Индия между войнами

Глава 3. Возвращение  
3.1 Тюрьмы и голодовки  
И вот Ганди вновь ступил на родную землю. Поездка в Англию породила грусть и разочарование, но не ослабила веры и воли к победе.  
В Бомбей он прибыл 28 декабря 1931 г. долгожданного Бапу встречали огромные массы людей. Всюду возникали стихийные митинги. «Я вернулся с пустыми руками. Но я не поступился честью соей страны», - сказал Ганди соотечественникам, внимавшим каждому его слову.  
Обстановка в Индии накалялась день ото дня. Чувствовалось, что перемирию и дискуссиям пришел конец. Игра в перетягивание каната, навязанная англичанами, завершилась в пользу правительства, которое с самого начала повело себя нечестно и бессовестно нарушало правила политического состязания. Став помехой в осуществлении английского плана разобщения Индии, Ганди был избран объектом клеветы и травли. Однако его авторитет в партии всегда оставался незыблемым.  
4 января 1932 г., в три часа утра (чтобы не вызвать массовых беспорядков) власти арестовывают Ганди и заключают в тюрьму. Тюремные фургоны – «черные Марии» - беспрерывно сновали по улицам индийских городов. В результате крупномасштабной полицейской акции вскоре за решеткой оказались 90 тысяч одних только конгрессистов. Индийский национальный конгресс и примыкавшие к нему сочувствующие или просто прогрессивные организации – рабочие, крестьянские, женские, молодежные – объявлялись «неконституционными». В стране вводилась строжайшая цензура прессы.  
Несмотря на репрессии, антиконгрессистскую и антинародную шумиху, развитие политической обстановки в Индии в 1931-1932 годах характеризовалось назреванием революционной ситуации: в различных провинциях продолжались активные выступления индийских кисанов _ крестьян, отказавшихся платить налоги правительству и помещикам. Начались восстания в Кашмире. Алворе и других княжествах страны.  
В сентябре 1932 г. Индию, лучшие сыны которой томились в тюрьмах, облетело известие: Ганди объявляет голодовку и решает, что для него ликвидация позорной системы «неприкасаемости» является неразрывной частью независимости и что его жертвенная смерть только укрепит индийский национализм и приблизит Индию к свободе. 

