающий человеческий документ, оставленный подростком, заслуживает того, чтобы привести его почти полностью. Катя Сусанина, в частности, писала:

 

«Дорогой, добрый папенька!

 

Пишу я  тебе письмо из немецкой неволи. Когда  ты, папенька, будешь читать это письмо, меня в живых не будет. И моя  просьба к тебе, отец: покарай  немецких кровопийц! Это завещание  твоей умирающей дочери.

 

Несколько слов о матери. Когда вернешься, маму не ищи. Ее расстреляли немцы. Когда  допытывались о тебе, офицер бил  ее плеткой по лицу. Мама не стерпела и гордо сказала, вот ее последние  слова: «Вы не запугаете меня битьем. Я уверена, что муж вернется назад  и вышвырнет вас, подлых захватчиков, отсюда вон». И офицер выстрелил  маме в рот…

 

Папенька, мне  сегодня исполнилось 15 лет, и если бы сейчас ты встретил меня, то не узнал  бы свою дочь. Я стала очень худенькая, мои глаза ввалились, косички  мне остригли наголо, руки высохли, похожи на грабли. Когда я кашляю, изо рта идет кровь — у меня отбили легкие.

 

А помнишь, папа, два года тому назад, когда мне  исполнилось 13 лет? Какие хорошие  были мои именины! Ты мне, папа, тогда  сказал: «Расти, доченька, на радость, большой!» Играл патефон, подруги поздравляли меня с днем рождения, и мы пели нашу любимую пионерскую песню.

 

А теперь, папа, когда взгляну на себя в зеркало  — платье рваное, в лоскутах, номер  на шее, как у преступницы, сама худая, как скелет,— и соленые слезы  текут из глаз. Что толку, что мне  исполнилось 15 лет. Я никому не нужна. Здесь многие люди никому не нужны. Бродят голодные, затравленные овчарками. Каждый день их уводят и убивают.

 

Да, папа, и  я рабыня немецкого барона, работаю  у немца Шарлэна прачкой, стираю белье, мою полы. Работаю очень много, а кушаю два раза в день в корыте с «Розой» и «Кларой» — так зовут хозяйских свиней. Так приказал барон…

 

Не хочу больше мучиться рабыней у проклятых, жестоких немцев, не давших мне жить!..» 10

 

Немецко-фашистские захватчики были уверены, что путем  террора и насилий, угроз и  репрессий им удастся поставить  на колени советских людей, сломить  их волю к сопротивлению, добиться рабской  покорности и повиновения. Но трудящиеся Витебщины, как и весь белорусский народ, по зову Коммунистической партии и Советского правительства поднялись на священную войну против оккупантов.

 

Оккупанты еще  не успели как следует осмотреться на занятой ими территории области, а на них уже со всех сторон обрушились гнев и ненависть непокоренного народа. Оставленные в тылу врага коммунисты и комсомольцы поднимали знамя борьбы против оккупантов в городах и сельских населенных пунктах области. Повсеместно вооружались и вступали в бой с врагом первые партизанские отряды.

 

Уже 9 июля 1941 года в Суражском районе был создан партизанский отряд под командованием директора Пудотьской картонной фабрики имени Воровского коммуниста Миная Филипповича Шмырева, который еще в годы гражданской войны был награжден орденом Красного Знамени. Когда же во второй половине июля самодовольные гитлеровцы расположились на берегах речки Туровки, на них обрушился дружный и меткий огонь храбрецов-минаевцев. Слава о боевых делах суражских партизан облетела всю страну.

 

В утреннем сообщении  Советского Информбюро за 3 сентября 1941 года говорится: «Белорусские партизаны  беспощадно мстят гитлеровским полчищам. Партизанские отряды крепнут и закаляются в борьбе против фашистских захватчиков, приобретают опыт и выучку. Партизанский отряд под командованием лесничего М. напал на немецкий гарнизон в Сураже. В местечке находилось до трехсот солдат 137-й немецкой

 

На Витебщине свято чтят память погибших героев.

 

 

 

пехотной  дивизии. Партизаны проникли в местечко ночью, окружили дома, в которых расположились  фашисты, и забросали их гранатами. Оставшиеся в живых бросились  врассыпную через окна и двери, но везде их настигали пули. Перед  уходом из местечка партизаны разгромили канцелярию гарнизона, захватили всю переписку и увезли 10 автомашин, 20 мотоциклов, 12 пулеметов и много боеприпасов».

