Геополитика Китая на современном этапе

Геополитика Китая на современном  этапе

ХХ век  стал поистине эпохальным периодом в  истории мировой политики – в  течение 100 лет глобальная система  международных отношений трижды претерпевала кардинальные изменения. Начиная с Вестфальского мира, в системе международных отношений  была официально зарегистрирована многополярность. Полюсы менялись, но многополярная система продолжала функционировать. После Октябрьской революции 1917 г. в России многополярная система впервые приобрела еще и идеологическую составляющую, которая постепенно стала водоразделом между мировыми центрами силы. После Второй мировой войны на смену многополярности пришла двуполярная система, при которой мировыми центрами силы стали США и СССР. Развал СССР окончательно закрепил конец просуществовавшей почти полвека двуполярной системы.

Однако кончина  двуполярной системы породила и своего рода системный вакуум, заполнение которого видится мировыми центрами силы по-разному. США видят себя мировым лидером, т.е. фактически выступают за систему, приближающуюся к однополярности. Выступая перед Комитетом по внешним связям Сената США 17 января 2001 г., тогдашний госсекретарь Колин Пауэлл заявил следующее: «Перед нами стоит серьезный вызов. Однако это не проблема выживания. Это проблема лидерства… Мы должны руководить и направлять…». При этом американцы воспринимают данную роль лидера как некую миссию, возложенную на свою страну. Как заявил президент США Дж. Буш-мл. в обращении к американскому народу в январе 2002 г.: «Вести освободительную войну – это и наша ответственность, и наша привилегия».

С подобной позицией не соглашается ряд стран, в частности, Китай и Россия, которых Вашингтон  рассматривает в качестве своих  основных потенциальных соперников. Интересно, но еще в 2000 г., в ежегодном  докладе министра обороны США  президенту и конгрессу, была даже указана  дата, когда Россия и Китай станут глобальными соперниками США - 2015 г. В соответствии с основными  принципами национальной обороны Китая, гегемонизм и силовая политика по-прежнему остаются главным источником угрозы миру и стабильности во всем мире. Такого же мнения придерживается и РФ. Как заявил в свое время российский президент В. Путин: «Мы считаем бесперспективной любую модель, основанную на доминировании линии, исходящей из одного центра силы».

Совершенно  очевидно, что сейчас идет формирование нового миропорядка. Этот процесс весьма сложный и болезненный. Все существовавшие в прошлом системы миропорядка  формировались в результате ожесточенной борьбы, приводившей к катаклизмам  глобального масштаба. Достаточно указать  две мировые войны, «холодную  войну», ряд войн регионального характера  и т.д. Процесс формирования нынешнего  миропорядка также характеризуется  интенсивным соперничеством, нередко  трансформирующимся в войны и  конфликты. Это и события на Балканах, и Афганистан, и Ирак, и августовские события 2008 г. на Южном Кавказе.

В свете происходящих событий особую важность приобретает  политика Китайской Народной Республики. Очевидно, что эта страна играет весьма важную роль в мировой политике и со временем эта роль будет все  больше возрастать. Китай имеет все  атрибуты великой державы. Ряд известных  экспертов уже причисляет КНР  к экономической супердержаве. Некоторые  эксперты даже считают, что если в  первые 30 лет осуществления экономических  реформ в качестве основного императива выступала интеграция Китая с  внешним миром, то в течение следующих  трех десятилетий основной акцент КНР  будет уже ставить на формирование глобального миропорядка. Будущий  миропорядок видится в Пекине в форме многополярности.

И действительно, за последние десятилетия Китай  достиг феноменальных успехов в  своем экономическом развитии, в  укреплении обороноспособности, а также  заметно укрепил свои позиции  в ряде стратегически важнейших  регионов планеты. И это при том, что геополитическое положение  страны не такое уж и благоприятное. С востока Китай в геополитическом  плане скован поясом государств, имеющих  тесные связи с США. Это Япония, с ее многочисленными островами, Южная Корея, Тайвань, Филиппины, различные  островные государства Тихого океана, а также Малайзия и Индонезия. На юге у Китая другие традиционные соперники – Индия и Вьетнам. Последние тенденции показывают, что Вашингтон намерен использовать Дели в качестве противовеса Пекину. На севере Китай граничит с Россией. На западе Китай соприкасается с  Центральной Азией, где идет достаточно интенсивное геополитическое соперничество  между разными центрами силы.

