Культура и быт Киевской Руси

   Во  дворцах, богатых боярских хоромах  шла своя жизнь — здесь располагались дружинники, слуги.  Отсюда шло управление княжествами, городами, селами, здесь судили, сюда свозились дани и подати. На сенях, в просторных гридницах нередко проходили пиры, где рекой текло заморское вино и свой родной «мед», слуги разносили огромные блюда с мясом и дичью. Женщины сидели за столом на равных с мужчинами. Женщины вообще принимали активное участие в управлении, хозяйстве, других делах. Известно немало женщин — деятельниц такого рода: княгиня Ольга, сестра Мономаха Янка, мать Даниила Галицкого, жена Андрея Боголюбского и др. Гусляры услаждали слух именитых гостей, пели им «славу», большие чаши, рога с вином ходили по кругу. Одновременно происходила раздача пищи, мелких денег от имени хозяина неимущим. На всю Русь славились такие пиры и такие раздачи во времена Владимира I.

   Любимыми  забавами богатых людей были соколиная, ястребиная, псовая охота. Для простого люда устраивались скачки, турниры, различные игрища. Неотъемлемой частью древнерусского быта, особенно на Севере, впрочем, как и в поздние времена, являлась баня.

   На  берегах Днепра шумел веселый  киевский торг, где, кажется, продавались изделия и продукты не только со всей Руси, но и со всего тогдашнего света, включая Индию и Багдад.

       Своя жизнь, полная трудов, тревог, текла в скромных, русских селах  и деревнях, в рубленых избах,  в полуземлянках с печками-каменками в углу. Там люди упорно боролись за существование, распахивали новые земли, разводили скот, бортничали, охотились, оборонялись от «лихих» людей а на юге — от кочевников, вновь и вновь отстраивали со жженные врагами жилища. Причем, нередко пахари выходи ли в поле вооруженные рогатинами, дубинами, луком и стрелами, чтобы отбиться от половецкого дозора. Долгими зимними вечерами при свете лучин женщины пряли. Мужчины пили хмельные напитки, мед, вспоминали минувшие дни, слагали и пели песни, слушали сказителей и сказительниц былин, а с деревянных полатей, из дальних углов за ними с любопытством  наблюдали глаза маленьких русичей, чья жизнь, полная таких же забот и тревог, была еще впереди. 

   Иконопись в Киевской Руси.

     Огромным  и одним из важнейших культурных пластов Православной Руси была Иконопись.

     Икона возникла до зарождения древнерусской  культуры и получила распространение  во всех православных странах. Но нигде  иконопись не достигла такого развития, как на Руси, нигде не создала  столько шедевров и не стала на протяжении столетий излюбленным видом изобразительного искусства целого народа.

      Иконы на Руси появились в результате миссионерской  деятельности византийской Церкви  в  тот  период, когда значение церковного искусства переживалось с особенной силой.  Что особенно важно и что явилось для  русского  церковного искусства сильным внутренним побуждением,  это то, что Русь Приняла христианство именно в эпоху возрождения  духовной  жизни  в самой Византии,  эпоху ее расцвета. В этот период нигде в Европе церковное искусство не было так развито,  как в  Византии.  И  в это-то время новообращенная Русь получила среди прочих икон, как образец православного искусства,  непревзойденный шедевр – икону Богоматери, получившую впоследствии наименование Владимирской.

     Культ иконы (от греч. eikon — изображение, образ) зародился во 2 в. и расцвел в 4 в.; древнейшие сохранившиеся иконы относятся к 6 в. Икону нужно рассматривать не как тождественное Божеству изображение, в отличие от дохристианских идолов, но как символ, позволяющий духовное приобщение к “оригиналу” (архетипу), то есть проникновение в мир сверхъестественный через предмет материального мира.

Технология  Выполнения Икон.

Иконы выполнялись первоначально в  технике энкаустики (восковой живописи), затем темперой и в редких случаях мозаикой, а позднее (в основном с 18 в.), масляной живописью. Особенно широкое распространение икона получила в Византии; самобытные школы иконописи возникали в коптском Египте и Эфиопии, в южнославянских странах, в Грузии. Настоящую художественную яркость и своеобразие приобрела древнерусская икона.

При археологических  раскопках древнего Киева в 1938 году было обнаружено жилище-мастерская художника, которое относят к IX—XIII векам, сгоревшее  и обрушившееся, вероятно, при пожаре и разграблении города. В мастерской найдены 14 небольших горшочков с красками, инструменты для обработки дерева, а также бракованные, обломанные изделия из янтаря и медный сосуд. Все это свидетельствует о том, что здесь жил и работал художник. Он сам вытесывал доски под иконы, готовил краски, состав которых определен анализами (белила свинцовые, охра и другие). В медном сосуде иконописец, вероятно, выдерживал растительное масло, как это делали все средневековые художники.

