Масляница

Масленица

Масленица - древний  славянский праздник, доставшийся нам  в наследство от языческой культуры. Она справляется за семь недель до Пасхи и приходится на период с  конца февраля до начала марта. Это - веселые проводы зимы, озаренные  радостным ожиданием близкого тепла, весеннего обновления природы.

Масленица была одним  из самых веселых и разгульных, истинно народных праздников. Ее повсеместно  именовали «веселой», «широкой», «пьяной», «честной» и т.п. Как календарная  граница, разделяющая зиму и весну, Масленица, с одной стороны, как  бы подводила итоги прошедшего года, а с другой, – была «ориентирована на активизацию, восстановление всех сторон и аспектов жизни в начале года наступающего, жизни биологической, природной, социальной». Этот великий  праздник возник задолго до принятия славянами христианства, а потому сохранил немало языческих черт; к  нему приурочивалось множество обычаев  и поверий, осуждаемых церковью, но пользовавшихся в народе большой  популярностью. Так, например, столь  характерные для больших языческих  празднеств маскарады, приходившиеся  на Масленицу, воспринимались духовенством как «непристойный разгул, неистовство  и разврат». Многие священники весьма возмущались тем, что «в то самое  время, когда бы всякий с сердечным  раскаянием должен был приготовляться к созерцанию страданий Христовых, в то время сии заблуждения  люди предают душу дьяволу... Во всю  Масленицу день и ночь продолжается обжорство, пьянство, разврат, игра и убийство, так что ужасно слышать о том всякому христианину». По этой причине Масленицу долгое время старались уничтожить, однако это так и не удалось: ее лишь сократили до восьми дней.

У русских начало Масленицы приходилось на воскресенье  за неделю до Великого поста, на так  называемое мясное заговенье, когда  в последний раз перед постом разрешалось есть мясо. Каждый день Масленицы имел свое название и за каждым были закреплены определенные действия, правила поведения, обряды и т.д. Так, понедельник масленичной недели именовался «встречей», так как в этот день «встречали Масляницу»; вторник называли «заигрышем» (так как с этого дня начинались разного рода развлечения); среду – «лакомкой» (так как в этот день начинались угощения блинами и другими лакомствами), «разгулом» (из-за нарастающего праздничного веселья) или «переломом» (потому что это – середина недели и праздника); четверг – «широким», «разгуляем» (так как с него начиналось самое веселье, собственно сам истинный всенародный праздник); пятница – «тещиными вечерами, вечеринками» (так как в этот день зятья приглашали в гости и угощали своих тещ); суббота – «золовкиными посиделками» (так как в этот день молодые невестки приглашали к себе на пир родных) или «проводами» (ибо на этот день часто приходились проводы Масленицы); воскресенье же – «заговеньем» или «прощеным днем» (так как здесь прощались с праздником и, кроме того, прощали друг другу все грехи, прощались и с покойниками).

Собственно, в некоторых  местах о подобающей встрече и  должном проведении ожидаемого с  нетерпением праздника заботились еще с субботы предшествующей недели. Например, в Калужской губ. женщины в этот день начинали заранее печь блины к празднику, и каждая хозяйка давала один блин мальчику лет восьми-десяти, посылая его «встречать Масленицу»; размахивая блином, мальчик скакал по огороду верхом на ухвате или кочерге и кричал: «Прощай, зима сопливая! Приходи, лето красное! Соху, борону – и пахать пойду!». С субботы начинали праздновать «малую Масленку» и в некоторых селах Владимирщины: там ребятишки группами бегали по всей деревне и собирали лапти, а потом встречали взрослых, возвращающихся с покупками с базара, следующим вопросом: «Везешь ли Масленицу?»; кто отвечал им: «Нет», того били лаптями. В этот же день ребята с особым азартом катались с гор, так как считалось, что у того, кто дальше прокатится, лен уродится длиннее.

Последнее воскресенье  перед Масленицей называлось в народе «мясное воскресенье». В вологодских  селах принято было в этот день наносить визиты родственникам, друзьям  и соседям, чтобы пригласить их в  гости на Масленицу . Кроме того, в этот же день тесть ездил звать зятя «доедать барана». А в народе про вечер перед масляной неделей говорили: «Заговляюсь на сыр да на масло».

