Картина повседневной жизни греческих колоний в Северном Причерноморье на основании дошедших до нас стихотворных надписей

§ 5. Другие боги

     Кроме вышеперечисленных богов и героев в Северном Причерноморье можно  найти упоминания и других богов  и покровителей. Кроме того, существовал  целый пантеон злых богов, которые  творили всякие пакости и приносили  горе в дома понтийцев, которым не поклонялись, но которые широко представлены в надгробных надписях. «Скифская  земля, укрыв, приняла в свои недра  того самого Гекатея, что издавал запах Ленея…». Леней – один из эпитетов Диониса – бога виноделия. Вероятно, Гекатей был виноделом, виноторговцем или просто пьяницей. Хотя указание «того самого» говорит об известности этого человека в Пантикапее, поэтому, скорее всего, он был хорошим виноделом. Надпись на мраморной плите из Херсонеса 3 в. н. э. с изображением руки: «[О Гелиос! Ты] придёшь и станешь оберегать Демократа, имеющего всяческую доблесть, от злых чар». Ещё в начале нашего века на анализе множества таких изображений было доказано, что они имеют значение молитвенного обращения к богу Солнца Гелиосу, поэтому Э.И. Соломоник переводит эту надпись именно с обращением к Гелиосу, который, вероятно, должен был защищать душу мёртвого в Аиде.

§ 6. Загробная  жизнь

       Причерноморцы верили в судьбу, поэтому так часто в эпиграфических надписях упоминаются Мойры, плетущие нити жизни: «…уходя в назначенный судьбой дом…»; «…исполнила время жизни»; «С тремя детьми полностью опустошённую Трифониду похитила из жизни жизнелишающая Мойра, - само собой, не безвременно, а в своё время»; «…завершил нити Мойр» и другие. Аид же так представлялся причерноморцам: «…А ныне ведь ты спишь на холодных песках в глубине вод шумящего Коцита, и тебя не будит несмолкающий вопль родного голоса, которым тебя, словно птица, окликает мать, а ты, камень, ничего не слышишь, но вокруг тебя плывут черноужасные волны Океана, а души подземных мертвецов грозно кричат. Ты же не воспринимаешь ни крика родителей, ни жениха, ты как пьёшь – о горе! – ужас Леты». Отсюда и из многих других эпиграфий с упоминанием Аида, не говоря уже о тех, где Аид не упоминался но подразумевался, видно, что греки Северного Причерноморья считали Аид загробным своим обиталищем, однако это не везде так. В ряде надписей прослеживается вера или даже убеждение в пребывании души умершего в «обиталищах праведных», «обителях бессмертных», «в бессмертном свете»: «…его, одинаково желанного и людям и бессмертным, о божество, отправь в обиталище праведных», «Гражданку Амиса, достославную Клеопатру, по добродетели – вифинскую Пенелопу, похитил ужасный Аид, почитаемое же тело погребено под вечной стелой, изысканную красоту хранит могила. Но неувядающий дух её пребывает в бессмертном свете», «… ему же самому да подадут боги сладостные дары из-за почтения к родителям», «…Но если тебя и скрутила пряжа Мойр, склонившегося на ужасное копьё варвара, то ныне не мрачные обиталища, а жилища героев принимают тебя, - ведь тебе, Аполлоний, и наперёд была назначена священная слава, и ныне, убитому, воздаются всякие почести», «…да поселишься ты в святом доме благочестивых: ведь ты был всегда и мёртвый и живой самым желанным для всех», «…Получившую среди смертных достойную зависти красоту Феофилу, десятую Музу, Хариту, созревшую для брака, образец скромности, схватил руками не мрачный Аид, а Плутон в покоях зажёг огонь брачных факелов, приветствуя желанную супругу. О родители! Прекратите ныне погребальный плач, сдержите жалобы: Феофила оказалась на ложах бессмертных», «Тимофей, праведный муж отчизны… да пребудешь ты ныне, умерший, вместе с героями». Из всех этих надписей можно выделить одну общую линию: во-первых, все эти надписи начертаны на дорогих мраморных плитах и находятся во временном промежутке 1 в. до н. э. – 2 в. н. э., в то время как большинство обычных эпиграфий писались на известняковых памятниках, во-вторых, прослеживается попытка обосновать заслугу умершего, чтобы он пребывал в обиталищах праведных: желанный, красота, почтение к родителям, слава, скромность, праведность. То есть люди верили, что за добродетельную жизнь на земле они получат возможность после смерти обитать не в Аиде, а вместе с героями. Другие же, кто жил так себе, пойдут в Аид. И для всех судьба изначальна предопределена – и «безжалостные Мойры» плетут свои нити для каждого. Итак, яснее всего перед нами предстаёт картина верований жителей Ольвии, в основном благодаря Диону Хрисостому: в Ольвии имелось по меньшей мере три храма (Зевсу, Ахиллу, Аполлону), покровителем города был Ахилл, Гомер почитался наравне с ним, устраивались соревнования в честь Гермеса и Геракла. Аполлон был покровителем искусств и военной победы, а также местным богом Феодосии. Гермес – покровитель торговли, состязаний и путешествий, он же – покровитель Херсонеса. Существовали «злые» боги, приносившие горе – Аид, Плутон, Арес, Мойры. С первого века до н. э. люди верили в счастливую загробную жизнь при праведном проведении жизни на земле.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава 2. Профессии и  повседневные занятия  греков Северного  Причерноморья

