Крестьянская война 1773-1775

Весной 1774 г. в обстановке военных неудач, среди старшинской верхушки нерусского населения края усилились колебания. Беспокоясь за свое положе­ние и в ответ на обещания Екатерины II «прощения вины и награждения» баш­кирам за поимку Пугачева2 в апреле 1774 г. 38 башкирских и 10 татарских старшин, ранее принимавших участие в восстании, принесли повинную влас­тям3. Такие старшины вместе со стар­шинами, которые «к бунту совсем при-частны не были» составили больше по­ловины общего числа «иноверческих» старшин.

Изменившие восстанию старшины всячески помогали карателям. По прика­зу генерала Щербатова с апреля по всей Башкирии собирались команды для борьбы с восставшими. В начале мая в отрядах Михельсона и Фреймапа было 600 башкир и мишарей. Всего старшинам удалось откомандировать в помощь пра­вительственным войскам около 2,5 тыся­чи человек4.

Другие старшины предпринимали самостоятельные карательные опера­ции. Дело доходило до вооруженных столкновений между повстанческими от­рядами из башкир, мишарей, татар и карательными «иноверческими команда-

ми». Например, Качкын Самаров раз­бил отряд Киикбая Ямансарина, а за­тем повстанцы блокировали Суун-Кип-чакскую вол. Ногайской дороги, не да­вая возможности Киикбаю и его при­верженцам присоединиться к прави­тельственным войскам5.

Но чаще местные каратели трусливо нападали на небольшие группы повстан­цев и отвозили захваченных в плен к царским офицерам, где под угрозой «ис­коренения» семей требовали от пуга-чевцев «покориться» властям. Всего, по неполным данным, на территории Баш­кирии (преимущественно на Ногайской и Казанской дорогах) самостоятельно действовало до 10 башкиро-мишарских карательных отрядов. Некоторые из них, как например, отряд Башира Ту-пеева, насчитывали до нескольких сотен человек.

Несмотря, однако, на все усилия, каратели не смогли получить достаточ­ное количество башкирской конницы для борьбы с повстанцами. Рядовые общинники саботировали приказы стар­шин и отказывались служить в каратель­ных отрядах. Как и в начале восстания, собранные в помощь карателям коман­ды включились в борьбу со своими уг­нетателями. Так, 13 башкирских и ми-шарских старшин Ногайской и Казан­ской дорог жаловались в апреле 1774 г. генералу А. И. Бибикову, что пугачев-цы «во всех жительствах богатых лю-

Черепнин Л. Я. Крестьянские войны в Рос­сии периода феодализма // Коммунист, 1973. № 13. С. 86.

'2  РГВИА. Ф. ВУА. Д. 143. Л. 208, 219, 230 об.

3 РГАДА. Ф. 6. Д. 507. Ч. 4. Л. 435—437; Д. 592. Л. 129, 133, 181, 426, 427; Д. 593. Л. 161 — 163, 298; Ф. 1274. Д. 174. Л. 616—617; Крестьян­ская война. С. 122—124, 127, 128, 145, 146, 169, 170, 374, 375. В мае — июне 1774 г., в период нового подъема повстанческого движения, 11 старшин снова присоединились к повстанцам, но в июле мнились с повинной к нластям.

4 РГАДА. Ф. 6. Д. 592. Л. 51, 265 об., 271; Д. 627. Ч. 9. Л. 144—145 а, 356—359; Ф. 1100. Д. 8. Л. 242; Д. 9. Л. 560; Д. И. Л. 1—2; Ф. 1274. Д. 174. Л. 261; Д. 185. Л. 34- 39; Д. 188. Л. 20, 29, 32 об.—33, 151 об., 155 об.; РГВИА. Ф. 20. Д. 1240. Л. 316- 317, 352 а; Крестьянская вой­на. С. 371, 374.

г' РГАДА. Ф. 1100. Д. 8. Л. 91; Д. 9. Л. 385; ГАОО. Ф. 3. Д. 148. Л. 49; Крестьянская иойна. С. 124, 138, 167, 181.

320 Глава X Крестьянская война  1773—1775 гг. на территории Башкортостана

дей ограбили... и находящихся в пови­новении... крайно изобижали и привели в раззорение»'.

