Курская битва

В 2.20 утра там, где ожидались  удары врага, зарокотала наша артиллерия. Впоследствии выяснилось, что на Центральном фронте оставалось всего 10 минут до начала вражеской артподготовки. С нашей стороны рев тысячи орудий, с той стороны отдельные выстрелы, которые скоро прекратились. Командир дивизии П. Гудзь записал: «Гул все нарастал. Запад выглядел мрачно. Сплошная сизо-черная туча пыли и дыма, пересекаемая молниями разрывов, зловещей стеной поднималась к небу. Едва ли бессмертному Данте с его изумительным воображением так рисовался ад в его «Божественной комедии». Подошел к одной батарее, расположенной в 100 метрах от НП. Люди объясняются жестами: голоса никто бы не услышал. Рты все открыты, иначе лопнут барабанные перепонки. Мускулистые загорелые тела (гимнастерки и рубашки сняты) блестят от пота. Скорость стрельбы предельная».

Потерпев серьезный урон, враг смог начать наступление против Центрального фронта с запозданием на 2,5 часа, против Воронежского на 3 часа. Фашисты пошли в атаку не только ослабленные, но терзаемые тяжкими предчувствиями. Ливень снарядов, обрушившихся на них, открыл глаза — русские знают, русские готовы! Жуков же повышал требовательность. На его взгляд, артиллерийская контрподготовка должна дать больше, огонь нередко велся по площадям, а не по конкретным целям. Наши бомбардировщики, штурмовики и истребители 16-й воздушной армии генерала С. И. Руденко с рассветом вступили в бой.

В борьбе с полчищами  танков исход каждой схватки решался  стойкостью и умением бойцов и  командиров. Они оказались на высоте и сделали все, что было в человеческих силах, и даже больше. Как образно написал генерал И. М. Чистяков, командующий 6-й гвардейской (бывшей 21-й) армией, дравшейся на южном фасе Курского выступа: «На наиболее важных участках плотность танков доходила до 100 и более боевых машин на километр фронта. Сам танк занимает три метра в ширину, и поэтому можно сказать, что на нас шла стена танков».

Гитлеровские командующие  действовали, однако, по шаблону, их тактика  была нашим войскам знакома: в  острие клина шли тяжелые танки, на этот раз новейшие «тигры», за ними валила масса танков полегче, пехота на бронетранспортерах. Они ломились напролом, до точки выполняя приказ: «Танки ни при каких обстоятельствах не должны останавливаться, чтобы оказать помощь экипажам выведенных из строя машин. Командиры должны идти к своим целям, пока танки сохраняют подвижность. Если же танк подбит, а орудие действует, он должен поддерживать атаку огнем с места». Но только на отдельных участках врагу удавалось вклиниться в наши позиции, в подавляющем большинстве случаев его отбивали.

Иногда атакующие не могли пройти и нашего переднего края. Если же они проникали в глубину обороны, то встречали все новые рубежи, прикрытые минными полями, массированный и точный огонь противотанковой артиллерии. Самые оголтелые немецкие танкисты рвались вперед и оказывались в ловушках: стоило их танкам кое-как перевалить через наши окопы, как их поражали с тыла, а бойцы, оставшиеся на местах, отсекали пехоту. На угрожаемых направлениях Жуков и Рокоссовский вводили в дело танки, контратаковавшие слабевшего врага.

Повинуясь приказу Гитлера  наступать изо всех сил, немецкие генералы посылали в начале Курской битвы свою пехоту в бой на бронетранспортерах. «Мы вообще не понимали замыслов вражеского командования в подобного рода атаках на сильную оборону...» — замечает Архипов. Если «пехота сопровождала свои танки не в пешем строю, а в машинах», то, по его словам, результат один — наши «пушки выводили немецкий бронетранспортер из строя не только прямым попаданием снаряда, но и близким разрывом. Пехотинцы либо все погибали под тонкой броней, либо, выскакивая один за другим из поврежденной машины, падали под прицельным пулеметным, артиллерийским и минометным огнем».

Жуков подробно докладывал Сталину о всем происходившем. На исходе первого дня немецкого наступления, 5 июля, он шлет донесение на четырех страницах, которое заключает словами: «...наша пехота и артиллерия, несмотря на понесенные потери, дрались хорошо и организованно встретили массовую танковую атаку противника». Так продолжалось и дальше.

Хотя враг иной раз наступал силами 300—500 танков, примерно за неделю боев его максимальное продвижение на Центральном фронте не превысило 10—12 километров. Жуков и Рокоссовский умело руководили сражением, фронт отбил наступление собственными силами, не обратившись за помощью к стоявшему в тылу Степному фронту.

2. Танковое сражение под Прохоровкой (12 июля 1943г.).