Вместе  с Бапу в знак солидарности с ним 24-часовую голодовку объявили несколько  миллионов индийцев. По всей стране индийцы, собравшись группами, исполняли  траурные национальные песни, в тысячах  индуистских храмах служили молитвы  – вся Индия страдала вместе с  отцом.  
Начавшиеся в стране широкие волнения в связи с голодовкой Ганди, прямая угроза его быстрой кончины подстегивали ход переговоров между лидерами организации «неприкасаемых», индуистской общинной партией «Хинду махасабаха» и Конгрессом. Вконец обессиленный Ганди, которого то и дело навещали участники переговоров, твердо стоял на своем: он соглашался на большее гарантированное представительство «неприкасаемых» в законодательных органах при условии ликвидации для них отдельной курии. На этом и сошлись участники переговоров. Однако Махатма все еще не прекращал голодовки: он требовал официального одобрения «пунского пакта» английским правительством. Надо было торопиться. Ответная телеграмма от премьер-министра Р.Макдонольда пришла 26 сентября 1932 г.  
Правительство одобрило условия «пунского пакта». Ганди в окружении друзей и врачей прервал голодовку, медленно выпив стакан апельсинового сока.  
Итак, демонстративная голодовка протеста Ганди еще раз убеждает в том, что феномен его отношения с народом заключался не в политической логике, не в гении ума, не в его организаторском таланте и тем более не в его внешней эффектности. Эти отношения имели эмоциональное начало, в них были чистые ключи индийского бытия и образа мыслей, то, что называют национальным характером народа. Бапу умел заглянуть в глубину души любого бедняка и увидеть его страдания.  
После принятия «пунского пакта» правительство отдало распоряжение ужесточить тюремный режим для Ганди. Никакие посетители к нему не допускались, и его связь с внешним миром была чрезвычайно затруднена. Два-три раза Ганди возобновлял голодовки протеста по поводу отдельных случаев нарушения прав хариджан. При этом, обращаясь к «неприкасаемым», он говорил им, что в борьбе за свои человеческие права они могут полностью располагать его жизнью и рассматривать его (Ганди) в качестве их добровольного заложника. В обстановке жестокого подавления массового движения, разгрома восстаний в княжествах и постепенного ослабления сатьяграхи Ганди 8 мая 1933г. Объявил, что начинает новую голодовку, которую будет соблюдать в течение двадцати одного дня.  
1 августа власти освободили Ганди из тюрьмы, ограничив его местожительство городом Пуна. Тогда Махатма объявляет индивидуальную форму гражданского неповиновения. Он первый подает пример такого неповиновения. Предварительно поставив в известность власти, Ганди нарушает предписание о невыезде из Пуны и направляется в Гуджарат для работы с крестьянами. В результате его сразу же арестовывают и приговаривают к году тюрьмы, но он не успокаивается и требует, чтобы ему предоставили возможность руководить из тюрьмы движением в защиту хариджан; правительство отклонило это требование. Снова недельная голодовка протеста. Его переводят в тюремную больницу. Современники вспоминают, что в это время Ганди, казалось, потерял волю к жизни и совсем пал духом. Он открыто готовился принять смерть: попрощался с близкими и друзьями, распорядился немногочисленными личными вещами. Правительству, однако, не было никакого резона брать на себя вину за смерть народного вождя. Ганди выпускают на свободу.  
Конец 1933 и почти половину 1934 г. Махатма Ганди провел в скитаниях по стране. Как и после поражения первой сатьяграхи, вернулся к своей «конструктивной программе» - пропаганде среди беднейших слоев населения своего рода «деревенского социализма». Каждодневно общаясь с крестьянами, он проводит будничную черную работу: учит крестьян в глухих захолустьях правилам санитарии и гигиены, вместе с ними чисти отхожие места, обучает домашнему прядению.  
Ганди не везде встречают гирляндами цветов, реакция организует против него провокации и демонстрации с черными флагами. В Пуне в него даже бросают бомбу, от взрыва которой пострадало семь человек, но сам Ганди остался невредим. Власти в дели и правительство в Лондоне торжествовали: Ганди отошел от политики и ушел с головой в общественную деятельность, которая, по их мнению, ничем не грозила устоям английского колониального господства в Индии.  
Благодаря личным усилиям и упорству Ганди, конгрессистские правительства в провинциях в целом осуществили заметную социал-реформистскую работу, в частности приняли аграрное законодательство, которое несколько ограничивало помещичий и ростовщический гнет крестьян; в стране было введено обязательное и бесплатное начальное обучение детей. Для такой бедной страны, как Индия, новая школьная система обучения имела большое прогрессивное значение. Ганди все же удавалось оказывать на конгрессистские правительства влияния, за что англичане снова обвинили его в диктаторстве и склонности к партийной автократии.  
Тем временем борьба внутри Конгресса обострилась с еще большей силой. Правые требовали отстранения Джавахарлала Неру с поста председателя партии, а крайне реакционные общинно-религиозные деятели добивались лишения Махатмы ореола вождя национально-освободительного движения.  

Возникновение коммунистических групп  в Индии и основание  Компартии Индии

  После Бардолийской резолюции, прозвучавшей сигналом к отступлению революционных  сил, в среде национал-ревлюционеров  и левых конгрессистов, до этого  Компартии Индии активно участвовавших  в кампании несотрудничества, наступило  разочарование в политическом руководстве  М. К. Ганди. Снова активизировалась деятельность подпольщиков, в основном объединившихся вокруг Хиндустан-ской республиканской ассоциации. В то же время все большее число  лиц и из революционно настроенной  молодежи обращалось к марксизму.

  Период 1917—1921 гг. является своего рода подготовительным этапом коммунистического движения в Индии: в результате распространения  в стране сведений об Октябрьской  революции и о первых шагах  молодого Советского государства, деятельности Коминтерна и группы индийских коммунистов  в эмиграции, во главе с М. Н. Роем и А. Мукерджи создались условия  для появления первых марксистских кружков.

  Среди опубликованных в эти годы в Индии  работ, содержавших изложение (в  различной форме и степени) идей научного коммунизма, выделялась книжка Шрипат Амрит Данге, бомбейского  студента, названная «Ганди против Ленина» (1921 г.). В ней Данге, еще  недавно активный участник движения несотрудничества, провел сравнение  методов политической борьбы Ленина и Ганди, подвергнув критике программу  и тактику гандизма. В мае 1922 г. Ш. А. Данге стал издавать еженедельную газету на английском языке «Сошиалист»  — первенец марксистской периодики  в Индии. В ней пропагандировались работы Маркса и Ленина, содержалась  информация об Октябрьской революции, ставились вопросы национально-освободительного движения в Индии. Распространение  газеты способствовало объединению  вокруг Данге группы бомбейской революционно настроенной молодежи. В сентябре 1922 г. в «Со-шиалисте» было помещено объявление о создании «Индийской социалистической рабочей партии Индийского национального  конгресса». Название марксистской группы, в которую вошли Ш. А. Данге, С. В. Гхате, К. Н. Джоглекар, Р. С. Нимб-кар  и др., показывает, что в тот  период образование марксистского  крыла в национальном движении рассматривалось  Данге и его соратниками как  создание левой фракции внутри Конгресса. Бомбейская группа с 1923 г. стала издавать ежемесячный журнал «Сошиалист».