Повстанцы сжигали дома, разоряли хозяйства представителей старшинской верхушки, принимавшей участие в ка­рательных акциях против восставшего народа или призывавших к повинове­нию властям. У Кулыя Балтачева было захвачено имущества на 5302 руб.; у ясачного татарина д. Амирово Орен­бургской провинции отобрали скот, ло­шадей и товар на сумму в 6 тысяч руб.; сумма конфискованных повстанцами то­варов челябинского купца Якупа Сол-танаева исчислялась в 17736 руб.; бо­гатые мишари Исетской провинции ли­шились имущества на 21 680 руб.2

Боевые действия Главного повстан­ческого войска в Башкирии и его поход к Казани. С Белорецкого завода по гор­ным тропам «чрез лес по указательству бывших в толпе башкирцов» армия Пу­гачева 5 мая подошла к крепости Маг­нитной5. На следующий день пугачевцы овладели крепостью. Повстанцы распо­лагали теперь артиллерией, захваченной в крепости, и порохом, привезенным с Каслинского завода командой баш­кирского старшины Базаргула Юнаева4.

Не оставляя, видимо, надежды на захват центра Исетской провинции — Челябинска, Пугачев уклонялся от встреч с правительственными войсками. Он обошел Верхояицкую крепость, где были сконцентрированы крупные кара­тельные силы, и направился к Карагай-ской крепости.

До 20 мая продолжалось победное шествие Главного повстанческого войска по крепостям Оренбургской линии. Пет­ропавловская, Степная, Троицкая кре­пости, Подгорный и Санарский фор­посты были захвачены, а затем уничто­жены повстанцами. Крепости, как и за­воды, использовались карателями в качестве опорных пунктов для борьбы с восставшими и служили базами для снабжения войск продовольствием и боеприпасами. Уничтожение крепостей весной 1774 г. диктовалось обстановкой решительного наступления каратель­ных частей на основные повстанческие районы.

21   мая карателям  наконец удалось

настигнуть Пугачева. В сражении под Троицкой крепостью пугачевцы были разбиты корпусом генерала Деколонга. В своем сообщении оренбургскому гу­бернатору Деколонг так описывал ход сражения: «и сколько сам [Пугачев] не усиливалса свои отчаянные силы, разъезжая наподобие ветра, удержи­вать и утверждать, однак осталса раз-сыпанным»5. Пугачев потерял около 4 тысяч убитыми, всю артиллерию, со­стоявшую из 28 орудий6.

Но отступление пугачевцев не было столь беспорядочным, как казалось ге­нералу. По словам повстанцев, после сражения Пугачев «башкирским стар­шинам приказал же збиратца в скопы». И уже на следующий день к Пугачеву, отступившему к Нижне-Увельской сло­боде, «подоспели башкиры и собралось много охотников, ушедших от баталии,— всех стало до 2000»7. И когда на этот отряд 22 мая неожиданно вышел Ми-хельсон, он не сразу понял, что навстре­чу ему шло войско Пугачева, за два дня до это го разбитое в с ражении под Троицкой: следующие в боевом поряд­ке команды подполковник принял за корпус Деколонга. Пугачевцы первыми атаковали врага, и Михельсону с тру­дом удалось перестроить свои войска. Главный удар Пугачева был направлен, на артиллерию и конницу, состоявшую из верных правительству башкир и ми­шарей. Смяв конницу, Пугачев «щитал себя победителем, бросился в разсып-ку». Но введение в действие эскадрона изюмских гусар под началом Михель-сона заставило пугачевцев отступить. В этом же сражении у Кундравинской слободы было убито до 600 и захвачено в плен 400 повстанцев. Однако Михель-

1   Крестьянская война. С.  127—128.

'2 РГАДА. Ф. 1274. Д. 175. Л. 395, 398; Д. 186. Л. 103 об.; ЦГИА РБ. Ф. 386. Оп. 1. Д. 2. Л. 162— 163; Материалы по истории Башкирской АССР. Т. V. М., 1960. С. 552—554.

I РГАДА. Ф. 6. Д. 467. Ч. 2. Л. 181.

Документы ставки Е. И. Пугачева. С. 288; РГАДА. Ф. 6. Д. 467. Ч. 1, Л. 316. Ч. 6. Л. 169.

5 РНБ ОР Р. IV. Д. 668. Л. 83 об.

в РГАДА. Ф. 6. Д. 627. Ч. 5. Л. 109—110; Ф. 1274. Д. 179. Л. 535—536; Дми1 риев-Мамо-нов А. И. Указ. соч. С. 108—111.

7 РГАДА. Ф. 6. Д. 627. Ч. 9. Л. 315—316; Пу­гачевщина. Т. 2. С. 208.

Глава X Крестьянская война  1773—1775 гг. на территории Башкортостана

321

сон понимал, что не разбил Пугачева и в отчете Щербатову о сражении пи­сал: «Я не иначе считаю, что злодей вновь станет стараться усиливаться по заво­дам и соединяться с бунтующими баш­кирами»1.

