Мировая война застала Коллонтай с  ее сыном, Мишей, в Германии. Они вместе отдыхали в это лето в курортном  городке Коль-груб. Их арестовали, но через два дня ее выпустили, так  как она была врагом того режима, с которым Германия вступила в  войну. С трудом удалось вызволить  Мишу, и они выехали из страны. Шура отправила сына в Россию, а  сама уехала в Швецию, где был  в то время Шляпников. Но из Швеции ее выслали за революционную агитацию без права возвращения когда-либо. Выгнали навсегда. Она остановилась в Норвегии. Наезжавший иногда Шляпников  тяготил ее, кроме того, Саткевич сообщил о своей женитьбе. Ее это  расстроило. Сказывались и долгая разлука с Россией, и бездеятельность. У нее началась депрессия, она писала о своем одиночестве и ненужности. И в этот момент ее пригласили с лекциями в США, к тому же сам Ленин поручил ей перевести его книгу и попытаться издать в Штатах. Коллонтай выполнила его задание, да и лекции имели бешеный успех. Она объехала 123 города, и в каждом прочитала по лекции, а то и по две. "Коллонтай покорила Америку!" - писала газета.

     Она устроила Мишу, через своих знакомых, на военные заводы США, что освободило его от призыва в действующую  армию. Мать решила поехать вместе с  сыном. Шляпников хотел присоединиться - она не позволила ему. Это был  разрыв.

     Коллонтай находилась в Норвегии, когда в  России царь отрекся от престола. Ленин  сам написал Шуре, чтобы она  спешно возвращалась на Родину, а потом  дал ей через своих людей деликатное поручение. На вокзале в Петербурге ее встретил Шляпников, сразу взял один из чемоданов. Предполагалось, что в  нем были деньги, которые Ленину выделило Германское правительство  на революцию в РОССИИ. Вскоре приехал  и сам Ленин в пресловутом  запломбированном вагоне в окружении  ближайших соратников. Коллонтай  уже была избрана в исполком Петроградского Совета, поэтому, узнав о болезни  бывшего мужа, она едва нашла время  его навестить, но прийти на его похороны она не смогла: была целиком поглощена  революционной работой. Газеты следили  за каждым ее шагом, называя ее Валькирией Революции. Про ее вдохновенные речи на митингах складывались легенды. Толпа  всюду встречала ее восторженными  криками. Ее ошеломительный ораторский успех побудил Ленина доверить ей самое трудное: воздействовать на матросов, которые совершенно не поддавались  большевистской агитации. Коллонтай  отправилась на военные корабли. Ее встретил председатель Центробалта  матрос Павел Дыбенко, богатырь и  бородач с ясными молодыми глазами. Он на руках перенес Шуру с трапа  на катер. С этого дня он сопровождал  ее во всех поездках, но роман развивался довольно медленно. Вряд ли ее смущала разница в возрасте - он был на семнадцать лет моложе. Все говорили, что в двадцать пять она выглядела на десять лет старше, а когда ей стало за сорок, она казалась двадцатипятилетней. Дыбенко был выходцем из неграмотной крестьянской семьи, он отличался лихостью, буйным темпераментом и импульсивностью. Она решила, что встретила человека, предназначенного ей судьбой.  
      Молва о пылкой любви Валькирии Революции со знаменитым вождем балтийских матросов дошла едва ли не до каждого российского гражданина. "Это человек, в котором преобладает не интеллект, а душа, сердце, воля, энергия, - писала Коллонтай про Дыбенко. - В нем, в его страстно нежной ласке нет ни одного ранящего, оскорбляющего женщину штриха". Однако она писала о нем и другое: "Дыбенко несомненный самородок, но нельзя этих буйных людей сразу делать наркомами, давать им такую власть... У них кружится голова". Она поехала к нему на фронт. Дыбенко переводили из одной части в другую - Шура следовала за ним. Но быть "при ком-то" она не хотела, это ранило ее самолюбие. Дыбенко получил приказ разгромить Колчака, Коллонтай вернулась к своей работе в женотделе ЦК и женской секции Коминтерна заместителем Арманд.

     В то время Коллонтай уже очень  многое поняла в революции. В дневнике она писала, что рабочие жестоко  разочарованы, но в статьях призывала  работниц к новым усилиям на пути строительства новой жизни. И  несмотря на все намерения порвать  с Павлом, она продолжала с ним  встречаться. Но ее мучила ревность. Ей скоро пятьдесят, и она чувствовала  молодую соперницу рядом с  ним. Однажды она ждала его  до поздней ночи, а когда он пришел, упрекнула его. Павел пытался  застрелиться, ранил себя. Оказывается, та девушка поставила ультиматум: "Или я, или она". Коллонтай  выходила друга и простилась с  ним навсегда.

     Коллонтай давно не нравилось то, что творилось  в большевистской партии. Она чувствовала, что внутрипартийная борьба добром не кончится, и решила спрятаться. Ее люто ненавидел Зиновьев. По его просьбе Сталин отправил Шуру в Норвегию, по сути, в почетную ссылку.  
      В Норвегии ее другом, помощником и советником стал Марсель Боди, французский коммунист, секретарь советской миссии. Очевидно, он и был последней любовью Александры Коллонтай. В нем был европейский лоск и почтительность, и он был на двадцать один год младше Шуры.

