Иван III

3.     Война с Великой Ордой и Казанью (1472). Конец татарского ига.

Великая орда распалась, наконец. На ее развалинах возникли следующие главные государства: царство Казанское, Саранское, или Астраханское, Орда Ногайская и ханство Крымское. Казань и Крым представляют весьма значительную этнографическую смесь. Казанское царство было основано на развалинах прежней волжской Болгарии, некогда цветущей и цивилизованной; основателем ее был князь, изгнанный из Орды в правление Василия Темного. Это был тот самый Махнет, который хотел водвориться в литовском Белеве и разбил там Шемяку. Монголы смешались с древними болгарами и основали новый важный центр торговли и цивилизации. Власть царства простиралась на финские народы. Крымское ханство основано почти в то же время потомком Чингисхана, по имени Ази. Избавленный крестьянином от смерти, он, говорят, прибавил к своему имени  имя того крестьянина Гирей, и с того времени все крымские ханы стали называться Гиреями. Прибыв на полуостров, монголы нашли остатки древних народов. Большая часть прежнего населения, кроме евреев и итальянцев, Была поглощена пришельцами. Поэтому татары северных степей Крыма представляются чистыми монголами, тогда как живущие в южных горах кажутся готами игреками, принявшими ислам. Что касается Саранской Орды, то она состояла почти исключительно из кочевников. Таких как калмыки, киргизы, ногаи и другие турецко-татарские народы.

Каждое из этих государств было жертвой внутренней анархии и споров между многими претендентами. Казанские, сарайские, крымские князья искали убежища у великого князя московского, который пользовался ими как орудием продлить раздоры. В 1473 году ИванIII дал в поместье Мустафе город Новгород-Рязанский. Другие князья служили в его войске и помогали ему против Новгорода и Литвы. В отношении ханов и царей, преимущественно великоордынских или сарайских, московский государь был постоянно настороже, отражая нападения авантюристов, но остерегаясь возбуждать их, не платя дань, но будучи готов послать несколько подарков. В то же время он заключал союзы против сарайского хана и посылал итальянца Марка Руффо (1477) в качестве посла к туркмену Гассу-Гассану, главе Персии и врагу монголов. Более искренняя дружба связывала его с Менгли-Гиреем, крымским ханом; эта дружба продолжалась всю жизнь. Менгли-Гирей был равно ему полезен как против Литвы, так и против Сарайской Орды. Приняв все эти меры, он приступил к свержению монгольского ига. Когда хан Ахмат (1487) прислал своих послов и басму с требованием дани, ИванIII растоптал ханское изображение и велел умертвить всех послов (рис. 11), кроме одного, который должен был вернуться в Орду и рассказать о случившемся. Этот рассказ, не согласный с известной осторожностью Ивана, помещен не во всех летописях. Когда Ахмат объявил войну, Иван занял крепкую позицию на Оке; его войско было многочисленнее и лучше организовано, чем во время Дмитрия Донского. Несмотря на 150 тысяч воинов и на сильную артиллерию, Иван тем не менее думал много об участи сражений; он даже вернулся в Москву размышлять об этом, но отсюда его побудил уехать народный ропат: «Государь выдает нас татарам! Отяготил землю налогами и не платил ордынской дани! Разгневал царя и настоит за отечество!» Иван советовался с матерью, боярами, духовенством. «Иди смело на врага!»- было единодушным ответом. «Смертным ли бояться смерти? - сказал ему престарелый архиепископ Вассиан. - Рок неизбежен»[1,c.180]. Он хотел хотя бы сына Ивана отправить в Москву; но молодой князь ослушался. Наконец великий князь решился вернуться к войску, получив благословение от матери и митрополита, который обещал ему победу. Иван, не чувствовал в себе храбрости Константина, удерживал войско в бездействии на Оке и Угре: русские и татары довольствовались тем, что обменивались стелами и бранью(рис.10). Иван не внимал советам своих воинственных бояр, а слушал скорее мудрые советы своих любимцев, «Тучных и сильных вельмож», как сказано в летописи. Однако же он отказался от предложения хана, который соглашался помиловать его, если Иван вымолит себе прощение у царского стремени или пришлет кого-нибудь для этого из родни. Прошло еще две недели в бездействии. Реки покрылись льдом, и великий князь приказал отступать. В эту минуту необъяснимый страх овладел обоими войсками; русские и татары бежали дрыг от друга, никем не гонимые(1480). Таким далеко не героическим было свергнуто монгольское иго, под которым стонала Россия на протяжении двух с половиной веков. Орда, на которую стали нападать крымские ханы, жила не долго после своего упадка. Ахмад был убит одним из своих родственников.