Из рукописных наставлений для художников-иконописцев более позднего времени (XVII—XIX веков) нам известно, что в выдержанном масле, сильно нагретом (250—325°), распускали (плавили) янтарь и получали янтарную олифу, создающую твердую, трудноразмягчаемую пленку. Подтверждение древности янтарной олифы дали археологические раскопки. Обломки изделий из янтаря и его кусочки обнаружены в Новгороде в 1973—1977 годах, когда там была открыта и изучена богатая усадьба, в которой в конце XII века находилась мастерская художника Олисея Гречина. В мастерской найдены деревянные дощечки с ковчегами, приготовленные для писания икон, фрагменты окладов, в большом количестве керамические чашечки для красок, маленькие стеклянные сосуды, кусочки разноцветных красок, золотая, серебряная и бронзовая фольга, смальта, воск.

Икона состоит из четырех-пяти слоев, расположенных  в следующем порядке: основа, грунт, красочный слой, защитный слой. Икона может иметь оклад из металлов или каких-либо других материалов.

Первый  слой — основа; чаще всего это  деревянная доска с наклеенной на нее тканью, называемой паволокой. Иногда доска бывает без паволоки. Очень редко основу под произведения желтковой темперы изготовляли только из холста. Причина этого явления очевидна. Дерево, а не камень служило у нас  основным строительным материалом, так что подавляющее большинство русских церквей (9/10) было деревянными. Своей декоративностью, удобством размещения в храме, яркостью и прочностью своих красок (растертых на яичном желтке) иконы, написанные на доска (сосновых и липовых, покрытых алебастровым грунтом-“левкасом”), как нельзя лучше подходили для убранства русских деревянных церквей. Недаром было отмечено, что в Древней Руси икона явилась такой же классической формой изобразительного искусства, как в Египте - рельеф, в Элладе - статуя, а в Византии - мозаика.

Второй  слой — грунт. Если икона написана в поздней манере, сочетающей темперу с красками на других связующих (преимущественно масляных), и слои грунтовки имеют окраску (использованы цветные пигменты, а не традиционные мел или гипс), то его так и называют — “грунт”. Но в желтковой темпере, преобладавшей в иконописи, грунт всегда белый. Такой вид грунта называется левкасом.

Третий  слой — красочный. Красочный слой состоит из различных красок последовательно  нанесенных на грунт. Это самая существенная часть произведения живописи, так как именно с помощью красок создается изображение.

Четвертый — защитный (или покровный) слой из олифы или масляного лака. Очень  редко в качестве материала для  защитного слоя использовали белок куриного яйца (на белорусских и украинских иконах). В настоящее время - смоляные лаки.

Оклады  для икон изготовлялись отдельно и закреплялись на них гвоздями. Они бывают из металлов, тканей с  шитьем и даже резные деревянные, покрытые левкасом и позолотой. Закрывали окладами не всю живописную поверхность, а преимущественно нимбы (венцы), фон и поля иконы и реже — почти всю ее поверхность за исключением изображений голов (ликов), рук и ног.

На протяжении многих столетий на Руси писали в технике  желтковой темперы; сейчас употребляют термины “яичная темпера”, или просто “темпера”.

Темпера (от итальянского “temperare” — смешивать краски) — живопись красками, в которой связующим веществом является чаще всего эмульсия из воды и яичного желтка, реже — из разведенного на воде растительного или животного клея с добавлением масла или масляного лака. Цвет и тон в произведениях, написанных темперой, обладают несравненно большей стойкостью к внешним воздействиям и сохраняют первоначальную свежесть значительно дольше по сравнению с красками масляной живописи. Техника желтковой темперы пришла в Россию из Византии в конце Х века вместе с искусством иконописи.

   Русские художники-иконописцы вплоть до конца XIX века, говоря о процессе смешения пигмента со связующим, употребляли выражение “тереть краски”, или “растворять краски”. А сами краски именовались “твореными”. С начала XX века твореными стали называть только краски из порошков золота или серебра, смешанных со связующим (твореное золото, твореное серебро). Остальные краски называли просто темперными.

   Начало  Русского летописания. Первые летописи.

         Составление.

