Александр II

Алекса́ндр II Никола́евич Освободитель (17 [29] апреля 1818, Москва — 1 [13] марта 1881, Санкт-Петербург) — император всероссийский, царь польский и великий князь финляндский (1855—1881) из династии Романовых. Старший сын сначала великокняжеской, а с 1825 года императорской четы Николая Павловича и Александры Фёдоровны.

Начало государственной  деятельности

 

По достижении совершеннолетия 23 апреля 1834 (день принесения им присяги) наследник-цесаревич был введён своим отцом в состав основных государственных институтов империи: в 1834 в Сенат, в 1835 введён в состав Святейшего Правительствующего Синода, с 1841 член Государственного совета, в 1842 — Комитета министров.

 

В 1837 году Александр совершил большое путешествие по России и  посетил 29 губерний Европейской части, Закавказья и Западной Сибири, а  в 1838—1839 годах побывал в Европе.

 

Воинская служба у будущего императора проходила довольно успешно. В 1836 году он уже стал генерал-майором, с 1844 года полный генерал, командовал гвардейской  пехотой. С 1849 года Александр — начальник  военно-учебных заведений, председатель Секретных комитетов по крестьянскому  делу 1846 и 1848 годов. Во время Крымской войны 1853—1856 годов с объявлением  Петербургской губернии на военном  положении командовал всеми войсками столицы.

[править]

Царствование Александра II

[править]

Государев титул

 

Большой титул: «Божиею поспешествующею милостию, Мы, Александр Вторый, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсониса Таврического, Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский, Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; Государь и Великий Князь Новагорода Низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белоозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея Северныя страны, Повелитель и Государь Иверския, Карталинския, Грузинския и Кабардинския земли и Армянския области, Черкасских и Горских Князей и иных наследный Государь и Обладатель, Наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голштейнский, Стормарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский и прочая, и прочая, и прочая.»

 

Сокращённый титул: «Божиею поспешествующею милостью, Мы, Александр Вторый, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и проч., и проч., и проч.»

Начало правления

 

Вступив на престол в день кончины своего отца 18 февраля 1855 года[2], Александр II издал манифест, который  гласил: «<…> предъ лицемъ невидимо соприсутствующаго НАМЪ Бога, пріемлемъ священный обѣтъ имѣть всегда единою цѣлію благоденствіе Отечества НАШЕГО. Да руководимые, покровительствуемые призвавшимъ НАСЪ къ сему великому служенію Провидѣніемъ, утвердимъ Россію на высшей ступени могущества и славы, да исполняются чрезъ НАСЪ постоянныя желанія и виды Августѣйшихъ НАШИХЪ предшественниковъ ПЕТРА, ЕКАТЕРИНЫ, АЛЕКСАНДРА Благословеннаго и Незабвеннаго НАШЕГО Родителя. <…>"[3]

На подлинном собственною его императорского величества рукою подписано АЛЕКСАНДР

 

Перед страной стоял ряд  сложных внутри- и внешнеполитических вопросов (крестьянский, восточный, польский и другие); финансы были крайне расстроены неудачной Крымской войной, в ходе которой Россия оказалась в полной международной изоляции.

 

Согласно журналу Государственного совета за 19 февраля 1855 года, в своей  первой речи перед членами Совета новый император сказал, в частности: «<…> Мой незабвенный Родитель любил Россию и всю жизнь постоянно  думал об одной только её пользе. <…> В постоянных и ежедневных трудах Его со Мною, Он говорил Мне: „хочу взять Себе всё неприятное и всё тяжкое, только бы передать Тебе Россию устроенною, счастливою и  спокойною“. Провидение судило иначе, и покойный Государь, в последние  часы своей жизни, сказал мне: „Сдаю  Тебе Мою команду, но, к сожалению, не в таком порядке, как желал, оставляя Тебе много трудов и забот.“»[4]

 

Первым из важных шагов  было заключение Парижского мира в  марте 1856 года — на условиях, которые  в создавшейся ситуации были не самыми плохими (в Англии были сильны настроения продолжать войну до полного разгрома и расчленения Российской империи).

 

 Александр II

 

Весной 1856 года посетил Гельсингфорс (Великое княжество Финляндское), где выступил в университете и сенате, затем Варшаву, где призвал местную знать «оставить мечтания» (фр. pas de rêveries[5]), и Берлин, где имел весьма важную для него встречу с прусским королём Фридрихом Вильгельмом IV (брат его матери), с которым тайно скрепил «двойственный союз», прорвав таким образом внешнеполитическую блокаду России.

 

В общественно-политической жизни страны наступила «оттепель». По случаю коронации, состоявшейся в Успенском соборе Кремля 26 августа 1856 года (священнодействие возглавлял митрополит Московский Филарет (Дроздов); император восседал на троне царя Ивана III из слоновой кости[6]), Высочайшим манифестом были дарованы льготы и послабления ряду категорий подданных, в частности, декабристам, петрашевцам, участникам польского восстания 1830—1831 годов[7]; приостанавливались на 3 года рекрутские наборы; в 1857 году ликвидировались военные поселения.

