План

Введение…………………………………………………………………………...3

1. Социально-политические  предпосылки дворцовых переворотов

1.1 Политические  предпосылки………………………………………………….4

1. 2 Социальные  предпосылки…………………………………………………...7

2. Направленность  внутренней и внешней политики России второй четверти XVIII в.

2.1 Внутренняя  политика………………………………………………………..12

2.2 Внешняя  политика…………………………………………………………...13

Заключение……………………………………………………………………….16

Список  используемой литературы……………………………………………...17

      Введение

     Эпохой  дворцовых переворотов в истории  России считают краткий (всего 37 лет) период, когда восемь раз при помощи оружия произошла смена правителей России. Начало ей положила смерть Петра I и борьба за власть различных группировок. А завершилась эта эпоха воцарением на долгие 14 лет императрицы Екатерины II свергнувшей с помощью гвардии своего мужа Петра III. В исторических исследованиях период второй четверти - середины XVIII века определяется историками как эпоха «временщиков», период политической нестабильности. Из 37 лет непрерывной чехарды власти 32 года пришлось на правление женщин, а если учитывать царствование Екатерины II, то в течение XVIII столетия в Российской империи после смерти Петра Великого 64 года власть в государстве находилась в руках женщин. В истории российского государства началась своеобразная эпоха женщин - императриц. Это было время жены Петра I Екатерины I, герцогини Курляндской Анны Иоанновны, Анны Леопольдовны (племянницы Анны Иоанновны, правнучки царя Алексея Михайловича), дочери Петра I Елизаветы Петровны и Екатерины II. При этом из всех четырех императриц только Анна Иоанновна получила свою власть законным путем. Остальные взошли на престол в результате гвардейских военных переворотов, сопровождавшихся арестом, а подчас и убийством прежних правителей, расправой над их фаворитами и сторонниками. Несомненно, все императрицы по-разному проявили себя как политики. Одни опирались на фаворитов и временщиков, другие - на гвардию, третьи - на личную мудрость и правительственные учреждения, на европейский опыт.

     Итак, целью работы стоит изучение дворянской империи России 1725-1762 годов. Для этого необходимо решить следующие задачи:

     1. Социально-политические предпосылки дворцовых переворотов

     2. Направленность внутренней и внешней политики России второй четверти XVIIII вв.  

     1. Социально-политические  предпосылки дворцовых  переворотов

     1.1 Политические предпосылки

     В XVIII в. сложилась такая ситуация, при которой дворцовые перевороты стали наиболее простым, а подчас единственным способом разрешения противоречий внутри правящих кругов. Причины складывания этих условий логично было бы искать в деятельности и государственных преобразованиях Петра Великого, непосредственно предшествовавших эпохе дворцовых переворотов.

     Пётр I Великий умер 28 января 1725 г., не оставив  законных преемников. Он был слишком  последовательным и трезво мыслящим правителем, чтобы не сознавать перед  смертью, на что он обрекает Россию. В агонии император, пытаясь составить завещание, «взял перо, написал несколько слов, но их нельзя было разобрать. В такой ситуации возведение на престол любого государя может быть расценено как переворот. Приближённые «ждали только минуты, когда монарх испустит дух, чтобы приступить к делу».

     Пётр  сознавал возможность династического кризиса задолго до своей смерти. Государь был женат дважды: на Евдокии  Лопухиной (1692-1689) и Марте Скавронской, впоследствии Екатерине I Алексеевне (1712-1725). От обоих браков он имел детей мужского пола: Алексея Петровича и Петра Петровича. Однако отец пережил обоих сыновей.

     Наибольшие  права на престол имел Алексей  Петрович, будучи рождён в браке  с представительницей русской аристократической  фамилии. Однако «законный наследник  Петра не разделял его политических взглядов, не принимал его реформ». Вокруг Алексея стала группироваться консервативная политическая оппозиция. После неудачной попытки бегства за границу, Алексей Петрович отрёкся от престола. Ему был вынесен смертный приговор, который, в соответствии с официальной версией, не успели привести в исполнение, и царевич умер своей смертью. Так в 1718 г. ушёл из жизни один из возможных наследников престола. Сложно предположить, что могло бы случиться, останься Алексей Петрович в живых. Вероятнее всего, он занял бы российский престол по воли отца, либо против неё и дальнейшие события, связанные с династическим кризисом, были бы предотвращены. Однако неизвестно, продолжилась бы в таком случае европеизация страны, либо консервативные элементы одержали бы верх.