    Легко заметить, что слово «летопись» произошло  от двух слов – «лето», т.е. «год»  и «писать». «Описание годов» - так  можно перевести слово «летопись» на современный русский язык. И действительно, если раскрыть (или, как говорили в древности, разогнуть) старинную летопись, то не трудно понять, что текст её в большинстве случаев разделён на главки, каждая из которых посвящена происшествиям одного года. Описав события за двенадцать месяцев, летописец останавливался, записывал номер нового «лета» и лишь потом продолжал свой рассказ. Одного летописца сменял другой, того – третий, и так на протяжении веков летописи росли, словно деревья-долгожители, в древесине которых каждый год оставляет свою отметину – годовое кольцо. Именно благодаря труду летописцев у современных историков есть удивительная возможность заглянуть в далёкое прошлое.

    Чаще  всего древнерусским летописцем был учёный монах. По повелению князя  или епископа или по благословению настоятеля монастыря трудолюбивый инок проводил порой за составлением летописи долгие годы. Рассказ об истории в те временны было принято начинать с глубокой древности и лишь, затем переходить к событиям последних лет. Летописцу, прежде всего, нужно было отыскать, привести в порядок, а зачастую и переписать труд своих предшественников. Если в распоряжении составителя летописи оказывался не один, а сразу несколько летописных текстов, то он должен был «свести» их, т. е. соединить, выбирая из каждого то, что считал нужным включить в свой собственный труд. Часто при сведении и переписывании летописные тексты сильно изменялись: сокращались или расширялись, пополнялись новыми материалами, переделывались. Говоря современным языком, редактировались. Правда достоверность сообщаемых в них исторических факторов сохранялась. Сочинить что-то или грубо исказить летописное известие долгое время, по крайне мере до конца XV в., считалось тяжким грехом, поступком, недостойным христианина. Когда материалы, относящиеся к прошлому, были собраны, летописец переходил к изложению происшествий своего времени. Тут он руководствовался собственными записями, которые вёл ежегодно, свидетельствами участников событий, рассказами  осведомлённых людей.  Мог воспользоваться и документами, хранившимися в княжеском или епископском архиве. Итогом этой большой работы становился летописный свод. Спустя какое-то время этот свод продолжали другие летописцы. Изготовление летописи было не только многотрудным, но и дорогим делом. До появления бумаги летописи писали на пергаменте – специально выделанной тонкой коже. Листы нередко украшались затейливыми заставками (рисунками или орнаментами, выделяющие и украшающие начало книги или её разделы), а иногда и яркими миниатюрами (сделанными от руки рисунками в красках в старинных рукописях, книгах).   

    Первые  летописи.

    Взглянуть на самую первую летопись – ту, с  которой всё началось, - к сожалению, невозможно. Древнейшие летописные тексты был не раз переписаны и отредактированы, прежде чем попали в своды, которые уцелели до наших дней. Составление самого старого из этих сводов отделено от зарождения летописания не одним столетием. Осторожно, слой за слоем снимая поздние напластования, исследователи приближаются к древнейшим текстам. Однако чем древнее слой, тем меньше уверенности в точности выводов.

    Учёные  по-разному отвечают на вопрос о  том, когда и с чего началось летописание  Древней Руси. Одни считают, что первые краткие летописи появились уже  в X или даже в конце IX в., т. е. ещё до принятия христианства, с которым обычно связывают начало древнерусской письменной культуры Руси. Другие склоняются к выводу, что случилось это в первой половине XI в., причём образцами для древнерусских летописей послужили, вероятно, иностранные – прежде всего византийские - хроники.Третьи полагают, что их появлению предшествовали какие-то нелетописных исторические сочинения.

    Как пример нелетописных сочинений историки приводят сказание о первых русских  христианах и распространении христианства на Руси, которое впоследствии (во второй половине XI в.) было пополнено различными материалами и превратилось в древнейшую летопись.

      Как бы то ни было, во второй  половине XI в. летописание в Древней Руси уже существовало. Причём летописцы этого времени имели в своём распоряжении не только легенды и предания, но и письменные материалы, документы, литературные памятники, повествующие  о прошлом Руси (например, жития святых). Центром летописной работы в это время был Киев, однако записи велись и в Новгороде, и, возможно, в некоторых других городах.

      По всей видимости, первым крупным  памятником древнерусского летописания  стал летописный свод, составленный  в 70-е гг. XI в. Составителем этого свода, как полагают, был игумен Киево-Печерского монастыря Никон Великий (?-1088).

    Труд  Никона лёг в основу другого летописного  свода, который был составлен  в том же монастыре два десятилетия  спустя. В научной литературе он получил условное название «Начальный свод». Безымянный его составитель  пополнил свод Никона не только известиями за последние годы, но и летописными сведениями из других русских городов, а также материалами нелетописного характера, в числе которых были, видимо, и византийские хронографы.