Крымская война

1. Причины Крымской  войны. 

           В основе политики Николая  I в начале  его  правления   лежала  заветная мечта Екатерины II — изгнание турок из  Европы  и  установление  российского контроля  над  черноморскими  проливами.  Однако  война  1828—  1829   годов показала, как трудно  воплотить  эту  задачу  в  жизнь.  С  другой  стороны, император имел имидж правителя,  непреклонно  стоящего  на  страже  принципа легитимизма и сохранения статус-кво в Европе.

            Причины  Крымской  войны   коренились   главным   образом   именно   в столкновении колониальных интересов  России  и  Англии,  а  также  России  и Франции, отчасти России и Австрии на Ближнем Востоке и Балканах. И Англия  в союзе с Францией, и Россия стремились в Крымской войне  к  одинаковой  цели, т. е. к господству в указанных районах, хотя  и разными путями:  Англия  и Франция, которым выгодно было иметь в лице Турции  постоянный  противовес  и угрозу России, предпочитали закабалить Турецкую империю,  тогда  как  Россия хотела уничтожить ее. Турция,  в  свою  очередь,  преследовала  давнюю  цель отторгнуть  от  России  Крым  и  Кавказ.   Словом,   Крымская   война   была захватнической, грабительской со стороны всех. ее участников. Ближайшим  поводом  к  войне  послужил  спор  между  католическим   и православным духовенством о так называемых «святых местах» в Иерусалиме,  т.е. о том, в чьем ведении должен находиться «гроб Господень»  и  кому  чинить купол Вифлеемского храма, где, по преданию, родился Иисус Христос Царизм, будучи уверен в том, что Англия, Австрия и Пруссия останутся, по меньшей мере, нейтральными в русско-французском конфликте, а  Франция  не решится воевать с Россией один на один, действовал напролом. 21  мая Меньшиков,  не  добившись заключения  конвенции,  уведомил султана о разрыве русско-турецких отношений (хотя  султан  отдавал  «святые места» под контроль России!) и  отбыл  из  Константинополя.  Вслед  за  тем русская армия вторглась в Дунайские княжества (Молдавию и  Валахию).  После долгой дипломатической перебранки 16 октября 1853 г. Турция объявила России войну. 

     2. Состояние Российской  армии перед войной. 

            Перед войной Россия производила   в  год  всего  50—70  тыс.  ружей  и пистолетов (потребовалось  их  за  год  войны  200  тыс.),  100—120  орудий (потребовалось втрое больше)  и 60—80  тыс.  пудов пороха  (израсходовано только за 11 месяцев обороны Севастополя 250 тыс. пудов). Отсюда видно, как русская армия  страдала  от  недостатка  вооружений  и  боеприпасов.  Новые образцы   оружия   почти   не   вводились.   Русскую    пехоту    вооружали гладкоствольными ружьями, которые заряжались в 12 приемов,  а  стреляли  на 200 шагов. Между тем, на вооружении англо-французской (отчасти и турецкой) пехоты состояли дальнобойные винтовки с нарезными стволами, которые били на 1300 шагов. Ниже  всякой  критики  была  военно-тактическая  подготовка  русских войск. Военное министерство России  20  лет  кряду  перед  Крымской  войной возглавлял князь А. И.  Чернышев—царедворец,  падкий  на  внешние  эффекты, который готовил армию не для войны, а  для  парадов.  Солдаты  артистически маршировали на плацу, но не знали, что такое применение  к  местности.  Для обучения стрельбе Чернышев выделял по 10 боевых патронов на солдата в  год. Только традиционная стойкость русских солдат была на высоте, но  офицерский и особенно генеральский состав не всегда мог ею распорядиться. Военно-морской флот России был третьим в  мире  после  английского  и французского. Но перед флотом Англии и  Франции  он  выглядел,  как  лилипут перед  Гулливером:  англо-французы  имели  454  боевых  судна,  включая  258 пароходов, а Россия—115 судов при 24 пароходах. 

     3.  Планы сторон. 

            Борьба европейских монархий  с революцией лишь на время  отвлекла их от восточных дел.  Задушив  совместны  ми  усилиями революцию 1848—1849  гг., державы Священного союза вновь обратились  к  восточному  вопросу,  и  сразу бывшие союзники стали друг для друга врагами. Царизм, памятуя о том, что он сыграл в подавлении  революции  главную роль, хотел и на Востоке преуспеть больше всех. Выступая против  Турции,  он надеялся на договоренность  с  Англией,  правительство  которой  с  1852  г. возглавлял личный друг Николая I Д. Эбердин, и на изоляцию  Франции,  где  в том же 1852 г.  провозгласил  себя  императором  Наполеон  III  — племянник Наполеона  I.  Далее  царизм  рассчитывал   на   лояльность   Пруссии,   где королевствовал   брат   жены   Николая   Фридрих-Вильгельм   IV,   привыкший повиноваться своему могущественному  зятю,  я  на  признательность  Австрии, которая с 1849 г. была обязана России своим спасением от революции.