     Через некоторое время она стала  главой советской дипломатической  миссии в Норвегии, а потом первой в мире женщиной-послом в Швеции. В Швецию ей писали и Дыбенко, и  Шляпников. Иногда она ездила на тайные, тщательно законспирированные встречи  с Боди. В России свирепствовал  террор. Письма друзей были полны уныния.

     В один из приездов в Москву ее вызвал Ежов - спрашивал о Боди. Она оборвала с французом всякую связь. Потом  Коллонтай узнала об аресте Шляпникова и даже не пыталась помочь, понимала - бесполезно. Его расстреляли в 1937 году. Потом арестовали Саткевича. Семидесятилетнего  профессора казнили по постановлению, подписанному Ежовым. Дыбенко арестовали как "участника военно-фашистского  заговора" и расстреляли в июле 1938 года. "Жить - жутко", - писала Коллонтай. Готовилось дело об "изменниках-дипломатах", в списке была и ее фамилия. Но громкого процесса не последовало, дипломатов "убирали" тихо. Коллонтай почему-то уцелела.

     В марте 1945 года Молотов сообщил телеграммой  в Швецию, что за послом прилетит специальный самолет. Во Внуково  Шуру встретил внук Владимир. Петр Маслов умер своей смертью в 1946 году. Коллонтай  умерла, не дожив пяти дней до восьмидесятилетия. Ее похоронили рядом с Чичериным  и Литвиновым.

     1.2 Вклад Коллонтай  А. М. в педагогическую  науку. Труды Коллонтай.

     Выступая  в дореволюционной России со статьями по вопросам педагогики, философии, полит-экономии, Коллонтай в борьбе с реакцион. идеологией отстаивала марксистское мировоззрение. В работе Основы воспитания по взглядам Добролюбова "Образование", 1898, No  9–11¹Коллонтай раскрыла педагогические и этические воззрения русского революционного демократа. Статьи К. "Проблема нравственности с позитивистской точки зрения" Образование, 1905, No 9, 10, "Этика и социал-демократия" (там же, 1906, No 2) и др. были направлены против идеалистич. трактовки этики как внеисторич. и внеклассовой категории, будто бы присущей "природе" субъекта. Вскрывая классовое содержание философии Ницше, К. доказывала, что ницшеанство содержит "...все те нравственные черточки, какими буржуазно- капиталистическое общество всего более дорожит" (там же, 1905, No 10, с. 105). В современных условиях "...именно в классе буржуазном могла и должна была зародиться та проповедь безграничного индивидуализма, которая в лице Макса Штирнера, Ницше и Гюйо получила свое наиболее яркое выражение" (там же, с. 100). Если для буржуазии гуманные этические нормы – излишнее бремя и она их отбрасывает прочь, то для пролетариата, выдвигающего на первый план принцип солидарности, объединения, самоотвержения, интересы класса выше индивидуального блага. Коллонтай подчеркивала гуманность классовой морали пролетариата, содержащей в себе важнейшие элементы будущей общечеловеческой нравственности (см. тамже, 1906, No 2, с. 27–28).

     В 1916 была издана отредактированная Лениным  брошюра К. "Кому нужна война?"²; в ней был дан анализ социально-экономич. причин первой мировой войны.

     Значит. вклад К. внесла в разработку женского вопроса и в развитие женского рабочего движения. В кн. "Социальные основы женского вопроса" (1909), "Общество и материнство" (1916), "Труд женщины  в эволюции хозяйства" (1920) и др. К. показывала, что положение женщин в обществе определяется господствующими  производственными отношениями, что полное раскрепощение женщины требует разносторонних социальных мероприятий: освобождения ее от хозяйственных забот, передачи обществу многих функций по воспитанию детей, создания широкой сети яслей и детских садов, общественных столовых, школ-интернатов. Создание подобных условий в рамках эксплуататорских обществ невозможно. С победой социалистической революции возникают необходимые предпосылки не только для равного с мужчиной участия женщины в процессе обществ. производства, но и для обеспечения женщине равноправного положения в семье. Обобщая опыт первых лет диктатуры пролетариата, Коллонтай. утверждала, что прежняя семья с зависимым положением в ней жены и матери уходит в прошлое. Новые условия порождают новые взаимоотношения в семье. При этом К. подметила ростки новых взаимоотношений в социалистической семье, но вместе с тем возводила в абсолют ряд временных ненормальных явлений, порожденных эпохой военного коммунизма. Впоследствии К. сама высмеивала свои прежние представления о "свободной любви".

     К. участвовала в дискуссии о  профсоюзах (1921), выступая на стороне  т.н. рабочей оппозиции, но после  речи Ленина на X съезде партии поняла ошибочность платформы оппозиции, признала правильными решения съезда и последовательно их выполняла. 

Труды Коллонтай А. М.

Отрывки из дневника. 1914 г., Ленинград, 1924.