§1. Искусство

     Греки были, фактически, родоначальниками всего  европейского искусства: литературы, поэзии, скульптуры, архитектуры и многого  другого. Поэтому рассмотрение искусства  Северного Причерноморья играет важную роль для всего мира, тем  более что сами источники –  надгробные надписи и сочинения путешественников – являются величайшим произведением искусства, дошедшим до наших дней. Первые сохранившиеся стихотворные надгробные надписи – 5 века до н. э. Следовательно, именно с этого времени, то есть с самого начала колонизационного движения греков в эти места, в Северном Причерноморье появляются поэты. И с каждым веком надписей становится всё больше и больше. Наконец, 1 в. до н. э. – 2 в. н. э. можно считать временем расцвета северопонтийских поэтов. Надгробные надписи очаровывают своим величием и пышными образами, достойными Гомера. «Я, стела, скрываю Ксанфа,… искусного в Музах, …которого убил завистливый Арес…». Так печально нам впервые повествует эпитафия 1 в. до н. э. о греческом поэте. И в начале 1 в. н. э., века расцвета северопонтийской поэзии, Овидий , нахоядщийся в ссылке в г.Томи (современная Констанца на берегу Румынии) пишет в «Тристиях»: «Здесь нет множества книг, которые бы меня побуждали к творчеству и обогащали, вместо книг звенят луки и прочее оружие. В этой земле нет никого, кто мог бы слушать и понимать меня, если бы я стал декламировать свои стихотворения… Вокруг меня слышна только фракийская и скифская речь, и кажется мне, что я могу писать гетскими размерами... У немногих ещё сохранились остатки греческого языка, но и те уже от гетских звуков стали варварскими…». Пусть Овидий и был латинским поэтом, пусть не понимал большинства греков, но он нарочно сгущал краски, дабы римляне смилостивились к нему, отправленному в ссылку в Северо-Восточное Причерноморье. В «Посланиях» он же пишет: «Ах, стыдно и сказать, я на гетском языке написал книжку, и варварские слова составлены нашими размерами. И я понравился – поздравь меня, и стал называться поэтом среди бесчеловечных гетов». Остаётся добавить, что «некоторые исследователи полагают, что Овидий написал поэму на греческом языке, так как в «Посланиях» термин «гет» синонимичен термину «местное население», археологические же раскопки не подтверждают мощной варваризации Томи». С другой стороны, ненависть Овидия к окружающему населению можно объяснить и словами Диона Хрисостома: «Они (борисфениты) выглядели точь-в-точь как те древние греки, которых описывает Гомер, длинноволосые и бородатые; среди них был только один бритый, и за это его все порицали и ненавидели; говорили, что он придерживается этого обычая неспроста, а чтобы подольститься к римлянам и показать, что он им друг…». Видимо и местные «геты» не любили Овидия как раз за то, что он римлянин. В конце 1 в. н. э. опять же Дион Хрисостом в «Борисфенитской речи», рассказывая о своей встрече с знатным борисфенитом (ольвийцем) Каллистратом, говорит, что тот «живо интересовался и ораторским искусством, и философией», за что также «пользовался большим уважением среди своих сограждан». Далее Дион повествует: «И вот я в шутку спросил Каллистрата: - Какой поэт по-твоему лучше, Гомер или Фокилид? – Он ответил со смехом: - Этого второго поэта я не знаю даже по имени, да и никто из здешних жителей, я думаю, о нём ничего не знает. Никого другого, кроме Гомера, мы и за поэта не считаем; но уж зато нет здесь человека, который бы его не знал. О нём одном упоминают наши поэты в своих произведениях, они произносят его стихи по любому случаю и всегда, когда мы готовимся к бою, вдохновляют ими войска; говорят, в этих случаях в Лакедемоне пелись песни Тиртея. Все эти певцы слепы и, по их мнению, невозможно стать поэтом, не будучи слепым». «Это повествование, не говоря уже о многочисленных стихотворных надписях, подтверждает рассказы Овидия, что причерноморцы любили стихи, они обожествляли Гомера и сами любили петь и слушать стихи». Как продолжает Дион, говоря, что ольвийцы готовились к битве, «однако все присутствующие были такими любителями послушать речи, настолько греками до мозга костей, что почти все горожане, уже