Лесохозяйственная деятельность в Кубанской области

На местных чернозёмах, ничем не удобряя, казаки сеяли озимую пшеницу, яровую пшеницу, рожь (жито), овёс, ячмень, гречиху, коноплю, просо, лён, кукурузу, подсолнечник, чечевицу. По левому берегу р. Кубани и в южной части Таманского отдела эффективно развивалось табаководство. Главной зерновой культурой на большей части территории области была озимая пшеница, так как она меньше подвергалась «природным случайностям»: выдуванию зимними ветрами, вымерзанию и проч. Из яровой пшеницы был распространён сорт гарновка-кубанка (или арновка), известный в хлебной торговле под именем твёрдого хлеба (ble dar) и преимущественно перед другими сортами выдерживающий дальние перевозки через моря. Проблема сохранения плодородия земли встала перед кубанскими казаками уже во второй половине XIX в. Увеличивающиеся из года в год размеры распашек в степной части Кубанской области приводили к истощению почвы и низким урожаям. Переложная система земледелия стала постепенно заменяться трёхпольной с характерным чередованием: пар (толока) - озимая пшеница - яровые (ячмень, подсолнечник, кукуруза и ряд других культур). Для получения хороших урожаев важным являлся выбор соответствующих природно-климатическим зонам Кубанской области наиболее благоприятных сроков для высева и уборки тех или иных культур. Так, в Черномории озимые хлеба, рожь и пшеницу засевали с последних чисел августа до глубокой осени; яровые - пшеницу, ячмень, овёс, гречиху, просо - с первых чисел марта до середины мая. В конце мая - начале июня занимались уборкой сена. Большинство станичных общин устанавливали точный день или число, с которого разрешалось косить сено.

Наиболее напряжённым  периодом сельскохозяйственных работ  была уборка зерновых. В конце июня - начале июля убирали озимые, во второй половине июля - яровые. Позднее начиналась уборка проса, льна, подсолнечника, кукурузы. Кстати, злаки стопроцентно утилизировались: после уборки зерна по стерне выпасали домашних птиц, а затем из соломы вперемешку с кизяком лепили экологически чистые топливные блоки, которыми зимой обогревали дома. Солома служила кормом для гулевого скота в суровое время, подстилкой для него, иногда материалом для крыш дворовых построек. Половой с применением других материалов кормили свиней; она использовалась для изготовления самана.

В районах рискованного земледелия применялись различные агротехнические мероприятия, призванные снизить воздействие неблагоприятных природных условий. Близ станицы Таманской почва была в значительной степени проникнута песком, который, передвигаясь, засыпал сельскохозяйственные угодья. Движение песков было остановлено тем, что часть земель была засажена деревцами, а часть отдана под виноградники [Попка,1998].

В области достаточно развиты  были и такие направления земледелия как огородничество, бахчеводство, садоводство и виноградарство. Садоводство, особенно развитое в Черномории, в начале XX в. промышленного значения не имело. Но почти при каждой казачьей хате был фруктовый сад, где росли черешня, вишня, алыча, персики, абрикосы, «мелкая курага», груши, яблони, тутовник, сливы и др.

Главнейшей отраслью хозяйства  после земледелия являлось скотоводство. К концу XIX в. абсолютное количество скота значительно возросло, но «табунное  скотоводство» сократилось. Обозначился  упадок коневодства из-за интенсивной  распашки пастбищ, размежевания юртовых казачьих земель на паи. Первостепенной задачей этой отрасли того времени было обеспечение транспортных, военных нужд, а также снабжение тягловой силой казачьих хозяйств. В первой половине XIX в. экстенсивное животноводство являлось основой жизни казаков. Обширные сенокосные угодья, тучные пастбища с сочной и мягкой травой позволяли казакам держать лошадей табунами, овец отарами, а рогатый скот гуртами на подножном корме. В зимнее время весь скот содержался в «базах» и кормился сеном. Навоз, накопившийся в зиму, весной резался на четырёхугольные плиты (кизяки), просушивался и складывался в пирамидальные скирды. Самым лучшим кизяком считался овечий. Кизяк использовался как экологически чистое топливо. Пожалуй, наибольшее значение для природопользования кубанских казаков играло наличие большого количества водных источников и море. «Громадное историческое значение» для населения Кубанской области, по мнению Ф. А. Щербины, играли «косы, лиманы, озёра» Азовского моря и кубанские реки, так как «служили колыбелью промысловой жизни казачества». Рыба, добываемая в Черномории, служила одним из главных пищевых продуктов в целом ряде южных губерний России и составляла видную статью в денежных доходах казачества, а рыболовство долгое время считалось самой выгодной отраслью казачьей промышленности. На протяжении всего последнего предреформенного пятидесятилетия наблюдалась устойчивая тенденция к росту валовых уловов [Вишневецкий,1995].

