Геополитическая концепция Х.Макиндера

   Макиндер, пожалуй, не меньше России опасался  Германии. Если первая держава для него – это угроза постоянная,  вытекающая из самой сути «осевого пространства», то вторая – потенциальная, но от того не менее опасная. И состоит она в объединении усилий России и Германии, создании ими  альянса, что позволяет «использовать необозримые континентальные ресурсы для постройки флота». У Макиндера были основания создавать негативный образ Германии, несмотря на то, что отношения между Лондоном и Берлином были ещё далеки от враждебных, а глобальное соперничество этих двух держав лишь разворачивалось. И тем не менее, по словам современного историка «угроза, созданная германским флотом становится начиная с 1902 года ключевым фактором в британском политическом планировании». Проницательный географ, внимательно следивший за мировой политической ситуацией, не мог проигнорировать начавшееся усиление кайзеровского флота.

   Но  если Германия и Россия заключат любого рода альянс, какой адекватный ответ может дать на него Британская империя? В этом случае Х. Макиндер полон оптимизма : «угроза подобного союза должна толкнуть Францию в объятия морских держав, и тогда Франция, Италия, Египет, Индия и Корея создадут такой сильный альянс ( в котором флот будет поддерживать армию), что в конечном счете заставят союзников оси развертывать свои сухопутные силы, удерживая их от концентрации всей мощи на морях». Для начала 1904г. (речь Макиндера с изложением постулатов его концепции была произнесена на заседании Королевского географического общества 25 января, за день до начала русско-японской войны), это было весьма смелое утверждение. Франция находилась в союзе с Россией, хотя «медовый месяц союза», по словам французского посла в России М. Бомпара уже прошёл. Следует отдать должное прозорливости британца: всего через несколько месяцев будет заключено франко-английское колониальное соглашение. Французская политическая элита всё более склоняется к тому, что одного союза с Россией для безопасности страны ей мало, и хотя русско-французский союз сохранился, атлантистская ориентация Парижа постепенно становится всё более очевидной. Неудачей закончится и самая серьёзная попытка русско-германского сближения в Бьёрке в 1905 г.

   Не  следует, вероятно, считать Х. Макиндера пророком (он сильно преувеличил значение железных дорог в Евразии), ибо идеи, им высказанные, как говорится, носились тогда в воздухе. Созданный им географический образ, пережил, однако, своего создателя и поныне является основополагающим в классической геополитике. Не подлежит сомнению, что антибританская направленность русско-французского союза в определённые моменты своего существования, повлияла не в последнюю очередь на изменение британского внешнеполитического курса и на создание концепции «хартленда».

   Главный тезис Макиндера сводится к тому, что для государства самым выгодным географическим положением было бы срединное, центральное положение. Центральность – понятие относительное, и в каждом конкретном географическом контексте она может варьироваться. Но с планетарной точки зрения, в центре мира лежит Евразийский континент, а в его центре – «осевой регион», центральная составляющая мира Земли, относительно которой и развивается человеческая цивилизация. Соотечественник Макиндера Дж. Фэргив в 1915 г. назвал этот регион «Heartland».  Это понятие было принято Макиндером и до сих пор широко применяется в геополитике.

   Heartland (хартленд) – это сосредоточие континентальных масс Евразии и наиболее благоприятный географический плацдарм для контроля надо всем миром. Причины непобедимости «хартленда» в том, что морской флот не может вторгнуться в эту зону, а попытки войск морских стран покорить огромные пространства Евразии всегда кончались крахом (Карл XII, Наполеон).

   Площадь хартленда, по оценке Макиндера - 21.000.000 кв. миль, то есть почти 100 млн. кв. км. Причем основная его часть – это территория Царской России. В этот регион Макиндер включил также Среднюю Азию, Тибет и Монголию.

   Heartland является ключевой территорией  в более общем контексте – в пределах Мирового Острова (World Island). В Мировой Остров Макиндер включает три континента – Азию, Африку и Европу.

   Таким образом, Макиндер иерархизирует планетарное  пространство через систему концентрических кругов. В самом центре – «географическая ось истории» или «осевой ареал» (pivot area). Это геополитическое понятие географически тождественно России. Та же «осевая» реальность называется heartland, «земля сердцевины».

