Маньчжурская операция войск Красной Армии. Капитуляция Японии

Реферат

Маньчжурская  операция войск Красной Армии. Капитуляция  Японии 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Содержание:

Введение............................................................................................3

1. Япония  накануне Второй мировой войны..................................4

2. Политика Японии в годы Второй мировой войны....................10

3. Маньчжурская операция войск Красной Армии.......................13

4. Капитуляция  Японии. ..................................................................21

Заключение........................................................................................28

Список использованной литературы..............................................30 

     Введение

     Вторая  мировая война явилась переломным периодом в мировой истории XX века. Это война унесла более 50 миллионов человеческих судеб в большинстве стран мира. Вторая мировая война – это величайшая трагедия XX века. И до сих пор эта война вызывает живой интерес исследователей многих стран мира, но прежде всего со стороны стран-участниц войны.

     На  рубеже XIX и XX веков Япония вступила в стадию монополистического капитализма, ускоренными темпами шел процесс  превращения ее в империалистическую державу. Усиленная милитаризация  страны и сохранения в различных  сферах жизни и в общественных отношениях ряда феодальных пережитков придали японскому империализму военно-феодальный характер.

     Усиление  соперничества капиталистических  стран заметно проявлялось в  гонке вооружений, монополизирующем господстве и реализации плана создания «Великой Азии». «Бессмысленная» агрессия японского милитаристического общества, нацеленная на удовлетворение личных амбиций и захват территории, является образцом жестокости. Проблема безопасности территориальной целостности стран-участниц Второй мировой войны решалась на Потсдамской конференции 1945 года. 
 
 

     Япония  накануне Второй мировой войны.

     По  мере углубления экономического кризиса  конца 1920-х годов политика вооруженных  захватов приобретала все большее  число сторонников в Японии. Ее правящие круги стали еще активнее искать способы решения внутренних проблем на путях внешней экспансии. Негативные для Японии результаты Вашингтонской конференции подтолкнули военные круги и политические партии к сближению. С этого периода постепенно установилась эта практика правления партийными кабинетами, приблизившая Японию к нормам политической жизни западных государств. В ходе очередного этапа борьбы в защиту конституции три партии Сэйюкай (Общество политических друзей), Кэнсэйто (Конституционная партия) и Какусии курабу (Клуб перемен) - объединились для свержения очередного бюрократического правительства возглавляемого, Киехара. На выборах 1924 года коалиция добилась большинства в нижней палате парламента, а коалиционный кабинет возглавил Кито Такааки. С этого времени вплоть до 1932 года страна управлялась только партийными кабинетами. Важным этапом в создании партийных кабинетов стала нейтрализация Тайного совета, чье одобрение требовалось для проведения в жизнь любого решения. Одновременно происходило слияние партий с бюрократией. Возникла практика и перехода отставных высокопоставленных чиновников и партийное руководство.¹

     В 1927 году в Японии к власти пришел кабинет генерала Танака, сторонника агрессивной внешней и реакционной  внутренней политики. Танака выдвинул новые принципы внешней политики, заключавшейся в том, чтобы посылать японские войска туда, где представителям Японии угрожает опасность, а также предложить от Китая Маньчжурию и Монголию, с тем, чтобы помешать распространению там китайской революции. В эти же годы стал известен документ, называемый «меморандум Танака», в котором излагались планы завоевания Китая, Индии, стран Юго-Восточной Азии, а затем России и даже Европы. 27 июня 1927 года в Токио открылась так называемая «Восточная конференция», в работе которой принимали участие руководители министерства иностранных дел, армии и флота, а также японские дипломаты, аккредитованные в Китае. Главной темой конференции была выработка политики в отношении Китая. Обсуждение вопроса о Китае было вызвано не только целями экономической экспансии, но и стремлением подавить освободительную борьбу китайского народа, которая вылилась в антиимпериалистическую революцию 1925-1927 годов. Еще в годы интервенции на советском Дальнем Востоке и в Сибири японское правительство ставило большую задачу «внедрить мощь Японии в Северной Маньчжурии», «стабилизировать государственную оборону на континенте путем превращения всей Маньчжурии в особую зону».²         Впоследствии в эту зону была включена и Монголия. По итогам «Восточной конференции» 7 июля была принята и опубликована «Политическая программа в отношении Китая», суть которой состояла в том, что Маньчжурия и Монголия были объявлены «предметом особой заботы Японии». В программе указывалось: «В случае возникновения угрозы распространения беспорядков на Маньчжурию и Монголию, в результате чего будет нарушено спокойствие, а нашей позиции и нашим интересам в этих районах будет нанесен ущерб, империя должна быть готова не упустить благоприятной возможности и принять необходимые меры с целью предотвратить угрозу, от кого бы она ни исходила...».³ Подлинный смысл этого положения документа раскрыл один из организаторов «Восточной конференции», заместитель министра иностранных дел Японии Мори, который признавал, что речь шла об отторжении Маньчжурии и захвате Монголии и превращении их в сферу японского влияния. На отторгнутых территориях предполагалось создать марионеточные государства. Какие бы силы ни мешали осуществлению японских планов, говорил Мори, на них должна «обрушиться вся государственная мощь». «Эта конференция делала маньчжурский инцидент неизбежным», - указывается в японской «Официальной истории войны в Великой Восточной Азии».⁴