Подготовка  к Масленице. Масленичная  еда.

К первому дню  Масленицы повсюду – и в  городах, и в селах – обустраивали места для народных забав: делали общественные качели, подготавливали горы для катания, ставили балаганы для скоморохов, а также лавки  и столы для продажи сладостей  и прочих яств. «Не ходить на горы, не качаться на качелях, не потешаться над скоморохами, не отведать сладимых яств – значило в старину: жить в горькой беде, и то при старости, лежать на смертном одре, сидеть калекой без ног». Правда, масленичный разгул обычно развертывался во всю ширь не с первого дня масленичной недели (в это время веселились по большей части одни ребятишки), а с четверга, называемого в народе «широким»; первая же половина масленичной недели обычно посвящалась подготовке к празднику и, в частности, закупкам.

Основной едой на Масленицу являлись молочные продукты, рыба и, разумеется, блины. Блин, как  символ солнца, у русских считался непременным украшением масленичного стола ; недаром в народе говорили: «Без блинов – не Масленица». Готовить это обрядовое кушанье начинали с самого первого дня праздника и пекли потом всю неделю (иногда называемую из-за этого блинницей, блинщиной). На Руси блины готовили обычно из гречневой или пшеничной муки и пекли их большими, во всю сковородку, тонкие и легкие; при этом каждая хозяйка имела свой собственный рецепт и держала его в строжайшем секрете от соседок. К блинам на праздничный стол подавались также самые разные приправы: сметана и молоко, сырые или вареные яйца, рыба и икра, масло, мед и пр. Некоторые хозяйки готовили к празднику целые пироги-блинники, представлявшие собой сложенные стопкой блины, перемазанные болтушкой из коровьего масла и сырых яиц и запеченные в русской печи. Блинами буквально обжирались все от мала до велика, а хозяйки только подбавляли золотистые стопки, приговаривая: «Как на масляной неделе из трубы блины летели! Уж вы блины мои, уж блиночки мои!», или: «Пришла масляна неделя, была у кума на блинах. У кума была сестрица, печь блины-то мастерица. Напекла их кучек шесть, семерым их не поесть. А сели четверо за стол, дали душеньке простор, друг на друга поглядели… И блины-то все поели!»

Заводя в начале праздника опару и приступая  к стряпне блинов, женщины непременно прибегали к особым обрядам. Например, некоторые стряпухи готовили опару на дворе, часто на снегу или у воды, с особым приговором: «Накануне [масленичного понедельника] вечером, когда появятся звезды, старшая в семье женщина выходит на реку, озеро или к колодцу потихоньку от прочих и призывает месяц выглянуть в окно и подуть на опару: “Месяц ты месяц, золотые твои рожки! Выглянь в окошко, подуй на опару!”»; делалось это для того, чтобы блины получились белые и рыхлые. Иногда в тесто вместо обычной воды добавляли снег, видимо, надеясь на животворящую силу мартовской влаги . Готовить первую опару доверяли только «старшим», самым уважаемым в семье женщинам, хорошим стряпухам. Приготовление первой опары держалось в величайшей тайне от всех домочадцев и тем более от посторонних, ибо, по народному убеждению, в противном случае блины получатся плохими, невкусными.

Блины, приготовляемые хозяйками на Масленицу, использовались отнюдь не только в качестве обычного лакомства. Например, их подавали колядующим (участникам ритуальных обходов), нищим  и священникам , в большом количестве выставляли на стол во время традиционных визитов родни и прочих желанных посетителей (отчего даже приглашение в гости нередко звучало как приглашение «на блины», «на блинный стол»); девицы брали их с собой на молодежные гуляния и вечеринки и угощали блинами понравившихся парней. Первый блин на Масленицу традиционно посвящался умершим предкам ; его смазывали маслом и медом, после чего клали на божницу, слуховое окошко или на крышу для «душ родительских» со словами: «Честные родители наши, вот для вашей душки блинок!». Иногда первый блин бросали за спину через голову, считая, что таким образом «кормят души». В некоторых местах первый блин также посвящали Власию , либо съедали сами за упокой усопших, либо отдавали нищим «на помин души» (т.е. чтобы они, поедая его, помянули всех усопших). Блины также приносили умершим предкам на могилы в Прощеное воскресенье (последний день праздника). Помимо этого, блины и некоторую хозяйственную утварь, используемую для их приготовления, давали в руки чучелу Масленицы, а по окончании праздника уничтожали вместе с этим чучелом.

