Арабское завоевание Пиренейского полуострова

Арабы в своих завоеваниях  вовсе не стремились к обращению  покоренных народов в ислам. На поведение  арабов, конечно, оказывали влияние  такие факторы, как фанатизм того или иного халифа или полководца, командовавшего войсками, но, как правило, они предоставляли народам завоеванных стран право: либо принять ислам, либо платить подушную подать (сверх поземельного налога).

Поскольку в соответствии с установленным порядком вновь  обращенные платили меньше налогов  государству, чем упорствующие приверженцы  старой веры, арабы, предпочитая земные выгоды интересам религиозным, считали, что никоим образом не следует  силой приобщать к исламу покоренные народы; ведь подобные действия лишали их добавочных податей.

Этот мотив наряду с  чисто военными соображениями (не всегда легко было успешно вести войны) неоднократно заставлял арабов заключать  договоры, подобные соглашению с Теодемиром. При этом они относились с уважением  не только к религиозным верованиям, но и ко всему жизненному укладу и обычаям покоренных народов. Таким  образом, завоевание, как пишет один испанский историк, «не было делом  религиозной пропаганды, а представляло собой более или менее систематический  грабеж».

Общественно-политическое развитие мусульманской Испании

До 755 г. мусульманская Испания (или ал-Андалус) входила в состав Дамасского халифата. Когда власть там захватили Аббасиды, представитель  свергнутой династии Омейядов Абд ар-Рахман сумел утвердиться в ал-Андалусе и провозгласил себя эмиром. Его  столицей стал город Кордова. В 929 г. эмир Абд ар-Рахман III окончательно утвердил независимость арабской Испании от других исламских государств, присвоив себе титул халифа. X век был вершиной политического могущества ал-Андалуса, однако вызревавшие в это время тенденции феодальной раздробленности вызвали в 1008—1031 гг. серию междоусобиц и дворцовых переворотов, что привело к распаду халифата на несколько десятков независимых княжеств-тайф, крупнейшими из которых были Кордовская, Толедская, Севильская, Валенсийская, Сарагосская тайфы.

Уже отмечалось, что в  течение первого полувека Испания  являлась провинцией дамасского халифата, во главе которой стоял правитель-эмир. Но со времен Абдаррахмана I, подлинного основателя испанского, или кордовского, халифата, Испания стала независимой  державой, хотя Абдаррахман I и его  непосредственные преемники и не носили титула халифа.

Титул этот в 929 г. принял Абдаррахман III. Халиф был верховным и абсолютным главой государства. Халифу в делах  управления оказывали помощь хаджиб (первый министр), везиры и катибы (дьяки). Один из катибов специально занимался  делами христиан и евреев. Правительственные  учреждения назывались диванами. Каждый диван ведал определенной отраслью управления (армией, финансами, контролем  над казной и т.д.).

Провинции, на которые делились мусульманские земли (при Абдаррахмане I их было шесть), управлялись правителями  — вали, которые одновременно ведали военными и гражданскими делами. Некоторые  важные города, которые не являлись центрами провинций, тем не менее  имели своих вали. Иногда назначался один военачальник для целой обширной области (особенно для областей, граничивших с христианскими территориями, где войны были постоянным или очень частым явлением).

При халифе в качестве совещательного органа существовал государственный  совет — машуара, состоявший из представителей знати и духовенства и из высших дворцовых сановников. Этот совет  в последний период кордовского  халифата приобретал все большее  влияние как орган, представляющий интересы патрициата, т. е. высших классов, и в конце концов заменил самого халифа.

Порой созывались также собрания вождей и патрициев (диваны) для принесения присяги наследнику престола, признания  нового монарха или для внесения изменений в законы; так, например, 5 февраля 976 г. Хакам II созвал такое  собрание, дабы внести изменения в  закон, запрещавший правление малолетних и регентство.

Халиф иногда лично занимался  судебными делами; однако обычно эту  функцию выполняли специальные  должностные лица — кади (а в  маленьких селениях — хакимы); во главе всего судебного ведомства  стоял верховный судья — кади кадиев. Эти судьи ежедневно устраивали публичные аудиенции, на которых  заинтересованные стороны требовали  защиты своих прав или учиняли  иски.

