Россия и Китай: противостояние и сближение (на примере Забайкалья)

Можно также предположить, что в сотрудничестве как раз  с такими предприятиями китайские  инвесторы смогут получить опыт решения  всего комплекса проблем производственно-коммерческой деятельности в Забайкалье, наладить связи в бюрократической среде  и сформировать инфраструктуру для  освоения новых сегментов сырьевого  сектора.

Тем не менее, нужно  исходить из сегодняшней реальности, не забегать вперед как при создании приснопамятной СЭЗ “Даурия” и  постепенно содействовать развитию тенденций экономического регионализма посредством либерализации международной  экономической и финансовой деятельности, открытия национальных рынков. Необходимо также создание своеобразных точек  роста там, где есть локальные  преимущества – географическое положение, транспортная инфраструктура и т.д. Ориентация точек роста на Китай  и другие страны Северо-восточной  Азии практически не имеет альтернативы.

Объективные интеграционные проявления хорошо видны в Забайкальске, где на базе естественных экономических  предпосылок, прежде всего в ареале воздействия сравнительно крупного социально-производственного комплекса  – китайского города Маньчжурия фактически формируется агломерация, со стержнем из автодорожных коммуникаций и железнодорожного порта. Она определенно ориентирована  на конкретный участок мировой торговли и разделения труда на основе ресурсной  базы приграничных районов Забайкалья.

Оценки происходящего  не укладываются в диапазон “хорошо  — плохо”.

С одной стороны, учитывая разную направленность векторов экономического развития России и Китая, разрыв в уровнях экономического развития Читинской области с  сопредельными территориями еще  более возрастет. В таких условиях тесная привязка к китайской экономике  в перспективе может иметь  для нас самые неприятные последствия. Хотя, честно говоря, нынешнее экономическое  присутствие Китая в нашем  регионе нельзя считать серьезным  и, тем более, угрожающим. Общеизвестно, что в первой половине 90-х годов  приграничные районы России получали продовольствие и потребительские  товары в значительной мере за счет китайских поставок. Но и КНР была важным рынком сбыта дальневосточной  промышленной продукции, которая из-за высоких транспортных издержек и  по другим причинам оказалась неконкурентоспособной  в европейской части России. Пока торговля — фактически единственная и, как показал опыт взаимоотношений, далеко не самая прочная связь  между приграничными районами обеих  стран. Однако, с другой стороны, экономические  связи с Китаем открывают широкие  возможности.

При продуманной  стратегии они могут облегчить  структурные преобразования в экономике  области, включить ее в международное  разделение труда и повысить роль Читы во внутренних и международных  делах. Китай интересен для нас  потому, что он стал неотъемлемой частью мирового хозяйства, почти глобальной обрабатывающей фабрикой, потенциал  расширения которой будет, можно  сказать, неисчерпаемым на протяжении всего XXI в. Вопрос в том, будет ли область пассивно следовать за развитием  событий или же начнет, наконец, регулировать их ход в своих интересах.

Структура спада  по стране определилась в результате изменения удельного веса внутреннего  и внешнего рынков, достаточно устойчивый внешний спрос на продукцию сырьевого  сектора определил относительно более благоприятную его динамику. В то время как в Читинской области производство не смогло естественно адаптироваться к новым рынкам. Вместе с громоздкими и малоэффективными обрабатывающими производствами жертвами масштабного сброса стали производства сырьевые.

Возможный вариант  стабилизации и роста с ориентацией  на внешний рынок сырьевых ресурсов, естественно следует из экономической  структуры и транспортно-географического  положения области. Это наиболее устойчивый, надежный, и самое главное, доступный для читинской промышленности тип роста. Видимым его преимуществом  является то, что стабилизация и  переход в режим роста может  быть осуществлен достаточно быстро, причем и темпы могут оказаться  достаточно высокими, что определяется колоссальной емкостью рынка Китая, обусловленной потребностями динамично  развивающейся экономики. Устойчивость же роста будет определяться как  степенью интеграции предприятий Читинской  области в растущую на базе западных технологий китайскую промышленность, так и стабильностью экономической  ситуации в Китае. По крайней мере, такой тип роста обеспечит  нормальное благосостояние части населения, связанной с экспорториентированными  отраслями и их инфраструктурой. Так или иначе, данный тип роста  должен и может вызвать медленное  оживление в сырьевых отраслях и  производствах первых переделов, что  в последующем создаст предпосылки  для оживления в инфраструктуре, главным образом на железной дороге, в электроэнергетике, складском  хозяйстве и отчасти в коммуникациях.

В идеале хотелось бы рассчитывать на достижение такого уровня экономических связей с КНР, когда  они начинают затрагивать существенные экономические и политические интересы двух стран, что ведет к известному росту независимости таких связей от зигзагов в политическом взаимодействии, определенному росту их влияния  на общий ход отношений между  двумя государствами. Отказ от учета  или искаженное понимание экономического регионализма может, как лишить область  больших выгод от международного сотрудничества, так и привести к  неоправданным потерям от некорректной адаптации к мировым рынкам. Такая  задача эта может решаться только как сложный интеллектуальный и  управленческий проект, требующий тщательной предварительной проработки и разумного  ограничения интересов бюрократии. Самая опасная сторона засилья  бюрократических интересов в  процессе выработки управленческих решений такого уровня – полная безответственность его участников. И сложности проистекают не столько  из недостатка в финансировании, сколько  из, мягко говоря, неадекватного  выбора приоритетов.

Хозяйство Читинской  области возникло вне мирохозяйственных  связей, и поэтому для вхождения  в их систему нужно нечто большее, чем рыночная экономика и декларации о приверженности международному сотрудничеству. Нужна сильная региональная внешнеэкономическая  политика, которая учитывала бы хозяйственные  и политические интересы, а также  возможности как России, так и  Китая. В конце концов, отношение  к Китаю и китайцам является вопросом личных предпочтений каждого, но без  разумной и эффективной политики адаптации области к азиатскому экономическому регионализму проблем  внутриэкономического развития, очевидно, не решить.

Александр Тарасов. Азиатская библиотека, 14 августа 2000