Эдикты магистратов

Помимо всего вышесказанного, эдикт (еdictum perpetuum) решал три задачи. Во-первых, положения эдикта связывали самого претора, пока он пребывал в должности. Более того, после оставления им должности он так

же должен был им подчиняться, даже если на момент возникшего спора новый претор уже отменил написанную им формулировку. То есть в отношении самого бывшего претора написанная им ранее формулировка эдикта всегда сохраняла юридическую силу. Она могла быть применена к нему по требованию его процессуального противника. «Магистрат или лицо, облеченное магистратской властью, установив какое либо новое правовое положение по делу против другого лица, должен применить то же самое правовое положение, если его противник предъявит требование. Если кто-либо достигнет того, что в его пользу будет установлено какое либо новое правовое положение магистратом или лицом, облеченным магистратской властью, то это же правовое положение будет применено против него, когда впоследствии его противник предъявит об этом требование. Понятно, что то право, которое кто-либо считает возможным применить к другому лицу, должно признаваться действительным и для самого себя».

Во-вторых, благодаря эдикту население получало четкое и ясное представление о том, чем претор собирается заниматься, то есть эдикт выступал как обнародованная программа действий магистрата. В-третьих,

эдиктом можно было более гибко и эффективно регулировать те отношения, которые не были охвачены ни законами 12-Таблиц, ни другими, принятыми после них цивильными законами (коих за республиканский период было чуть более 30 штук). Что же касается перегринского претора, должность которого учредили в 242 г. до н.э. то у

того вообще не было возможности сверятся с законами и обычаями предков ввиду того, что они не относились к его юрисдикции. Поэтому можно сделать вывод, что эдикты магистратов можно рассматривать как интеграционный фактор системы частного римского права, благодаря которому происходило разрешение конфликтов между различными институтами в системе римского частного права.

Поэтому считалось нормой, что большинство обращающихся к преторской юрисдикции лиц не могут сослаться в защиту своих ущемленных интересов на нормы ius civilis.

Таким притязаниям претор мог дать защиту опираясь на формулировки преторского эдикта, то есть дать им не цивильный, а так называемый преторский иск. Выглядело это так. Сначала претор всегда проводил тщательное исследование всех обстоятельств (causae cognitio) в процессе которого в первую голову выяснял, насколько соответствуют справедливости притязания обратившейся к нему стороны, и наоборот, насколько не соответствуют им притязания второй стороны. Соответствие притязаний спорящих сторон нормам цивильного права принималось им во внимание только во вторую очередь. В случае, когда явно обнаруживалась справедливость притязания обратившейся стороны, претор шел различными путями.

Так, если казус возник только что, то есть в нормах цивильного права был полный пробел и в самом эдикте не было соответствующей формулировки, то претор не имел возможности дать стороне иск и мог прибегнуть только

к тем мерам, которые основаны непосредственно на его судебной власти. Так, он мог просто передать спорную вещь просящему, создав бонитарную собственность, либо преторское владение (bonorum possessio), издав для этого эдикт по конкретному делу, так называемый edicta repentina. Если же цивильное право все таки регулировало какое то похожее отношение, то претор мог дать стороне так цивильный иск, который путем юридической технике защищал интерес истца: иск с фикцией (actio fictia), иск по аналогии (actio utilis), иск с перестановкой субъектов (actio permutatuo persona).Наконец, могла быть ситуация, когда притязание обратившейся к

претору стороны явно противоречило предписаниям цивильного права. В силу принципа praetor jus tollere non potest, претор не может изменить действующие нормы законов и обычаев, как бы он к ним не относился. Поэтому в этом случае он опять же прибегал к созданию бонитарной собственности, либо к преторскому владению, опять вынеся эдикт для конкретного случая – edicta repentina. Цивильные же предписания, лишенные преторской защиты, становились фикцией. Если же этот случай повторялся, то претор уже вносил соответствующие изменения в формулировки эдикта edictum perpetuum.

Нормы преторского права, переходившие из эдикта в эдикт, получали значение обычного права и воспринимались цивильным правом (так, ответственность домовладыки по договорам подвластных, заключенным на основании iusus, распоряжения домовладыки, была введена преторским эдиктом, а затем стала признаваться цивильным правом и пр.).

Эдикты правителей провинций в значительной мере заимствовали содержание из преторского эдикта. Цицерон в письме к своему другу Аттику1 рассказывает, как он, будучи (в 51 г. до н.э.) правителем провинции Киликии, издавал эдикт. Он разработал его, еще находясь в Риме, причем в качестве образца взял эдикт своего учителя — известного юриста Квинта Муция Сцеволы. В первой части эдикта он определил финансовые вопросы; во второй — указал средства защиты, основанные на его imperium, и т.д.

Правотворчество претора и других судебных магистратов не могло сохранить своего былого значения по мере того, как усиливалась власть императоров, которые стремились наложить свою руку и на деятельность судебных органов. К тому же основные категории исков, необходимые для практики, были установлены.

Во II в.н.э. император Адриан возложил на юриста Юлиана кодификацию отдельных постановлений, содержавшихся в преторских эдиктах. Выработанная Юлианом окончательная редакция “постоянного эдикта” (edictum perpetuum) была одобрена императором и объявлена постановлением сената неизменной; однако император оставил за собой право делать дополнения к эдикту.

С этого времени правотворческая деятельность претора (и других магистратов) прекратилась и противоположность цивильного и преторского права стала утрачивать значение. Это сближение (говорится в Институциях — 2.10.3) происходило и путем обычая, практики и посредством издания соответствующих императорских распоряжений. Формально различие двух систем — цивильного и преторского права — просуществовало вплоть до Юстиниана (VI в.н.э.).

“Постоянный эдикт” в редакции Юлиана не дошел до нас, но сохранились фрагменты комментариев римских юристов к этому эдикту. С помощью названных комментариев в новое время сделаны попытки реконструкции эдикта.

Список литературы

1.      «Римское частное право» под ред. Новицкого И.Б. 2004

2.      Горбунов М.А. «Эдикты магистратов как интеграционный фактор системы римского частного права» «молодой ученый», 2010

3.      Дождев Д.В. «Римское частное право» 1996

4.      Морев М.П. «Римское частное право. Курс лекций» 2011.

14