Геополитика

Геополитика 
 

Содержание                                                                                                        стр: 

  1. Переход от биополярного мира к многополюсному. Проблема «устойчивого развития»

2. Особенности современной геополитической стратегии

  3. США в геополитической структуре мира

Список  использованной литературы 

1. Переход от биополярного мира к многополюсному.

Проблема  «устойчивого развития» 

     Развал  СССР и Организации Варшавского  Договора привели к разрушению прежнего мирового геополитического порядка. Сегодня  мир находится в переходном состоянии. Идет поиск новой модели геополитической  стабильности, учитывающей новые  реалии и новый баланс сил на планете¹.

     Геополитические последствия распада СССР связаны, прежде всего, с превращением биполярного  мира в многополюсный мир, в котором  все более отчетливо проявляются  гегемонистские устремления США.

     С окончанием евроцентристского мира европейский и североамериканский экономико-политические центры не прекратили своего существования. Сегодня рядом  с ними появились новые центры, с которыми они призваны разделить  власть и влияние, нести бремя  совместного существования со всеми  вытекающими отсюда последствиями  для всех членов мирового сообщества. В первую очередь следует отметить Японию и новые индустриальные страны, а также Китай и Индию, сохраняющих  за собой статус демографических  гигантов, что не может не повысить их роль в решении мировых проблем. В области стратегических ресурсов сохраняют свои позиции Ближний  Восток и Южная Африка.

     Нельзя  сбрасывать со счетов Россию и страны СНГ, которые составляют самостоятельный  центр силы, способной на равных конкурировать и сотрудничать с  остальными центрами. Наличие значительных запасов энергетических ресурсов и  планы их освоения создают предпосылки  для превращения Центральной  Азии в один из важнейших, с геополитической  точки зрения, регионов. Поэтому  понятно возрастание интереса к  этому региону со стороны различных  стран мирового сообщества.

     Усиливающееся в постсоветский период внимание мусульманских стран к Центральной  Азии связано не столько с исламским  фактором, сколько с конкретными  экономическими интересами.

     Стабильность  и процветание Восточной Азии и Европы, имеющих ключевое значение для международной безопасности, во многом зависят от доступа к  ближневосточной нефти. Такие нефтедобывающие  страны исламского мира, как Иран и  Саудовская Аравия озабочены, прежде всего, появлением новых потенциальных  конкурентов на нефтегазовом рынке  в лице центральноазиатских производителей этого сырья. Пакистан и Турцию, по-видимому, привлекает географическая близость потенциальных  источников импортных энергоносителей. Для Ирана и Турции немаловажное значение имеют перспективы использования  их территорий для транспортировки  центральноазиатских нефти и  газа на мировые рынки, что сопряжено  с немалыми экономическими выгодами.

     На  основании сказанного можно сделать  вывод, что восхождение многополярного миропорядка с его государственными и негосударственными участниками  значительно сузило, если не исключило, возможности сохранения или выдвижения какого-либо одного государства в  качестве супердержавы, способной единолично контролировать положение в мире.

     Мир становится одновременно и более  единообразным, и более разнообразным, одни возможности умножаются, другие сокращаются. Информационная и телекоммуникационная революции, раздвигающие рамки взаимодействия людей, стран, народов и культур, как во времени, так и в пространстве, способствуют формированию планетарного сознания, расширяя в то же время  возможности индивидуального, группового и национального выбора.

     Биполярный  мир окончательно распался, а новый  многополярный мир находится  в процессе формирования. В нем  может выбрать собственный путь развития каждый народ, каждая страна, каждый отдельно взятый человек.

      Этот мир предполагает национально-государственный, расово-этнический, социально-экономический, социокультурный, религиозный, политический и иные формы плюрализма.

     Хотя  ни одна из перечисленных выше составляющих мирового сообщества в одиночку не в состоянии контролировать формирующийся  новый мировой порядок, многие из них в отдельности либо совместно  в состоянии отвергать или  блокировать диктат со стороны той  или иной супердержавы (будь то военной  или экономической) в отношении  других субъектов мировой политики.

     Все большее число стран и регионов перестают быть простыми статистами в грандиозной геополитической  игре традиционного «концерта» великих  держав или служить пассивной  ареной их соперничества за сферы  влияния. Они способны самостоятельно маневрировать и проводить собственную  политику, нередко противоречащую стратегии  своих бывших патронов.

     Теряет  смысл ставшее привычным разделение мира на так называемые три мира, само понятие «третий мир». Что  касается новых индустриальных стран, то ряды их с каждым годом растут, делая первых из них фактическими «членами клуба» старых индустриальных стран. Наблюдается тенденция к  неуклонному возрастанию веса и  влияния малых стран, обладающих серьезным научно-техническим и  финансовым потенциалом.

     При биполярном миропорядке границы  между двумя блоками или полюсами были четкими, жесткими, непроницаемыми. В наше время границы, отделяющие блоки, союзы, регионы, стали более  открытыми, гибкими и поэтому  более проницаемыми. В первом случае существовал ясно очерченный стратегический императив, основанный на балансе сил  и взаимного страха. Во второй ситуации такой императив, во всяком случае, в ясно сформулированной форме, отсутствует. Имеет место переход от ситуации, оставляющей жесткий, недвусмысленный  выбор одной из двух возможностей по принципу «либо-либо», к ситуации, дающей множество вариантов выбора, поскольку для большинства стран явно увеличился диапазон выбора.