   Далее идет «внутренний или окраинный полумесяц (inner or marginal crescent)». Это – пояс, совпадающий с береговыми пространствами евразийского континента. Его образуют Германия, Австрия, Турция, Индия и Китай. Согласно Макиндеру, «внутренний полумесяц» представляет собой зону наиболее интенсивного развития цивилизации. Это соответствует исторической гипотезе о том, что цивилизация возникла изначально на берегах рек или морей, т.н. «потамической теории». Надо заметить, что последняя теория является существенным моментом всех геополитических конструкций. Пересечение водного и сухопутного пространств является ключевым фактором истории народов и государств. Эта тема в дальнейшем специально будет развита у Шмитта и Спайкмэна, однако, первым вывел эту геополитическую формулу именно Макиндер.

   Далее идет более внешний круг: «внешний или островной полумесяц» (outer or insular crescent). Это зона целиком внешняя (географически и культурно) относительно материковой массы Мирового Острова (World Island). В него Маккиндер включил страны, могущество которых невозможно без мобильности на океанских просторах. Естественно, под этим он подразумевал интересы Великобритании. Во внешний полумесяц Маккиндер включил также Канаду, Соединенные Штаты Америки, Южную Африку, Австралию и  Японию.  В различные исторические эпохи между этими странами могут возникать различные союзы, военные и политические комбинации. Но для глобальной политики это не имеет решающего значения, ибо, утверждал Макиндер, «с географической точки зрения они совершают нечто вроде круговращения вокруг осевого государства, которое всегда, так или иначе, является великим, но имеющим ограниченную мобильность по сравнению с окружающими пограничными и островными державами».

   Макиндер  считает, что весь ход истории  детерминирован следующими процессами. Из центра хартленда на его периферию оказывается постоянное давление т.н. «разбойников суши». Особенно ярко и наглядно это отразилось в монгольских завоеваниях. Но им предшествовали скифы, гунны, аланы и т.д. Цивилизации, проистекающие из «географической оси истории», из самых внутренних пространств хартленда имеют, по мнению Макиндера, «авторитарный», «иерархический», «недемократический» и «неторговый характер». В древнем мире он воплощен в обществе, подобном дорийской Спарте или Древнему Риму. Для цивилизации «внешнего полумесяца» характерны торговый характер и демократические формы политики. В древности таким характером отличались Афинское государство или Карфаген.

   Между этими двумя полярными цивилизационно-географическими импульсами находится зона «внутреннего полумесяца», которая, будучи двойственной и постоянно испытывая на себе противоположные  культурные влияния, была наиболее подвижной и стала благодаря этому местом приоритетного развития цивилизации.

   История, по Макиндеру, географически вращается  вокруг континентальной оси. Эта  история яснее всего ощущается именно в пространстве «внутреннего полумесяца», тогда как в heartland царит «застывший» архаизм, а во «внешнем полумесяце» – некий цивилизационный хаос.

   Сам Макиндер отождествлял свои интересы с позицией «внешнего полумесяца». В такой ситуации основа геополитической ориентации «островного мира» ему виделась в максимальном ослаблении хартленда и в предельно возможном расширении влияния «внешнего полумесяца» на «полумесяц внутренний». При этом Макиндер считал, что значение «осевого региона» возрастает по мере научно-технического прогресса человеческой цивилизации. Развитие железнодорожного транспорта, говорил он, делает континентальную державу не менее мобильной, чем морская. Это грозит нарушением баланса сил в пользу «осевого государства». А если еще и Германия присоединится к России в качестве союзника, испуганно предупреждал британский геополитик, то «скоро перед нашим взором явится мировая империя», которая сможет навсегда подорвать мощь «океанского геополитического блока» Англии и США.

   Макиндера очень тревожило, что центральное стратегическое положение в «осевом регионе» занимает Россия, и «никакая социальная революция не изменит ее отношения к великим географическим границам ее существования». «Трезво понимая пределы своего могущества, - говорил Макиндер, - правители России расстались с Аляской, ибо для русской политики является фактическим правилом не владеть никакими заморскими территориями, точно так же как для Британии - править на океанских просторах».