Каратели опять потеряли Пугачева. Он остановился в д. Байгазино на р. Миасс, где его ждала «приготовленная толпа с 400 башкирцами». Здесь Пуга­чев получил известие о том, что к Челя­бинску подошли дополнительные кара­тельные силы. Поэтому он не решился идти к Челябинску, а ездил по дерев­ням, пополняя свой отряд новыми пов­станцами2.

Башкирские команды информирова­ли Пугачева о всех передвижениях пра­вительственных войск. Это позволило повстанческому руководству осущест­вить умелый тактический ход: пропус­тить карателей вперед и тем самым из преследуемых превратиться в преследо­вателей3.

31 мая Пугачев вступил на Злато-устовский завод, а через 2 дня — на Саткинский. Жители заводов были вы­ведены, заводские строения сожжены. Отряд Пугачева пополнился за счет ра­ботных людей, на заводах было взято несколько пушек.

Вечером 2 июня у р. Ай неподалеку от д. Киги к Пугачеву присоединился отряд Салавата Юлаева. Пугачев так описал эту встречу: «Пришол он в баш­кирские селении, где нашел стоящих на конях башкирцев до трех тысяч че­ловек. И из оных, увидя идущую его тол­пу, старшина Салават, подъехав к нему, Емельке, сказал: «Это стоит наше баш­кирское войско, и мы дожидаемся ваше величество, а нас де старшин здесь трое». И он, Емелька, сказал: «Благодарствую. Послужите мне!»4. И на следующий день в бой против корпуса Михельсона Пугачев бросил свой отряд, насчитывав­ший до 3500 человек5. После многоча­сового сражения в нескольких верстах от д. Киги, во время которого «проис­ходила великая ружейная и пушечная пальба», войско Пугачева отступило6, но два дня спустя вновь напало на Ми­хельсона. Пугачевцы переправились через р. Ай, где и устроили засаду, рас­положившись в ущельях гор. Как пока­зывал Пугачев на допросе в Тайной

экспедиции Сената, в ходе этих сраже­ний он «не мог... сломить» Михельсона, но и последний «так же его не разбил», и они «разошлись»7.

Вечером 5 июня Пугачев, удовлет­воренный исходом боя и тем, что войско не понесло больших потерь, пожаловал группу верных ему предводителей пов­станцев военными и гражданскими чи­нами. Среди награжденных были Сала­ват Юлаев и Канзафар Усаев, удостоен­ные чинов бригадиров (или главных полковников). Юлая Азналина Пугачев, по собственному признанию Юлая, «для лутчего в народе разбирательства и уч­редил... над всеми в нашей стороне оби­тающими главным атаманом»8. Это было выражением признательности вождя Крестьянской войны башкирскому на­роду, с самого начала выступления по­ставлявшего в ряды восставших своих лучших джигитов и не раз после круп­ных поражений (под Татищевой кре­постью, Сакмарским городком, Троиц­кой крепостью и Кундравинской слобо­дой) способствовавшего возрождению Главного войска.

На допросе в Яицкой секретной ко­миссии Пугачев показал, что после июньских боев с Михельсоном он про­вел в Башкирии около недели, где на­брал «башкирцов тысяч десять и не­сколько завоцких крестьян, и пошол на Красноуфимскую крепость»9. Из Башкирии Главное повстанческое войско двинулось к Казани. 10 июня оно бес­препятственно заняло Красноуфимск, затем, переправившись через р. Уфу, вступило в пределы Казанской губернии.

1 РГВИА. Ф. 20. Д. 1239. Л.  146—147.

2 РГАДА. Ф. 6. Д. 467. Ч. 2. Л. 279—281; Д. 627. Ч. 9. Л. 333—334, 340.

3 Там же. Ф. 1100. Д. 9. Л. 64; Крестьянская война в России в 1773—1775 годах. Восстание Пугачева. Т. 3. С. 64.

* Красный архив. 1935. № 2—3 (69—70). С. 211.

5 РГВИА. Ф. 20. Д. 1239. Л. 181.

в Крестьянская война. С. 171 —173.

7 Красный архив. 1935. № 2—3 (69—70). С. 211—212.

* Крестьянская война. С. 317. 9 Следствие  и  суд  над  Е.  И.   Пугачевым// Вопросы   истории.   1966.   №   4.   С.   120—121.

322 Глава X Крестьянская война  1773—1775 гг. на территории Башкортостана

11 июня под Ачитской крепостью пугачевцы встретили выступившую из Кунгура карательную команду подпол­ковника А. В. Папава. Охватив команду с флангов, повстанцы открыли сильный огонь и вынудили карателей к отступле­нию, преследуя их в течение 6 часов1.