Географическое  положение Китая, его потенциал, динамика развития и те вызовы, с  которыми ему приходится и придется сталкиваться, являются ключевыми факторами, формирующими геополитику данного  государства. Среди основных направлений  китайской политики можно указать  постсоветское пространство, Южную  и Юго-Восточную Азию. Политику КНР  на постсоветском пространстве можно  условно сгруппировать в два  направления: западное (Центральная  Азия) и северное (Россия). Императивом  китайской политики на этих направлениях станет трансформация зависимости  во взаимозависимость, а уязвимости во взаимоуязвимость. Политика на этих направлениях будет в основном иметь превентивно-оборонительную ориентацию. Что касается Южной и Юго-Восточной Азии, то геополитика на данном направлении рассматривается по отдельности для Индии и Индокитая.

Геополитическая активность КНР в Юго-Восточной  и Центральной Азии, на Дальнем  Востоке и в Океании действительно  впечатляет. Китайская геополитика  многопрофильна и хорошо продумана. Здесь нет излишней эмоциональности  и бахвальства. Поднебесная смело  и упорно укрепляет свои позиции  в регионах, представляющих для нее  стратегическую важность. Во многом благодаря  этому КНР и достигла существенных геополитических результатов на вышеуказанных направлениях.

Однако Пекин  проявляет геополитическую активность и в других стратегически важнейших  регионах мира. Можно даже сказать, что на современном этапе Китай  геополитически активен во всех уголках планеты.

Особую активность КНР проявляет в Африке. Невзирая на мировой финансовый кризис, КНР  твердо намерена продолжить свою гуманитарную и инвестиционную деятельность на африканском  континенте. Для стимулирования инвестиционной деятельности китайских предприятий  правительство страны основало китайско-африканский  фонд с начальным капиталом в $1 млрд. На конец 2008 г. фонд инвестировал два десятка проектов в размере  около $400 млн., в результате чего совокупный объем средств, инвестированных  китайскими предприятиями в Африку, составил $2 млрд. Общий же объем торговли Китая со странами Африки в 2008 г. составил $106,8 млрд. Даже несмотря на мировой  финансовый кризис, в первом полугодии 2009 г. объем прямых китайских инвестиций в Африке увеличился по сравнению  с аналогичным периодом 2008 г. на 81%.

Деятельность  Китая на африканском континенте весьма многообразна. Это и строительство  инфраструктур, и добыча полезных ископаемых, в частности, нефти, военная сфера  и т.д. Например, в июле 2008 г. КНР  подписала контракт с Габоном  об эксплуатации одного из крупнейших на континенте месторождений железной руды – Белинга. Это месторождение с годовым объемом добычи в 30 млн. тонн, сдается в аренду китайской стороне сроком на 25 лет. А в Демократической Республике Конго Китай осуществляет строительство и модернизацию транспортной инфраструктуры (4 тыс. км авто- и 3,2 тыс. км железных дорог). Общий объем вложений составляет $9 млрд., и Пекин подведет транспортную инфраструктуру к добывающей промышленности, взамен получив право на добычу 6,8 млн. т меди и 420 тыс. т кобальта.

Китайцы активно  осваивают и нефтяные ресурсы  африканских стран. Особую привлекательность  в данном контексте представляет Ангола. Уже в 2004 г. Ангола стала третьим  крупнейшим поставщиком нефти для  КНР. А между январем и мартом 2006 г. эта страна даже обогнала Саудовскую Аравию и стала основным поставщиком  нефти для Китая, экспортитруя в Поднебесную 456 тыс. баррелей нефти в день, что составляло 15% общего экспорта в эту страну. В мае 2006 г. китайская нефтяная компания Синопек и ангольская государственная нефтяная компания Сонангол подписали соглашение о разработке двух нефтеносных блоков, общие запасы которых оцениваются в 4 млрд. баррелей. Стоимость контракта составила $2,2 млрд., и добыча нефти из этих блоков, по мнению ряда специалистов, заметно усилит позиции Анголы в качестве поставщика нефти в Поднебесную.

Как уже отмечалось выше, китайцы весьма активны и  в оборонной сфере, особенно на рынке  вооружений. Так, за период с 2000 по 2003 гг. на долю КНР пришлось около 13% поставленного  в страны субсахарского региона оружия, и по этому показателю Китай уступал лишь России, на долю которой пришлось 16%. В 2004-2007 гг. доля КНР составила уже 18%, но на этот раз Китай уступал Германии (24%). 

Важное место  в африканском векторе китайской  политики занимает гидрополитика, которая здесь принимает форму активного участия китайских компаний в осуществлении разного рода гидроэнергетических проектов, а также в программах по защите окружающей среды. Одним из крупнейших гидроэнергетических проектов Китая в Африке является строительство Мамбильской ГЭС в Нигерии. Мощность этой станции составляет 2800 мВт, а стоимость – $1,46 млрд.  Особое значение  Китай отводит бассейну Нила, где имеются как серьезные проблемы, связанные с нехваткой водных ресурсов, так и острые политические разногласия по поводу их распределения и использования. К примеру, Пекин весьма активно участвует в улучшении обеспечения водой сельских населенных пунктов Дарфура. Среди гидроэнергетических проектов, осуществляемых КНР в бассейне Нила, отдельно хотелось бы отметить строительство плотины Текезе в Эфиопии общей стоимостью более $800 млн., которая даст последней возможность существенно укрепить свои позиции в гидрополитике региона. Учитывая стратегическую важность водных ресурсов в Африке, можно предположить, что в данном направлении активность КНР со временем будет все более возрастать.  