вооружённые, сбежались сюда и хотели послушать, что я буду говорить». Дион Хрисостом восхищается ольвийцами и показывает их, в отличие от Овидия и Евсевия Кессарийского, очень культурными и образованными гражданами, каким был в 1 в. до н. э. и «любитель наук Гелиодор, восемнадцати лет…». Евсевий Кессарийский же, уроженец Палестины, епископ Кессарии Каппадокийской, в начале 4 в. н. э. пишет: «В Верхней Сарматии, в Скифии, у всех народов на северной стороне Понта… нельзя видеть ни менялы, ни ваятеля, ни живописца, ни зодчего, ни декламатора, ни чтеца поэтических произведений». Скорее всего, Евсевий Кессарийский преувеличивает картину, так как сам не был в Северном Причерноморье, но, в то же время, 4 век н. э. – век заката греческой цивилизации в Северном Причерноморье. Внешние враги уничтожают Боспорское государство, а вместе с ним погибает и греческая культура. Но вернёмся ко второму веку. Флавий Арриан упоминает о знаменитом храме Ахилла на Белом острове (современный о. Березань): «На этом острове есть храм Ахилла и его статуя старинной работы… Много приношений находится в храме: чаши, перстни, драгоценные камни… Здесь есть и надписи на латинском и греческом языках, написанные разными размерами и воздающие хвалу Ахиллу, а некоторые и Патроклу…». Но не надо думать, что причерноморцы читали одного Гомера. Дион подчёркивает слова ольвийца: «Мы – любители Гомера, а кое-кто из нас – правда, немногие – и Платона; к ним можешь причислить и меня: я часто читаю его сочинения, насколько мне это доступно». Существовали и местные большие писатели. Словарь Суда говорит: «Абарис – скиф, сын Севта. Написал оракулы, которые называют «Скифскими», «Свадьбу реки Гебр», «Очищения», «Теогонию» в прозе и «Прибытие Аполлона к гиперборейцам» в стихах». Диоген Лаэртский упоминает о скифе Анахарсисе, жившего около 6 в. до н. э. и которого греки нарекли Мудрым: «Анахарсис, скиф, сын Гнура и брат Кадуида, скифского царя, по матери же эллин и оттого владевший двумя языками. Он сочинил стихи в 800 строк об обычаях скифских и эллинских, о простоте жизни и о войне…». Любопытно здесь возникает в смешение греков и варваров-скифов. Гречанка стала женой скифского царя и у них родился сын, который стал мудрейшим писателем и одним из семи греческих мудрецов. Этот же Диоген Лаэртский пишет о Бионе Борисфените (3-2 вв. до н. э.), рассказывая о его «неблагородном» происхождении и ставшего философом: «Бион был родом борисфенит; кто были его родители и чем он занимался, пока не обратился к философии, - об этом он сам рассказал Антигону …: Отец мой – вольноотпущенник, из тех, кто локтем нос утирает (это означает, что он был торговцем солёной рыбой), родом борисфенит… Мать моя под стать такому человеку: взял он её в жёны прямо из блудилища. Отец мой однажды проворовался и был продан в рабство вместе с нами. Меня молодого и пригожего, купил один ритор, потом он умер и оставил мне своё имущество. Прежде всего я сжёг все его сочинения, а потом наскрёб денег, приехал в Афины и занялся философией». Просто характерная черта того времени – как скифы, необразованные, происшедшие от мелкого торговца и блудницы, становились великими философами, попадая к грекам, заселявшим Северное Причерноморье. Найдена также надгробная надпись 4-3 в. до н. э. из Пантикапея, повествующая о местном философе Смикре: «Памятник Смикра, который был велик убеждённостью. У него справедливость была утверждена в разуме, укоренённая природой. Его воспитали Музы. Он же обучал на распутьях дорог и дал согражданам наилучшие устремления». Это памятник очень великому и образованному философу, которого даже «воспитали Музы». По-видимому, он учил людей устно, в местах скопления народа. То есть искусство греков в Северном Причерноморье в 1 в. до н. э. – 2 в. н. э. было в расцвете. Процветали скульпторы, делавшие также и надгробные памятники, писатели и поэты, сочинявшие эпитафии, хвалебные песни, и певшие стихи из Гомера и других поэтов, размышляли и учили местные философы-мудрецы, строились храмы, которые были богато украшены. Вряд ли Овидий и Евсевий Кессарийский были правы, говоря о северопонтийцах как о некультурных людях.