Встреча праздника.

На первый день Масленицы  русские обычно устраивали встречу  праздника – «встречу честной  Масляницы, широкой боярыни». Дети с самого утра выходили на улицу строить снежные горы и, покончив с этим делом, принимались скороговоркой причитывать: «Звал, позывал честной Семик широкую Масляницу к себе в гости во двор. Душа-ль ты моя, Масляница, перепелиные косточки, бумажное твое тельце, сахарные твои уста, сладкая твоя речь! Приезжай ко мне в гости на широк двор на горах покататься, в блинах поваляться, сердцем потешиться. Уж ты ль, моя Масляница, красная краса, русая коса, тридцати братов сестра, сорока бабушек внучка, трех матерей дочка, кеточка, ясочка, ты же моя перепелочка! Приезжай ко мне во тесовый дом душой потешиться, умом повеселиться, речью насладиться. Выезжала честная Масляница, широкая боярыня на семидесяти семи конях козырных, во широкой лодочке, во велик город пировать, душой потешиться, умом повеселиться, речью насладиться. Как навстречу Маслянице выезжал честной Семик на салазочках, в одних портяночках без лапоток. Приезжала честная Масляница, широкая боярыня, к Семику во двор на горах покататься, в блинах поваляться, сердцем потешиться. Ей-то Семик бьет челом на салазочках, в одних портяночках, без лапоток. Как и тут ли честная Масляница на горах покаталася, в блинах повалялася, сердцем потешалася. Ей-то Семик бьет челом, кланяется, зовет во тесовый терем, за дубовый стол к зелену вину. Как и она-ль, честная Масляница, душой потешалася, умом повеселялася, речью наслаждалася». После такой встречи дети сбегали или съезжали с гор и кричали: «Приехала Масляница! Приехала Масляница!».

В некоторых местах к первому дню праздника специально сооружали из соломы или дерева чучело «Масляницы», надевали на эту куклу женскую или мужскую одежду , а потом сажали на салазки и с песнями везли на гору. Иногда этим занимались те же ребятишки, что «встречали Масляну», а иногда молодые парни и девушки. Например, в Дмитровском р-не (под Москвой) «в понедельник в семьях, где есть молодежь, делают из тряпок женскую фигуру с длинной косой, одетую в девичий наряд… в руки этой фигуры дается помазок и блин». «Масленицу» возили по селу со «встречальными» песнями: «А мы Масленицу дожидали, / В окошечку поглядали… / Сыром, маслицем поливали. / На горушку выходили, / Сыр с маслицем выносили, / Сыром, маслицем поливали, / Чтобы горушки были катливые, / Чтобы девушки были гудливые» и т.п. Вместо чучела могли возить и украшенное бубенцами и лоскутками дерево; а в Архангельске мясники возили быка.

Собственно, ритуалы  «встречи Масленицы» могли устраиваться по-разному, однако все они, как правило, отличались веселой торжественностью и грандиозностью; участвовало в  них все население. Так, например, в городах Сибири торжество по случаю Масленицы некогда было таким: заранее, еще до праздника сколачивалось  несколько саней огромного размера, а на них устраивался целый  корабль с парусами и снастями, на котором ехали ряженые –  скоморохи, «медведь» и сама «госпожа Масленица» . В сани впрягали до 20 лошадей, и всю эту повозку с песнями и весельем возили по городу, а за поездом следовали толпы людей.

Традиционные  посещения и обходы.

Хождение в гости  на праздники было характерно для  всех славян, да и для многих других народов тоже. Особенно это относилось к переломным временам года, к календарным  границам, в честь которых община закатывала пиры на несколько дней, иногда даже недель (как это происходило  при встрече Нового года). В это  время, свободное от забот, принято  было посещать родных, близких и  знакомых с подарками и благими  пожеланиями.