С распространением известий о дви­жении Пугачевского войска в централь­ные районы страны повстанцы Башкирии стремились преградить путь каратель­ным отрядам, гнавшимся за Пугачевым. Генералу Щербатову пришлось бросить «все войско на укрощение бунтующих башкирцов, дабы тем как наискорее уничтожить надежду самозванца на сей преданный ему народ»2. Лишь после трех крупных сражений с пугачевцами вы­брался за пределы Башкирии Михель-сон. Отвлекая на себя внимание кара­тельных команд, повстанческие отряды всячески мешали их продвижению. Они занимали перевозы, сжигали мосты, паромы, лодки и другие сплавные сред­ства3. Спешившие в Поволжье, к райо­нам действий Пугачева, войска только с 21 июня по 6 июля 11 раз вынуждены были вступать в сражения, навязанные им башкирскими повстанцами4.

Правительственные войска и местные карательные силы безуспешно пыта­лись предотвратить массовое уничто­жение повстанцами южноуральских заводов. Покидая Башкирию, Пугачев подтвердил свое распоряжение о сожже­нии заводов. В первых числах июня он выяснял у Юлая Азналина: «все ль за­воды по ево повелению... истреблены?» и, получив отрицательный ответ, при­казал ко всем сохранившимся «заводам делать приступы»5.

Многие заводы были сожжены или разрушены башкирскими повстанцами с добровольного согласия их работни­ков и жителей. Боеспособная часть заводских крестьян пополнила ряды повстанческих вооруженных сил, при­писные крестьяне разошлись по своим деревням, большинство работных людей с семьями ушли в горы или были отос­ланы в Пермскую провинцию.

Но выполнение решений повстан­ческого руководства о ликвидации за-

водов не всегда проходило гладко. Это было связано с ростом стихийности в выступлениях местного населения края. Участились случаи грабежей отрядами отдельных башкирских старшин не толь­ко заводского, но и личного имущества русского населения. Они громили и под­жигали заводские деревни только за то, что те были построены на башкирской земле. Подобные акции использова­лись заводской администрацией для разжигания национальной вражды и организации сопротивления повстан­цам. Отказ работников некоторых заво­дов участвовать в ликвидации производ­ственных зданий можно объяснить и тем, что заводы и окружавшие их де­ревни были постоянным местом их жи­тельства и единственным средством су­ществования. Все же в своей основе уничтожение заводов было своеобраз­ной формой классовой борьбы против феодального гнета. В течение мая — июня на территории Оренбургской гу­бернии «до пошвы» сгорело 23 завода, «малое позжение» коснулось остальных 16 предприятий6.

21 июня Главное повстанческое вой­ско овладело Осой. После этого часть повстанцев Башкирии вернулась в род­ные края. Как заявил на следствии Кан-зафар Усаев, его самого, Салавата Юлае-ва, Юлая Азналина и других «своих начальников таковых же... полковников» Пугачев отправил в Башкирию с указа­ми для «возмущения спокойно живу­щих и набирания толп на разныя до­роги»7.

Другая часть башкирских повстанцев некоторое время оставалась на терри­тории Казанской губернии, проводя мо-

1   РГВИА. Ф. 20. Д. 1239. Л. 293.

'2 РГАДА. Ф. 1274. Д. 188. Л. 145 об.

3 Там же. Д. 185. Л. 5—6; РГВИА. Ф. 20. Д. 1233. Л. 491 — 494; Д. 1240. Л. 316—317. Л. 35 а и б.

4 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 143. Л. 256.

5  Крестьянская война. С. 317.

6 Кашинцев Д. Указ. соч. С. 252—281; Пав­ленко Н. И. История металлургии в России XVIII века. Заводы и заводовладельцы. М., 1962; Андрущенко А. И. Указ. соч. С. 328—336.

7 Крестьянская война. С. 222.

Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

323

билизацию крестьян в Пугачевское войско и обеспечивая его тылы. Самым многочисленным и активным был от­ряд повстанческого полковника мишара д. Оки Уфимской провинции Бахтияра Канкаева1. С Пугачевым ушел большой башкирский отряд под командованием повстанческого генерала Юламана Ку-шаева.

12 июля Главное войско Пугачева захватило Казань (кроме Кремля, где засел местный гарнизон), а 12, 13 и 15 июля под городом вело бои с корпусом Михельсона. Отважно сражались здесь башкирские команды и сформи­рованные из жителей Башкирии Авзян-ский и Исетский полки2. 15 июля Пуга­чев потерпел поражение.

С остатками войска Пугачев отсту­пил к Кокшайску. Здесь 16—18 июля он переправился на правый берег Вол­ги. Его отряд насчитывал около тысячи человек, среди которых было несколько сот башкир во главе с главным полков­ником Кинзей Арслановым. Остальные повстанцы, в том числе и башкиры, по­лучили приказ «возвратитца обратно в свои селении»'1.