Брестская церковная уния 1596 г.: цели, содержание, итоги

История создания Брестской церковной унии

     Идея  воссоединения католической и православной церквей в принципе не отвергалась ни той, ни другой с самого момента их раскола в 1054г. Первые попытки объединения церквей имели место еще в XIII в., а после Флорентийского собора 1439 г, идея эта едва не осуществилась. Однако на пути воплощения этой в сущности весьма привлекательной идеи стояли века недоразумений и взаимных подозрений.

     Поскольку католическая церковь на протяжении многих столетий придавала решающее значение укреплению своих рядов  и организационной мощи, то православные особенно опасались разговоров о воссоединении, усматривая за ними попытку подчинить Восточную церковь Западной. И, надо сказать, опасалась не без оснований. На протяжении всего XVI века убежденные в своем превосходстве польские католики, собственно, и не скрывали, с какой целью они склоняли (а порой и открыто принуждали) к так называемой унии православных. Поляки надеялись, что с введением унии произойдет немедленное и полное растворение православных среди прочего населения Речи Посполитой, а католицизм существенно расширит пределы своего влияния на востоке.

     В 1577г, широкий резонанс получает знаменитое рассуждение Петра  Скарги  “О единстве Церкви божьей”. В то же время иезуиты систематически вели и, так сказать, индивидуальную работу среди ведущих украинских магнатов, дабы склонить их к поддержке идеи унии хотя бы в принципе - чего им и удалось добиться от многих, и даже от самого князя Острожского. А уж король Сигизмунда III, ревностный католик, использовал все свое влияние для того, чтобы от принципиального согласия перейти к непосредственному исполнению иезуитской затеи. Хотя могли быть и более веские причины для ее поддержки, чем религиозное рвение,- причины политические: уния еще теснее привязала бы Украину и Белоруссию к Речи Посполитой и отдалила от влияния соседней православной Московии.[1,с.30]

     Первым  высказал  намерение  принять  унию львовский епископ Гедеон Балабан. Для этого он вошел в соглашение с Кириллом Терлецким, с которым  до тех пор враждовал. Они начали склонять митрополита созвать собор в Бельзе без участия мирян для обсуждения церковных неурядиц. Митрополит не нашел это возможным и созвал собор в Бресте (в 1590). Кирилл, Гедеон, минский епископ Леонтий Пельчинский и холмский Дионисий Збируйский съехались несколько раньше в Бельзе и здесь согласились принять унию. Намерение свое они держали в тайне и на Брестском соборе предложили только жаловаться польскому королю на притеснения Православной Церкви. Королю было подано прошение, подписанное митрополитом. В 1592 или 1593 г. умер брестский епископ Мелетий Хребтович и на его место был поставлен Ипатий Потей, воспитанник краковской иезуитской коллегии. Он быстро сошелся с Кириллом и Гедеоном и сделался главным деятелем унии.[2.с.48]