         Все эти расчеты оказались битыми. Англия и  Франция  объединились  и вместе выступили против России, а Пруссия и Австрия предпочли враждебный  к России нейтралитет.

         Крах внешнеполитических расчетов царизма накануне Крымской  войны  во многом объяснялся личными качествами царя и его министра.  Николай  I  решал дипломатические  задачи  самонадеянно  и  опрометчиво,  а   предостеречь   и отрезвить его было некому. Его министром иностранных дел бессменно был  граф Карл Васильевич Нессельроде—человек без роду и  племени.  Главное,  это  был человек без собственного лица. Весь смысл  своей  жизни  и  деятельности  он видел в том, чтобы угадывать, куда склоняется воля царя, и  спешно  забегать вперед в требуемом  направлении.  Зато  он  и  просидел  в  кресле  министра иностранных дел последние 10 лет царствования Александра  I  и  все  30  лет царствования Николая I. Разумеется, такой министр не мог ни подсказать  царю свое, ни исправить царское решение.

         Царизм не  разобрался  в  хитросплетениях  европейской  политики.  Но главное было не в этом. Главное заключалось в  том,  что  ни  царю,  ни  его дипломатам и генералам недоступно было понимание тех экономических  сдвигов, которые произошли в Европе за 30—40-е годы.  Все это время не  только  в Англии, но и во Франции, и даже в Австрии  и  Пруссии  капитализм  неуклонно шел вперед и, усиливая экономический потенциал держав, развивал их  аппетиты к новым рынкам, источникам сырья, сферам влияния. 

     3. Борьба нации. 

            В первый период войны, когда  Россия боролась один на один  с  Турцией, она добилась больших  успехов.  Как  уже  повелось  в  частых  войнах  между Россией и Турцией, и на этот раз открылись два  театра  военных  действий  — дунайский и кавказский. Правда, на Дунае  и  поначалу  не  все  шло  гладко. Главнокомандующий князь М. Д. Горчаков боялся царя больше,  чем  всех  войск Турции, жил в страхе перед царской немилостью и поэтому не смел  предпринять хоть что-то, не предписанное царем. Так, он бесплодно протоптался  на  левом берегу Дуная все лето, осень и зиму, и  лишь  в  марте  следующего  1854  г. заменивший Горчакова  72-летний  И.  Ф.  Паскевич  перешел  Дунай  и  осадил Силистрию—главную крепость турок на Балканах.

            Осада затянулась. Паскевич не хотел брать Силистрию штурмом, так как боялся, что не возьмет ее и, таким  образом,  в  конце  жизни  посадит  себе пятно на незапятнанную до тех пор  военную  карьеру.  В  конце  концов,  он, воспользовавшись тем, что на рекогносцировке  турецкое  ядро  подкатилось  к ногам  его  лошади,  объявил  себя  контуженным  и  уехал  из  армии,   сдав командование тому же М. Д. Горчакову.

          Зато на Кавказе  победы  не  заставили  себя  ждать.  Командовал  там отдельным корпусом наместник Кавказа, тоже 72  лет от  роду,  князь М.  С. Воронцов Не его заслуга в том, что русские войска 19 ноября 1853 г.  Разбили турок под Башкадыкляром, сорвав их расчеты на вторжение  в  Закавказье.  Эту битву дал туркам и выиграл ее генерал В. О. Бебутов.

           Накануне  еще  более  выдающуюся  победу  одержала  эскадра  русского Черноморского флота под командованием адмирала Нахимова.

          Итак, 18 ноября 1853 г. эскадра Нахимова всего из 8 судов блокировала в гавани Синоп и полностью уничтожила турецкий флот  из  14  кораблей.  Лишь пятнадцатый, английский корабль, пароход, спасся бегством. Турки потеряли  в этой битве от  3  до  4  тыс.  человек,  русские—38  убитых  и  240  раненых остальным Нахимов «не дал потонуть». Сам Нахимов был ранен.  Командующий  же турецким флотом Осман-паша со всем своим штабом был взят в плен.

            Так закончилось последнее крупное  сражение парусных  флотов  и   была одержана одна из самых  ярких побед русского флота.  С тех пор на  воротниках матросских рубашек три полоски символизировали  три  такие  победы:  Гангут (1714 г.), Чесма (1770 г.) и Синоп.

            Тем временем Англия и Франция  расценили  русские  победы  на  Черном море и в Закавказье как удобный предлог  для  войны  с  Россией  под  видом «защиты Турции». 4 января 1854 г. они ввели свои эскадры в Черное  море,  а от Николая I потребовали вывести  русские  войска  из  Дунайских  княжеств.

       Николай через  Нессельроде   уведомил  их,  что  на  такое   «оскорбительное» требование он даже отвечать не будет. Тогда 27  марта Англия  и 28  марта Франция объявили войну России.