     За  три года до гибели царевича у Екатерины  Алексеевны родился сын Пётр. Хотя ребёнок появился, когда его родители уже состояли в браке, отпрыск  лифляндской «портомои», неразведённой  жены шведского солдата-трубача, имел меньше прав на престол, чем его сводный брат. Государь обожал второго сына, называл его в письмах «Шишечкой» и, казалось, в 1718 г. проблема престолонаследия была решена. Но ребёнок умер в возрасте трёх лет.

     Мужская линия Романовых ещё не пресеклась. Одногодком Петра Петровича был  сын царевича Алексея Пётр Алексеевич. Но Пётр I не мог допустить восшествия на престол сына замученного им царевича и решился на радикальный шаг.

     5 февраля 1822 г. император издал  «Устав о наследии престола».  Государь не скрывал главной  причины появления «устава»: позиция наследника, царевича Алексея, угрожала существованию Российского государства. В дальнейшем подобное не должно повториться. Корнем зла, согласно документу, является традиционный способ передачи власти: от отца к старшему сыну. Далее по тексту следуют ссылки на Священное писание и на факты русской истории, доказывающие возможность и целесообразность наследования тем сыном, «которому похотят (родители-Н.Х.) отдать». Жена Исаака «исходатайствовала» наследство состарившегося мужа младшему сыну. Иван III Великий сначала назначил наследником внука Дмитрия, а затем сына Василия. Император указывал на то, что предложенная мера - не первый, а очередной этап подобных мер. Он ссылался на указ о единонаследии, по которому недвижимое имение наследуется по завещанию одним наследником без раздробления. Владелец может завещать всю свою недвижимость одному из сыновей, кому захочет, наделяя всех остальных детей движимым имением. Необходимо отметить довольно сильную аргументационную базу, которая апеллирует к традиционным авторитетам: религии и истории. С другой стороны, наличие аргументации, сопровождающей распоряжение самодержавного государя, говорит о революционности «устава». Обществу приходилось доказывать необходимость предложенных мер, следовательно, неприкрытое принуждение представлялось недостаточно эффективным. Таким образом, традиционный порядок престолонаследия «от отца к старшему сыну» заменялся новым порядком «от отца к его избраннику». Интересно, что подобный порядок наследования применялся в другой классической стране дворцовых переворотов - Византии.

     В тексте документа чётко прослеживается подмена тезисов. Аргументы говорят  о том, что наследником может  быть пусть не старший, но прямой потомок. Окончательная же формулировка такова, что преемником может стать любой избранник императора. Мероприятие, последовавшее за изданием «Устава» было ещё более оригинальным: «присяга будущему неизвестному наследнику». Очевидно, что документ составлялся с оглядкой на Екатерину Алексеевну.

     Таким образом, после смерти Петра I Великого традиционный порядок наследования по прямой мужской линии вступил в противоречие с принципами, заявленными «Уставом о престолонаследии» 1722 г. В результате сложился династический кризис, разрешённый путём первого дворцового переворота. Тем же противоречием будут вызваны и остальные дворцовые перевороты. С одной стороны, преимущественные права на престол всегда будет иметь старший и наиболее близкий к основной ветви представитель династии. С другой стороны, этот представитель никогда не будет единственным легитимным претендентом на престол, а в случае его свержения узурпатор станет императором, не вступая в непреодолимые противоречия с государственным законодательством. Не случайно, поэтому, эпоха дворцовых переворотов заканчивается с убийством Павла I, государя, который ввёл новый закон о престолонаследии (1797). «Акт, внесший смуту в умы, во многом предопределил династические кризисы, лихорадившие Россию в XVIII столетии».

     1.2 Социальные предпосылки

     Реформы Петра Великого создали не только политические, но и социальные условия для дворцовых переворотов.

     Структура Российского общества в первой четверти XVIII в. изменилась радикально. «Петровская эпоха уничтожила понятие «вольный человек»». Лица, не находящиеся в той или иной мере на государственной службе, оказывались вне закона. Всё крестьянство после переписи 1718-1724 гг. было обложено подушной податью, сформирована категория государственных крестьян, которые вместо повинностей в пользу помещика несли дополнительные повинности в пользу государства. Была ликвидирована категория холопов. Средством прикрепления крестьян к земле стало введение паспортной системы. Городские ремесленники по указу 1722 г. объединялись в подконтрольные государству цехи. Свободное купечество разорялось не в силах выдерживать конкуренцию с государственными монополистами. Вследствие ликвидации института патриархата и частичной секуляризации церковь стала частью государства, а священники - особым родом чиновников.

