Глава I. Государственный строй Византийской Империи

1.1. Высшие органы власти и управления

Немного было государств даже в средние века, развивших более совершенную концепцию монархической власти. Византийская империя была централизованным государством. Во главе государства стоял император. В его руках находилась законодательная, исполнительная, и судебная власть. Император распоряжался не только светскими, но и церковными делами, созывал церковные соборы, назначал высших должностных лиц церкви. По учению византийской церкви, император получил свою власть от Бога, его личность считалась священной. Церковь играла в Византии весьма важную роль. Константинопольский патриарх был вторым лицом в государстве после императора и оказывал влияние на политическую жизнь в стране.¹

В силу греко-римских республиканских традиций государственная власть в Византийской Империи являлась публично-правовым институтом и не рассматривалась  как «собственность» правителя  и его семьи. Легитимность и полномочия императора всегда были политически связаны с обществом, которое в лице представителей «народа», сената и армии делегировало власть достойнейшему. Традиционно большую роль играли представления о согласии власти и общества на основе уважения традиции и строгого соблюдения закона - притом что «одушевленным законом» считался сам император. В исключительных случаях народ имел право в ходе восстания лишить власти недостойного правителя. Идеологически обоснование этому было дано диаконом Св. Софии Агапитом в адресованных императору Юстиниану «Поучительных главах»: хотя император и получает власть от Бога, но создан из праха, как и все люди. Власть пользовалась почитанием и представала в блеске дворцов и церемониала, но все это относилось к ней как к высшему, Богом данному институту, а не к конкретной личности императора, который всегда оставался смертным человеком, способным на слабости и ошибки. Даже самые прославленные императоры могли подвергаться острой критике со стороны своих приближенных. В некоторых случаях во внутриполитической борьбе они терпели унижения, что не сказывалось на авторитете самой власти.²

Такой комплекс представлений накладывал на императорскую власть ряд существенных ограничений, важнейшее из которых - византийская система престолонаследия. Как и Римская Империя, Византия не знала принципа наследования престола от отца к сыну по праву рождения. Для того чтобы передать престол сыну, отец должен был при жизни короновать его и объявить своим соправителем. Но и это не гарантировало легкого перехода власти, поскольку не упраздняло требования о признании нового императора сенатом, армией и «народом». Часто престол переходил родственникам покойного императора (родным или приемным сыновьям, брату, племяннику, зятю и др.), что способствовало укреплению династий. За вдовствующими императрицами было признано право передавать престол новому избраннику или занимать его. Императрицы выступали и регентшами при малолетних наследниках престола.

Несмотря  на материальную и организационную  слабость церкви в Византии, она  не была простым придатком государственного аппарата. Ее сила заключалась во влиянии на широкие народные массы, поскольку религия и священнослужитель были постоянными спутниками императора, сопровождавшими его от рождения до смерти. Церкви гораздо чаще, чем светской власти, удавалось также, не прибегая к прямому насилию, успокаивать народные волнения. Она неизменно выступала под лозунгом защиты справедливости, помощи слабым и обиженным, борьбы за мир и покой, и соблюдение нравственных устоев общества. Церковь устраивала во время голода широко рекламируемые раздачи продуктов, она содержала больницы для бедняков, приюты для сирот, ночлежки для бездомных, дома призрения для престарелых. Иначе говоря, церковь видела свою задачу в том, чтобы ослаблять социальные противоречия и смирять политические страсти. Ее роль была по преимуществу консервативной, ибо незыблемость сложившейся системы являлась гарантией сохранения статуса самой церкви в государстве. Однако, смотря по обстоятельствам, высшее духовенство могло объявить «недугом» и мятеж против законного императора, и сам курс его политики. Для императора противоречия с патриархом были весьма опасны, поскольку официально и открыто осуждаемого Церковью императора рано или поздно могла сбросить с престола оппозиционная группировка знати. Именно византийская церковь предпочитала распространять христианство скорее с помощью дипломатии, культурного влияния и мирной проповеди, чем огнем и мечом, как церковь Запада. Именно византийцы считали оправданной церковную службу на родном языке практически для любого новообращенного в христианство народа и даже содействовали организации такой службы, так как эта политика гарантировала от рецидивов язычества.³

При императоре существовал постоянный совещательный  орган – сенат, или синклит. Сенат  обсуждал вопросы внешней и внутренней политики, рассматривал законопроекты, которые после утверждения императором получали силу закона, назначал высшим должностных лиц, осуществлял судебные функции по важнейшим уголовным делам. Однако в политической жизни решающей роли сенат не играл. А в правление императора Льва VI (886 – 912 гг.) у сената в пользу императорской власти было изъято право рассматривать законопроекты и назначать высших должностных лиц империи.

