Народничество

Введение.

НАРОДНИЧЕСТВО – идеологическая доктрина и общественно-политическое движение части интеллигенции Российской империи второй половины 19 – начала 20 в. Его сторонники ставили целью выработать национальную модель некапиталистической эволюции, постепенно адаптировать большинство населения к условиям модернизации хозяйства. Как система идей была характерна для стран с преимущественно аграрным характером экономики в эпоху их перехода к индустриальной стадии развития (помимо России, это Польша, а также входившие в состав Российской империи Украина, страны Прибалтики и Кавказа). Считается разновидностью утопического социализма, соединенного с конкретными (в ряде аспектов – потенциально реалистичными) проектами реформирования экономической, социальной и политической сфер жизни страны.

В советской  историографии история народничества  тесно связывалась с этапами  освободительного движения, начатого движением декабристов и завершенного Февральской революцией 1917. Соответственно, народничество соотносилось со вторым, революционно-демократическим его этапом.

Современная наука  полагает, что обращение народников к массам было продиктовано не политической целесообразностью немедленной ликвидации самодержавия (цель тогдашнего революционного движения), а внутренней культурно-исторической потребностью сближения культур – культуры образованного сословия и народной. Объективно движение и доктрина народничества способствовали консолидации нации через снятие сословных различий, формировали предпосылки для создания единого правового пространства для всех слоев общества.

Герцен  и Чернышевский –  родоначальники народнической  идеологии.

 Первые признаки  протонародничества обнаруживаются  уже в творчестве русских писателей 18 в. (А.Н.Радищев) и начала 19 вв. (А.С.Пушкин, А.Я.Чаадаев, Н.В.Гоголь), проявлявших устойчивый интерес к социальной проблематике, «правде жизни». Но родоначальниками идеологии народничества считаются А.И.Герцен и Н.Г.Чернышевский, хотя при общей схожести их основных взглядов, отсутствие единства и целостности в самой народнической доктрине определили их серьезные расхождения по ряду принципиальных вопросов.

Герцен, переживший в 1830-е увлечение гегельянством, был убежден в самоценности человека. Он полагал, что главной в общественной эволюции остается перспектива развития личности, преодоления атмосферы духовной и социальной деспотии над нею. Однако разочаровавшись (после революционных событий 1848) в европейском прогрессе, убедившись, что общественное устройство Европы далеко от идеала (так как отдавало предпочтение частной инициативе и предпринимательской хватке отдельных индивидов в ущерб интересам большинства населения), он, по его же словам, «поверил в Россию». Ее будущее виделось ему в изменении отношений собственности на основе развития солидарности и взаимопомощи членов общества. Эти особенности русского социально-экономического уклада он нашел в русской общине. Герцен высоко оценивал нравственный облик русских крестьян, ставя их «природный» коллективизм выше индивидуалистических устремлений европейцев. Эти его взгляды легли в основу герценовской концепции самобытного «русского социализма», ставшего исходной основой для народнической доктрины. Сформулированные им принципы народнической идеологии (переустройство общества на основе свободных, организованных в общины тружеников, их самоуправление, сочетание отечественной традиции и интеллектуальных достижений Запада, в том числе – идей просвещения, политической демократии, социализма) разделялись многочисленными сторонниками народнических идей.

Однако мирная герценовская концепция «нереволюционного  социализма» не удовлетворила российских радикалов во главе с Чернышевским. В отличие от Герцена (и будучи моложе его на 16 лет), Чернышевский не изжил увлечения «западничеством», поэтому его идея социального прогресса отличалась большей верой в универсальность общественно-экономических процессов, общность российского и европейского путей развития. Разделяя социалистические идеалы, он не исключал возможности насильственного разрешения социальных проблем – т.е. революции как «последнего довода угнетенных».

Считая, как и  Герцен, необходимой просветительскую деятельность интеллигенции, которая должна была подготовить народ к социальным изменениям, Чернышевский полагал, однако, что носителями новых идей должны стать не дворяне, а «новые люди», разночинцы. Под ними подразумевались дети священников, чиновников низших рангов, военных, купцов, грамотных крестьян, мелкопоместных и беспоместных дворян. К представителям этого социального слоя, занятых написанием и изданием книг, заполнившим к середине 19 в. залы университетов, профессиональных и технических училищ, редакций газет, а позже – земских школ и больниц, – принадлежал (в отличие от дворянина-Герцена) и сам Чернышевский. Увлечение русской общиной сменилось у него к началу 1860-х идеей более целесообразных преобразований – устройства городских кооперативов и трудовых ассоциаций в селах и в городах.