     28 января 1595 Гедеон созвал во Львове  Собор, на который прибыли архимандриты, игумены, иеромонахи, протопопы и священники не только Львовской епархии, но и других православных епархии Великого княжества Литовского и Польши. На Соборе были приняты все условия церковной унии. Их сущность сводилась к следующему: 1) западнорусские владыки признают необходимость единства Церкви, особенно теперь, когда вследствие ее разделения умножились ереси и беспорядки; 2) разуверившись в том, что об унии позаботятся подвластные туркам Восточные патриархи, они (т.е. русские владыки) берут почин на себя и признают главенство папы; 3) при этом некоторые католические догматы принимаются целиком, другие в несколько смягченном в сторону Православия виде (догмат об исхождении Св. Духа); 4) православные обряды и церковный строй сохраняются неприкосновенными; 5) запрещается обращение униатских монастырей в католические; 6) разрешается устройство русских школ и типографий под надзором епископов; 7) допускаются смешанные браки; 8) епископские кафедры замещаются королем из числа кандидатов, избранных духовенством; митрополита посвящают епископы, а от папы он получает утверждение; 9) униатские иерархи пользуются всеми привале гиями католического духовенства, а именно: участвуют в сенате и сейме и освобождаются от всяких податей, а миряне-униаты могут занимать вся кие должности; 10) все монастыри находятся в ведении епископов; 11) в отношения епископов к священникам не в праве вмешиваться ни светские власти, ни миряне; 12)братства, если примут унию, могут существовать под условием послушания митрополиту и епископам; привилегии, дарованные им патриархами, уничтожаются;13) всякая зависимость от греческих иерархов отвергается, и сами они не допускаются в пределы Речи Посполитой, так как могут помешать унии и стать причиной междоусобии; их проклятиям по поводу унии, их грамотам не придавать никакого значения, лиц, которые будут получать от них посвящения, не признавать и не пропускать через границы государства; 14) правительство обязано принять меры к тому, чтобы то духовенство, которое не примет унии, не могло исполнять своих обязанностей, и чтобы был подавлен протест народа против соединения церквей. [4,с.39]

     Открытая  измена Православию вызвала бурю негодования православного населения. Наиболее сильный протест высказал киевский воевода кн. Константин Острожский. И хотя идея церковной унии ему не была чужда, он представлял ее решение иначе — посредством собрания единого Собора всей Восточной и Западной церкви. Принятие же унии посредством тайного соглашения нескольких епископов, имевшего характер заговора, возмущало его. Невзирая на все убеждения митрополита Рагозы и Ипатия Потея, льстивые послания короля, убеждавшего его в ненужности собора, Константин Острожский в 1595 г. обратился к православному населению Речи Посполитой с Окружным посланием, в назвал действия епископов бесстыдными и беззаконными, давал обет оставаться верным Православию и призывал к этому всех русских людей.

     Не  довольствуясь словом, Острожский перешел  к действию. Во-первых, он обратился  к съезду протестантов Речи Посполитой, собравшемуся в Торуне, с призывом к вооруженному протесту против "католической интриги" и короля, который своим  покровительством унии нарушил свободу  вероисповедания. Во-вторых, он изъявил  готовность выставить собственное  большое войско в защиту Православия.

     Послание  Константина Острожского произвело  огромное впечатление среди православного  населения Речи Посполитой и явилось  началом широкого антиуниатского движения в стране. По сути, это было противостояние мирян части своих иерархов, отказавшихся от Православия. Случай уникальный в истории Церкви. Одним из проявлений этого движения стало восстание под руководством С. Наливайко, которое грозной волной прокатилось по Украине и Белой Руси, вовлекая в свои ряды широкие слои казачества, горожан и крестьянства. Против унии поднялись Виленское и Львовское братства. Епископы: Львовский — Гедеон Балабан и Пере-мышльский — Михаил Копыстенский, оба активные сторонники унии, поражённые активными выступлениями народа, отреклись от своего участия в подготовке унии и вернулись в Православие. Гедеон Балабан утверждал даже, что его подпись под актом об унии подделана Кириллом Терлецким. Сопротивление принимало такие грозные размеры, что королевский двор в Кракове встревожился. Сигизмунд III вынужден был поднять вопрос о приостановке унии и посольства Терлецкого и Потея в Рим для окончательных переговоров с папой. Но оба епископа, приехав в Краков, успокоили короля заверениями, что при его поддержке уния состоится. Ободренный этим, Сигизмунд III выдал 24 сентября 1595 г. окружную грамоту, в которой говорилось о согласии митрополита и епископов на унию и об отъезде к Папе двух владык для ее утверждения.