     Особенно  за время реформ пострадали высшие социальные слои. Прежде всего, они потеряли монополию на замещение центральных государственных должностей. Во главе страны теперь стояли «птенцы гнезда петрова», обязанные статусом не происхождению, а личностным умениям и воле самодержца. Для того чтобы удержаться у власти, представителям социальных верхов приходилось овладевать знаниями. Если для представителей служилого дворянства образование давало возможность быстрого роста по социальной лестнице, то для отпрысков боярских аристократических семейств оно стало тягостной повинностью. В 1714 г. был издан указ, запрещавший таким недорослям жениться. Прогрессивность этих изменений несомненна: во власть пришли активные и способные люди. Во многом, благодаря этим людям России удалось так быстро интегрироваться в Европу. С другой стороны, подрывались устои традиционного общества. Авантюристам из всех слоёв был наглядно продемонстрирован путь во власть. Изменяя социально-правовой статус целых групп населения, вмешиваясь в частную жизнь подданных, монархия превращалась в деспотию, полностью зависевшую от произвола императора.

     По  уже упоминавшемуся указу о единонаследии 1714 г. ликвидировалась разница между  сословиями бояр и дворян, между  юридическим статусом вотчины и  поместья. Боярское сословие прекратило своё существование. Целью указа было создание источника пополнения бюрократии сравнительно квалифицированными кадрами: дворянскими отпрысками, не получавшими недвижимого имущества. В результате было ликвидировано традиционное противостояние боярской олигархии и дворянского служилого сословия. Государство не могло больше использовать эти противоречия, оно столкнулось с консолидированным привилегированным сословием, с которым следовало считаться. Этим сословием стало дворянство. Конечно, в рамках нового сословия быстро выделился верхний слой, который можно условно назвать дворянской аристократией. Часть её составили выходцы из бывшего боярства. Однако они представляли только одну из партий новой социально-политической элиты, причём после разгрома семейств Долгоруких и Голицыных она практически прекратила своё существование.

     В результате реформ Петра Великого дворянство стало единственным политически - активным сословием. Дворцовые перевороты и  предшествовавшие им заговоры подготавливались и осуществлялись дворянами. Представители  других сословий не играли не только решающей, но даже сколько-нибудь значительной роли в политической жизни.

     Таким образом, в царствование Петра Великого структура российского общества подверглась серьёзнейшим переменам. Все сословия оказались на службе государства, преимущества отдавались не происхождению, а личным качествам. Особенно пострадали высшие слои общества. Отмена обязательной службы, начиная с низшего ранга, стала лейтмотивом их требований в XVIII в. При этом, в результате реформ они были консолидированы в единую сословную группу: дворянство, которое стало серьёзной силой, способной требовать уступок от государства. Политическую нестабильность усиливало культурное отчуждение между политически активной европеизированной элитой и пассивными широкими слоями населения, оставшимися в рамках традиционного общества.

     Основной  движущей силой дворцовых переворотов XVIII в. стала гвардия. Первые гвардейские  полки, Преображенский и Семёновский, были преобразованы из потешных полков юного царевича Петра. Свою эффективность гвардия продемонстрировала уже в сражении под Нарвой (1700), оказав упорное сопротивление шведским войскам, в то время как остальная русская армия в беспорядке бежала. Гвардия стала ядром новой армии, источником комплектования офицерского состава. Большинство в гвардейских полках составляли дворяне, те самые, которые теперь обязаны были начинать службу с низших военных чинов. Гвардии поручались и невоенные задачи, для которых требовались квалифицированные исполнители. «Гвардейцы проводили первую перепись, отправлялись с ответственными поручениями за границу, собирали подати, назначались ревизорами и следователями, и порой простой сержант или офицер были облечены большими полномочиями, чем губернатор или фельдмаршал». А.Д. Меншиков, кн. Долгорукие, В.Н. Татищев, М.М. Голицын, Б.К. Миних, братья Разумовские и Шуваловы служили в гвардейских полках, или командовали ими. Гвардия стала особой внесословной корпорацией, которую характеризовали «редкое единство, дисциплинированность и… преувеличенное представление о своей роли в придворной жизни». Гвардейцы квартировали в столице, а, следовательно, являлись той силой, которая могла быть оперативно задействована в рамках дворцового переворота. Они были не просто игрушкой в руках партий, они сами стремились реализовать свои корпоративные интересы. Служа при дворе, гвардейцы находились в курсе всех событий в правительственных кругах, пиетет по отношению к власти был им чужд.