В Кордове был специальный  судья, так называемый сахиб или  сахиб-алъ-медина (залъмедина), который  вел уголовные и полицейские  дела с применением более быстрой  процедуры и руководствуясь более  простыми правилами, чем кади. Здание этого суда находилось у самых  ворот дворца халифа и отличалось большой пышностью.

Аналогичные функции были и у другого судьи, мухтасиба, который осуществлял контроль над  торговлей и рынками и заботился  о городском благоустройстве, общественных работах, запрещал азартные игры и ведал  иными делами, которые хотя и входили  в сферу компетенции кади, но обычно для ускорения судебной процедуры  передавались, мухтасибу.

Наконец, в мусульманской  иерархии имелся чиновник с особыми  функциями—судья дел неправедных (кади аль-джамаа), который рассматривал жалобы на неблаговидное поведение  правительственных чиновников, подобно  тому как это делали епископы, провинциальный собор и общие соборы в вестготском  королевстве.

Наиболее часто применявшейся  формой наказания были штрафы, палочные удары и смертная казнь через  обезглавливание. Этому виду казни  подвергались все без исключения отступники от ислама.

Для покрытия государственных  расходов взимались подати. Помимо уже упоминавшихся личного и  поземельного налогов, существовал  так называемый закят — налог  с урожая, продукции ремесленного производства и торгового оборота. Этот вид податей шел на покрытие частных расходов халифа и таможен, во главе которых стоял так называемый мушариф. Для распределения налогового бремени, с первых же дней арабского господства проводились переписи населения. По данным переписи устанавливалось число налогоплательщиков и их имущественный ценз.

При этом в эпоху завоевания перепись проводилась по племенному признаку и имя любого лица вне  зависимости от его местопребывания  вносилось в списки того племени, выходцем из которого он числился.

Важное значение имели миграции: массовое переселение из арабских государств арабизированного христианского населения - мосарабов на север, в Леон и Кастилию, уход части мусульманского населения на юг по мере продвижения в глубь полуострова войск христианских государств. Еще более важно другое обстоятельство. Отвоевывая у арабов все новые территории, Леон и Кастилия тем самым включали в свой состав многочисленное христианское и мусульманское население арабской Испании. В социальную структуру христианских королевств внедрялись элементы структуры мусульманских государств.

В аграрном строе произошли сдвиги. Значительная часть земель - имения бывшего королевского фиска, запустевшие  владения, а также земли тех  готов, которые до конца сражались  против завоевателей, - перешла к  мусульманскому государству. Последнее  стало крупнейшим землевладельцем  в мусульманской Испании-Аль-Андалузе. Большая часть этой земли передавалась воинам, а остальная земля именовавшаяся хумс, находилась в непосредственном владении государства. Большие владения получили представители арабской военной аристократии.

Зачастую арабы заключали соглашения с местным населением, признавая его право владеть землей при условии выплаты налогов. Однако общее изменение условий экономического, и политического развития привело к трансформации системы земельных отношений.

Поселение арабов, сирийцев и берберов существенно не изменило этническую структуру Испании. Но крушение вестготской монархии и установление арабского господства оказали свое воздействие на социальные отношения. Готская светская знать и католическое духовенство утратили прежние политические и юридические привилегии. Прекратили существование те ограничения в праве распоряжаться землей, которыми прежде были связаны куриалы и колоны городской округи.

Общественное положение стало  в значительной мере определяться профессиональными  и этническими признаками. Многие испано-римляне и готы в Аль-Андалузе приняли ислам. Такие люди именовались musalima (новые мусульмане) или muwalad - мулади. К мулади относились как лица, перешедшие из христианства в мусульманство, так и дети от смешанных браков христиан и мусульман. Среди мулади были и магнаты, и вольноотпущенники, и сервы. Но в основной массе это были крестьяне и ремесленники. По всей вероятности, мулади составляли большинство мусульманского населения Аль-Андалуза.

Формально мулади пользовались теми же правами, что и мусульмане-арабы  и берберы. Согласно корану, они не должны были платить подушную подать - джизью. Но фактически мулади на лестнице социальной иерархии стояли ниже арабов. В первый период после завоевания у арабов еще сохранялись остатки  племенной организации; мулади, не входившие  в эту организацию, не могли стать полноправными членами нового общества. Им приходилось избирать себе патронов из числа арабов.