Вражда между Казанью и Москвой усилилась. В1467 и 1469 годах ИванIII снарядил два похода против Болгарии. В1487 году, через семь лет после свержения монгольского ига, московские воеводы ходили против той самой Казани, в которой сидел пленником отец их великого князя, после семинедельной осады они взяли город и захватили царя Алегама.  Казанский царь сделался пленником Москвы! Иван III прибавил к своему титулу еще титул болгарского государя, но, полагая, что еще не пришло время присоединить к своим владениям мусульманский город, он отдал Казанское царство племяннику своего друга, крымского хана. Народ должен был присягнуть ему в верности. Завоевание Арской земли в самой Болгарии и русский гарнизон в этой крепости давали ему возможность строже наблюдать за происходящем в Казани. Крымский хан нисколько не восставал против плена царя Алегама, который был врагом его племянника. Но князья шибанские и ногайские, родственники Алегама, находили, что в лице его унижен ислам, и отправили послов к великому князю.Последний отказался отпустить племянника, но отвечал так любезно, что не льзя было сердиться на него.

4.     Война с Литвой: Западная Русь завоевана до Сожи.

При вступлении Ивана на великокняжеский престол король Казамир IV был государем Польши и Литвы и не упускал случая  тревожить великого князя; последний, со своей стороны, побуждал своего союзника Менгли-Гирея вторгаться в литовские пределы; крымские татары действительно разграбили Киев и Печерский монастырь (1482). Когда же через 10 лет умер Каземир, Польша досталась его старшему сыну Альберту, а великое княжество Литовское – младшему, Александру. Иван III воспользовался этим разделением Польско-Литовского государства. Он приобрел дружбу турецкого султана Баязета II , венгерского короля Матвея Корвина и вступил в более полезный союз с Стефаном молдавским, заклятым врагом Литвы, но главнейшим образом надеялся на Менгли-Гирея. Последний отвлекал силы Литвы, между тем как Иван справлялся с монголами, он готов был занимать также Орду, пока великий князь сводил счеты с Александром. Открывшийся в Москве заговор поляков против жизни великого князя возбудил первые толки о войне. Как действовал Иван III через монгольских переметчиков против Орды, так точно он вступал  в сношение с вассальными князьями Литвы и с другими знатными лицами. Именно в это время поддались России славные впоследствии князья Глинские и Бельские; князь Мазовецкий прислал посольство к Ивану III, а князья Вяземский, Воротынские, Белевские и Мезецские присягнули ему.

Эта война была популярна в Московской области: дело шло к свержению польско-католического ига, тяготевшего над русским и православным населением. Москвитяне пробудили в Белоруссии древние национальные и религиозные симпатии. «Литва, - говорили московские бояре, послам Александра, - пользуясь невзгодой России, завладела нашими странами, но теперь иные времена»[1,c.183]. За кратковременной войной последовал мир(1494). Граница Московская была отнесена к Десне; присоединены уделы князей, перешедших на службу к Ивану III, с Мстиславом, Оболенском, Козельском, Воротынском, Перемышлем и проч.