     §2. Торговля

     Северное  Причерноморье было связано с  морем, а значит, с торговлей. Но чем  же торговали местные купцы? Что  можно было производить здесь  и экспортировать в другие земли? Первое, что можно придумать –  это вино. Крым и сейчас славится своими винами и, видимо, не просто так. Вино здесь производят уже, как минимум  три тысячи лет. Вспомним боспорскую надпись 4-3 вв. до н. э.: «Скифская земля, укрыв, приняла в свои недра того самого Гекатея, что издавал запах Ленея». Как я уже говорила, Гекатей был виноделом, так как Леней – один из эпитетов Диониса, бога виноделия. Но, как на основании археологических источников пишет И.Т. Кругликова, «изготовление вина специально для продажи вряд ли было развито в ранний период». Если я пишу о Северном Причерноморье, то как тут не упомянуть про рыбный промысел? Но о торговле рыбой рассказывает только лишь тот самый философ Бион, отец которого был торговцем рыбой: «Отец мой – вольноотпущенник, из тех, кто локтем нос утирает…». Очень ярко о торговцах повествуют сами причерноморцы – борисфениты в беседе с Дионом Хрисостомом (1-2 вв. н. э.): «…ведь обычно к нам приезжают люди, которые только по названию греки, а на деле ещё более варвары, чем мы сами; это – купцы, да и от нас не вывозят ничего путного». Значит греки привозят в Северное Причерноморье ткани и вино, но что же вывозят? А.А. Масленников пишет, что «в период расцвета Афин, по подсчёту современных исследователей, примерно половина потребляемого их жителями хлеба поступала с Боспора». Но в стихотворных надписях о хлебе – ни слова. Местные купцы всё-таки были: «Я умер в земле сираков , и меня, купца, Гермес, сын Маи, не проводил домой»; «Будучи ещё в самом расцвете юности, я плыл из священной Алибы, пробуя себя в мелкой торговле, и близ Киммерийской земли безусым завершил нити Мойр». Можно сделать вывод, что торговля была распространена. Торговали вином, рыбой, тканями, возможно, хлебом и другими товарами. Но существующие стихотворные источники не дают нужной информации о торговле.