Как видим, КНР  неуклонно усиливает свои позиции  в Африке. Интересно, но в Африке Пекин придерживается деидеологизированной геополитики. Китай, в отличие от своих геополитических конкурентов, в частности, США, не ставит предусловия типа уважения прав человека или проведения демократических выборов и т.д. Данный аспект во многом содействует углублению сотрудничества с африканскими странами, делая Китай более привлекательным партнером.

Действуя  в данном направлении, Пекин нисколько  не опасается возможной реакции  других центров силы, в частности, Запада. Особо ярко это проявляется  на примере Зимбабве, который, как  известно, подвергается весьма острой критике и разного рода санкциям со стороны западных стран за нарушение  прав человека. Китай, между тем, оказывает  весьма серьезную поддержку данной стране. Так, в июле 2009 г. КНР выделила Зимбабве кредит на сумму в $950 млн. для  содействия программе экономического возрождения этой страны. Указанная  сумма является первой в пакете комплексной  финансовой помощи, объемом в $5 млрд., которую Китай предоставит Зимбабве в ближайщие несколько лет. В целом же программа экономического возрождения Зимбабве оценивается в $8,3 млрд. Для сравнения, США, Германия, Великобритания, Швеция, Норвегия и Нидерланды вместе взятые предложили лишь $220 млн. Очевидно, что в экономическом возрождении этой африканской страны Китаю принадлежит ключевая роль, и участие в экономической жизни, естественно, оказывает ощутимое воздействие и на политические аспекты, что сказывается не только на Зимбабве, но и на других странах континента. Китайская активность в Африке уже столь заметна, что, по мнению одного из известных африканских аналитиков, вовлеченность КНР в африканскую политику уже трансформирует стратегический рельеф континента.

КНР углубляет  отношения и с Австралией, сотрудничество с которой также носит многопрофильный  характер. Австралийско-китайский бизнес-совет  провел весьма интересное исследование, в результате которого было установлено, что экономическая выгода, которую  получает среднестатистическая австралийская  семья от торговли между Австралией и Китаем, составляет $2550 в год. Цифра  действительно впечатляет.

Все усиливающиеся  позиции КНР в ключевых регионах планеты уже отражаются на видении  будущего миропорядка, а также роли и места Пекина в нем. Особый интерес  в данном контексте представляет точка зрения, высказанная в начале 2009 г. известным американским политологом, бывшим советником президента США Зб. Бжезинским, который на последних президентских выборах в США выступал советником по внешней политике победителя гонки Б. Обамы. В статье, опубликованной в газете Financial Times, Бжезинский считает, что США и Китай должны развивать стратегическое сотрудничество, создав «большую двойку», которая сможет значительно изменить ситуацию в мире. Политолог считает, что Пекину и Вашингтону не следует забывать о своей взаимозависимости и призывает углубить и расширить геостратегическое сотрудничество. По его мнению, необходимо непосредственное участие Китая в решении проблем в ряде стратегических регионов мира – в частности, в диалоге с Ираном, в попытках урегулировать израильско-палестинский конфликт, а также во взаимоотношениях между Индией и Пакистаном. Бжезинский также предлагает наладить совместную работу по разработке политики в области климатических изменений и реорганизации ООН. «Вот миссия, достойная двух стран с величайшими возможностями для формирования нашего общего будущего», - заключает политолог.

Симптоматично, но практически в таком же духе немного позднее высказался и  министр иностранных дел Великобритании Д. Милибэнд, который заявил, что в течение нескольких десятилетий Китай, наряду с США, станет одной из двух значимых мировых держав, добавив при этом, что Европа сможет присоединиться к этому дуумвирату лишь в том случае, если «научится говорить в унисон». «Незаменимость» Китая в контексте целого ряда вопросов, по мнению Милибэнда, стала очевидна во время саммита G20 в апреле 2009 г. Министр выразил уверенность, что историки оглянутся на 2009 г. и увидят, что Китай играл невероятно важную роль в стабилизации мирового капитализма. Позицию Поднебесной сегодня Милибэнд сравнил с положением, которое занимала Америка в конце XX в. Можно согласиться с мнением газеты The Guardian относительно того, что заявление Милибэнда на момент озвучивания стало самым откровенным признанием возрастающей роли Китая в неофициальной мировой иерархии, прозвучавшим из уст высокопоставленного чиновника.