Белое движение в России

         Поднявшееся на вооруженную борьбу  против Советской власти донское  и кубанское казачество спасло  от гибели Донскую и Добровольческую  армии, дало им приток живой  силы и снабжения.

         Восстание Чехословацкого корпуса  явилось детонатором вооруженного  антибольшевистского движения, развернувшегося  летом на востоке. Решающую  роль в нем сыграли вышедшие  из подполья офицерские организации.  Поддержка значительной части  сельского и городского населения  позволила им в короткий срок  сформировать Народную армию  Комуча в районе Средней Волги  и Сибирскую армию Временного  Сибирского правительства в районе  Новониколаевска, ликвидировать  слабые силы Красной армии  и большевистскую власть от  Волги до Тихого океана. Формально  подчиняясь демократическим правительствам, созданным социалистами с целью  восстановления власти Учредительного  собрания, армии эти возглавлялись  и формировались офицерством,  стремившимся к установлению  военной диктатуры.

         Третий период (ноябрь 1918 – март 1919 гг.) стал временем начала реального содействия держав Антанты Белому движению. Неудачная попытка союзников начать собственные операции на юге, а с другой стороны – поражения Донской и Народной армий привели к установлению военных диктатур Колчака и Деникина, вооруженные силы которых контролировали значительные территории на юге и востоке. В Омске и Екатеринодаре были созданы государственные аппараты по дореволюционным образцам. Политическая и материальная поддержка Антанты, хотя и далеко не соответствовала ожидаемым масштабам, сыграла свою роль в консолидации белых и укреплении их военного потенциала.

         Конечной целью белых диктатур  являлась реставрация (с некоторыми  неизбежными демократическими поправками) дофевральской России. Официально  провозгласив «непредрешение» будущего  государственного устройства и  широко используя в своей пропаганде (в расчете на низы, прежде всего  крестьянство) лозунги восстановления  Учредительного собрания и свободы торговли. Они объективно выражали интересы правого крыла антибольшевистского лагеря и, самое главное, являлись единственной силой в этом лагере, которая реально могла свергнуть власть большевиков.

         Четвертый период (март 1919 – март 1920 гг.) отличался наибольшим размахом вооруженной борьбы и коренными изменениями в расстановке сил внутри России и за ее пределами, которые предопределили сначала успехи белых диктатур, а затем их гибель.

         В течение весны – осени  1919 г. продразверстка, национализация, свертывание товарно-денежного обращения  и другие военно-хозяйственные  меры, во многом учитывавшие опыт  государственного-монополистического  регулирования экономики, накопленный  европейскими странами, особенно  Германией, за годы мировой  войны, суммировались в политику  военного коммунизма. Переход к  такой политике не только стимулировался  войной и кризисом, он лежал  в русле идеологии большевиков,  отрицавших частную собственность  и рыночные отношения. Разительное  отличие от территории «Совдепии»  представлял собой тыл «Колчакии»  и «Деникии», пытавшихся укрепить  свою экономическую и социальную  базу традиционными и близкими  им средствами.

         Главным направлением их внутренней  политики было восстановление  прав частной собственности и  свободы торговли, что на первый  взгляд отвечало интересам как  крупных собственников, так и  средних слоев города и деревни.  Однако на деле эта политика  не только не приостановила  кризис в экономике, но ускорила  ее полный развал.

         Буржуазия практически ничего  не сделала для восстановления  производства, поскольку это не  сулило быстрой прибыли, а устремила  свои капиталы в спекулятивные  махинации в сфере торговли, наживая  баснословные капиталы на вывозе  за границу русского сырья  и поставках на армию. На  внутреннем рынке цены беспрерывно  росли, обрекая на жизнь впроголодь  и обнищание широкие средние  слои городского населения, включая  офицерство, чиновничество и интеллигенцию.  Спекулянты наводнили деревню,  скупая на корню хлеб для экспорта и продавая промтовары по ценам, по которым их могла купить только зажиточная верхушка.

         Своекорыстная политика буржуазии,  стремившейся восполнить свои  материальные потери и смотревшей  на армию прежде всего как  на сферу выгодного приложения  капитала, привела к срыву снабжения  армии. В результате фронтовые  части вынуждены были обеспечивать  себя путем грабежа и насильственных  реквизиций продовольствия, фуража, одежды и т.д. главным образом  у крестьян, что именовалось «самоснабжением  за счет благодарного населения».