  Марксистские  группы возникли и в других крупных  промышленных центрах. В 1922 г. после  возвращения из Москвы Шаукат Усмани создал группу коммунистов в Бенаресе. Одновременно начала работать коммунистическая ячейка в Лахоре, руководитель которой  Гулям Хуссейн поддерживал тесные связи с направленным из Ташкента в Кабул Мухаммадом Али (Сепасси). Органом лахорской группы была издававшаяся Г. Хуссейном газета на языке урду «Инкиляб» («Революция»). На позиции  научного коммунизма в это же время  перешла калькуттская группа под  руководством Музаффара Ахмада, который  с 1923 г. стал издавать на бенгальском  языке газету «Ганавани» («Голос народа»). В Мадрасе возникла марксистская группа под руководством Сингаравеллу Четтиара, издававшего с 1923 г. «Кисан-Лейбор газетт» («Рабоче-крестьянскую газету»).

  Первые  органы марксистской печати выполнили  свою роль коллективного пропагандиста  и коллективного организатора. Подобное же значение имело и подпольное распространение  в Индии журналов «Вэнгард оф Индиэн Индепенденс» («Авангард индийской  независимости», 1922—1924 тг.) и «Мэсоиэ  оф Индиа» («Народ Индии», 1925—1927 тт).

  В течение 1923—1925 гг. произошло как  расширение состава действовавших  марксистских групп, так и создание новых кружков, в том числе  в промышленных центрах Канпуре  и Карачи. Установились контакты между  отдельными марксистскими центрами, а также переписка с эмигрантским центрам индийских коммунистов. Основная задача, которая встала перед марксистскими группами в Индии, заключалась в объединении их усилий и создании общеиндийской организации.

  В условиях жестокого колониального  режима легальная деятельность индийских  коммунистов была крайне затруднена. В 1922—1923 гг. власти организовали так  называемые Пеша-варские процессы над  возвратившимися в Индию мухаджира-ми, принимавшими участие в работе эмигрантских революционных центров. В 1924 г. в  Канпуре прошел первый процесс коммунистов, на котором к тюремному заключению были приговорены руководители марксистских групп Ш. Данге, Музаф-фар Ахмад, Ш. Усмани и др. Индийским коммунистам  предъявлялось обвинение в действиях  как «большевистским агентам». Несмотря на репрессии, английской секретной  службе не удалось подавить коммунистическое движение в стране: в 1924—1925 гг. марксистские группы, напротив, усилили свою активность.

  В сентябре 1924 г. канпурский журналист  Сатья Бхакта объявил о создании легальной «Индийской коммунистической партии». Поскольку партия, как это  подчеркивалось в заявле-шии ее руководителей, ие была связана с Коминтерном  и другими зарубежными революционными центрами, власти терпимо отнеслись  к факту ее создания. Хотя основанная Сатья Бхактой партия и не стала  притягательным центром для индийских  коммунистов, он продолжал подготовку к объединению отдельных групп  индийских марксистов. Был создан Оргкомитет по подготовке объединительной  конференции во главе с левым  конгрессистом Хозратом Мохани. В  результате в Канпуре с 28 по 30 декабря 1925 г. была проведена под председательством  мадрасского коммуниста М. Сингаравеллу Четтиара первая конференция индийских  коммунистов, на которой было принято  решение об образовании Коммунистической партии Индии с центрам в Бомбее. В избранный Центральный Исполком, секретарями которого стали Дж. Бегерхотта и С. В. Гхате, вошли представители  всех основных коммунистических групп  в Индии.

  Внутри  компартии развернулась борьба по вопросу  ее отношений с Коминтерном. Сатья  Бхакта выступал за то, чтобы Компартия  Индии сохранила свой «национальный  характер» и не устанавливала  каких-либо связей с Коминтерном. На второй конференции компартии, происходившей  в Калькутте в 1926 г., эта точка  зрения не была поддержана большинством делегатов, и Сатья Бхакта, выйдя  из партии, основал «Национальную  компартию Индии» — по существу организацию революционных демократов.