12 июля в районе  Прохоровки произошло самое крупное  во всей истории второй мировой  войны танковое сражение. В нем  участвовало с обеих сторон  около 1200 танков.

...С первых же минут  сражения две мощные лавины  танков в глубоком построении, поднимая черные тучи пыли и дыма, двинулись навстречу друг другу.

Со стороны противника здесь, на Прохоровском плацдарме, участвовало  до 700 тяжелых, средних и легких танков в сопровождении значительного количества самоходной артиллерии. Это были ударные силы дивизий танкового корпуса СС.

Первый эшелон наших  танков на полном ходу врезался в боевые порядки немецко-фашистских войск. Сквозная танковая атака была настолько  стремительна, что передовые ряды наших танков пронизали весь строй противника, нарушив и перемешав его боевые порядки. Управление в его передовых частях и подразделениях вскоре нарушилось. Хваленые гитлеровские «тигры», лишенные в ближнем бою преимущества своего вооружения, успешно расстреливались с коротких расстояний нашими Т-34.

Сражение длилось до позднего вечера. Сцепившиеся в один гигантский клубок танки уже не могли  разойтись. Лобовые атаки сопровождались таранными ударами в борт, огневыми поединками пушек и пулеметов. Земля стонала от разрывов снарядов и стального грохота. Кругом горели танки и самоходные установки.

Это было страшное, беспримерное танковое побоище...

Наши танки, нанеся встречный  удар танковым дивизиям СС, одержали бесспорную победу. Острие танкового клина противника, надломленное в районе Обоянского шоссе, было окончательно сломлено под Прохоровкой. И это несмотря на то, что гитлеровцы использовали в большом количестве новые танки, разрекламированные на весь мир «тигры», «пантеры» и штурмовые орудия — «фердинанды»...

В сражении под Прохоровкой  воины 5-й гвардейской танковой армии  подбили и уничтожили более 350 танков противника (из них 70 «тигров»), 88 орудий, 70 минометов, 83 пулемета и более 300 автомашин  с войсками и грузами...

...День 12 июля 1943 г. был днем кризиса немецко-фашистского наступления, днем окончательного провала планов немецкого генералитета на проведение летней наступательной операции в районе Курска…

3. Орловская наступательная операция (12 июля -- 18 августа 1943 г.).

Орловский выступ обороняли войска 2-й танковой и 9-й полевой армий, входившие в группу "Центр". В них насчитывалось 27 пехотных, 10 танковых и моторизованных дивизий. Здесь противник создал сильную оборону, тактическая зона которой состояла из двух полос общей глубиной 12 - 15 км. Они имели развитую систему траншей, ходов сообщения и большое количество бронированных огневых точек. В оперативной глубине был подготовлен ряд промежуточных оборонительных рубежей. Общая глубина его обороны на орловском плацдарме достигала 150 км.

Орловскую группировку  врага Ставка ВГК поручала разгромить войскам левого крыла Западного  фронта и главным силам Брянского  и Центрального фронтов. Замысел  операции сводился к тому, чтобы  встречными ударами с севера, востока  и юга в общем направлении на Орёл рассечь вражескую группировку на отдельные части и уничтожить её.

Западный фронт (командующий  генерал В. Д. Соколовский) получил  задачу нанести главный удар войсками 11-й гвардейской армии из района юго-западнее Козельска на Хотынец, не допустить отхода гитлеровских войск из Орла на запад и во взаимодействии с другими фронтами уничтожить их; частью сил совместно с 61-й армией Брянского Фронта окружить и уничтожить болховскую группировку врага; вспомогательный удар нанести войсками 50-й армии на Жиздру.

Брянский фронт (командующий  генерал М. М. Попов) должен был нанести  главный удар войсками 3-й и 63-й  армий из района Новосиль на Орёл, а  вспомогательный - силами 61-й армии  на Болхов.

Центральный фронт имел задачу ликвидировать вклинившуюся группировку противника севернее Ольховатки, в последующем развивать удар на Кромы и во взаимодействии с войсками Западного и Брянского фронтов завершить разгром противника в орловском выступе.

Подготовка операции во фронтах проводилась с учётом того, что им предстояло впервые прорвать подготовленную и глубоко эшелонированную оборону противника и развить тактический успех в высоких темпах. Для этого осуществлялось решительное массирование сил и средств, глубже эшелонировались боевые порядки войск, в армиях создавались эшелоны развития успеха в составе одного-двух танковых корпусов, наступление предусматривалось вести днём и ночью.

