Каспийское море: процесс выработки правового статуса остается в тупике

Исходя из этого, а также по ряду и других причин, Иран остается в жесткой оппозиции «срединной» модели решения каспийской проблемы. Тегеран твердо стоит на своем, желая превратить морское дно в «кондоминиум», то есть за общее владение морем, в том числе его недрами, а если это невозможно, то на делении Каспия на пять равных национальных долей по 20%.

В Иране считают, что  в соответствии с нормами международного права любое изменение правового  статуса Каспийского моря после  распада СССР может приниматься  только на основании консенсуса, то есть согласия всей пятерки прикаспийских государств, а до этого момента принятые ранее договора между СССР и Ираном 1921 и 1940 годов остаются в силе. Следуя этим положениям, до окончательного определения правового статуса Каспийского моря, любые действия прибрежных государств, противоречащие существующему статусу или не получившие одобрения всех пяти прикаспийских стран, с позиций международного права оцениваются Тегераном как неприемлемые.

В иранских аргументах указывается  на то, что эта принципиальная позиция нарушена тем, что Россия фактически официально признала, по крайней мере, на уровне председателя Правительства, наличие так называемого «азербайджанского сектора Каспийского моря». Так, в 1993 году между правительствами Российской Федерации и Азербайджана подписано соглашение «О сотрудничестве в области разведки и разработки нефтяных и газовых месторождений на территории Азербайджанской Республики», в тексте, которого речь шла и об «азербайджанском секторе Каспийского моря», который, таким образом, признавался территорией Азербайджана. Отметим, что в то время данное решение рассматривалось в российской государственной думе, и, по оценке многих российских парламентариев, транснациональные нефтяные корпорации, правительства Азербайджана и российская компания «ЛУКОЙЛ» без согласия президента, парламента и МИД России по существу изменили национальные границы Российской Федерации. Тем не менее, Россия своей позиции не изменила, а Иран и Туркменистан границы «азербайджанского сектора» до сих пор не признают.

Таким образом, формула каспийской «пятерки» выглядит не как «3 + 2», а как «2 + 1 + 2», а именно, Азербайджан  находится в срединном положении: с Россией и Казахстаном у  него территориальных разногласий  нет, но с Ираном и Туркменией они остаются. Похоже, что здесь и спрятана самая болевая точка непримиримости в каспийском диалоге.

Твердость иранской позиции связана  также с внутренним законодательством  страны, которое запрещает иранским руководителям заключать новые  соглашения, заведомо ухудшающие его международное положение или наносящие ущерб экономическому или политическому потенциалу. В России министерство юстиции не поддержало инициативы вице-премьера РФ Дмитрия Рогозина и председателя комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Ирины Яровой о приравнивании взяток в оборонно-промышленном комплексе к измене родине, а в Иране подобная практика действует давно. Принимая во внимание то, что позиция Ирана в определении правового статуса моря утверждена главой государства и духовным лидером ИРИ аятоллой Али Хаменеи, шансов у лоббистов любого уровня и национальности добиться согласия на устраивающее их решение иранцев практически нет. Любые изменения могут быть одобрены исключительно на самом высоком уровне иранского руководства, а значит на таком же уровне переговоров.

Сложность положения для ИРИ  заключается в том, что, продолжая  придерживаться требования 20% моря, иранцы не только заводят каспийский диалог в дипломатический тупик, но и  рискуют остаться в одиночестве. Большинство экспертов в области каспийской проблематики практически уверены, что четверка других прикаспийских стран не согласится с выделением Тегерану требуемой доли. При обсуждении этой проблемы представители России, Казахстана и Азербайджана неоднократно и недвусмысленно давали понять ИРИ о необходимости отказа от позиции требования 20% доли как бесперспективной и тормозящей переговорный процесс. Высказывается мнение, что ИРИ умышленно затягивает переговорный процесс.

Действительно, Тегеран в отличие  от других государств Каспия, обходясь без полномасштабной разработки каспийских месторождений и имея значительный энергетический потенциал на юге страны, может и пытается добиться положительного для себя решения затягиванием процесса каспийского диалога. По мнению некоторых экспертов, ряд крупнейших углеводородных блоков в южной части Каспия расположен таким образом, что независимо от того, площадь иранской зоны составит 14% или 20%, они все равно будут расположены на стыке зон с другими государствами. Рассматривать этот посыл в качестве аргумента в споре с иранцами представляется наивным, каспийская нефть не осталась вне поля зрения персидского берега.

Генеральный директор Иранской нефтяной компании «Хазар» Мохаммед Осули  неоднократно подчеркивал, что геологоразведка в глубоководных районах Каспийского моря с использованием полупогружной буровой платформы «Амир Кабир» не прекращается и, кроме того, на побережье в провинции Мазендеран ведется строительство нового нефтехранилища в расчете на каспийскую нефть. В настоящее время буровые работы ведутся в круглосуточном режиме. Цель этих работ, которые ведутся в глубоководных районах, заключается в завершении разведочных работ в этих районах. Новая информация должна дополнить данные, полученные по результатам сейсмической разведки.

В декабре прошлого года министр  нефти Ростам Касеми объявил об обнаружении  в водах Каспийского моря крупного газового месторождения. Спустя какое-то время в ряде соседних стран было выражено сомнение по этому поводу, однако в мае этого года руководители министерства нефти Ирана снова подтвердили наличие очень больших запасов углеводородов в иранских территориальных водах, причем было подчеркнуто, что на месторождении «Сардар Джангал» сосредоточены большие запасы нефти. В период тестирования этого месторождения в течение нескольких дней в факеле на буровой платформе «Амир Кабир» горел природный газ, а спустя какое-то время вместо газа стала гореть нефть, и сейчас в факеле платформы продолжается горение именно сырой нефти. Это свидетельствует о том, что месторождение «Сардар Джангал» является нефтяным, на данный момент точные запасы нефти на месторождении не определены.

В заключение отметим, что после  подписания соглашений с Азербайджаном  и Казахстаном российский сектор Каспия целиком обозначен, в то время как остальные страны региона втянуты в сложные конфликты по поводу раздела месторождений. Как показывает отсутствие результатов переговоров в пятистороннем формате, позиции Ирана и Туркмении, у которых есть свой взгляд на раздел моря, Россию, видимо, уже мало интересуют. Российская часть Каспия отделена от их претензий секторами Казахстана и Азербайджана. Странно, что интерес к нефти и только к нефти не позволяет России осознать недопустимость раздельного, несогласованного и бесконтрольного хозяйствования на Каспии, что чревато масштабной экологической катастрофой, расширением присутствия здесь третьих стран и дальнейшей милитаризации региона. Укрыться в своем секторе не получится ни у одной из прикаспийских стран, какие бы границы они себе не выторговали на кажущихся уже «вечными» переговорах по совместному, пятистороннему определению правового статуса Каспийского моря.