     Каждая  из них может принимать внешнеполитические решения, руководствуясь не соображениями  своей принадлежности к тому или  иному блоку, а исходя из своих  реальных национально-государственных  интересов.

     Однако  в силу того, что жесткость международных  структур послевоенных десятилетий  сменилась подвижностью, определенность уступила место неопределенности, источник власти и влияния как бы размывается, становится анонимным. В результате оказывается проблематичной четкая и недвусмысленная идентификация  источника угрозы, ее ассоциация с  конкретной страной или группой  стран.

     В полицентрическом миропорядке отношения  между многочисленными субъектами мировой политики в большей степени, чем раньше, устанавливаются по конкретным случаям и поэтому в большей  мере подвержены изменениям. Они менее  симметричны и слабее сдерживаются властными прерогативами, официальными инстанциями и институтами. Часть  субъектов при определенных условиях даже могут обойти требования национальных государств.

     Происходит  размывание единой оси мирового сообщества, равновеликое значение для мировых  процессов приобретают разные центры силы, в чем-то самостоятельные и  взаимно соперничающие, а в чем-то взаимозависимые. Появление наднациональных  субъектов в лице влиятельных  международных объединений и  организаций, например, транснациональных  корпораций, как бы выстраивают социально-политические и экономические процессы по сугубо географическим или территориально-пространственным параметрам, переводя их в некое  «внегеографическое» измерение.

     Особенность ситуации состоит в том, что субъекты международных отношений (скажем, участники  переговоров) должны играть одновременно в несколько игр, в которые  вовлечены различные акторы. В  многополярном миропорядке, разумеется, сохраняются отдельные «центры притяжения» в лице, например, США, Японии, Китая, ЕС, России, но внутри самих полюсов нет сколько-нибудь четких разграничительных полос.

     В рамках крупных интеграционных объединений  или рядом с ними появляются более  малочисленные группировки, такие  как Группа трех, МЕРКОСУР и другие в Латинской Америке, разнообразные  «треугольники роста» — Южнокитайская  экономическая зона (КНР, Гонконг, Тайвань), Золотой треугольник роста (Индонезия, Малайзия, Сингапур), Экономическая  зона стран бассейна Японского моря, Индокитайская экономическая зона в Азии и т.д. В Восточноазиатском  регионе самостоятельное значение приобрели или приобретают парные связки великих держав: США-Япония, США-Китай, США-Россия, Япония-Китай, Япония-Россия, Россия-Китай.

     В период «холодной войны» на первом плане оказались системные, блоковые интересы, во многом пронизанные идеологическим содержанием. Теперь же на первый план выходят интересы отдельно взятых стран, групп стран, наций, народов и  т.д. Но это не возврат к добиполярному  или доядерному состоянию. Как можно  убедиться в создавшейся ныне ситуации этот расклад имеет качественно  иной характер по сравнению, как с  биполярностью периода «холодной  войны», так и с предшествующим ей периодом, когда положение в  мировом сообществе определял более  или менее постоянный «концерт»  довольно узкого круга европейских  держав и США.

     Качественное  отличие нынешней ситуации состоит  в том, что число ведущих акторов  мировой политики пополнилось за счет новых держав, региональных группировок, международных организаций и  новейших образований — транснациональных  корпораций, оказывающих существенное влияние на мировые события. Новизна  ситуации состоит также в том, что внешняя политика почти всех ведущих акторов приобретает  многовекторную ориентацию во всепланетарном масштабе.

     Все это вместе при увеличении проницаемости  границ вплоть до превращения их в  прозрачные, усилении роли негосударственных  акторов, способствующих изменению  параметров национально-государственного суверенитета, приведет к тому, что  будет весьма трудно обеспечить необходимую  дисциплину и упорядоченность, а  также сколько-нибудь стабильное распределение  сил между взаимодействующими друг с другом странами, блоками стран, регионами. На смену характерной  для биполярного мирового порядка  вертикальной взаимозависимости стран  в рамках двух блоков постепенно придут преимущественно горизонтальная взаимозависимость  стран, диверсификация их политики и  соответствующие ей открытость и  гибкость.

     Возникающие на основе экономических приоритетов  региональные объединения не будут  некими замкнутыми блоками. Этому будут  препятствовать рост экономической  взаимозависимости различных регионов и уровень производственной специализации, интересы обеспечения безопасности источников сырья, соображения привлечения  иностранных капиталов и т.д. Очевидно, что в этой сфере возникнут  новые неопределенные моменты, в  результате чего конкуренция между  различными экономическими акторами приобретет более сложный, многоаспектный характер.

     Возможны  и желательны так называемые перекрестные союзы, когда одно или несколько  влиятельных государств будут входить  в два или несколько союзов и тем самым выполнять роль связующих звеньев между ними.

     Очевидно, что с переходом к многополярному мировому порядку увеличится свобода  действия если не всех, то большинства  акторов, при этом их взаимосвязи  и взаимодействия станут более неустойчивыми  и менее стабильными.

     При такой ситуации весьма проблематично  говорить о возможности сколько-нибудь долговременной конфигурации геополитических  сил, которая бы подобно привычной нам биполярной структуре определяла политическую ситуацию на международной арене.

     Можно ожидать, что взаимоотношения между  странами, регионами, политико-экономическими или иными блоками стран будут  подвержены постоянным изменениям. Другими  словами, если при биполярной международной  системе блоки, объединения, группировки  акторов были, как бы заданы раз  и навсегда, то при новой многополюсной  конфигурации их формирование будет  продолжаться без конца.

2. Особенности современной геополитической стратегии