       Англо-французская дипломатия попыталась  организовать  против  России широкую коалицию, но сумела  вовлечь  в  нее  только  зависимое  от  Франции Сардинское  королевство.  Вступив  в   войну,   англо-французы   предприняли грандиозную демонстрацию у берегов России,  атаковав  летом  1854  г.  Почти одновременно  Кронштадт,  Одессу,  Соловецкий  монастырь  на  Белом  море  и Петропавловск-Камчатский.  Союзники  рассчитывали  дезориентировать  русское командование и заодно прощупать, не уязвимы ли границы России.  Но   русские пограничные гарнизоны хорошо сориентировались  в  обстановке  и  отбили  все таки союзников. Тем же летом новые поражения потерпели на Кавказе  турецкие войска.  Поэтому  с  осени  1854  г.  союзники  перешли  от  демонстраций  к решительным действиям на берегах Крыма.

             B течение пяти дней (с 2 по 6 сентября) 62-тысячная союзная армия на 360 судах беспрепятственно высадилась близ Евпатории, а затем двинулась  на юг, к  Севастополю—главному  опорному  пункту  России  в  Крыму.  Пока  все складывалось для союзников как нельзя лучше. Очень помогла им феноменальная беспечность русского главнокомандующего Меншикова.

            Русскими войсками командовал  в Крыму тот самый  николаевский  фаворит князь А. С. Меншиков, который, хотя и был генералом и  адмиралом,  не  знал, как следует, ни военного, ни морского дела.

            Союзные  генералы  тоже  не  блистали  полководческими   дарованиями. Правда, французский  главнокомандующий  маршал  А.  Сент-Арно  был  отменным солдатом. Но как стратег, командующий армией, Сент-Арно никуда  не  годился. Еще худшим командующим был английский фельдмаршал лорд Ф.  Раглан,  который, в противоположность  Сент-Арно,  всю  жизнь  проведшему  на  войне,  хотя  и потерял в битве под Ватерлоо руку, с тех пор 40 лет не нюхал пороху  и  даже забыл, как он пахнет.

            Зато войска союзников были  почти вдвое  многочисленнее,  и,  пожалуй, втрое лучше оснащены и вооружены, чем русская армия. Их перевес  в  людях  и технике решил исход сражения 8 сентября 1854 г. на реке Альма.

            После битвы на Альме, Меншиков  отступил  к  Севастополю,  а   затем  к Бахчисараю, бросив Севастополь на произвол судьбы.

          В дальнейшем он дал союзникам еще два сражения.  Под Балаклавой  13 октября  1854  г.  была  почти  полностью   истреблена   английская   легкая кавалерия, в которой служила самая родовитая знать. Будь на месте  Меншикова другой военачальник, русские могли бы одержать  под  Балаклавой  решительную победу, но с Меншиковым и  здесь  потерпели  неудачу.  Проиграл  Меншиков  и сражение в районе Инкермана 24 октября 1854 г.

            Лишь за три дня до собственной  смерти, 15 февраля 1855 г., Николай  I отважился  уволить  Меншикова  «полечиться»,  а   новым   главнокомандующим назначил опять М. Д.  Горчакова.  Горчаков  сделал  4  августа  1855  г.  В сражении на Черной речке последнюю, подготовленную из рук вон плохо попытку заставить союзников снять осаду Севастополя, но бил отбит. 

     4. Оборона и падение  Севастополя. 

            Героическая оборона  Севастополя   началась  13  сентября  1854  г.  И продолжалась 349 дней. Организатором обороны стал адмирал В.  А.  Корнилов. Ближайшими помощниками Корнилова были адмирал П. С. Нахимов,  контр-адмирал В. И. Истомин и военный инженер полковник Э. Л. Тотлебен.

            Неприступный с моря Севастополь,  был легко  уязвим  с  суши.  Поэтому пришлось  наскоро  возводить  целую  систему  пригородных   укреплений,   в строительстве которых  участвовало  все  военное  и  гражданское  население города от мала до велика. 5 октября 1854  г.  союзники  предприняли  первую бомбардировку Севастополя, направив против него 1340  орудий  (больше,  чем имели французы и русские, вместе взятые, при Бородине) и  выпустив  по  его укреплениям 150 тыс. снарядов, но ничего не добились.

          В день  первой  бомбардировки Севастополя погиб Корнилов.  0борону города возглавил Нахимов.

            Легендарный матрос Петр Кошка  участвовал в 18 вылазках, лично взял  в плен и привел в город 6 неприятельских «языков», в числе которых  были  три турка, англичанин, француз и даже  сардинец,  т.  е.  солдаты  всех  армий, осаждавших Севастополь.

            Условия обороны были неимоверно  трудными. Недоставало всего —  людей, боеприпасов, продовольствия, медикаментов. Защитники города знали, что  они обречены на смерть, но не теряли ни достоинства, ни выдержки.

            В таких условиях севастопольский   гарнизон  продержался  11  месяцев, выведя из строя 73 тыс. неприятельских солдат и офицеров. 18 июня  1855  г., в 40-ю годовщину битвы при Ватерлоо, где, как известно,  англичане  победили французов,  союзники  предприняли  штурм  Севастополя,  надеясь  совместной, англо-французской  победой  над  общим  врагом  придать этому   дню   новую историческую окраску. Одетые в парадную форму 30 тыс. французов  и  15  тыс. англичан 9 раз за этот день шли на приступ и все 9 раз были отбиты.