   В конце первой мировой войны Макиндер отчеканил концепцию в формулу: «Тот, кто правит Восточной Европой, тот господствует над хартлендом. Тот, кто правит хартлендом, тот господствует над «Мировым островом». Тот, кто правит «Мировым островом», тот господствует над всем миром».

   В чем суть этой формулы Макиндера?..

   Во-первых, и форма, и содержание однозначно показывают: концепция разработана  для тех, кто стремится  к господству над всем миром.

   Во-вторых, пространство Восточной Европы –  это,  прежде всего, Русская равнина.

   Так что если в концепции Макиндера и применять понятие «Сердце мира», то ему максимально точно соответствует именно Русская равнина.

   Поэтому концепцию Макиндера  следует резюмировать так: «Тому, кто добивается владычества над  миром, обязательно надо овладеть Русской равниной». Как говорят математики - это необходимое условие, без которого функция – в принципе существовать не может. То есть стратегическая цель владычества над всем миром Земли, без овладения Русской равниной – в принципе, не реализуема.  Так что овладеть Русской равниной – это овладеть «ключом» к владению и господству над всем миром.

   Макиндер  писал: «Россия занимает в целом мире столь же центральную стратегически позицию, как Германия в отношении Европы. Она может осуществлять нападения во все стороны и подвергаться им со всех сторон, кроме севера. Полное развитие ее железнодорожных возможностей дело времени».

   Исходя  из этого Макиндер считал, что главной  задачей англосаксонской геополитики  является недопущение образования  стратегического континентального союза вокруг «географической оси истории». Следовательно, стратегия сил «внешнего полумесяца» состоит в том, чтобы оторвать максимальное количество береговых пространств от хартленда и поставить их под влияние «островной цивилизации».

   «Смещение равновесия сил в сторону «осевого государства», сопровождающееся его экспансией на периферийные пространства Евразии, позволит использовать огромные континентальные ресурсы для создания мощного морского флота: так недалеко и до мировой империи. Это станет возможным, если Россия объединится с Германией. Угроза такого развития заставит Францию войти в союз с заморскими державами, и Франция, Италия, Египет, Индия и Корея станут береговыми базами, куда причалят флотилии внешних держав, чтобы распылить силы “осевого ареала” по всем направлениям и помешать им сконцентрировать все их усилия на создании мощного военного флота».

   Самое интересное, что Макиндер не просто строил теоретические гипотезы, но активно участвовал в организации  международной поддержки Антанты «белому движению», которое он считал атлантистской тенденцией, направленной на ослабление мощи прогермански настроенных евразийцев-большевиков. Он лично консультировал вождей белого дела, стараясь добиться максимальной поддержки от правительства Англии. Казалось, он пророчески предвидел не только Брестский мир, но и пакт Молотова-Риббентропа…

   В 1919 году в книге «Демократические идеалы и реальность» он писал: «Что станет с силами моря, если однажды великий континент политически объединится, чтобы стать основой непобедимой армады?»

   Нетрудно  понять, что именно Макиндер заложил  в англосаксонскую геополитику, ставшую через полвека геополитикой США и Северо-Атлантического Альянса, основную тенденцию: любыми способами препятствовать самой возможности создания евразийского блока, созданию стратегического союза России и Германии, геополитическому усилению heartland и его экспансии. Устойчивая русофобия Запада в XX веке имеет не столько идеологический, сколько геополитический характер. Хотя, учитывая выделенную Макиндером связь между цивилизационным типом и геополитическим характером тех или иных сил, можно получить формулу, по которой геополитические термины легко переводятся в термины идеологические.

   Макиндер  участвовал в подготовке Версальского договора, основная геополитическая  идея которого отражает сущность воззрений Макиндера. Этот договор был составлен так, чтобы закрепить за Западной Европой характер береговой базы для морских сил (англосаксонский мир). Вместе с тем он предусматривал создание лимитрофных государств, которые бы разделяли германцев и славян, всячески препятствуя заключению между ними континентального стратегического альянса, столь опасного для «островных держав» и, соответственно, «демократии».