В итоге начался процесс разделения первоначально единого региона  на два, процесс членения целого. Он внешне похож на процесс клеточного деления. Первая граница между двумя регионами пролегла по землям Армении и Сирии, но она ещё не была культурной границей, так как и Рим и Парфия были эллинизированными монархиями, но с разной социально-политической структурой.

     И тут своё веское слово сказала  территория, расположенная между двумя древнейшими цивилизациями Земли, а теперь оказавшаяся почти на линии раздела – Палестина. Она стала родиной мировой религии, от которой в дальнейшем начали отпочковываться её «сородичи». От иудаизма возникло христианство, с течением времени разделившееся на католическое и православное, а на примере уже самого христианства Магомет создал ислам. Центр древнего региона «изобрёл» средство, с помощью которого регионы в дальнейшем сохраняли свою целостность. Но даже это не остановило дальнейший распад единого прежде региона, теперь принимавший всё более религиозные формы. Хотя христианство распространилось и в восточной, и в западной частях Римской империи, но с нашествием германских племен Западная Римская империя не смогла устоять, и произошёл раскол уже единого средиземноморского региона. А до этого эллинизированные правители Парфии не устояли перед снова набравшими силы персами. Сасанидский Иран предпочёл местную религию – зороастризм, казалось, что эта часть региона тоже пойдёт своим путём.

     Но  тут на арене истории появились  арабы, и началось победное шествие ислама. Сасанидский Иран пал, но Византия устояла. Разделение на регионы приняло почти современный вид.

     Ближневосточный составили мощные в политическом, культурном и экономическом отношении Византия и Арабский халифат, которые сблизились и в структуре своих институтов.

     Западноевропейский  составило смешанное население  германских народов и бывших галло-римлян, получивших совсем другую структуру политических, культурных и экономических институтов.

     Византия  после арабского натиска просуществовала ещё восемь столетий, но она начала постепенно сокращаться в своих размерах, пока не оказалась поглощена тюрками-османами, которые возродили государственное единство Восточной Римской империи, как бы подчеркнув факт целостности ближневосточного региона.

     Византия  задолго до своей гибели передала свою религиозную окраску цивилизации, сформировавшейся на ранее не цивилизованных территориях, которые целиком находились в северной части Евразии – начавшей формироваться русской цивилизации.

     А Западная Европа окончательно отпала от своего прародителя – ближневосточного региона, подтвердив факт своего отпада религиозным расколом и четвёртым крестовым походом на Константинополь.

     Но  прошло ещё несколько столетий, прежде чем западноевропейская цивилизация начала свою планетарную экспансию, а русская цивилизация расширилась настолько, что включила в себя практически всю северную часть Евразии.

     Противостояние  этих цивилизаций и открыло новую  эпоху истории евразийских цивилизаций, которая начала снимать с себя религиозную окраску в пользу довольно призрачных «измов».¹⁴

     Но  это стоит рассматривать лишь как «первый блин» в ряду предстоящих противостояний различных регионов Земли, ещё не выявивший все свои отличительные черты, как не сразу выявила религиозную окраску третья эпоха евразийских цивилизаций. Конец третьей эпохи и начало четвёртой выявили новый лидирующий регион Евразии, – им стала Западная Европа и начавшие с ней соперничать северные территории. Лидерство ускользнуло от ведущего до тех пор ближневосточного региона, бывшего прародителем обоих этих регионов, но они, «отпочковавшись» от него, смогли сами добиться лидерства.

     Центр ближневосточного региона располагается  в Месопотамии, как и центр всего главного евразийского суперрегиона. Поэтому он стал лакомым куском для всех завоевателей, как с востока, так и с запада. Нашествия персов, затем эллинов, потом парфян и, наконец, римлян мы уже перечислили. Но ещё раньше Двуречье испытало на себе нашествия различных кочевников: сначала кутиев, потом амореев, затем касситов и, наконец, арамейского племени халдеев. Однако эти племена, захватывая власть в Месопотамии, постепенно оцивилизовывались местной культурой, растворяясь в её традициях. И со временем они выступали уже как местные носители древней культуры Двуречья, создавая государства, территориально близкие древним речным державам. В этом их главное отличие от последующих завоевателей, которые приносили в Месопотамию уже свою культуру. Такое различие продиктовано разным «весом» региона в рассматриваемые эпохи. Если для кочевников третьего, второго и первого тысячелетий до нашей эры Двуречье было «суперцивилизацией», то для последующих завоевателей, начиная с персов, оно стало лишь лакомым куском в их империях. Эти завоеватели уже создавали ко времени наступления на Месопотамию своё собственное государство, не меньшее по территории, чем Месопотамия, и захват Двуречья рассматривался ими как простое увеличение собственной державы, без какого-нибудь качественного скачка в культурном плане. Со времени падения Нововавилонского царства в Месопотамии уже не было собственного независимого государства, она входила как часть в чужие государственные образования. Выдав «на-гора» два цивилизованных витка этногенеза, Месопотамия как бы «растратила» свои пассионарные силы, становясь добычей всё новых завоевателей.

