Дневник Пущина как исторический источник

     Например, Бородинское сражение в описании П. Пущина предстает перед нами как  обычная военная стычка: «Бородинский бой. В 5 с половиной часов утра наш корпус был под ружьем и продвинулся несколько вперед. Мы построились побатальонно в боевом порядке. На рассвете послышались пушечные выстрелы. Наша позиция была в кустарнике. Гвардейские егеря вскорости к нам присоединились. Кавалерия и наша 2-я бригада (полки Измайловский и Литовский) отделились влево. Кавалерия сделала несколько блестящих атак, а пехота, построившись в каре, отбросила несколько больших атак неприятельской кавалерии. Егеря же наши, присоединившиеся к нам утром, заслужили порицание за свою небрежность и невнимательность на аванпостах и благодаря этому неприятель нанес им большой ущерб, они потеряли много людей, не причинив почти никакого вреда французам. Наша бригада, полки Семеновский и Преображенский, находилась в продолжение 14-ти часов под сильным огнем неприятельских батарей. Она выдержала стойко с невозмутимым хладнокровием, каким должны обладать отборные войска. К вечеру неприятель настолько уже имел успехи, что пули его стрелков долетали до нас, но, несмотря на это, мы сохранили наши позиции и остались на ночь на занимаемых нами местах. Из моей роты выбыло 35 человек». Дневник лишен излишней эмоциональности.

     Запись  о глобальных событиях переплетается  с бытовым описанием:

     «28 сентября. Суббота. Мы пока сидим спокойно на местах, но о наших партизанах нельзя того же сказать. Они постоянно делают вылазки, причиняют противнику много вреда и берут много пленных. Фельдфебель моей роты, произведенный всего несколько дней в офицеры, сегодня у меня обедал. Нельзя себе представить, как он был смущен оказанной ему честью. Меня это очень смешило». 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

                                         Заключение 

     Субъективность мемуаров неотделима от положения автора в системе породившей их действительности. В этом плане субъективное отношение к «описываемым событиям» имеет первостепенную важность для познания той общественно-психологической и идейной среды, в которой мемуары возникли; само это отношение есть драгоценный исторический материал. Слой аутентичной информации отнюдь не просто бывает распознать в мемуарах: часто он не лежит на поверхности, и его выявление требует особых усилий и специальных методов анализа. Сосредоточенный на прошлом, мемуарист редко декларирует связь своих воспоминаний с современностью и мотивы, побудившие его взяться за перо, детерминированность которых сложным сплетением социальных и общественно-идеологических явлений своей эпохи далеко не всегда ясна в полной мере ему самому.

     С философско-психологической точки  зрения протекающие на его глазах современные явления человек фиксирует путем «непосредственного воспроизведения» своих впечатлений. Память же есть особая способность к сохранению и закреплению того, что уже было в сознании, прежних впечатлений, ранее воспринятой информации, т. е. не что иное, как свойство сознания отражать и аккумулировать прошлое. В мемуарах, имеющих своим предметом действительность, ставшую или становящуюся прошлым, она не может быть воспроизведена никакими иными способами, как только через посредство памяти, и ее роль тем большая, чем более эта действительность отдалена во времени от момента создания мемуаров.

     «Дневник 1812 – 1814» П. Пущина позволяет познакомиться с военным бытом русской армии в ходе войны. Война была таким потрясением, что пережитое на фронте пробудило у многих те способности, которые в иное время и в других жизненных обстоятельствах, может быть, и не открылись бы вовсе. Они брались за перо для того, чтобы поведать о пережитых испытаниях, о великой победе и высоком мужестве народа, о товарищах, сложивших голову на поле боя.

     Война с первых же дней изменила повседневную жизнь армии, создала совершенно новый быт, полностью противоположный довоенному порядку. В 1812 году война была маневренная, подвижная, окопов не рыли, даже в таких больших сражениях как Бородино, лишь наскоро делали флеши, поэтому офицер мог с легкостью съездить в соседний полк к своим друзьям. Офицеров сближали общие материальные трудности и общий патриотический подъем, общие мысли о судьбе России. В «Дневнике»  П. Пущина мы можем проследить все эти мотивы.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

                 Список использованных источников и литературы 
 

1. Дмитриев  С.С. Мемуары, дневники, частная переписка  первой половины 19 века. // Источниковедение истории СССР 19 – начала 20 века. –  М., 1970.
2. Гладков А.К. Мемуары - окна в прошлое // Вопросы литературы. – 1974. - № 4.
3. Тартаковский А.Г. 1812 год и русская мемуаристика. Опыт источниковедческого изучения.-  М.: Наука, 1980.
4. Курносов А.А. Методы исследования мемуаров. – М., 1965.

    Как Вы считаете, почему описание главного сражения Отечественной войны (Бородинская  битва) оказалось столь неэмоциональным, будничным в дневнике Пущина?

    Главный вопрос: Вы все время пишите о  субъективности источника, но при этом личность автора так и осталась загадкой: что Вам известно о П.Пущине и  его личности?