Чернышевский  ясно осознавал, насколько длительной должна быть просветительская и политическая работы в народе, чтобы решить его основные социальные проблемы. Пропагандируемые им идеи (освобождение крестьян с землей без выкупа, ликвидация «дурного управления» (бюрократии и взяточничества), реформирование государственного аппарата, судебной власти; организация местного самоуправления с широкими правами; созыв всесословного представительного учреждения и установление конституционного порядка) не могли быть реализованы в одночасье. Однако отечественные радикалы видели в его трудах не призывы к длительной, скрупулезной пропагандистской работе, а идею революционного преобразования страны.

Два подхода  в решении вопроса о «народном  счастье» стали причиной существования в рамках народнического движения двух течений – умеренного (либерального) и радикального (революционного). Представители первого («герценовского») стремились к ненасильственным социальным, политическим и экономическим преобразованиям. Они должны были быть нацеленными на модернизацию страны с опорой на традиционные институты и ценности, этнокультурное своеобразие и особую роль отечественной интеллигенции. Вторые, считавшие себя последователями Чернышевского, стремились к быстрому насильственному свержению существовавшего режима и немедленному осуществлению идеалов социализма.

С середины 1850-х  и до 1881 властителями дум были представители  радикального «крыла» (что дает основание  именовать народничество этого  времени «революционным»). После событий 1 марта 1881 (убийство императора Александра II) и до начала 20 в. очевиднее стало влияние либералов.

Народничество как особое явление  русской культуры и общественного  сознания.

Генезис народничества  связан с историей становления русской  интеллигенции. Идея «печалования и сострадания о неправде и рабстве человека» (Н.А.Бердяев) придала особую окраску всей системе общественного сознания России второй половины 19 в. Снимая противостояние западничества и славянофильства, сторонники новой идейной доктрины попытались соединить элементы обоих течений русского протолиберализма. Их своеобразные взгляды – теория некапиталистического пути развития России, перехода к социализму через сохранение, использование и преобразование коллективистских начал сельской общины – стали значимым и достаточно обособленным явлением русской философской мысли и культуры.

Несмотря на утопичность этой системы идей в  целом, она содержала элементы деятельного отношения к действительности. В соответствии с ней, преобразования должны были осуществляться на основе морального идеала – веры в Нравственность, Добро, способное изменить мир. Эта вера и основанная на ней самоотдача, готовность к самопожертвованию, исключительное и рационально обоснованное бескорыстие типичны для «русского социализма» и своеобразного менталитета прогрессивной части русского общества 19 в. В целом его можно было сформулировать так: «следуй нравственному правилу – и все устроится».

Многие из народников стремились на собственным примере  показать возможность создания нового типа культуры с особым отношением к труду, семье, науке, искусству, морали, религии. Они хотели личным участием изменить социальное развитие страны, облагородив его. Социокультурый идеал народничества оказал сильнейшее влияние на все российское общество, обнаружив себя к началу 20 в. не только в русском либерализме, но даже и в консерватизме. Народнические идеи активно оспаривались многими общественными деятелями и философами, но при этом они заставляли их проникаться отдельными постулатами народничества.

Влияние народнических  взглядов испытали и реалисты в искусстве  – «передвижники», а также композиторы группы «Могучая кучка». В стране, исполненной возрожденческого стремления к свободе и социальной справедливости, пропитанной желанием сотворить гуманистический образ человека-гражданина, идеалы народничества оказали воздействие даже на своеобразие русского символизма, который очевидно проявился в русской идеалистической философии начала 20 в. (В.Соловьев, Н.Бердяев, В.Розанов), в русском варианте марксизма. Как мощное общественное движение народничество нашло отображение и в русской литературе второй половины 19 в. Отголоски его можно найти в романах Н.Г.Чернышевского Что делать? и Пролог, И.С.Тургенева Дым, Новь, Ф.М.Достоевского Бесы и многих других, в том числе относительное современных (Ю.Н.Трифонов Нетерпение и др.).

Народничество было многоликим в своих концепциях, теориях и направлениях, зародившихся почти одновременно. Неприятие надвигающейся капиталистической цивилизации, стремление не допустить ее развития в России, желание свергнуть существовавший режим и осуществить частичное установление общественной собственности (например, в форме общественного фонда земли) объединяли этих идеалистических «борцов за народное счастье». Главными их целями были: социальная справедливость и относительное социальное равенство, поскольку, как считали они, «любая власть склонна портиться, любая концентрация власти ведет к стремлению властвовать вечно, любая централизация – это принуждение и зло». Народники были убежденными атеистами, но в их сознании свободно уживались социализм и христианские ценности (высвобождение общественного сознания из-под церковного диктата, «христианство без Христа», но с сохранением общекультурных христианских традиций). Следствием наличия в менталитете российского общества второй половины 20 в. народнических идей стала невосприимчивость самодержавия в России к разумным и взвешенным альтернативам государственного либерализма. Любой либерал воспринимался властями бунтовщиком, и самодержавие перестало искать себе каких-либо союзников за пределами консервативного окружения. Это в конечном счете и ускорило его гибель.

