Казарменный псевдо-социализм как итог развития советского общества

Страдания, которые  в то время претерпел советский  народ, невозможно преувеличить. Едва ли можно было найти кого-то, кто  не просыпался в краткие ночные часы от стука в дверь. Человека вытаскивали  из постели и отрывали от семьи  и друзей, как правило, навсегда. Поскольку во всем этом не было ни малейшего  смысла, никто не мог быть уверен, что в следующий раз причудливая  цепь обвинения не приведут к нему. Многие люди действительно постоянно  имели с собой в ожидании ареста небольшой чемодан со всем необходимым.

Современные Сталину  западные наблюдатели пытались найти  объяснение странному и устрашающему феномену конца тридцатых годов  в самом положении вождя.

Сталин всегда мог убить тех, кого породил. Часто  он так и поступал. Когда чиновник смещался и тем более арестовывался, он и его семья теряли свои привилегии, к которым они уже успели привыкнуть. В случае ареста они действительно теряли все права на собственность: поэтому жены так часто разводились с мужьями, которых могли арестовать. У чиновников имелось два способа устранения такой угрозы. В – первых, они могли застраховаться от нее коллективно, создавая “круговую поруку”. Во – вторых, они могли действовать индивидуально, устраняя соперников и заискивая перед местным НКВД. Но при этом выдвиженцы Сталина могли сделать карьеру с поистине космической скоростью.

В соответствии с  существовавшим в то время законодательством  любое постоянное совместное проживание, зарегистрированное или нет, могло  считаться семьей, а дети, родившиеся в результате такого сожительства, обладали всеми правами. Аборты разрешались  по мере необходимости. Развод можно  было получить на основании простого заявления: при этом второй партнер  по браку должен был быть извещен  о разводе, но согласия его не требовалось. Таким образом, получить развод можно  было, просто отправив по почте открытку.

Особый интерес  среди новоутвержденных программ представляет программа по истории. Учителям истории  было предписано избегать “абстрактных социологических схем” и в  изложении исторических событий  придерживаться хронологического порядка, закрепляя в памяти учащихся важные события, имена и даты. Национальными  героями стали Иван Грозный и  Петр Великий, несмотря на то, что они  были типичными угнетателями; создание и укрепление мощного российского  национального государства было признано более важным, чем эксплуатация широких народных масс. В известном  смысле самым опасным врагом нового класса был его создатель Сталин и контролируемый им аппарат службу безопасности.

Большое количество церковных зданий было разрушено  и осквернено, многие использовались для светских нужд. Больше половины монастырей было закрыто. Священнослужители  более не считались пастырями, но стали простыми служащими конгрегации, наемными работниками. Любая религиозная  деятельность за пределами церквей  и молитвенных домов запрещалась. Так церкви превратились в состоящие  под надзором властей конгрегации, которым не разрешалось ничего, кроме  еженедельных служб.

Социальные и  политические истоки тоталитаризма. –  Образование партии – государства, режима бюрократического авторитаризма. – Сущность идеологии сталинизма.

Именно слои рабочего класса и беднейшего крестьянства, из которых рекрутировалась и  партийно-советская бюрократия, служили  опорой большевистского режима, а  позднее и сталинского тоталитаризма. Именно выходцы из этого слоя составили  просталинский номенклатурный кулак  в партии, который поддержал продвижение  Сталина.

Выдвигая в  аппарат людей определенного  склада – преданных ему лично, готовых к беспрекословному подчинению, раболепию и лести, и в то же время – устремленных на силовые методы управления, неразборчивых в средствах, Сталин создавал тем самым ступени для своего возвышения.

Новые партийные  функционеры, так же как и сам  Сталин, с неприязнью относились к  представителям старой ленинской партийной  гвардии, к партийной интеллигенции  вообще, презрительно именуя их “умниками” и “белоручками”, порицая и отвергая демократические формы внутрипартийных  отношений. По мере роста силы нового партийного руководства ленинская  гвардия была просто уничтожена и  вся власть в стране сосредоточилась  в его руках.

С декабря 1927 г. Сталин уже не опасался обвинений в невыполнении заветов Ленина и никогда больше не подавал просьб об отставке. Судя по всему, с этого же времен он начинает активно формировать культ своей  личности, делая это, однако, осторожно  и неторопливо.

Сталин очень  хорошо и самого начала понимал, что  “кадры решают все”. Правда - это лозунг для всеобщего употребления он выдвинул лишь в годы первых пятилеток, но учитывал это обстоятельство постоянно, окружая  себя лично преданными ему людьми, которые, главным образом из карьеристских  соображений, готовы были поддерживать его во всем.