Многие испанцы сохранили христианскую веру, хотя в результате тесного  общения с мусульманами усвоили  арабский язык и арабские обычаи, заключали  смешанные браки с мусульманами, носили арабские имена. Их называли мосарабами (от арабского mustabrib, т. е. «тот,-кто желает стать арабом»). Арабские правители проявляли по отношению к ним терпимость, особенно в первый период существования эмирата. Христиан и евреев отличали от язычников, именуя их «людьми писания» - ahl-al kitab.

Немусульманское население в Аль-Андалузе было более значительным по удельному  весу среди остального населения  и более организованным, чем в  других странах халифата Омейядов. Мосарабы жили в городах и деревнях, платили поземельный налог (харадж) и подушную подать (джизыо). Размеры  хараджа варьировались в различных  районах от 5 до 20% доходов. Джизья дифференцировалась в соответствии с имущественным  цензом. В ряде городов мосарабы имели свои общины (в Толедо, Кордове, Севилье, Мериде) и пользовались самоуправлением. Они избирали своих должностных лиц, утверждаемых затем мусульманскими властями. Дела между мусульманами и христианами решались в арабских судах.

Мосарабы сохранили свою церковь. Они могли избирать епископов, однако с последующим утверждением последних государственными властями..

Они занимали различные посты  в гражданской администрации. Но военная служба оставалась занятием мусульман. Мосарабы "были ограничены в имущественных правах, не могли  наследовать мусульманам, в том  числе и своим родственникам  и отпущенным на волю мусульманским  рабам. Их подвергали дискриминации  в повседневной жизни¹.

Среди местного неарабского населения  сохранялась социальная стратификация: знать, люди среднего достатка, рабы. Но знать обеднела и стала менее  многочисленной. Количество сервов значительно сократилось. Зато возросла численность мелких земельных собственников.

Активную роль в экономической, политической и культурной жизни  Аль-Андалуза играли евреи. Суровые  притеснения со стороны готских  королей побудили их к сотрудничеству с арабами. Евреи жили в городах  своими общинами, пользовались правом самоуправления. Они играли заметную роль в торговле, в свободные профессиях, в администрации. При альморавидах и альмохадах положение евреев ухудшилось.

. Если для мусульманской Испании  не типичны суровые формы личной  зависимости крестьян, то налоги  в сочетании с рентой, выплачиваемой  земельным собственникам, делали  положение непосредственных производителей  весьма тяжелым. Общая сумма  налогов, взимаемых в Аль-Андалузе с 300 тыс. динаров при Абдаррах-мане I (756-788), выросла до 5400 тыс. динаров при Абдаррахмане III. Особенно остро ощущали гнет со стороны мусульманского государства те слои простого люда, которые принадлежали к мулади и мосарабам. Проявлением антагонизма между мосарабами и мулади (т. е. основной массой непосредственных производителей), с одной стороны, господствующим в Аль-Андалузе социальным слоем и государством - с другой, были восстания, миграция (мосарабов) на север, установление контактов с христианскими королевствами.

Уже при аль-Хакеме II (961-976) мусульманское  государство перестало проявлять  прежнюю религиозную терпимость по отношению к мосарабам. В начале IX в. в связи с налоговым гнетом произошли волнения в мосарабских общинах Толедо и Кордовы. В 829 г. мулади и мосарабы Толедо провозгласили свою независимость. Ведущую роль в восстании в Толедо играли городские ремесленники и наемные работники, возглавленные кузнецом Хашимом. К ним примкнули крестьяне и рабы. Лишь в 837 г. Абдаррахману II удалось захватить город. В Мериде мосарабы вступили в сношения с Людовиком Благочестивым и также подняли восстание. В 873 г. толедцы добились от арабских властей признания за ними права на самоуправление. Во второй половине IX-X в. расширяется участие мосарабов в колонизации Леона.

В конце IX в. произошло восстание  мулади в Кордове. В горных районах  Андалузии в союзе с мулади выступали и берберы. Но в конце IX в. арабская знать в Севилье перебила мулади. В начале X в. Абдаррах-ман III укрепил власть арабов во всем Аль-Андалузе.

В конце XI - первой половине XII в. положение  мосарабов ухудшилось как в результате непрерывных войн, так и в связи  с проявлением религиозной нетерпимости альморавидов и альмохадов. Христиане  Гранады обратились к королю Арагона  Альфонсу I с призывом о помощи. После  того как Он предпринял военную экспедицию на юг полуострова, арагонское войско пополнилось массами мосарабов.