     Вскоре  после завершения работы «Восточной конференции» – 25 июля 1927 года – премьер  министр Танака вручил императору Хирохито меморандум, в котором были сформулированы стратегические цели японского государства. Этот секретный документ при всей его прагматичности и конкретности во многом имел логический характер, ибо базировался на идеях «хакко ити у» и «кодо». Понятие «хакко ити у», дословно «восемь углов под одной крышей», было заимствовано из японской древней императорской хроники «Нихон секи» (Анналы Японии), составление которой было завершено в 720 году. В рукописи это высказывание приписывалось мифическому императору Дзимму, который по преданию вступил на престол в 660 году до н. э. В своем первоначальном значении понятие «хакко ити у» означало всеобщий принцип гуманности, который, как предполагалось, в конце концов, «распространился на весь мир». В период Токугава это изречение стало толковаться как идея верховенства Японии над миром. Осуществить принцип «хакко ити у» надлежало путем обеспечения «единства императорского пути» - «кодо». Понятия «хакко ити у» и «кодо» в конце концов они стали символами мирового господства, осуществляемого при помощи военной силы. Именно на эти символы ссылался генерал Танака в своем меморандуме, когда писал о том, что представленный японскому монарху план завоевания японского господства в мире «завещан нам» императором Мэйдзи.

     В преамбуле меморандума указывалось: «Для того чтобы завоевать Китай, мы должны сначала завоевать Маньчжурию и Монголию. Для того чтобы завоевать  мир, мы должны сначала завоевать  Китай. Если мы сумеем завоевать Китай, все остальные малоазиатские  страны, Индия, а также страны Южных морей будут нас бояться и капитулируют перед нами. Мир тогда поймет, что Восточная Азия наша и не осмелится оспаривать наши права. Таков план, завещанный нам императором Мэйдзи, и успех его имеет важное значение для существования нашей Японской империи. Овладев всеми ресурсами Китая, мы перейдем к завоеванию Индии, стран Южных морей, а затем к завоеванию Малой Азии, Центральной Азии и, наконец, Европы».⁵ Но захват контроля над Маньчжурией и Монголией явится лишь первым шагом, если нация Ямато желает играть ведущую роль на Азиатском континенте. Главными препятствиями на пути осуществления этой экспансионистской программы в меморандуме были названы США и СССР. Именно на вооруженную борьбу с ними нацеливалась японская империя. В отношении США в меморандуме говорилось: «В интересах самозащиты и ради защиты других Япония не сможет устранить затруднения в Восточной Азии, если не будет проводить политики «крови и железа». Но, проводя эту политику, мы окажемся лицом к лицу с Америкой, которая натравливает на нас Китай, осуществляя политику борьбы с ядом при помощи яда. Если мы в будущем захотим захватить в свои руки контроль над Китаем, мы должны будем сокрушить. Соединенные Штаты, то есть поступить с ними так, как мы поступили в русско-японской войне».⁶

     Тем самым в японской военной доктрине и стратегии формировалось так  называемое «южное направление экспансии», предусматривавшее будущее вооруженное  столкновение с США и Великобританией  в борьбе за обладание странами Восточной  и Юго-Восточной Азии и странами Южных морей. Подготовка к такому столкновению определялась как одна из важных задач империи.