[править]

Отмена крепостного права (1861)

Основная статья: Крестьянская реформа в России

[править]

Предыстория

 

Первые шаги к отмене крепостного  права в России были сделаны императором  Александром I в 1803 году изданием Указа  о вольных хлебопашцах, в котором  прописан юридический статус отпускаемых  на волю крестьян.

 

В прибалтийских (остзейских) губерниях Российской империи (Эстляндия, Курляндия, Лифляндия) крепостное право было отменено ещё в 1816—1819 годах.

 

 Александр II с детьми (1860 годы)

 

Согласно данным историков, специально изучавших этот вопрос, процентное отношение крепостных ко всему взрослому мужскому населению  империи достигло своего максимума  к концу царствования Петра I (55 %), в течение последующего периода XVIII в. составляло около 50 % и опять  выросло к началу XIX в., достигнув 57-58 % в 1811—1817 гг. Впервые существенное сокращение этой пропорции произошло  при Николае I, к концу царствования которого она, по разным оценкам, сократилась до 35-45 %[8]. Так, по результатам 10-й ревизии (1857) доля крепостных во всем населении империи упала до 37 %. Согласно переписи населения 1857—1859 годов, в крепостной зависимости находилось 23,1 миллиона человек (обоих полов) из 62,5 миллионов человек, населявших Российскую империю. Из 65 губерний и областей, существовавших в Российской империи на 1858 год, в трёх вышеназванных остзейских губерниях, в Земле Черноморского войска, в Приморской области, Семипалатинской области и области Сибирских киргизов, в Дербентской губернии (с Прикаспийским краем) и Эриванской губернии крепостных не было вовсе; ещё в 4 административных единицах (Архангельской и Шемахинской губерниях, Забайкальской и Якутской областях) крепостных крестьян также не было, за исключением нескольких десятков дворовых людей (слуг). В оставшихся 52 губерниях и областях доля крепостных в численности населения составляла от 1,17 % (Бессарабская область) до 69,07 % (Смоленская губерния).

 

В течение царствования Николая I было создано около десятка различных  комиссий для решения вопроса  об уничтожении крепостного права, но все они оказались безрезультатными ввиду противодействия дворянства. Тем не менее, в течение данного  периода произошла существенная трансформация данного института (см. статью Николай I) и резко сократилась  численность крепостных, что облегчало  задачу окончательной ликвидации крепостного  права. К 1850-м гг. сложилась ситуация, когда она могла произойти  и без согласия помещиков. Как  указывал историк В. О. Ключевский, к 1850 году более 2/3 дворянских имений и 2/3 крепостных душ были заложены в обеспечение  взятых у государства ссуд. Поэтому  освобождение крестьян могло произойти  и без единого государственного акта[9]. Для этого государству  достаточно было ввести процедуру принудительного  выкупа заложенных имений — с уплатой  помещикам лишь небольшой разницы  между стоимостью имения и накопленной  недоимкой по просроченной ссуде. В  результате такого выкупа большинство  имений перешло бы к государству, а крепостные крестьяне автоматически  перешли бы в разряд государственных (то есть фактически свободных) крестьян. Планы такого рода, в частности, вынашивал  П. Д. Киселев, отвечавший за управление государственным имуществом в правительстве  Николая I[10].

 

Однако эти планы вызывали сильное недовольство дворянства. (Как  писал о Киселеве барон М. А. Корф, «известные его замыслы об эмансипации  крепостных людей давно уже навлекли на него ненависть помещичьего класса»[11]) Кроме того, в 1850-е годы усилились  восстания крестьян. Поэтому новое  правительство, сформированное Александром II, решило ускорить решение крестьянского  вопроса. Как сказал сам царь 30 марта 1856 г. перед представителями московского дворянства, «Слухи носятся, что я хочу дать свободу крестьянам; это несправедливо,— и Вы можете сказать это всем направо и налево; но чувство, враждебное между крестьянами и их помещиками, к несчастью, существует, и от этого было уже несколько случаев неповиновения помещикам. Я убежден, что рано или поздно мы должны к этому прийти. Я думаю, что и Вы одного мнения со мной; следовательно, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу»[12].

 

Как указывают историки, в  отличие от комиссий Николая I, где  преобладали нейтральные лица или  специалисты по аграрному вопросу (в том числе Киселев, Бибиков и др.), теперь подготовка крестьянского вопроса была поручена крупным помещикам-крепостникам (включая вновь назначенных министров Панина и Муравьева, сменивших Киселева и Бибикова, и председателя Секретного комитета по помещичьим крестьянам А. Ф. Орлова), что во многом предопределило результаты аграрной реформы[9][13][14]. Вместе с тем, историк Л. Г. Захарова указывает, что среди них были и представители «либеральной бюрократии» (Н. А. Милютин), руководствовавшиеся нравственной идеей ликвидации крепостного права[15].