     В ноябре 1595 года Потей и Терлецкий прибыли в Рим и изъявили покорность папе, но при этом, согласно привезенной грамоте, просили, чтобы православным были оставлены все обряды и догматы. Однако папа Климент VIII предъявленных ими условий не принял и заставил посланников не только подписать, но и подтвердить за себя и за русских иерархов предложенное им исповедание веры. В этом исповедании принимались определения Флорентийского и Тридентского соборов; проклинались всякие ереси, расколы и догматические учения, осужденные и отвергнутые Римской церковью; признавалось истинным католическое учение об исхождении Св. Духа "и от Сына", причащение под одним видом, учение о чистилище, индульгенциях и главенстве папы. Глава католической церкви оставлял православным только их обряды, но с оговоркой; если таковые не противны католическому учению. Таким образом, Потей и Терлецкий сделали уступки папе, которые не были предусмотрены их единомышленниками и которые сближали принятую ими унию с католичеством. В знак подчинения папе Потей и Терлецкий облобызали его ногу. На празднестве, состоявшемся по поводу принятия унии, папа торжественно объявил, что принимает отсутствующего митрополита, епископов, духовенство и весь русский народ, живущий во владениях Польского короля, в лоно католической церкви и соединяется с ней в одно тело. В память этого события была выбита медаль с изображением на одной стороне лица папы Климента VIII, а на другой коленопреклоненных перед ним русских епископов с латинской надписью "Ruthenis receptis" ("На восприятие русских"). За свою сговорчивость Потей и Терлецкий были возведены папой в звания прелатов и ассистентов римского престола. Им были вручены грамоты королю, митрополиту, епископам и крупным магнатам. В письме к королю папа просил принять в число сенаторов митрополита и епископов, а митрополиту поручал созвать Собор, постановления которого должны быть представлены на его утверждение.

     Потей и Терлецкий, без сомнения, понимали, что подписали Латинское исповедание веры, однако в своем письме из Рима краковскому бискупу Юрию Радзивиллу сообщали, что Греческое исповедание веры оставлено папой православным в неприкосновенности, так же, как и все обряды, и Символ Веры без прибавления "и от Сына". Так свершилось событие, которое готовилось несколько столетий.

     Для окончательного решения вопроса об унии 6 октября 1596 г. в Бресте был собран церковный Собор. Его заседания происходили в главном храме Владимирской епархии — соборе Св. Николая. Со стороны униатов на церковный синод прибыли: митрополит Киевский Михаил Рагоза, епископ Владимирский и Брестский Ипатий Потей, епископ Луцкий и Острожский Кирилл Терлецкий, архиепископ Полоцкий, Витебский и Мстиславский Григорий Герман, епископ Холмский и Белзский Дионисий Збируйский, епископ Пинский и Туровский Иона Гоголь, три архимандрита: Брацлавский — Богдан Гадкинский-Климонт, Аавришевский — Гедеон Бралницкий, Минский — Паисий. Со стороны католиков присутствовали послы папы Климента VIII — архиепископ Львовский Саликовский, епископ Холмский Станислав Гамалицкий, а также четыре иезуита, среди которых был и Петр Скарга. На Собор приехали также представители правящих кругов государства. Среди них — гетман Великого княжества Литовского Н.Радзивилл и канцлер А.Сапега. Одновременно с униатским состоялся и второй Собор — Православный, гарантом спокойствия заседаний которого выступил Константин Острожский. На Соборе присутствовали: экзарх Александрийского патриарха Кирилл Лукарис, епископ Львовский Балабан, ставший до конца дней своих твердым защитником Православия, епископ Перемышльский Копыстенский, 16 протопопов, большое число игуменов, священников и мирян. Численный перевес I был явно на стороне православных. Председательствовал на Соборе экзарх Константинопольского патриарха грек Никифор, известный своими  глубокими познаниями и необычайным нравственным влиянием на паству. Заседания Православного Собора проходили в протестантской молельне шляхтича Райского, поскольку все православные храмы Бреста были закрыты Ипатием Потеем, как местным епископом. Православный митрополит был сразу же взят "под опеку" католиками и униатами и таким образом лишен всякого общения со своей православной паствой. Экзарх Никифор трижды приглашал митрополита и епископов на Православный собор, но они не явились. Тогда Собор лишил их сана, отверг унию и ; проклял ее. В ответ на это униатский собор 8 октября митрополитом Киевским и Синодом епископов принял Соборную грамоту о вступлении православных иерархов в унию с Римской церковью. Король поддержал униатов. Основываясь на постановлении униатского собора, он признал законной только униатскую церковь, а православную объявил не подчинившейся "свободному" решению собора, а потому не имеющей права на существование. Первым православным, арестованным за участие в работе Собора и непризнание унии стал священномученик экзарх Никифор, так и не вышедший из своего заточения в Мальборском замке. Формально же он был обвинен в шпионаже против государства. Затем начались преследования всех православных, на которых правительство смотрело уже как на отступников и отщепенцев. Так в 1596 году состоялись два собора, на которых столкнулись два принципиально разных экклезиологических подхода. Первый явился синодом иерархических чинов Киевской митрополии, которые совместно с представителями католической иерархии и светских властей стремились преодолеть "великую схизму" путем формальных канонических и административных мер. Второй стал собранием клира и мирян, объединенных сознанием того, что они образуют единое Церковное тело, в чем проявился живой соборный дух Православия.[4,с.42] 
 