Мир, казалось, был упрочен браком Александра с Еленой, дочерью ИванаIII; однако этот брак стал зародышем новой войны. Московский государь поставил условие, чтобы его дочь не в коем случае не переменяла религии, имела в своем дворце православную церковь и священника. Самой Елене Иван III настоятельно внушал не бывать в католической церкви и давал подробные наставления о том как себя вести. Необходимо было, чтобы православие в Литве подняло свою поникшую голову и царствовало вместе с его дочерью. Вскоре затем он начал жаловаться на то, что его дочь стеснена в свободе совести, что от нее отдалили ее слуг и православного священника и окружили католиками, что греческая вера подвергается преследованию, что убиение киевского митрополита осталось безнаказанным, что хотели назначить ему приемника человека, преданного папе. Перед началом войны Литва была ослаблена новым отпадением целых областей. Князья Бельские, Мосальские, Хотетовские, бояре Мценские и Серпейские, потом князья Черниговские и Стародубский, Рыльский и Новгород-Северский передались на сторону великого князя московского. Вся страна между Десной и Сожей, с Брянском, Путивлем и Дорогобужем, пришла в руки русских. Стоило последним  явиться, чтобы все завоевать. Александор не мог без выстрела отдать завоеваний Ольгерга, Витовта, Гедимина; но в сражение на берегах Водроши войско его  было разбито наголову; его воевода, Константин Острожский, взят в плен русскими, которые склонили его вступить в русскую армию. Литовцы удержались в укрепленных городах: Витебске, Полоцке, Орше, Смоленске.

Эта долговременная борьба Александра с Иоанном III воспламенила всю Восточную Европу. Александр заключил союз с Ливонским орденом и Большой Ордой. Крымский хан беспощадно опустошал Галицию (польскую) и Волынь. Русские еще раз разбили литовское войско около Мстиславля, но потерпели неудачу в осаде Смоленска. На севере великий князь московский остановил ливонских немцев, построив крепость Иван-город против Нарвы. В Новгороде он захватил ганзейские товары. Гроссмейстер Плеттенберг с радостью откликнулся на зов Литвы и в сражении при Сирице, при помощеи немецкой артиллерии, разбил 40-тысячное русское войско (1501). В следующем году русские отплатили под Псковом железным людям. Шиг-Ахмет, хан Большой Орды, хотел сделать диверсию, но крымский хан яростно напал на  него и в 1502 году так разгромил это царство, что развалины Сарая, Батыевой столицы, где русские князья преклонялись перед ханами, сделались с этого времени жилищем ящериц.

Александр, выбранный в польские короли, хотел прекратить разорительную войну. Знаменитый папа АлександрVI и венгерский король предложили свое посредничество. Так как ни одна из сторон не отступала от своих притязаний, было заключено только перемирие на шесть лет, в течение которого Сожа должна была служить границей между обоими государствами; за Россией остались области князей и города, принявшие русское подданство (1503). Насколько искренно примирился Иван III, это видно из того, что он, подписал мирный договор, внушал крымскому хану продолжать войну с Литвой.

5.     Брак с Софией Палеолог (1472); греки и итальянцы при Московском дворе.

Приобретение новгородских владений, присоединение уделов, взятие Казани, падение Орды и завоеванная у Литвы область до Сожи удвоили пространство великого княжества, не говоря уже о громадных северных владениях. Не менее важным событием по своим последствиям был брак ИванаIII с греческой царевной. Брат последнего византийского императора, Фома Палеолог, нашел себе убежище при папском дворе. Он умер в Риме, оставив дочь Софью. Папа искал ей супруга. Кардинал Виссарион, родом грек, посоветовал Павлу II предложить руку Софьи великому князю московскому. Грек Юрий и два Фрязина, родственники Ивана Фрязина, служившего монетчиком при Иване III, отправились с этим поручением в Москву. Иван и его бояре с восторгом приняли предложение: Без сомнения, сам Бог посылал великому  князю столь знаменитую невесту, «отрасль царственного древа, коего семь покоила некогда все православное христианство»[2,c.160]. Софья, получив преданное от папы ,который постоянно был занят двумя мыслями: крестовым походом против турок  и единением обоих церквей, отправилась из Рима в Россию. Эта дочь императора имела большое влияние на Ивана III. Она без сомнения помогла ему «разгадать тайну самодержавия». Она сносила монгольское иго с меньшим терпением, чем привыкшие к нему русские. Она побуждала Ивана свергнуть его: «Долго ли мне быть рабою татарского хана?» - говорила она ему часто. Вместе с Софьей прибыли в Москву многие греческие эмигранты, не только из Рима, но из Константинополя и Греции. Таковы: Дмитрий Рало, Фёдор Ласкарис, Дмитрий Траханиот. Они дали России государственных мужей, дипломатов, инженеров, художников, богословов. Они принесли ей греческие книги, драгоценное наследие древней цивилизации: эти рукописи послужили началом нынешней патриаршей библиотеки.