За преданную  службу диктатору приходилось платить, учитывать и удовлетворять интересы бюрократии. Поэтому даже бюрократия, формирующая все уровни и структуры  авторитарной власти, постоянно ощущала  при сталинском режиме тревогу и  страх. Эти слои одобрительно относились к сталинской политике, социально  – психологически воспринимали ее как выражение своих интересов. Становление советского тоталитаризма  сопровождалось, как уже говорилось, массовым насилием над народом. Репрессии, точное число жертв которых до сих пор не подсчитано, охватили все социальные слои, коснулись судеб  десятков миллионов людей. Не только сами эти процессы , но и созданные  в их результате тоталитарное общество, бюрократическое государство, политический режим личной диктатуры – требовали  соответствующего идейно – теоретического обоснования, оправдания и камуфляжа. 

Сталинский террор

Истории известны правители, цезари, диктаторы, пришедшие  к единоличной власти в результате молниеносного переворота. В сравнении  с "вождем народов" все они являются баловнями судьбы, ибо его путь к диктатуре был сложным и  трудным. Положение Сталина, как  самодержца, и тогда, и сейчас оспаривается многими историками. Иногда его называют лидером меньшинства в Политбюро, играющим в политическую игру по собственным  изощренным правилам. Он действительно  очень умело манипулировал враждующими  группировками, ослабляя то одну, то другую из них, всегда оставаясь при этом высшим арбитром.   

   В основе успешного пути Сталина к сияющим вершинам диктатуры лежали преданное окружение, НКВД и теория заговоров. Фоном являлась огромная страна с простодушным народом, поверившим в построение социализма. Поддерживать веру было трудно, но, в целом, печать, литература и кино с этой задачей справлялись хорошо, чему свидетельствовали трудовые успехи, патриотизм и энтузиазм простых людей.   

   Подобно тому, как Троцкий являлся автором теории "перманентной революции", Сталин являлся автором теории непрерывных заговоров. Она вытекала из хронического чувства неуверенности Сталина перед лицом классовых врагов внутри страны и империалистов за границей. Это чувство, по-видимому, было единственным искренним движением его души. Благодаря ему Сталин стал главным движителем всеобъемлющего террора, никогда не испытывавшего жалости и угрызений совести.      

Очень трудно назвать  число заговоров, обнаруженных НКВД против Сталина, его окружения, социализма и т. д. Во всяком случае, такого числа  заговоров не было за всю историю  правления Рюриковичей и Романовых. Память сохранила лишь самые громкие  из них, так как большинство заговорщиков судили "тройки", иногда заочно, без  оглашения дела в печати. Заговоры позволяли Сталину устранять  неугодных, порождали в народе чувство  законного гнева против предателей и чувство сопричастности к делам  правления. Заговоры делали Сталина  защитником завоеваний Октября, олицетворением справедливости и борьбы за правое дело, сплачивали вокруг него партию, армию, НКВД и, разумеется, народ. Как и НКВД, который теперь работал лично  на него, заговоры были гениальным изобретением вождя.   

   До сих пор неясно, зачем, имея столь большое влияние на дела страны, Сталину понадобилось еще развязывать неслыханный по масштабу террор? Оппозиция, против которой террор был направлен, в сущности, была даже не эфемерной, а скорее, номинальной, вымышленной. Вымышленным был и его главный враг Троцкий с его пресловутым троцкизмом. Никакого влияния на умы, а главное, на дела страны в то время троцкизм не оказывал. Профилактическое истребление миллионов людей тоже не могло быть обосновано никакими нуждами государства.   

   Высказывалась идея, что террор диктовался Сталину экономическими соображениями, т.к., во-первых, на кого-то требовалось списать экономические неудачи, вызванные экстремальным планированием, и нищенский жизненный уровень. Во-вторых, превращение миллионов людей в зэков давало возможность использовать их при строительстве таких объектов, в такие сроки и в таких труднодоступных районах, какие были невозможны для обычной экономики. Эта версия представляется правдоподобной.   

   В годы "ежовщины" страна столкнулась с концентрированным и идеологизированным злом, воплощенным преступной ленинской партией в самые извращенные формы. Многое здесь зависело от личности вождя, подчинившего себе практически все. К сожалению, из всех возможных персонажей история выдвинула на вершину пирамиды зла наиболее искусного монстра. Монстр подобрал помощников, близких ему по преступным наклонностям, но более слабых умом и волей. Поэт писал: "А вокруг него сброд тонкошеих вождей, Он играет услугами полулюдей"   

   И народ, и элита верили заговорам и жили в напряженном страхе. Так как заговорщики были везде, то аресты шли повсеместно. После пыток арестованные признавались, а суды-"тройки" приговаривали их к расстрелу. Приговоры приводились в исполнение немедленно. Трудящиеся в газетах и на митингах одобряли казни и требовали больше крови.   

   В репрессиях случались спады. Это происходило, когда хаос всей жизни, вызванный террором, достигал апогея. Тогда Сталин лицемерно призывал к бережному отношению к кадрам, а Пленум ЦК принимал постановление "Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии". Затем вожди вновь разъезжались по провинциям, "чтобы выкурить и разорить гнезда троцкистско-фашистских клопов".   