Например, при общей  ширине полосы наступления 11-й гвардейской  армии 36 км решительное массирование сил и средств было достигнуто на 14-километровом участке прорыва, что обеспечило рост оперативно-тактических плотностей. Средняя плотность артиллерии на участке прорыва армии достигала 185, а в 8-м гвардейском стрелковом корпусе -- 232 орудий и миномётов на 1 км фронта. Если полосы наступления дивизий в контрнаступлении под Сталинградом колебались в пределах 5 км, то в 8-м гвардейском стрелковом полку они были сужены до 2 км. Новым по сравнению с контрнаступлением под Сталинградом было и то, что боевой порядок стрелковых корпусов, дивизий, полков и батальонов строился, как правило, в два, а иногда и в три эшелона. Это обеспечивало наращивание силы удара из глубины и своевременное развитие наметившегося успеха.

Характерным в использовании  артиллерии являлось создание в армиях артиллерийских групп разрушения и дальнего действия, групп гвардейских миномётов и зенитно-артиллерийских групп. В графике артиллерийской подготовки в некоторых армиях стал предусматриваться период пристрелки и разрушения.

Произошли изменения  в использовании танков. В состав танковых групп непосредственной поддержки пехоты (НПП) впервые были включены полки самоходной артиллерии, которые должны были наступать за танками и поддерживать их действия огнём своих орудий. При этом в некоторых армиях танки НПП придавались не только стрелковым дивизиям первого, но и второго эшелона корпуса. Танковые корпуса составляли подвижные группы армий, а танковые армии намечалось впервые использовать как подвижные группы фронтов.

Боевые действия наших  войск должны были поддержать более 3 тыс. самолётов 1, 15 и 16-й воздушных армий (командующие генералы М. М. Громов, Н. Ф. Науменко, С. И. Руденко) Западного, Брянского и Центрального фронтов, а также авиация дальнего действия.

На авиацию возлагались  задачи: прикрыть войска ударных группировок  фронтов в ходе подготовки и ведения операций; подавить узлы сопротивления на переднем крае и в ближайшей глубине и нарушить систему управления войсками противника на период авиационной подготовки; с началом атаки непрерывно сопровождать пехоту и танки; обеспечить ввод в сражение танковых соединений и их действия в оперативной глубине; вести борьбу с подходящими резервами противника.

Контрнаступлению предшествовала большая подготовительная работа. Во всех фронтах были хорошо оборудованы  исходные районы для наступления, осуществлена перегруппировка войск, созданы большие запасы материально-технических средств. За сутки до наступления во фронтах была проведена разведка боем передовыми батальонами, которая позволила уточнить истинное начертание переднего края обороны противника, а на отдельных участках -- захватить переднюю траншею.

Утром 12 июля после мощной авиационной и артиллерийской подготовки, продолжавшейся около трёх часов, войска Западного и Брянского фронтов перешли в наступление. Наибольший успех был достигнут на направлении главного удара Западного фронта. К середине дня войска 11-й гвардейской армии (командующий генерал И. Х. Баграмян), благодаря своевременному вводу в бой вторых эшелонов стрелковых полков, отдельных танковых бригад, прорвали главную полосу обороны противника и форсировали реку Фомина. Чтобы быстрее завершить прорыв тактической зоны противника, во второй половине дня 12 июля в сражение был введён в направлении на Болхов 5-й танковый корпус. С утра второго дня операции в бой вступили вторые эшелоны стрелковых корпусов, которые совместно с танковыми частями, обходя сильные опорные пункты врага, при активной поддержке артиллерии и авиации к середине 13 июля завершили прорыв второй полосы его обороны.

После завершения прорыва  тактической зоны обороны противника 5-й танковый корпус и введённый  в прорыв правее его 1-й танковый корпус совместно с передовыми отрядами стрелковых соединений перешли к преследованию врага. К утру 15 июля они вышли к реке Вытебеть и с ходу форсировали её, а к исходу следующего дня перерезали дорогу Болхов - Хотынец. Чтобы задержать их продвижение, противник подтянул резервы и нанёс ряд контрударов.

В этой обстановке командующий 11-й гвардейской армией перегруппировал  с левого фланга армии 36-й гвардейский  стрелковый корпус и выдвинул сюда переданный из резерва фронта 25-й  танковый корпус. Отразив контрудары противника, войска 11-й гвардейской  армии возобновили наступление и к 19 июля продвинулись до 60 км, расширив прорыв до 120 км и охватив левый фланг болховской группировки врага с юго-запада.

С целью развития операции Ставка ВГК усилила западный фронт 11-й армией (командующий генерал  И. И. Федюнинский). После длительного марша армия 20 июля в неполном составе с ходу была введена в сражение в стык между 50-й и 11-й гвардейской армиями в направлении Хвостовичи. За пять дней она сломила упорное сопротивление противника и продвинулась на 15 км.

Чтобы окончательно разгромить врага и развить наступление, командующий Западным фронтом в середине дня 26 июля ввёл в сражение в полосе 11-й гвардейской армии переданную ему из резерва Ставки 4-ю танковую армию (командующий генерал В. М. Баданов).