Во главе  центрального государственного управления стоял другой совещательный орган – Государственный совет, или Консисторий. Это был высший орган при императоре, руководивший текущими делами государства. Его функции не были четко определены, и на практике он играл немалую политическую роль. Государственный совет состоял из высших государственных и дворцовых чинов, являющихся ближайшими помощниками императора. В их число входили оба префекта претория, префект Константинополя, магистр и квестор дворца, два комита финансов. Эти высшие чиновники империи обладали обширными полномочиями, в том числе судебными. Так, два префекта претория являлись высшими руководителями местного государственного аппарата; префект Константинополя являлся гражданским правителем столицы и председателем Сената. Он обсуждал все текущие вопросы государственного управления и осуществлял судебные функции.⁴

Высшие  должностные лица: префект претория Востока, управлявший Малой Азией, Египтом и Фракией; квестор, являвшийся председателем Государственного совета (в его же ведении юстиция и  вопросы текущего законодательства); начальник дворца, ведавший личной охраной царя, его личной канцелярией, почтой, приемом послов иностранных государств; два комитета финансов, управлявших государственным казначейством и ведавших царскими имениями и средствами, отпускаемыми на содержание двора; два магистра армии, руководившими войсками, в том числе и входившими в состав вооруженных сил столицы.⁵

В VII в. была осуществлена реформа государственного управления: все высшее чиновничество  было поделено на 60 разрядов (чинов). Латинские названия должностей были заменены греческими. Лица, занимавшие высшие государственные посты, именовались лагофетами. Главой лагофетов был лагофет дрома, в ведении которого находились внешние сношения, почта, пути сообщения, личная канцелярия царя, царская стража. Среди других лагофетов необходимо выделить заведующего государственным казначейством, военного лагофета; лагофета, управлявшего царскими землями, и лагофета, ведавшего царскими ремесленными мастерскими и арсеналами.

Немало  было и других высших сановников: хартулярий саккелия, заведовавший частным имуществом царя; саккелярий — государственный контролер; квестор — хранитель государственной печати; доместик схола — командующий византийской армии; дунгарий флота; префект или эпарх столицы, ведавший охраной порядка и снабжением продовольствием столицы.

Константинополь с прилегающей сельской округой  составлял самостоятельную административную единицу, которую возглавлял эпарх  столицы, непосредственно подчинявшийся  императору. Одновременно он был председателем сената.

Начальник дворца, являясь командиром дворцовой  гвардии, заведовал охраной императора, его личной канцелярией, государственной  почтой и внешнеполитической деятельностью. В его ведении находились также контроль над полицией и надзор за природной и чиновной администрацией.

Квестор являлся председателем Государственного совета, кроме того, он ведал разработкой  и рассылкой императорских указов и обладал судебной властью.

Один  из двух комитов финансов управлял государственным казначейством, другой заведовал императорским имуществом.⁶

Во главе  армии стояли два магистра. Один из них командовал пехотой, другой –  кавалерией. Византия имела достаточно сильную армию. В VII веке из числа свободных крестьян-общинников было создано особое военное сословие стратиотов. Земля стратиотов не могла отчуждаться и переходила по наследству к одному из сыновей, который должен был нести службу.

С XI века распространяется новая форма условного феодального держания – прония, аналогичная западноевропейским бенефициям.

1.2. Местное управление

Крупной бюрократии, управлявшей из Константинополя  всей системой имперской администрации, подчинялся провинциальный административный аппарат,  полностью преобразованный  в  6 веке при Ираклии и его преемниках. Немного позднее, в конце 6 в., необходимость усиления обороны вызвала подобное  же изменение в экзархатах  Африки и Италии, где представители гражданского управления были подчинены военачальнику – экзарху. Это было началом большой реформы, завершенной в 7 в. и носившей название  фемного устройства.  Военная и гражданская власть были соединены в руках  одного лица, и управление возложено на стратига, командующего корпусом армии, получившей теперь название фемы. При новой административной системе вся империя была разделена на семь крупных военных управлений, перечисленных в одном крупном императорском письме конца 7 в. Но эти обширные, богатые провинции, занятые большими военными силами, не были безопасны  для внутреннего состояния империи, так как у командовавших ими стратигов возникали честолюбивые стремления, вызывавшие тревогу  у центрального правительства. Исаврийские императоры сочли, поэтому целесообразным  раздробить эти обширные управления.