   Система ГУЛАГа стала ключевым элементом экономики социализма, ее оборотной, теневой стороной. Она дополняла, присутствовала и почти естественно сливалась с трудом передовиков и стахановцев. Каждый вольнонаемный мог неожиданно для себя оказаться за колючей проволокой, в "зоне", как враг трудового народа. ГУЛАГ имел свою структуру, иерархию, своих героев, "гениев" и свою субкультуру. Песни о Колыме - символе ГУЛАГа - и о Ванинском порте до сих пор можно услышать во многих семьях России.   

   Шпиономания и боязнь заговоров преследовали Сталина в послевоенные годы с еще большей силой. Он искусно маневрировал, сохраняя баланс между конкурирующими группировками Маленкова, Берии, Кагановича, с одной стороны, и Жданова, Вознесенского, Доронина и Кузнецова, с другой. Одно время Сталин поддерживал жесткого идеолога Жданова и его протеже по Агитпропу Суслова, прославившихся погромом творческой интеллигенции.    

Со смертью  Сталина окончился самый кровавый период в истории России. В последней  схватке он проиграл своим ученикам, прошедшим сталинскую школу политических убийств, выпестованных им по своему криминальному образу и подобию. Каждый из победителей - Берия, Хрущев, Маленков, Булганин, также, как и  Ворошилов, Молотов, Каганович, Микоян, был густо пропитан кровью своего народа, ибо партия Ленина-Сталина  могла выдвигать наверх лишь политиков, действующих уголовными методами.  
 

Критика сталинизма и  «обновление социализма»

Если западная политология оказалась не готовой  к крушению коммунистического тоталитаризма, ибо следовала догме о его внутренней нереформируемости, то коммунистические лидеры были столь же не готовы к происходящему, ибо тоталитаризм принимали за социализм. В самом деле: в каких идеологемах — формулах и принципах — рассматривалась у нас советская действительность? Конечно, на разных исторических этапах были свои представления и свои заблуждения. Но ни один высший советский руководитель — от Сталина до Горбачева — никогда не считал существующий строй тоталитарным. Все они искренне считали себя последователями К. Маркса и В. Ленина, верными защитниками марксистско-ленинской теории и преданными борцами за дело социализма. Разумеется, каждый из них (в меру своего индивидуального образования и личных качеств)имел свое представление о взглядах Маркса и Ленина, вкладывал свое содержание в понятие «марксизм-ленинизм», но все считали себя выразителями интересов трудящихся и никто не сомневался в том, что в 30-е годы в стране был в основном построен социализм. Утверждения же о тоталитаризме в Советском Союзе рассматривались как клевета недругов социализма. Однако понимание каждым из высших руководителей своей политической роли отнюдь не было адекватным действительности. На деле они были слугами не подлинного, а казарменного псевдо-социализма и его мобилизационной экономики, представлявших собой коммунистическую разновидность тоталитаризма, защищали в первую очередь интересы партийно-государственной бюрократии. Страны «реального социализма» потрясали все новые и новые политические кризисы. Вызревало, обостряясь, это противоречие и в Советском Союзе. Именно в свете этого неразрешимого противоречия и обусловленных им коллизий и кризисов следует рассматривать не только «регрессивные» и «прогрессивные» десятилетия развития советского общества, но также и то, как и почему случилось, что вышедшие из партийно-государственного аппарата лидеры становились на путь борьбы против номенклатуры и тоталитаризма во имя интересов народа. Уже в последние годы жизни «отца и учителя всех народов», действительного создателя и организатора казарменного псевдосоциализма и творца мобилизационной экономики, стали обнаруживаться изъяны созданного социально-экономического монстра, его усиливающаяся стагнация. Не понимая, что речь идет об исходной ущербности созданной конструкции, Сталин относил неудачи за счет своего возраста, игриво называл себя «центростопом». На самом же деле главным «центростопом» был вовсе не лично Сталин, а созданная им тупиковая социально-экономическая система, в силу чего сама смерть вождя в 1953 году ничего не решала: она не могла вывести советское общество на торную дорогу прогресса. Для этого были необходимы адекватная оценка существующего и сознательные преобразования, шаг за шагом разрушающие тоталитаризм, устраняющие из общественной жизни его структуры и основные черты. В этих условиях я началась «хрущевская оттепель».Следует сразу же подчеркнуть, что до тех пор, пока в советском обществе вместо взглядов Маркса и Ленина господствовал созданный Сталиным «марксизм-ленинизм», изображавший сталинский тоталитаризм в качестве построенного в основном социализма, пока Хрущев, а позже и Горбачев следовали сталинским догмам, до тех пор и разрушение тоталитаризма могло осуществляться только под чужой вывеской — борьбы со сталинизмом, с извращениями, ошибками или деформациями социализма. Отмеченные отличия коммунистического тоталитаризма не исчерпывают всей его специфики. Все же они позволяют сформулировать основные особенности его трансформации и крушения.