 

Программа правительства  была изложена в рескрипте императора Александра II 20 ноября (2 декабря) 1857 виленскому генерал-губернатору В. И. Назимову. Она предусматривала: уничтожение личной зависимости крестьян при сохранении всей земли в собственности помещиков; предоставление крестьянам определённого количества земли, за которую они обязаны будут платить оброк или отбывать барщину, и со временем — права выкупа крестьянских усадеб (жилой дом и хозяйственные постройки). В 1858 для подготовки крестьянских реформ были образованы губернские комитеты, внутри которых началась борьба за меры и формы уступок между либеральными и реакционными помещиками. Боязнь всероссийского крестьянского бунта заставила правительство пойти на изменение правительственной программы крестьянской реформы, проекты которой неоднократно менялись в связи с подъёмом или спадом крестьянского движения, а также под влиянием и с участием ряда общественных деятелей (например, А. М. Унковского).

 

В декабре 1858 года была принята  новая программа крестьянской реформы: предоставление крестьянам возможности  выкупа земельного надела и создание органов крестьянского общественного  управления. Для рассмотрения проектов губернских комитетов и разработки крестьянской реформы были созданы  в марте 1859 Редакционные комиссии. Проект, составленный Редакционными комиссиями в конце 1859, отличался от предложенного губернскими комитетами увеличением земельных наделов и уменьшением повинностей. Это вызвало недовольство поместного дворянства, и в 1860 в проекте были несколько уменьшены наделы и увеличены повинности. Это направление в изменении проекта сохранилось и при рассмотрении его в Главном комитете по крестьянскому делу в конце 1860, и при его обсуждении в Государственном совете в начале 1861.

[править]

Основные положения крестьянской реформы Нейтральность этого раздела статьи поставлена под сомнение.

На странице обсуждения должны быть подробности. 

 

 

Факсимиле манифеста 19 февраля 1861 года по изданию «Великая реформа», 1911 год

 

19 февраля (3 марта) 1861 в  Петербурге Александр II подписал  Манифест об отмене крепостного  права и Положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости,  состоявшие из 17 законодательных  актов.

 

Основной акт — «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» — содержал главные условия крестьянской реформы:

Крестьяне перестали считаться  крепостными и стали считаться  «временнообязанными».

Помещики сохраняли собственность  на все принадлежавшие им земли, однако обязаны были предоставить в пользование  крестьянам «усадеб оседлость» и  полевой надел.

За пользование надельной  землёй крестьяне должны были отбывать барщину или платить оброк  и не имели права отказа от неё  в течение 9 лет.

Размеры полевого надела и  повинностей должны были фиксироваться  в уставных грамотах 1861, которые  составлялись помещиками на каждое имение и проверялись мировыми посредниками.

Крестьянам предоставлялось  право выкупа усадьбы и по соглашению с помещиком — полевого надела, до осуществления этого они именовались  временнообязанными крестьянами, те кто воспользовался этим правом, после осуществления полного выкупа назывались «выкупными» крестьянами. До конца царствования Александра II в эту категорию попали 85 % бывших крепостных[16].

Также определялась структура, права и обязанности органов  крестьянского общественного управления (сельского и волостного) суда.

 

Историки, изучавшие крестьянский вопрос, следующим образом комментировали основные положения указанных законов. Как указывал М. Н. Покровский, вся  реформа для большинства крестьян свелась к тому, что они перестали  официально называться «крепостными», а стали называться «обязанными»; формально они стали считаться  свободными, но в их положении ничего не изменилось: в частности, помещики продолжали, как и ранее, применять  телесные наказания в отношении  крестьян. «Быть от царя объявленным  свободным человеком, — писал  историк, — и в то же время продолжать ходить на барщину или платить  оброк: это было вопиющее противоречие, бросавшееся в глаза. „Обязанные“  крестьяне твердо верили, что эта  воля — не настоящая…»[17].

 

Как указывал историк П. А. Зайончковский, представление о  том, что «эта свобода не настоящая» разделялось после реформы не только крестьянами, но и широкими слоями населения, включая либеральную  интеллигенцию: «Обнародование „Положений“  сразу же вызвало мощный подъем крестьянского  движения. Сохраняя наивную веру в  царя, крестьяне отказывались верить в подлинность манифеста и  „Положений“, утверждая, что царь дал  „настоящую волю“, а дворянство и  чиновники либо её подменили, либо истолковывают  в своих корыстных интересах»; «Герцен и Огарев писали, что народу нужны „земля и воля“»; «задача  манифеста [об освобождении крестьян] заключалась в доказательстве того, что ограбление крестьян является актом  „величайшей справедливости“, вследствие чего они безропотно должны выполнять  свои повинности помещику. Известный  общественный деятель либерального направления Ю. Ф. Самарин в своем  письме к тульскому помещику князю  Черкасскому именно так и оценивал значение манифеста… от которого, по его словам, „веет скорбью по крепостному праву“»[18].