         На территории, занятые деникинскими  армиями, возвращались помещики. Пока в правительственных кругах  обсуждались проекты земельной  реформы, суть которых сводилась  к реконструкции помещичьего  землевладения с минимальными  уступками крестьянам, местная военная  и гражданская администрация  оказывала содействие вернувшимся  в свои имения помещикам в  расправе над крестьянами и  выколачивании «недоимок». Жажда  немедленного социального реванша  массы помещиков свела на нет  все попытки белых правительств  привлечь на свою сторону крестьян  смутными посулами «утолить земельный  голод».

         Свобода торговли, обернувшаяся  для крестьян грабежом со стороны  торговой буржуазии, насильственная  реставрация помещичьего землевладения  и силовое выкачивание из деревни  людских и материальных ресурсов  – все это вызвало резко  отрицательную реакцию крестьянства. Надежды избавиться с приходом  белых от продразверстки и  террора большевистских властей  быстро сменялись всеобщей озлобленностью  к белым и решимостью силой  отстаивать свои права на землю  и выращенный хлеб. В течение  лета – осени произошел перелом  в настроении основной части  деревни в пользу Советской  власти. Этот перелом наиболее  ярко проявился в срыве мобилизаций  в белые армии, росте дезертирства, стихийных восстаниях и повстанческом  движении.

         Отнюдь не проникшись социалистической  идеологией и оставаясь чуждыми  большевизму, крестьяне выбрали  Советскую власть как меньшее  из зол, как гарантию от возвращения помещиков, как силу, способную установить в стране «мир и порядок». По сути, это был выбор между ненавистным прошлым и неизвестным будущим, в котором крестьяне надеялись получить возможность вольной и сытной жизни после прекращении войны и установления в России одной, но крепкой власти.

         Летом – осенью 1919 г. массовое  дезертирство и повстанческое  движение в тылу подорвали  боеспособность колчаковских и  деникинских армий. Разбавленные  мобилизованными крестьянами, добровольческие  и офицерские кадры в итоге  оказались более слабыми по  сравнению с частями регулярной  Красной армии, на 90 % состоявших  из крестьян и пользовавшихся  сочувствием и поддержкой крестьянского  населения. Именно это в конечном  итоге и предопределило коренной  перелом в борьбе на Восточном  и Южном фронтах.

         Политическая и материальная  помощь западных держав не  могла компенсировать белым диктатурам  потери экономической и социальной  базы, поскольку она была далека  от необходимой по масштабам  и небескорыстна по условиям.

         Материальная помощь предоставлялась  главным образом в виде товарных  кредитов, выделявшихся на оплату  поставляемого военного снаряжения  под обязательство последующего  возвращения этих кредитов с  процентами. Такая материальная  помощь являлась продолжением  политики предоставления займов  императорской России с целью  закабаления ее экономики. Поскольку  этих поставок не хватало для  снабжения и вооружения войск,  внешнеторговые ведомства белых  правительств закупали у иностранных  фирм необходимое снаряжение, используя  запасы иностранной валюты либо  вывозя в обмен на зарубежные  рынки русское сырье, прежде  всего зерно. Правительство Колчака  использовало на нужды снабжения  армии часть захваченного золотого  запаса, депонировав его в иностранных  банках, правительство Деникина  стремилось активизировать вывоз  зерна, угля и других видов  сырья. При этом иностранные  и отечественные частные фирмы,  привлекавшиеся к поставкам в качестве контрагентов, вздували цены до сверхспекулятивных и наживали на снабжении армий баснословные барыши. Казна же и ведомства снабжения часто несли существенные потери и не справлялись с обеспечением войск.

         Таким образом, частно- и госкапиталистическая  форма экономических связей белых  режимов с западными державами  значительно снизила эффективность  материальной помощи. Потребовав  от белых правительств значительных  затрат валюты, использования золота  и вывоза сырья, она обернулась  большими издержками и не позволила  снабдить армии даже на половину  их реальных потребностей. Оплаченные  кровью трофеи зачастую являлись  основным источником получения  обмундирования и вооружения.