В народной традиции гость всегда и везде выступал как лицо, соединяющее сферы «своего» и «чужого», как представитель  «иного» мира, определенным образом  влияющий на судьбу обитателей дома. При  этом различались собственно гости (т.е. люди, явившиеся по специальному приглашению ), случайные посетители (в частности, нищие, странники) и ритуальные визитеры (колядующие, полазники и пр.); но в любом случае, приход гостя всегда сопровождался определенными ритуалами, ибо гость воспринимался как носитель судьбы, и от способа его встречи зависело благополучие хозяев . Для Масленицы, как и для некоторых других праздников, было обычным появление всех трех категорий гостей: визиты родных и близких, обходы колядующих и появление случайных посетителей (в частности, нищих, которым подавали блины «на помин души»).

Ритуальные  обходы (колядование).

Колядование заключалось обычно в том, что группа неких лиц (молодежи или ребятишек, ряженых, иногда даже священнослужителей) обходила все дома в деревне, распевая благопожелания, псалмы или народные песни (причем как ритуальные, так и обычные, нередко шуточного содержания) и получая за это плату угощением (блинами, ватрушками, колбасами и пр.) и мелкими деньгами. Традиционно колядование приурочивалось к зимним праздникам, в первую очередь – к Рождеству, Новому году и святкам; но в несколько измененном виде этот обычай присутствовал и в масленичной обрядности.

Масленичное колядование приходилось на разные дни праздника, но обычно сочеталось либо со встречей Масленицы, либо со всенародными четверговыми гуляньями. Например, в Ярославле колядовщики начинали ходить с четверга: «фабричные ходят по домам с бубнами, рожками и балалайками для поздравления с праздником: “Прикажи, сударь-хозяин, Коляду пропеть”… За колядские песни колядовщиков угощают пивом и награждают деньгами». В деревнях же (во Владимирской, Курской, Калужской и др. губ.) колядовать бегали в первую очередь ребятишки: в первый день праздника, собравшись группками, они поутру обходили дворы, поздравляли хозяев с наступлением Масленицы и выпрашивали блины: «Тин-тинка, подай блинка, оладышка-прибавышка, масляный кусок! Тетушка, не скупися, масляным кусочком поделися!», «Ах ты Домнушка, красно солнышко! Вставай с печи, гляди в печь: не пора ли блины печь!», «Мы давно блинов не ели, мы блиночков захотели… На поднос блины кладите да к порогу подносите!» и т.п. После этого ребятишки входили в дом и просили: «Подайте широкой Масленице!», а хозяйке полагалось угостить их блинами . Если хозяйка подавала мало или вообще отказывала в угощении, ребятишки убегали со словами: «Паршивые блины по аршину длины!» После обеда попрошайничество заканчивалось, ребятишки отправлялись кататься с гор и, съезжая, выкрикивали: «Широкорожая Масленица, мы тобою хвалимся, на горах катаемся, блинами объедаемся!».

Следом за ребятами на колядование отправлялись и парни с девицами. В один из первых дней праздника молодежь принималась ходить от дома к дому и собирать «на Масленицу» песнями и прибаутками: «Масленица-кривошейка, состречаем тебя хорошенько! С блинцами, с каравайцами, с вареничками!», «Ой да Масленица на двор въезжает, / Широкая на двор въезжает! / А мы, девушки, ее состречаем, / А мы, красные, ее состречаем! / Ой да Масленица, погостюй недельку, / Широкая, погостюй другую! / Масленица: “Я поста боюся!” / Широкая: “Я поста боюся!” / “Ой да Масленица, пост еще далече, / Широкая, пост еще далече!”», «О, мы Масленицу устречали, / устречали, лёли, устречали , / Мы сыр с масельцем починали, / Мы блинками гору устилали, / Сверху масельцем поливали, / Как от сыра гора крута, / А от масла гора ясна, / А на горушке снеги сыплют, / А нас мамочки домой кличут, / А нам домой не хотится, / Нам хотится прокатиться, / С горушки да до елушки! / Наша горушка всё катлива, / Наши бабушки воркотливы, / Они день и ночь все воркочут, / Они на печке лежат, все про нас говорят, / “Не пришел бы к нам кто, не принес бы чего, / Или сыра кусок, или мыла брусок”. / Гоголечек, гоголечек, лёли, гоголечек!» и т.д. За такие песни колядующих потчевали блинами, а иногда также прочей снедью и мелкими деньгами.