     Но  при том, что Двуречье оказывалось постоянно под пятой каких-либо завоевателей, эти завоеватели почти постоянно «ставили» там свои столицы. Так повелось ещё с персов, которые устроили там одну из своих столиц, а арабы и вовсе создали в Двуречье столицу исламского Востока – Багдад. Так что, даже утратив свою собственную государственность, Месопотамия ввиду выгодного географического положения в центре ближневосточного региона Евразии всё равно имела политические дивиденды. И если ближневосточный регион не трансформируется каким-либо образом, то Месопотамия сможет извлекать дивиденды из своего географического положения и в будущем, правда, они будут значительно меньше из-за процессов глобализации планеты.

     Если  же говорить о евразийском суперрегионе в целом, то он представляет собой, скорее, сеть торговых путей, чем даёт возможность для создания какой-либо супердержавы.

     Его вытянутость всегда мешала амбициозным  завоевателям захватить его целиком. По сути дела почти никто даже не пытался его объединить, если исключить попытку Траяна, которая всё равно не удалась. Воины Александра Македонского отказались завоевывать Индию, потому как и захваченных территорий им за глаза хватило. Наибольшие шансы были у арабов, объединивших почти весь ближневосточный регион (за исключением территорий Византии), но и у них явно не хватило запала, чтобы завоевать Западную Европу или Индию. Вытянутость евразийского суперрегиона в широтном направлении привела к его естественному делению на три примерно равных части, каждая из которых уже имеет относительно равные размеры по широте и долготе. Исключение составляет север Африки, который первоначально входил в западноевропейский вплоть до походов арабов, а потом вошёл в ближневосточный благодаря распространению там ислама. По климатическим условиям он ближе к Аравийскому полуострову, поэтому его так легко оказалось оторвать от Западной Европы.¹⁵

     Ещё одно замечание, относящееся к Индостану. В отличие от западноевропейских и ближневосточных цивилизаций, которые постоянно вели между собой борьбу за преобладание, благодаря чему граница между ними постоянно пульсировала, цивилизации Индостана никогда особенно не покушались на территории соседних регионов Евразии. Этот регион существовал как бы сам по себе, не вмешиваясь в дела соседей и не изменяя существенно свою жизнь даже при иноземном завоевании. В этом отношении он походит на цивилизации Китая, которые со временем «переваривали» всех своих завоевателей. Такое поведение возможно при исключительной громадности самих цивилизаций, которые не боятся любых завоевателей, зная, что те не смогут долго удерживать власть, не «окитаиваясь» или не «обиндииваясь». В этих цивилизациях возникает своего рода культурная ойкумена, вливаясь в которую любой иноземец неизбежно перенимает менталитет и культуру проживающих в ней. Но такое возможно только для тех цивилизаций, которые действительно превосходят своих соседей по уровню культурного развития, размеру территории и людским ресурсам.

     Поэтому пока Месопотамия соответствовала данным условиям по отношению к тем, кто вторгался на её территорию, она была в состоянии их «переваривать». Но как только мощь завоевателей-соседей сравнялась с её собственной, то тут ей уже пришлось подчиниться им. Ни Китаю, ни Индии в ближайшее время такая судьба не грозит, и попытки Запада подчинить их себе носили временный и во многом эфемерный характер. По прошествии некоторого времени эти цивилизации сумели достаточно легко высвободиться и, переняв западный технологический опыт, двинуться по пути индустриального прогресса.

     Россия  тоже сейчас представляет собой громадную  ойкумену. Но численность её населения не настолько велика, чтобы не бояться заполонения отдельных её территорий иностранцами. В целом Россия может не бояться за свою ойкумену, но отдельные её части не могут не вызывать определённой тревоги за их судьбу.