ИванIII был наследником византийских императоров и римских цезарей, он принял для России новый герб, двуглавого орла, который в своей архаической форме хранится ещё и ныне в Гранатовой палате. Москва наследовала Византии, как наследовала Византия Риму. Сделавшись единственной метрополией православия, она обязалась покровительствовать христианам греческого исповедания на всём Востоке и подготовить возмездие исламу за 1453 год. Вместе с греками прибыли также итальянцы: Аристотель Фьораванти Болонский, служивший Ивану III архитектором, военным инженером и фельдцейхмейстером; Марк Руф, бывший русским послом в Персии; Петр Антонио, построивший огромную палату; пушечный мастер Павел Боссио; архитекторы и огнестрельных дел мастера.

Иван завязал сношения с Венецией по поводу Тревизана, венецианского посла, который, отправляясь в Орду, хотел инкогнито проехать через владения великого князя, но был схвачен и осуждён на смерть. За него вступился венецианский сенат и исходатайствовал свободу своему неблагоразумному дипломату. Иван в свою очередь  отправил послом Симеона Толбузина, чтобы завязать дружественные связи и пригласить из Италии искусного зодчего; позже, в1499 году, ездили в Венецию русские послы: Дмитрий Радо и Голохвастов. Контарини, венецианский посол, привез из Персии французского монаха по имени Людовик, который называл себя послом герцога  бургундского и патриархом антиохийским; Контарини остановился в Москве и был очень ласково принят Иваном. Пораженный достоинствами этого царя он рассказывал: «Когда я, говоря с ним, из почтения отступал назад, великий князь  всегда сам приближался ко мне и с отменным вниманием слушал мои слова». Иван III несколько раз обменялся посольствами с Фридрихом III и Максимилианом Австрийским, с Матфеем Венгерским, с римским папой; целью русских посольств было или приобретение союзников против Польши, или приглашение известных художников. Вступив в войну со Швецией, он заключил союз с Данией. Плещеев был первым русским послом в Константинополь при Баязете II. С Востока приходили к Ивану III послы грузинские и даже джаготайские .

Уже в течение трех поколений установилось престолонаследие в прямой линии. Однако ИванIII, после смерти старшего сына, долго колебался в назначении преемника. Софья Фоминична держала сторону Василия, второго Иванова сына; невеста ее, Елена, вдова умершего сына, заявляла, конечно, о правах своего сына. Двор разделился на две партии, и каждая из них искусно интриговала. Иван III объявил сперва наследником престола внука своего Дмитрия, заключил в тюрьму сына Василия и разгневался на жену. Потом передумал, посадил в тюрьму внука и невестку и назначил наследником Василия. Западное право наследования с трудом прививалось на русской почве.

6.      Внутренние преобразования.