§3. Спорт

     Греки издавна придавали спортивным упражнением большое значение. Еще в 8 в. до н. э. прошла первая Олимпиада. И, приехав в Северное Причерноморье, они не забыли свои увлечения и состязания и ставили каменные памятники победившим. Надпись 4 в. до н. э. сообщает: «…на двести восемьдесят две стадии выстрелил из лука славный Анаксагор, сын Демагора, Филты же сын…». Как и в Греции, в Северном Причерноморье существовала должность гимнасиарха. В Греции гимнасиарх избирался сроком на 1 год и был руководителем гимнасии – спортивной школы. Должность гимнасиарха принадлежала к числу почётнейших. Надпись 3 в. до н. э. из Ольвии гласит: «Никодром, сын Дионисия, отбыв должность гимнасиарха, за сына Дионисия – Гермесу и Гераклу. Эти [славные] дары [Гермий пост]а[вил для того, чтобы вид]ели чудо и вм[есте с тем] Ал[ки]ду […принос]ит Никодром [ради побды] [своего] сына Дионисия, нынешнего победителя состязаний […на] стадий. Одержавший победы на каменистом… согласно желанию… [лучший из] молодых женихов…». Сильно фрагментированная надпись повествует о Гермие – спортивных соревнованиях на празднике в честь Гермеса. Гермес был покровителем спортивных состязаний, поэтому ему посвящались все памятники в честь победы на соревнованиях. То же делает Демотел из Херсонеса во 2 в. н. э.: «Почтим Гермеса… Демотел, сын Феофила, гимнасиарх, поставил эту стелу в честь победы». О самих соревнованиях повествует мраморная плита 2-3 вв. н. э. из Херсонеса: «Победили …в беге на стадий: Диокл… в двойном беге: Диокл… в длинном беге: Антилох… в борьбе: Критобул… и Феодосий… в кулачном бою: Критобул и Антилох…». Из этой надписи следует, что существовали соревнования по двум видам бега, борьбе и кулачному бою. Но это далеко не всё. По-видимому, было множество других видов спорта. В данной надписи интересно, что побеждали зачастую одни и те же спортсмены в разных соревнованиях. Значит, жёсткой специализации не было. Все пробовали себя в различных видах спорта. Спорт в Северном Причерноморье был представлен гимнасиями, в которых спортивному мастерству обучались юноши, начальниками гимнасиев были гимнасиархи, должность которых была одной из почётных. Регулярно проводились спортивные состязания в честь Гермеса – покровителя спорта. Спортивное воспитание для мужского населения Северного Причерноморья играло важную роль, так как почти всем мужчинам приходилась довольно часто воевать, защищая свои земли от воинственных варваров.