К концу XIX в. ситуация изменилась. Ныне же все эти «рыбные богатства кажутся поистине сказочными. Рыбы почти нет. Добрая часть населения совсем не пробовала красных пород: многие не имеют представления о том, что такое икра из красной рыбы», - отмечал Ф. А. Щербина «Основной причиной оскудения рыбных запасов было «преграждение хода для воды в Кубанское гирло» и прорытие у г. Темрюка канала, направившего всю воду р. Кубани по Переволоке в лиман Ахтанизовский, а затем в Курчанский, сооружение на реках станичными обществами дамб и браконьерство.

Все казачьи воды делились на войсковые и общинные. Кубанские войсковые рыболовные воды занимали пространства по берегам морей Азовского и Чёрного от устья р. Ея до границы земель г. Анапы. Войсковые воды составляли исключительную собственность войска, и право свободного рыболовства в них предоставлялось исключительно лицам войскового сословия. Шесть рыболовных участков находились в ведении особых чиновников-смотрителей. Имелось 803 завода, причём 5/6 всего дохода давал Ачуевский завод. Значительную часть улова давал Таманский войсковой рыболовный район, в который входили воды Азовского моря, Керченского пролива, Таманский залив и некоторые внутренние лиманы. В 1916 г. здесь было выловлено 964 028 штук рыбы общим весом 2090 пудов и стоимостью 215 171 рублей (без учёта сельди). А между тем в этом районе случилась огромная экологическая катастрофа -гибель Кизилташского лимана (его засоление вследствие искусственного перемещения главного течения р. Кубани из Чёрного в Азовское море). Уменьшение рыбных запасов стало заметно с 1865 г. В Витязевском лимане было много тарани и коропа (карпа), сулы и щуки. В водоёмах морей Чёрного и Азовского и части их в Таманском заливе и Керченском проливе производился лов рыбы: красной, камбалы, сельди, барабули, хамсы, скумбрии, ставриды, бычков и кефали.

Рыболовство в Таманском  рыболовном районе производилось круглый  год (за исключением только запретных  месяцев для лова рыбы). Зимой  и ранней весной ловили сельдь в Чёрном море на всём побережье неводами и сетями. Сетями же производили лов сельди в Азовском море и Таманском заливе (весной и осенью). Особого устройства крупноячеистыми сетями в Чёрном море на значительной глубине далеко от берега весной производился лов камбалы. Мелкоячеистыми сетями в Таманском заливе ловили скумбрию и ставриду. В мае и июне производился в Чёрном море и Таманском заливе лов барабули, которая из глубины моря подходила для метания икры, морскими вентерями под названием «скипасти» и «мышеловки». В июле, августе, сентябре и до половины октября ловили кефаль подъёмными сетями, рогожами и особого устройства волокушами с берега. В сентябре, октябре и ноябре в Керченском проливе производили лов хамсы волокушами особого устройства. В лиманах лов рыбы производился сетями, вентерками, бреднями, котами круглый год (за исключением запретных месяцев с 15 апреля по 15 июня). Общеупотребительными снастями были: подъёмные сети, рогожи, скипасти, мышеловки, невода, волокуши, ставные сети, вентерки, коты, а в Азовском море - болберочные крючья. В Черном море - крючья с наживкой для ловли белуги и осётра.

Сетями ловилась белая  рыба, на невод - белая и красная, а крючьями – только красная рыба. Хозяин 25 тыс. крючков при четырех наемных рабочих имел в год около 600 рублей дохода, а хозяин невода (длиною в одну версту), нанимавший до 30 забродчиков, имел доход до 2 тыс. в год.

Лов рыбы разделялся по числу  годовых времён на четыре периода: «весняный» -с ранней весны до мая; «меженный» - с мая до сентября; «прасольный» - с сентября до замерзания заливов и взморья; «подлёдный» - от замерзания заливов и взморья; «подлёдный» - от замерзания до вскрытия лиманных и морских вод.

Следует заметить, что с  момента поселения на Кубани прослеживается устойчивая тенденция по сохранению рыбных запасов края (как со стороны  войсковой администрации, так и  со стороны станичных обществ). Эта  тенденция оказывала значительное влияние на характер природопользования кубанских казаков. Черноморское войско уже в первые годы после переселения учредило на войсковых рыболовных заводах должность шапаря, т. е. чиновника, заведовавшего рыболовным заводом.