Внутри государства по­степенно отмирали пе­режитки политической раздробленности. Князья и бояре, ещё недавно обладавшие огромной властью, теряли её. Множест­во семей старого новгородского и вятского боярства насильно были переселены на новые земли.  В последние десятилетия великого княжения Ивана III, наконец, исчезли удельные княжества. После смерти Андрея Меньшого (1481 г.) и двоюродного дяди великого князя Михаила Андре­евича (1486 г.) прекратили своё существование Вологодский и Верейско-Белозерский уделы. Пе­чальна была судьба Андрея Большого, удельного князя Улицкого. В 1491 г. он был арестован и обвинён в измене. Старший брат припомнил ему и мятеж в тяжёлом для страны 1480 году, и другие его «неисправления». Сохранилось свидетельство, что впоследствии Иван III раскаивался в том, сколь жестоко он обошёлся с братом. Но что-либо изменить было уже поздно — после двух лет заключения Андрей умер. В 1494 г. скончался последний брат Ивана III — Борис. Свой Волоцкий удел он оставил сыновьям Федору и Ивану. По завещанию, составленному последним, большая часть причитавшегося ему отцовского наследства в 1503 г. перешла к великому князю. После смерти Ивана III удельная система в прежнем своём значении никогда уже не возрождалась. И хотя он наделил своих младших сыновей Юрия, Дмитрия, Семена и Андрея землями, они уже не имели в них реальной власти. Уничтожение старой удельно-княжеской систе­мы потребовало создания нового порядка управле­ния страной. В конце XV в. в Москве начали формироваться органы центрального управле­ния — «приказы», которые были прямыми пред­шественниками петровских «коллегий» и мини­стерств XIX в. В провинции главную роль стали играть наместники, назначавшиеся самим вели­ким князем. Претерпевало изменение и войско. На место княжеских дружин приходили полки, состоящие из помещиков. Помещики получали от государства на время своей службы населённые земли, которые и приносили им доход. Земли эти назывались «поместьями». Провинность или ран­нее прекращение службы означали потерю по­местья. Благодаря этому помещики были заинте­ресованы в честной и долгой службе московскому государю. В 1497 г. был издан Судебник — первый общегосударственный свод законов со времён Киевской Руси. Судебник вводил единые правовые нормы для всей страны, что явилось важным шагом к упрочению единства русских земель. В 1490 г. в возрасте 32 лет скончался сын и соправитель великого князя, талантливый полко­водец Иван Иванович Молодой. Его смерть привела к долгому династическому кризису, который омрачил последние годы жизни Ивана III. После Ивана Ивановича остался малолетний сын Дмит­рий, представлявший старшую линию потомков великого князя. Другим претендентом на престол был сын Ивана III от второго брака, будущий государь всея Руси Василий III (1505—1533 гг.). За обоими претендентами стояли ловкие и вли­ятельные женщины — вдова Ивана Молодого валашская принцесса Елена Стефановна и вторая жена Ивана III, византийская принцесса Софья Палеолог. Выбор между сыном и внуком оказался для Ивана III делом крайне непростым, и он несколько раз менял своё решение, стремясь отыскать такой вариант, который бы не привёл к новой череде междоусобий после его смерти. Поначалу верх взяла «партия» сторонников Дмитрия-внука, и он в 1498 г. был коронован по неизвестному до того чину великокняжеского венчания, несколько на­поминавшему обряд венчания на царство визан­тийских императоров. Юный Дмитрий был про­возглашен соправителем деда. На плечи ему были возложены царственные «бармы» (широкие оплечья с драгоценными камнями), а на голову — золотая «шапка». Однако торжество «великого князя всея Руси Дмитрия Ивановича» продолжалось недолго. Уже в следующем году он и его мать Елена попали в опалу. А ещё через три года за ними сомкнулись тяжёлые двери темницы. Новым наслед­ником престола стал княжич Василий. Ивану III, как и многим другим великим политикам эпохи средневековья, пришлось в очередной раз принести в жертву государственной надобности и свои родственные чувства, и судьбы своих близких. Между тем к великому князю незаметно подкрадывалась старость. Ему удалось завершить дело, завещанное отцом, дедом, прадедом и их пред­шественниками, дело, в святость которого уверо­вал ещё Иван Колита, — «собирание» Руси. Летом 1503 г. у великого князя случился удар. Настало время задуматься о душе. Иван III, нередко круто обходившийся с духовенством, был, тем не менее, глубоко набожен. Больной государь отправился на богомолье по монастырям. Посетив Троицу, Ростов, Яро­славль, великий князь вернулся в Москву. В 1505 г. Иван III, «божьею милостью государь всея Руси и великий князь Владимирский, и Москов­ский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской, и Югорский, и Вятский, и Пермский, и Болгар­ский, и иных» умер. Личность Ивана Великого была противоречива, как и время, в которое он жил. В нём уже не было пылкости и удали первых московских князей, но за его расчётливым прагматизмом ясно угадыва­лась высокая цель жизни. Он бывал, грозен и часто внушал ужас окружающим, но никогда не прояв­лял бездумной жестокости и, как свидетельствовал один его современник, был «до людей ласков», не гневался на мудрое слово, сказанное ему в упрёк.  Мудрый и осмотрительный, Иван III умел ставить перед собой ясные цели и достигать их.