         Предоставляя материальную помощь, правительства Антанты и их  военно-дипломатические представители  в белых столицах оказывали  сильное давление на военных  диктаторов, требуя проведения демократических  реформ. Чтобы расширить социальную  базу Белого движения и объединить  его с вооруженными силами  образовавшихся на окраинах национальных  государств, они настаивали на  передаче земли в собственность  крестьян, провозглашении перехода  России к парламентской республике, признании самостоятельности Финляндии,  Польши, Закавказских и Прибалтийских  государств. Колчак и Деникин  уклонялись от определенных обязательств  и однозначных заявлений по  этим вопросам, что послужило  причиной их юридического непризнания  державами Антанты и отказа  от помощи им со стороны  образовавшихся на окраинах бывшей  империи национальных государств. Последние предпочли уклониться  от военной помощи Белому движению, опасаясь, что в случае его  победы они потеряют независимость.  Вопреки сталинской схеме Гражданской  войны («три похода Антанты») внешние  и внутренние противники большевиков  не сумели организовать ни  одного «объединенного и комбинированного»  похода на Москву.

         Сужение социальной базы, нарастание  экономической разрухи, срыв снабжения  и разложение белых войск привели  к изменению соотношения сил  в пользу большевистской диктатуры. В результате Красная армия добилась перелома в свою пользу на всех фронтах и поодиночке разгромила вооруженные силы белых государственных образований, что предрешило их ликвидацию: в январе 1920 г. была ликвидирована колчаковская военная диктатура, в марте 1920 г. – деникинская.

         В этот же период Красной  армией были разгромлены Северо-Западная  армия генерала Н. Н. Юденича,  наступавшая на Петроград, и  войска Северной области генерала  Е. К. Миллера; белые правительства  этих территорий были ликвидированы.

         Пятый период (апрель – ноябрь 1920 г.) представляет особый интерес с точки зрения изменения внутренней политики последнего военного диктатора на юге России – генерала П. Н. Врангеля, в апреле 1920 г. вступившего в главное командование ВСЮР, когда они отошли в Крым. Осознав на опыте поражений Колчака и Деникина невозможность бороться против большевиков без поддержки основной части крестьянского населения, правительство Врангеля разработало и попыталось осуществить в Таврии земельную реформу. Суть ее состояла в продолжении столыпинского курса на увеличение зажиточной прослойки, для чего часть помещичьих земель, фактически захваченных крестьянами, передавалась им в собственность за выкуп. Однако разоренные и до предела уставшие от войны крестьяне и казаки не верили в прочность врангелевской власти, в то, что «одна губерния может победить всю Россию», отказывались пополнять и снабжать части Русской армии. На третьем году Гражданской войны у крестьян желание получить землю отошло на второй план, уступив место жажде «мира и порядка», поскольку и ту землю, что имели, нечем было обрабатывать. В этих условиях врангелевские части, несмотря на запреты главкома, вернулись к применению насильственных мобилизаций и реквизиций, что привело к росту враждебности южнорусского крестьянства к белым и, соответственно, к росту симпатий к Советской власти, что предрешило окончательную гибель Белого движения на юге России в ноябре 1920 г.

         В апреле 1920 г. остатки армий  Колчака, совершив «Великий Сибирский  поход» (отступление от Омска  до Читы), сосредоточились в Забайкалье; в верховное командование ими  в соответствии с приказом  Колчака вступил атаман Г.М.  Семенов. К ноябрю, потерпев ряд  поражений от Народной армии  ДВР и партизан, они отступили  в полосу отчуждения КВЖД, где  были интернированы китайскими  властями.  

         Белое движение подвело итог  России, погибшей в феврале 1917 г. В белом тылу получили  ускоренное и полное завершение  те экономические, социальные, политические  и духовные процессы, которые  привели Россию к революционному  кризису 1917 г. И попытки Белого  движения вдохнуть в дофевральскую  Россию новую жизнь закономерно  закончились поражением. Тем не  менее, Белое движение, опираясь  на неустойчивую поддержку средних  слоев и половинчатую помощь  союзников, своим отчаянным сопротивлением  затянуло Гражданскую войну в  России на три года.

         В исторической перспективе Белое  движение отнюдь не потерпело  полного поражения. Ибо, подавляя  его вооруженное сопротивление,  большевистская власть в России  сумела победить и окончательно  утвердиться только ценой перерождения  из “пролетарской демократии”  в диктатуру руководящих партийно-государственных  бюрократических структур, что решающим  образом предопределило ее последующую  эволюцию в тоталитарный режим,  обреченный на гибель. И развитие  независимой России в 90-е гг. отчасти является воплощением  в жизнь идейных основ Белого  движения.