     В стратегической программе экспансии  Японии важное место отводилось и  будущему, как указывалось в меморандуме, «неминуемому конфликту с красной  Россией». Ставилась задача устранить какое-либо влияние СССР в Китае и Монголии. Осуществить это предусматривалось под надуманным предлогом недопущения «продвижения красной России на юг» – в Маньчжурию и Монголию. Понимая, что СССР едва ли согласится с доминированием Японии в Азии и существованием постоянной угрозы на своих дальневосточных и южных границах, составители меморандума прогнозировали будущую войну с Советским Союзом. Японское правительство и военное командование замышляли «нейтрализовать» СССР на период овладения Маньчжурией, а затем всем Китаем. В возможность осуществления этого намерения в Токио верили, усматривая в активных миролюбивых шагах советского правительства проявление «слабости» СССР. Незадолго до «Восточной конференции» и вручения императору Японии «меморандума Танаки», в мае 1927 года Советское правительство официально обратилось к японскому правительству с предложением заключить договор о ненападении. Тогда правительство Японии отвергло это предложение, считая, что «в отношении пакта о ненападении, выдвигаемого СССР, следует занять такую позицию, которая обеспечивала бы империи полную свободу действий».⁷ Япония умело использовала заинтересованность западных держав в ее столкновении с СССР. Еще за несколько месяцев до интервенции в Китай японское правительство официально запросило английское и французское правительства, может ли оно рассчитывать на их прямую поддержку в случае войны Японии с Советским Союзом. Тем самым давалось понять, что целью оккупации Маньчжурии является обретение плацдарма для войны с СССР. Вскоре после захвата Северо-Восточного Китая японское правительство 19 ноября 1931 года демонстративно и в жестких выражениях потребовало через своего посла в Советском Союзе «прекращения вмешательства» СССР во внутренние Маньчжурии. 31 декабря 1931 года министру иностранных дел К.Иосидзава во время его пребывания в Москве было заявлено, что «заключение пакта о ненападении имело бы большое международное значение, что такой пакт был бы особенно, кстати, теперь, когда будущее японо-советских отношений является предметом спекуляций в Западной Европе и Америке. Подписание пакта положило бы конец этим спекуляциям».⁸

     Одновременно  наметилось ослабление влияние политических партий. Это также было обусловлено  мировым экономическим кризисом и влияние международной обстановки, в частности Лондонской конференцией 1930 года и принятым там «Морским законом». Японию обязали сократить тоннаж крейсеров до 70% от тоннажа крейсерского флота Великобритании и США. Поскольку экономика островной Японии почти целиком зависела от постановок сырья извне, крейсера считались необходимыми для защиты морских коммуникаций, такое обязательство в совокупности с решениями Вашингтонской конференции было воспринято военными и шовинистически настроенными кругами как в принесение в жертву безопасности страны. Широкое распространение получило отрицательное отношение к англо-американскому влиянию. В глазах общественного мнения партии стали ассоциироваться с проведением прозападной политики, вследствие чего они все более теряли свой авторитет в силу.

     В этот период на политическую арену  вышло так называемое «молодое офицерство». Офицерские кадры младшего и среднего звена, быстро растущих армии и флота  к этому времени существенно  отличались по социальному составу  от генералитета. Они укомплектовывались в основном выходцами из семей мелких и средних предпринимателей, торговцев, помещиков и зажиточных крестьян – слоев, терпевших трудности кризисной обстановки, в отличие от генералитета, связанного с аристократией, бюрократией и крупным монополистическим капиталом. «Молодое офицерство» выступало за решительные экспансионистские действия, активизацию внешней политики в Китае. Все это, как и неспособность подавить революционное движение и справиться с последствиями экономического кризиса, а также увольнение несколько тысяч офицеров и снижение жалованья оставшимся на службе в связи с модернизацией армии, ставилось в вину партийным правительствам. Союз «молодого офицерства» и новых концернов составил основу японской разновидности фашизма. Широкую социальную основу фашизации представляли мелкобуржуазные слои – выходцы из городской мелкой и средней буржуазии. Низшими ячейками фашистского движения являлись такие всевозможные националистические организации, гангстерско-террористические общества, в том числе в армии. Программа и лозунги «молодого офицерства» облекались во фразеологию, которая изображала военных защитниками императора от засилья финансовой олигархии. Наиболее реакционные круги правящего лагеря Японии, не боясь антикапиталистических лозунгов, использовали в своих целях выступления «молодого офицерства», которое, подобно немецким национал-социалистам, выдвигало программу борьбы с финансовой плутократией. Подчеркивая свою преданность императору, «молодые офицеры» требовали ограничения активности основной четверки «старых концернов», выступали против парламента, буржуазно-помещичьих партий, устраивали заговоры, организовывали террористические акты. Антикапиталистические лозунги сочетались с шовинистическими идеями «ниппотизма», культом императора, претензиями на мирное господство.