      2. Древнейшие цивилизации Евразии

     2.1 Египет

     В самом Египте однородность географии  речной долины несколько прерывается  лишь в районе дельты Нила и это  различие нашло своё отражение в египетской истории. Верхний Египет быстрее обрел централизованную форму и это дало ему преимущество в военном противостоянии с Нижним, где множество рукавов Нила привело к более раздробленному государственному состоянию. Считается, что объединение Верхнего и Нижнего Египта произошло в конце IV тысячелетия до нашей эры, далее (3000–2800 до н.э.) начинается период Раннего царства. Цари этого периода были, по-видимому, родом из верхнеегипетского нома Тиниса, находившегося в средней части Верхнего Египта. Ещё первому царю этого периода – Менесу – приписывается основание «Белых стен» (Мемфиса) – города, возникшего из крепости в преддверии Нижнего Египта на стыке его с Верхним Египтом, созданной южанами для господства над Дельтой. Этот город становится столицей государства в следующем периоде – Древнем царстве (примерно 2800–2250 до н.э.), пережившем расцвет во время своих первых двух династий – 3-й и 4-й по хронологии Мафенона (1-я и 2-я относятся к Раннему царству), когда были созданы самые величественные пирамиды – Хеопса и Хефрена. Рядом с пирамидами 4-й династии возвышается Большой Сфинкс, далее целый город мёртвых – погребения знати. К концу этого периода власть Мемфиса над Египтом становиться номинальной, около 2200 года до нашей эры страна распадается на множество независимых номов. Начинается 1-й Переходный период, пашни превращаются в болота, поля не обрабатываются из-за обезлюдения ранее богатых и процветающих областей страны. Налицо депопуляция, падение авторитета власти – явления, характерные для окончания витка этногенеза.¹⁶

     Если  учесть, что централизованное государство  не могло возникнуть в начале первого  витка этногенеза, а продолжительность  первого централизованного египетского  государства достигает 800 лет (3000–2200 до н.э.), то есть превышает длительность существования Западной Римской Республики – Империи (от победы во II-й Пунической войне до падения в середине V века прошло около 650 лет), то ясно, что падение Древнего царства означало конец первого витка этногенеза в Египте.

     Далее последовали события, достаточно похожие на события VII–IX веков в Западной Европе: на обломках старой империи возрождается новая (Каролингов) – Среднее царство, существующее недолго (около двух с половиной веков – мало по сравнению с другими египетскими царствами), затем оно распадается, часть египетских земель попадает под власть иностранных захватчиков – гиксосов (чего, правда, не было в истории Западной Европы, но зато было в истории Руси). Через 150 лет начинается новый подъём, Египет достигает пика своего политического могущества за всю историю – Нового царства. Пик Нового царства приходится на 1500–1300 годы до нашей эры от Тутмониса III до Рамзеса II, когда под египетской властью оказались Сирия и Палестина, а в середине этого периода последовали вполне «революционные» события – религиозная реформа Аменхетена IV с новым общеегипетским культом Атона.

     Со  временем господствующее положение  этого божества отменяется, старые боги возвращают себе первенствующее положение. Если 1400 год до нашей эры считать примерной датой начала революционной эпохи, то начало этнообразования нового египетского этноса надо отнести примерно на тысячелетие ранее, к 2400 году до нашей эры, к эпохе Древнего царства, правда клонившегося к своему упадку.

     Среднее царство создают правители Фив, расположенных близко к границе Верхнего Египта в Раннем царстве и достаточно далеко от Мемфиса и Тиниса – двух ведущих центров первого централированного египетского государства. Фивы изгоняют гиксосов после их более чем столетнего пребывания в Египте. Фивы – столица второго витка этногенеза в египетской истории, Мемфис – столица первого.

     После правления Рамзеса II начинается постепенный  закат Нового царства, правда, в самом  начале этого заката, в правление  сына Рамзеса II Мернептаха на Египет накатывается нашествие «народов моря», которое египетское государство, находящее ещё почти «в самом соку», успешно отражает. Закат Нового царства продолжается два века и в середине XI века оно распадается. Если считать от начала Среднего царства, возникшего в 2040 году до нашей эры, до распада Нового царства в середине XI века до нашей эры, то проявившийся период второго витка этногенеза на египетской земле занял одно тысячелетие – примерно время существования Византии.¹⁷