§4. Война

     Греки прибыли в неспокойный район  – вокруг них обитали враждебные племена варваров, с которыми приходилось  периодически бороться, поэтому так  сильно был распространён спорт, и 13 надгробий из 60, приведённых в  «Антологии» В.И. Кузищина поставлены павшим войнам. Кроме того, военная  сила была самым главным признаком  власти, как пишет Овидий: «Люди… не боятся законов, но справедливость отступает перед силой и над  побеждённой законностью нависает воинственный меч». Как же происходила  битва? Дион Хрисостом (1-2 вв. н. э.) описывает  так: «Они (борисфениты) и собрались  здесь, у реки, хотя на душе у них  не очень-то спокойно: …вчера в полдень  скифы сделали набег… Дело действительно  обстояло именно так: городские ворота были уже заперты накрепко и на стене был поднят боевой знак. Однако все присутствующие были такими любителями послушать речи, настолько греками  до мозга костей, что почти все  горожане, уже вооруженные, сбежались  сюда и хотели послушать, что я буду говорить». Из этих очень ценных сведений можно сделать следующие выводы: на ольвийцев нападали скифы, Ольвия была обнесена стенами, и имелись городские ворота, во время военных действий на стенах поднимались боевые знаки, в войне участвовало почти всё мужское население города. Заодно хочу заметить, что в источниках нет ни одного упоминания о каких-либо занятиях женщин и девушек, кроме подготовки к свадьбе и выращиванию детей. «Женщины, по-видимому, готовили пищу, так как мужчины были постоянно заняты на работах»³. О вооружении можно сказать следующее: лучшие и уважаемые граждане сражались верхом на конях, у них на поясе «висел длинный меч – обычное оружие всадников»; существовали отряды лучников, иногда сформированные по этническому признаку: «Армянских лучников предводителя-щитоносца Айхмона, сына Зарейя, скрыла земля» (2 в. до н. э.) ; имелись также щиты , копья , доспехи . Показательное описание воина даёт нам рельеф надгробной надписи 1 в. н. э. из Пантикапея: «На рельефе изображён стоящий мужчина, одетый в кафтан, плащ и сапоги. В левой руке он держит меч, правой касается овального щита, который несёт оруженосец, одетый в кафтан. За щитом видны два копья»⁴. Интересно, что уже в 4-3 вв. до н. э. в Северном Причерноморье существовали врачи. Надгробная надпись из Херсонеса, на рельефе которой изображены щипцы, пинцет и кровососная банка, говорит: «Этой гробницей воздаёт почесть Лесханориду породивший его Эвклес, врач, родом с Тенедоса». Тенедос – небольшой остров в Мраморном море, рядом с Троей, в античную эпоху один из центров врачевания. Таким образом, можно сказать, что войны или, по крайней мере, стычки с варварами, в Северном Причерноморье, были очень частыми. Всё мужское население города принимало участие в его защите, большие города, такие как Ольвия, были обнесены стенами. Оружие – мечи, копья, луки, щиты, доспехи. Богатые и уважаемые лица выезжали на битву на конях и с оруженосцами, возможно, существовала конница.  

     Таким образом, даже судя по стихотворным надписям, мы видим большой спектр занятий  жителей Северного Причерноморья. Деятели искусства, торговцы, спортсмены, войны – это лишь та часть профессий, которую мне удалось вычленить  из эпитафий. Но существовало ещё множество  занятий, которые наши источники  не отражают. В заключение главы  хочу сказать, что, анализируя даже стихотворные надписи, видно довольно обособленное положение северопричерноморской  колонии по отношению к Греции, но вместе с тем тесные торговые и культурные связи. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение

     Итак, детально проанализировав стихотворный материал по Северному Причерноморью  и разделив работу на две части (религия  и занятия), я, по-моему, охватила основную часть повседневной жизни жителей  этого столь интересного для  нас региона. Религиозные взгляды поселенцев, как мы видим, несколько отличались от взглядов коренных греков. Многие боги, скорее всего не без содействия варварских культов приняли на себя дополнительные полномочия, а иногда потеряли их. Мы выяснили, что греки стремились иметь в своём городе определенного покровителя, которому там и посвящались некоторые надписи. Интересен сам пантеон богов, отраженный в эпитафиях, поскольку там встречаются лишь самые известные, великие боги и герои. Поэтому возможно, что переселенцы, подзабыв старые культы, сильно уменьшили количество почитаемых богов. Повседневные занятия причерноморцев, так любимые советскими историками, конечно, не так ярко отражены в надписях, но всё же присутствуют и помогают собрать немаловажный материал, который может пригодиться при более обширном изучении источников по Северному Причерноморью.  
 
 
 
 
 
 
 

Список  используемой литературы

1. Кузищин В.И. Антология источников по истории, культуре и религии Древней Греции. Спб., 2000. С. 469-496.
2. Латышев В.В. ПОНТИКА. Изборник научных и критических статей по истории, археологии и эпиграфике Скифии, Кавказа и греческих колоний на побережьях Черного Моря. Спб., 1909.
3. Соломоник Э.И. Новые эпиграфические памятники Херсонеса. К., 1964.
4. Соломоник Э.И. Древние надписи Крыма. К., 1988.
5. Диатроптов П.Д. Культ героев в античном Северном Причерноморье. М., 2001.
6. Емец И.А. Греко-варварские религиозные взаимовлияние на Боспоре Киммерийском. М., 2002.
7. Масленников А.А., Медовичев А. Е. Проблемы истории и культуры Северного Причерноморья в античную эпоху. М., 1991.