 

Эту отчаянно смелую операцию провели партизаны  под руководством М. Ф. Шмырева, имя которого стало грозой для фашистских оккупантов.

 

С каждым днем партизанское движение на Витебщине росло и ширилось. Уже не отдельные патриоты, а сотни и тысячи людей вливались в ряды народных мстителей. Пламя партизанской войны охватило огромный район — от линии фронта до самого Витебска. С осени 1941 года в этой зоне уже действовали партизанские отряды М. Ф. Шмырева, А. П. Дзика, Д. Ф. Райцева, М. Ф. Бирюлина, Я. 3- Захарова, М. И. Дьячкова и другие. Ведя активные боевые операции, взаимодействуя с партизанами витебско-суражской зоны, части 4-й ударной армии в феврале 1942 года прорвали линию фронта между Велижем и Усвятами и открыли знаменитые «Витебские ворота», связавшие оккупированные районы Советской Белоруссии с Большой землей. Эти ворота, просуществовавшие до 26 сентября 1942 года, сыграли огромную роль в развитии партизанского движения на территории нашей республики и Прибалтики. Через них из немецкого тыла шли красные обозы с хлебом и другими продуктами для Советской Армии, эвакуировались больные и раненые. Через них прошла за линию фронта Белорусская танковая дивизия, отмобилизованная под носом у гитлеровцев, вывезены десятки семей, которым угрожала смертельная опасность. Через эти ворота Батька Минай дважды выезжал в Москву, в Центральный штаб партизанского движения.

 

К весне 1942 года отряд М. Ф. Шмырева превратился в огромную силу, способную решать серьезные военно-тактические задачи. Учитывая обстановку, сложившуюся в результате разгрома немецких войск

 

О боях, пожарищах, о друзьях-товарищах…

 

 

 

под Москвой, и новые задачи борьбы с врагом, ЦК КП(б)Б совместно с группой Витебского подпольного обкома партии и облисполкома (первый секретарь И. А. Стулов, председатель облисполкома И. Н. Рябцев) и представителем штаба 4-й ударной армии 4 апреля 1942 года провел в деревне Шитики Суражского района первое в тылу врага совещание командиров, комиссаров и начальников штабов местных партизанских отрядов. Результатом этого совещания явилось создание мощной ударной силы — 1-й Белорусской партизанской бригады под командованием Батьки Миная, а затем 2-й Белорусской партизанской бригады под командованием М. И. Дьячкова. В короткий срок партизаны отвоевали у гитлеровцев сначала пять сельских Советов, а затем создали целый Суражский партизанский край, восстановили колхозы и органы Советской власти, осуществлявшие все свои функции вплоть до пенсионного обеспечения семей погибших воинов Советской Армии и партизан. На освобожденной партизанами территории работали промышленные предприятия, все сельсоветы были телефонизированы.

 

Фашистское  командование заочно приговорило М. Ф. Шмырева к смертной казни, установило огромное денежное вознаграждение за поимку легендарного партизанского командира, развернуло против него кампанию подлой клеветы и травли. Гитлеровцы распространяли листовки с призывом уничтожить Шмырева, а затем арестовали в качестве заложников и расстреляли его четырех детей, полагая, что это крайнее сред­ство надломит силы Миная, вынудит его покориться. Однако враги просчитались. Верность Родине, преданность родной Коммунистической партии и своему народу помогли Минаю Филипповичу выстоять и выйти победителем. С февраля по июнь 1942 года партизаны Батьки Миная уничтожили шесть тысяч фашистских солдат и офицеров, большое количество военной техники и складов, захватили много пленных.

 

За выдающиеся заслуги в развитии партизанского  движения в Белоруссии, за героизм  и мужество в борьбе с немецко-фашистскими  захватчиками Минаю Филипповичу Шмыреву присвоено звание Героя Советского Союза. Он был награжден тремя орденами Ленина, орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени и многими медалями.

 

«Катюша»  — памятник советским воинам-ракетчикам в Орше.

 

 

 

Вспыхнув  ярким пламенем в июле 1941 года, партизанское движение в Витебской области  вскоре превратилось в мощный военнополитический фактор, с которым гитлеровцы уже не могли не считаться. Все испепеляющим огнем горела земля под ногами захватчиков.