Направления и течения в  народничестве.

По степени  радикализма в народничестве  различаются (1) консервативное, (2) либерально-революционное, (2) социально-революционное, (3) анархистское направления.

Консервативное (правое) крыло народничества было тесно связано со славянофилами (Ап. Григорьевым, Н.Н.Страховым). Его деятельность, в основном, представленная творчеством журналистов, сотрудников журнала «Неделя» П.П.Червинского и И.И.Каблица, наименее изучена.

Либерально-революционное (центристское) крыло в 1860–1870-е было представлено Г.З.Елисеевым (редакция журнала «Современник», 1846–1866), Н.Н.Златовратским, Л.Е.Оболенским, Н.К.Михайловским, В.Г.Короленко («Отечественные записки», 1868–1884), С.Н.Кривенко, С.Н.Южаковым, В.П.Воронцовым, Н.Ф.Даниэльсоном, В.В.Лесевичем, Г.И.Успенским, А.П.Щаповым («Русское богатство», 1876–1918). Ведущими идеологами этого направления в народничестве (получившего в советской историографии название «пропагандистского», а в постсоветской – «умеренного») были П.Л.Лавров и Н.К.Михайловский. Оба они были властителями дум по крайней мере двух поколений российской молодежи и внесли огромный вклад в интеллектуальную жизнь России второй половины 20 в. Оба стремились соединить народные чаяния и достижения европейской мысли, оба возлагали надежды на «прогресс» и вслед за Гегелем на «критически мыслящих личностей» из среды интеллектуалов, интеллигентов.

Лавров считал, что поскольку «цивилизованное  русское меньшинство» (интеллигенты) было обязано народу своей «освобожденностью от физического труда» во имя умственного совершенствования, то и оно должно отдать народу свой долг – просвещая и обучая его, пропагандируя идеи социального равенства и готовя народ к революции. Одним из первых среди народников Лавров стал призывать к политическому объединению в единой организации, высота помыслов членов которой соответствовала бы чистоте облика ее членов, а организационное строение основывалось бы на добровольном делегировании низовыми организациями своих полномочий центру, на возможности «низов» влиять на принятие решений «верхами» и контролировать их выполнение.

Как и Лавров, веривший, что общество будущего должно развиваться при обеспечении  свободы личности, синтезе ее интересов  и интересов коллектива, Михайловский стремился увидеть в каждом человеке гармоничного и свободного субъекта истории. Введя в русскую философию термин «борьба за индивидуальность», он заставлял единомышленников ощущать естественность стремления человека к свободе, к личной неприкосновенности, к равенству в правах, к взаимопомощи и солидарности.

Сторонников третьего, социально-революционного крыла в  русском народничестве (в советской историографии именуемого «бланкистским» или «заговорщицким»), не удовлетворяла нацеленность либералов на долгие годы пропаганды революционных идей, на долговременность подготовки к социальному взрыву для смягчения последствий его удара. Их влекла идея форсирования революционных событий, переход от ожидания революции – к ее деланию, что и воплотилось четверть века спустя в теории и практике социал-демократии большевистского толка. Основные теоретики социально-революционного течения русского народничества – П.Н.Ткачев и в определенной мере Н.А.Морозов.

Ткачев считал, что социальный взрыв будет иметь  «нравственно-очищающее воздействие» на общество, что бунтарь в силах сбросить с себя «мерзость старого мира рабства и унижений», поскольку только в момент революционного действия человек ощущает себя свободным. По его мнению, не стоило заниматься пропагандой и ждать, пока народ созреет к революции, не нужно «бунтовать» деревню. Ткачев утверждал, что поскольку самодержавие в России не имеет социальной опоры ни в одном сословии русского общества, а потому «висит в воздухе», то его можно будет быстро ликвидировать. Для этого «носители революционной идеи», радикальная часть интеллигенции, должны были создать строго законспирированную организацию, способную захватить власть и превратить страну в большую общину-коммуну. В государстве-коммуне достоинство человека труда и науки будет очевидно высоко, а новая власть создаст альтернативу миру грабежа и насилия. По его мнению, созданное революцией государство должно стать действительно обществом равных возможностей, где «каждый будет иметь столько, сколько он может иметь, не нарушая ничьих прав, не посягая на доли своих ближних». Для достижения такой светлой цели, полагал Ткачев, возможно использовать любые средства, в том числе противозаконные (его последователи сформулировали этот тезис в лозунге «цель оправдывает средства»).