Из-за хищнического лова рыбы и её значительного уменьшения в  феврале 1819 г. сенатским указом был воспрещён лов крючьями в устьях Дона, Кубани и других рек, впадающих в Азовское море. Тогда же воспрещено было ставить вентеря в гирлах, через которые проходила рыба в лиманы. 26 апреля 1827 г. была учреждена должность смотрителя над всеми рыболовными заводами Черноморского войска. В Кубанском казачьем войске была учреждена должность войскового техника по рыболовству и рыбоводству, в функции которого входило «производство опытов и устройство разных приспособлений на улучшение рыболовного промысла». Войсковые воды управлялись на основании 672-732 ст. Устава сельского хозяйства (Т. XII) издания 1903 г. В соответствии с этим существовало запретное время улова для всякой рыбы в лиманах с 15 апреля по 15 июня. Жители приморского г. Ейска по своему желанию возбудили 21 мая 1903 г. ходатайство о запрещении лова рыбы в летние месяцы. Н. Я. Данилевский, исследовавший условия рыбного промысла на Кубани в начале XX в., с большой похвалой отзывался об установлении самими рыболовами-казаками «заповедания» от какого бы ни было лова рыбы не только в самих гирлах, но и в прилегающих морских заливах. Наиболее важными мерами было установление запретными для рыболовства мерами, которое было определено для войсковых вод (моря, озёра, лиманы, реки, ерики, гирла) с 1 июня по 1 сентября. В течение этого периода разрешался лов рыбы для домашнего потребления бреднями, приволочками, и сверх того, в период с 1 по 15 августа во время храмовых праздников в станицах разрешалось закидывать волокушу. Для временных заводов (промыслов) запрет существовал более ранний - с 15 апреля. Обязательное постановление Начальника Кубанской области устанавливало, чтобы употребляемые в запретное время бредни и приволочки были без матен и не длиннее 10 саженей, с очками 1 V вершка от узла до узла. Запрещён был лов в реках, ериках, гирлах и протоках вставными сплошными сетями, котами, самоловами (крючками). Циркуляром Начальника Кубанской области от 10 марта 1910 г. было разъяснено о запрещении лова рыбы при помощи ядовитых веществ и при помощи перемётов из крючьев, которые допускались лишь в море не ближе семи вёрст от берега.

В общинных водах самой  распространённой формой рыболовства  было вольное пользование ими («для домашних нужд»). Как только рыболовство  переходило эту черту и приобретало промысловый характер, станичные общества пытались помешать этому [Попка,1998].

Благоприятные естественные условия Кубанской области (особенно в Нагор- ной полосе) способствовали развитию пчеловодства. Однако вплоть до конца XIX в. на Кубани «мёд добывали ещё по способу нашего прадеда Святослава Киевского». Пасеки устраивали близ воды в кустарнике, где не было сильных ветров и большую часть года имелось солнце. Ухода за пчёлами в летнее время никакого не практиковалось - «исключительно выставки в весеннее время и подпитки старых сотов», а также во время «ройбы» собирали выделившиеся рои в ульи. На зиму же ульи запирались в тесную будку или сарай, а у некоторых пчеловодов пчёлы находились всю зиму на дворе . Сами же улья представляли собой в большинстве сапетки, обмазанные для тепла глиной, или дупляки, колодки (выдолбленные из липы, ольхи или вербы). Пчеловодство носило «хищнический» характер. Имело место массовое истребление пчёл при добывании мёда («убивали весь рой улья дымом серы»). «Усиление упадка пчеловодства» происходит с 1868 г. из-за так называемой «медовой росы», которая была на листьях деревьев и траве и приводила к гибели пчёл. Пчеловодство стало заметно развиваться в Кубанской области в конце XIX в. Этому способствовали как благоприятные условия края (разнообразие и богатство дикорастущих медоносных трав), очевидная доходность этого занятия при относительной дешевизне затрат, так и деятельность Кубанского экономического общества, устроившего образцовую пасеку около Екатеринодара и в юрте станице Петровской, а также преподавание этой отрасли хозяйства в станичных школах, имевших небольшие, но правильно поставленные пасеки.

В 1914 г. у населения Кубанской  области при 7577 пасеках имелось 38 428 ульев пчёл - на 14 523 больше, нежели в 1913 г. Из общего числа ульев было добыто 184 506 пудов мёда и 124 666 воска, всего на сумму 1 491 483 руб.

Определённую роль в хозяйственной  жизни кубанских казаков занимало пользование «минеральными продуктами почвы». Выше мы уже упоминали о добыче соли и нефти. Стоит заметить, что по мнению Ф. А. Щербины, пользование этими продуктами осуществлялось «как кому заблагорассудится»: «Глина, например, разных качеств находится во многих общинах Кубанской области, и почти везде ею бесконтрольно пользуются как сами общинники, так и лица сторонние общине». Из глины изготавливали кирпич. Жёлтая, мягкая глина шла на мазку печей, полов и домов, выделку гончарной посуды, для постройки саманных, турлучных, литых (глинобитных), вайковых домов. Характерная особенность таких домов - огнеупорность. Раковистый известняк шёл на постройку домов и назывался керченским камнем. Гипс, горный селенит использовались в качестве побелки для жилищ . Жители станицы Тамань стены белили мелом, привезённым из Керчи, а побелка потолка и наружных стен осуществлялась жжёным гипсом, слюбзой, которая добывалась в окрестностях станицы. Разноцветную глину и «охроподобные» голыши жители Тамани употребляли вместо краски для украшения печек и жилищ, расписывая их полосами красного, жёлтого, синего, бурого и розового цвета. Жители Ейского уезда для побелки домов использовали мергельно-меловую известь, которую добывали в своих юртах на левом берегу р. Еи [Фадеев,1956].