  Хотя  Компартия Индии, в целях сохранения возможностей легальной работы, и  не стала в этот период секцией  Коминтерна, ее связи с международным  революционным движением укреплялись. Этому способствовали контакты с  Коммунистической партией Великобритании, которой по решению Исполкома  Коминтерна было поручено вести работу с индийскими коммунистами. В 1925—1928 гг. Индию посетили делегации английских коммунистов. Компартия Индии нацеливалась на создание массовой революционной  организации и создание антиимпериалистического  блока.

  Находившаяся  в эмиграции группа индийских  коммунистов во главе с М. Н. Роем стала с 1924 г. функционировать как  Заграничное бюро КПИ, что было отражено в Уставе партии, принятом на третьей  конференции в 1927 г. в Бомбее.

  Образование Компартии Индии означало новый  этап в коммунистическом движении в  стране, совпавший с оживлением экономической  борьбы рабочего класса и развертыванием деятельности профсоюзов.

Рабочее движение в 1923-1927 гг. Рабоче-крестьянские партии

  Спад  массовой антиимпериалистической борьбы, наступивший в 1922 г., сказался на рабочемдвижении. В последующие годы сократилось  как количество стачек, так и численность  участвовавших в них рабочих. В то же время сами забастовки стали  лучше организованными, более длительными  и упорными. Особенно остро забастовочная  борьба развернулась в 1924 и 1925 гг., когда  было соответственно потеряно 8,7 и 12,5 млн. рабочих дней (против 3,9 млн. в 1922 г., 1 млн. в 1926 г. и 2 млн. в 1927 г.). Стачки, как  правило, носили оборонительный характер. Они были направлены против сокращения заработной платы, удлинения рабочего дня и т. д. Наиболее крупными выступлениями  рабочего класса в 1924 я 1925 гг. были всеобщие стачки бомбейских текстильщиков, а  в 1926 и 1927 гг. забастовки железнодорожников. В эти годы бомбейский пролетариат  стал авангардом рабочего движения Индии.

  В условиях наступления предпринимателей и поддерживавшей их колониальной администрации, принявшей в 1926 г. специальный Закон  о профсоюзах, устанавливавший правительственный  контроль над деятельностью рабочих  организаций, значительная часть стачек закончилась поражением рабочих. Это  во многом объяснялось национал-реформистским  руководством профсоюзами.

  За  годы, прошедшие после спада революционного подъема 1918—1922 гг., наблюдался рост профсоюзов, укрепление их организации. Правда, расширение профсоюзного движения происходило  главным образом за счет служащих и промышленных рабочих Бомбея. В 1926 г. в Индии насчитывалось около 200 профсоюзов, объединявших около 300 тыс. человек. Из них 57 союзов с общим  числом членов 125 тыс. входило во Всеиндийский конгресс профсоюзов (ВИКП).

  Возникновение коммунистического движения в Индии  придало новые черты профсоюзному движению: члены первых коммунистических групп стали активно участвовать  в организации забастовок, руководстве  местными союзами рабочих и служащих. Этому способствовало то, что многие руководители коммунистических ячеек (например, М. Ахмад, Г. Хуссейн, лидеры бомбейской группы и др.) были связаны  с деятельностью профсоюзов. После  образования в 1925 г. Компартии Индии  активность коммунистов в профсоюзах стала заметно расти.

  Под влиянием коммунистов и других радикальных  элементов на съездах ВИКП были приняты  решения политического характера: в 1924 г. — против использования полиции  для подавления выступлений трудящихся; в 1925 г. — за предоставление избирательных  прав рабочим; в 1926 г.— против «неприкасаемости»  и расовой дискриминации.

  В эти годы началась борьба между национал-реформистами, с одной стороны, коммунистами и  революционными демократами — с  другой, за руководство организованным рабочим движением. Английские лейбористы, направившие в 1925—1927гг. несколько  делегаций в Индию, также сделали  попытку подчинить своему влиянию  индийские профсоюзы.

  Борьба  между различными политическими  силами развернулась на Восьмом съезде ВИКП, проходившем в 1927 г. в Канпуре. На съезде было отвергнуто предложение  делегации Британского Генсовета  тред-юнионов о вхождении ВИКП в Амстердамский интернационал  желтых профсоюзов. Вместе с тем  съезд не принял и предложения  левого крыла о присоединении  к Профинтерну и вхождении  в Антиимпериалистическую лигу. Хотя большинство в руководстве Исполкома ВИКП по-прежнему составляли национал^еформисты, определенные позиции в нем заняли и представители коммунистов: вице-председателем Конгресса был избран Тхэнгди, председатель Бомбейской рабоче-крестьянской партии, а 'Помощником генерального секретаря — Дайте.

  Укреплению  позиций коммунистов в рабочем  движении способствовала деятельность созданных ими рабоче-крестьянских партий.