Число фем в 9 в. еще возросло: в 899 г. в  империи было 25 фем, а в середине 10 в. – 31. Но до конца существования Византийской империи фемное устройство и его принципы оставались основой управления. Не все фемы имели одинаковое значение. Азиатские фемы занимали первое место в административной иерархии, их правители лучше оплачивались и пользовались особенным почетом. Европейские фемы считались низшими по  своему рангу. Только две из них, Фракийская, на территории, которой находился Константинополь, и Македонская, относилась к той же  категории, что и азиатские фемы, и их правители имели такое же значение.  Остальные фемы Балканского полуострова имели меньший вес. Это легко понять, если вспомнить, что до конца 11 века Азия была мощной опорой империи, страной, которая доставляла ей лучших солдат  и моряков.⁷

Во главе  фемы стоял стратиг, крупный военачальник, командовавший войсками, руководивший их операциями и облеченный сверх того всей полнотой власти над административным аппаратом, судом, финансами и т.д. Объединенная властью стратига фема разбивалась на подразделения, называвшиеся турмами, во главе с турмархами.  Турма, в свою очередь содержала известное число подразделений, управлявшихся комитами или трибунами.  В виде исключения правители  некоторых провинций носили особый титул – комита в феме Опсикий, катапана в южной Италии, дука в Антиохи, проноэта в Болгарии. Но всюду оставался в силе один и тот же принцип объединение всей власти в руках крупного военачальника. Наконец, некоторые крепости, имевшие особое стратегическое назначение, составляли небольшие управления, называвшиеся клисурами и неоднократно преобразовывавшиеся в фемы. Они управлялись командиром с титулом клисурарха. Стратиг был, таким образом, всевластным сановником, подлинным наместником императора в провинции. Он имел право непосредственно сноситься с императором, что еще больше укрепляло его авторитет. Свои функции он осуществлял через должностных лиц, из которых одни составляли его штаб, а другие под его руководством ведали непосредственно делами управления. Среди последних наиболее значительным был протонотарий фемы, в виде исключения – лицо гражданское. Он подчинялся стратигу, но имел также право и непосредственных сношений с императором. Протонотарий руководил в феме судом и особенно организацией финансов. Он управлял многочисленными чиновниками, собиравшими налоги, ведал всеми расходами в провинции, распределял жалованье служащим и солдатам, отпускал средства монастырям и благотворительным учреждениям, отсылал излишек доходов в Константинополь. Таким образом, он играл в феме роль своеобразного противовеса всесильному стратигу, и центральное правительство имело в его лице представителя интересов гражданской власти, наблюдавшего за стратигом.

Впрочем, центральное правительство очень внимательно наблюдало за лицами, стоявшими во главе управления. Император охотно посылал в фемы ревизоров, которым поручалось вести борьбу с злоупотреблением властей. Император охотно принимал донесения епископов о деятельности провинциальной администрации и жалобы, которые подданные империи имели право представлять в суд государя.

Другим отличием социальных и идейных традиций местного управления, которое выразилось в существовании в столице и других крупных городах цирковых партий-димов. Цирковые партии были не просто пережитком античной демократии, но типично ранневизантийским явлением. Они приобрели большое общественно-политическое значение, и их влияние на политику правительства нередко было определяющим. Из четырех партий наибольший вес и влияние имели две – венеты и прасины («голубые» и «зеленые»). Первая отражала интересы земледельческого населения города, вторая - торгово-ремесленного населения. Было между ними и различие религиозного порядка: венеты были приверженцами официального православия, прасины - монофизитства. Иногда низы обоих димов объединялись против притеснений властей и налогового гнета. Наиболее мощным их выступлением явилось восстание «Ника» в 532 г. в Константинополе, потопленное в крови. После этого поражения их значение уменьшилось, и в VII в. они сошли с политической арены. 

В заключение этой главы хотелось бы подчеркнуть тот факт, что государственные органы Византийской Империи  за более чем тысячелетнюю историю претерпели ряд существенных трансформаций, что позволяет говорить о различных административных структурах в разные эпохи империи. Тем не менее, они всегда в той или иной мере сохраняли общую основу, унаследованную от Римской империи. Централизация и бюрократизация государственного аппарата сочетались с жестким контролем над чиновниками. Наместники не могли быть уроженцами подчиненных им провинций, им запрещалось вступать в брак с местными жительницами и приобретать там недвижимое имущество. Строго проводился принцип разделения гражданских и военных властей. Несмотря на свои неоспоримые достоинства, византийская администрация не была лишена недостатков. Продажа должностей, издавна практиковавшаяся в Византии, вызывала у чиновников стремление выколотить из населения все средства, затраченные ими на покупку должности. Коррупция, нарушение служебного долга были распространенным явлением среди чиновников. Сбор налогов часто проводили в обременительной для населения форме. Чиновники финансового ведомства стремились, прежде всего, выполнить все требования императора и удовлетворить все нужды казны.  Это тормозило экономическое развитие империи. Несмотря на свои недостатки эта  администрация играла первостепенную роль в управлении Византийской империей. Политикой эллинизации она создала  интеллектуальное и моральное единство, которого недоставало империи. С помощью церкви она постепенно распространяла православие, которое до некоторой степени восполняло отсутствие национального единства.