Коллонтай А. М. Дорогу крылатому Эросу! (Письмо к  трудящейся молодежи) // Молодая гвардия. — 1923. — № 3 — C.111-124

Коллонтай А. М. Воспоминания об Ильиче. — М.: Госполитиздат, 1959. — 8 с.

Коллонтай А. М. Воспоминания об Ильиче. — М.: Политиздат, 1969. — 15 с. То же. М., 1971.

Коллонтай А. М. Избранные статьи и речи. — М.: Политиздат, 1972. — 430 с.: портр.

Коллонтай А. М. Из моей жизни и работы: Воспоминания и дневники. — М.: Сов. Россия, 1974. — 416 с.: ил.

Коллонтай А. М. Любовь и новая мораль

Встречи с прошлым : Сб. неопубликованных материалов ЦГАЛИ  СССР / Редкол.: И. Л. Андроников и др. — 2-е изд., испр. — М.: Сов. Россия, 1972. — 382 с. 

Глава II Коллонтай А. М. Первый советский министр социального призрения

2.1 Становление первого  наркомата социального  призрения под  руководством Коллонтай  А. М.

     В ноябре 1917 г. был создан Наркомат государственного призрения, который возглавила А.М. Коллонтай. В его функции входили  организация и оказание помощи несовершеннолетним и престарелым гражданам, инвалидам  войны и их семьям. Вопросами охраны материнства и детства занималась специальная коллегия во главе с  той же А.М. Коллонтай. В марте 1918 г. на Наркомат были возложены также  вопросы, связанные с выплатой пенсий и пособий, а при Народном банке  учреждается Учетно-ссудный комитет  социального обеспечения. Одновременно в марте 1918 г. Наркомат возглавил  А.Н. Винокуров, а уже в апреле его переименовывают в Наркомат социального обеспечения, органы которого ведали содержанием домов для  престарелых и инвалидов. В постановлении  СНК, опубликованном 30 апреля 1918 г., особо  подчеркивалось, что прежнее наименование "Народный комиссариат государственного призрения" не соответствует социалистическому  пониманию задач социального  обеспечения и является пережитком старого времени, когда социальная помощь носила характер милостыни и  благотворительности. Заместитель  руководителя реорганизованного наркомата  социального обеспечения Н. Милютин  писал о том, что "после Октябрьской  революции рядом с социальным страхованием вырастает и новая  форма обеспечения через государственный  аппарат Нарком-собеса". Подводя  итоги развития законодательства о  социальном обеспечении в первые годы советской власти, в Программе  РКП (б), принятой VIII съездом партии в марте 1919 г., подчеркивалось, что "Советская  власть провела в законодательном  порядке полное социальное обеспечение  всех трудящихся, не эксплуатирующих  чужого труда, от всех видов потери трудоспособности и - впервые в мире - от безработицы, за счет нанимателей и государства, при полном самоуправлении обеспечиваемых и при широком участии профессиональных союзов" ³

     Условия тяжелого экономического положения  государства периода гражданской  войны и идеологические установки  большевиков на быстрое построение коммунизма обусловили практику натурализации  социального обеспечения, а главный  источник существования населения  лежал уже вне заработной платы. При военном коммунизме была введена  карточная система распределения  предметов питания в городе и  деревне на основе классового принципа. Согласно Декрету от 30 октября 1918 г. предметы питания распределялись по 4 категориям "трудового населения"; 1) рабочие физического труда, занятые  в советских предприятиях и учреждениях; 2) лица, занятые умственным и конторским трудом на советских предприятиях и  учреждениях; 3) лица, занятые в частных  предприятиях и хозяйствах, не эксплуатирующие  чужого труда; 4) сельское население, для  которого устанавливалась твердая  норма для личного потребления  и хозяйственных надобностей. Излишки  продуктов изымались в государственный  фонд.

2.2 Работа по социальному страхованию населения первого наркомата государственного призрения.

     Произошедшая  в России Октябрьская революция  кардинально изменила систему социального  обеспечения населения. В стране образуются новые органы государственной  власти - Советы народных депутатов. В  ходе Гражданской войны и военной  интервенции число лиц, нуждавшихся  в поддержке, катастрофически возросло, что привело к обострению социальной обстановки и необходимости скорейшего разрешения данного вопроса. Поэтому  при губернских, уездных исполнительных комитетах Советов народных депутатов  открываются отделы социального  обеспечения. В начальный период их деятельность основывалась исключительно  на опыте органов попечительства, благотворительных обществ и системы общественного призрения. Затем, с изменением политической и социально-экономической ситуации в стране, структура и методы работы органов социального обеспечения также изменялись в соответствии с принимаемыми государственными нормативными актами.

     После событий октября 1917 г., приведших  к установлению советской власти, новое правительство - Совет Народных Комиссаров - приступило к реализации страховой программы большевистской партии. Эта программа обсуждалась  еще как думский законопроект о страховании рабочего в 1912 г. и  предусматривала введение государственного страхования рабочих во всех случаях  утраты трудоспособности или потери заработка ввиду безработицы, распространение  страхования на всех лиц наемного труда и их семейств, производство выплаты всем застрахованным из расчета  полного заработка с возложением  расходов на предпринимателей и государство  и др.