 
 
 

Реализация  унии

     Правительство Речи Посполитой свой первый удар нанесло  экзарху Никифору. Его арестовали, сфальсифицировали процесс о  шпионаже в пользу Турции, бросили в застенки Мальброкского' замка и там обрекли на голодную смерть. Королевский канцлер Ян Замойский руководил подготовкой компрометирующих материалов против Константина (Василия) Острожского, в связи с чем князь не мог в течение ряда лет принимать участие в общественной жизни.

     Униатская иерархия и католический клир с помощью иезуитов набросились на православные храмы, священников и монахов. Инициатор унии, Кирилл Терлецкий во главе своего собственного отряда напал на Жидиченский монастырь и полностью разграбил его. Он подверг монахов жестоким пыткам, а потом изгнал их из монастыря. С особой изощренностью преследовал православных Ипатий Потей. Он устраивал настоящую охоту на православных священников, бросал их в тюрьму, приказывал сбривать им бороды, отбирал приходы, издевался над ними, а особенно упорных в православной вере сдавал как бунтовщиков светским властям, которые кроваво расправлялись с ними. Во главе банды вооруженных слуг Потей врывался в православные храмы и грабил церковную утварь.

     Чрезвычайно коварным способом униаты завладели Супрасльской Лаврой. Однажды Потей неожиданно прибыл в Супрасль, приказал созвать всех обитателей Лавры в церковь Благовещения Богородицы и там объявил, что монахи и монастырское начальство вместе со всем монастырем присоединены к унии. Отвергая это наглое заявление, архимандрит Иларион сказал, что он и его монахи не признают власть отступника Потея, считают его еретиком, не принимают власть папы и не намерены подчиняться его воле. В свою очередь, монахи поклялись, что они будут тверды в Православии, даже если им будут угрожать смертью. Разгневанный Потей тут же уехал из Супрасля и сразу же подал в суд на Илариона за неподчинение верховной власти. Иларион на заседание суда не явился. Тогда Потей пожаловался королю, что архимандрит - бунтовщик и не признает королевской власти. Король тут же вынес приговор об изгнании Илариона из страны, а монахов, противящихся унии из монастыря.

     Подобным  образом поступали и другие униатские иерархи. Православные монастыри обращались в униатство с помощью административных решений, а непокорные игумены и монахи изгонялись. С особым ожесточением преследовались православные братства, у них отбирались святыни и школы, закрывались типографии, больные выбрасывались на улицу из больниц и приютов. С каждым днем усиливалась борьба против православных - их увольняли с занимаемых должностей, лишали права торговать и заниматься ремеслом, оскорбляли и били на улицах.