Частичка из жизни Некрасова

Русские их последователи  были подчас сторонниками более решительной, революционной ломки старого  мира. Но в области этической, нравственной они шли за своими предшественниками. Белинский в знаменитом письме к  Гоголю называл православную церковь "опорою кнута, угодницею деспотизма", однако Христа он при этом не только не отрицал, а прямо считал его  предтечей современного социализма: "Он первый возвестил людям учение свободы, равенства и братства и  мученичеством запечатлел, утвердил истину своего учения".  

Многие современники Белинского шли еще дальше. Сближая социализм  с христианством, они объясняли  это сближение тем, что в момент своего возникновения христианство было религией угнетенных и содержало  в себе исконную мечту народа о  будущем братстве. Поэтому, в отличие  от Белинского, Герцен, например, а вместе с ним и Некрасов с преклонением относились к религиозности русского крестьянства, видели в ней одну из форм проявления естественной мечты  простого человека о будущей мировой  гармонии. В дневнике от 24 марта 1844 года Герцен писал: "Доселе с народом  можно говорить только через Священное Писание, и, надобно заметить,- социальная сторона христианства всего менее развита; Евангелие должно войти в жизнь, оно должно дать ту индивидуальность, которая готова на братство".  

Заметим, что такое "обмирщение" религии не слишком противоречило  коренным основам крестьянской религиозности. Русский мужик не всегда уповал в  своих верованиях на загробный мир  и будущую жизнь, а иногда предпочитал  искать "землю обетованную" на этом свете. Сколько легенд оставила нам крестьянская культура о существовании  таких земель, где "живет человек  в довольстве и справедливости"! Вспомним, что даже в рассказе Тургенева "Бежин луг" сон крестьянских детей овеян этой доброй мечтой о земле обетованной.  

В поэзии Некрасова постоянно  звучат религиозные мотивы, а в  качестве идеала для народных заступников  выступает образ Христа. Эти мотивы имеют народно-крестьянские истоки, они прямо связаны с социально-утопическими убеждениями поэта. Некрасов верит, что социалистические чаяния являются духовной опорой верующего христианина, крепостного мужика.  

Но в "Тишине" его  волнует и другой вопрос: перейдут ли эти мечты в дело, способен ли народ к их практическому осуществлению? Ответ на него содержится во второй и третьей главках поэмы. Крестьянская Русь предстает в них в собирательном  образе народа-героя, подвижника русской  истории. В памяти поэта проносятся недавние события Крымской войны  и обороны Севастополя:  

Когда над Русью безмятежной   

Восстал немолчный скрип  тележный,  

Печальный, как народный стон!  

Русь поднялась со всех сторон,  

Все, что имела, отдавала    

 

И на защиту высылала  

Со всех проселочных путей   

Своих покорных сыновей.  

Воссоздается событие  эпического масштаба: в глубинах крестьянской жизни, на проселочных дорогах свершается единение народа в непобедимую Русь перед лицом общенациональной опасности. Неслучайно в поэме воскрешаются мотивы древнерусской литературы и  фольклора. В период роковой битвы  у автора "Слова о полку Игореве" "реки мутно текут", а у Некрасова "черноморская волна, еще густа, еще  красна, уныло в берег славы  плещет". В народной песне: "где  мать-то плачет, тут реки прошли; где  сестра-то плачет, тут колодцы воды", а у Некрасова:  

Прибитая к земле слезами  

Рекрутских жен и матерей,  

Пыль не стоит уже столбами  

Над бедной родиной моей.  

И о военных действиях  неприятеля Некрасов повествует в полусказочном, полубылинном духе:  

Три царства перед ней  стояло,  

Перед одной... таких громов  

Еще и небо не метало  

С нерукотворных облаков!  

В поэме укрепляется вера Некрасова в народные силы, в способность  русского мужика быть героем национальной истории. Но когда народ проснется  к сознательной борьбе за свои интересы? На этот вопрос в "Тишине" нет определенного  ответа, как нет его и в "Размышлениях у парадного подъезда", и в "Песне  Еремушке", ставшей гимном нескольких поколений русской демократической молодежи.  

В этом стихотворении сталкиваются и спорят друг с другом две песни: одну поет няня, другую - "проезжий городской". В песне няни утверждается мораль холопская, лакейская, в песне "проезжего" звучит призыв к революционному делу под лозунгами "братства, равенства  и свободы". По какому пути пойдет в будущем Еремушка, судить трудно: стихотворение и открывается, и завершается песней няни о терпении и смирении. Тут скрывается существенное отличие народного поэта Некрасова от его друзей Чернышевского и Добролюбова, которые в этот момент были большими  оптимистами относительно возможного народного возмущения. Именно потому в стихах Некрасова "На смерть Шевченко", "Поэт и гражданин", "Памяти Добролюбова" "народный заступник" - чаще всего страдалец, идущий на жертву. Такая трактовка "народного заступника" не вполне совпадает с этикой "разумного эгоизма" Чернышевского. По отношению к "новым людям" у Некрасова часто прорываются чувства, близкие к религиозному преклонению. Характерен мотив избранности, исключительности великих людей, которые проносятся "звездой падучею", но без которых "заглохла б нива жизни". При этом Некрасов отнюдь не порывает с демократической идеологией. Его герой напоминает не "сверхчеловека", а почитаемого и любимого народом христианского подвижника:  

Ты любишь несчастного, русский  народ!  

Страдания нас породнили...  

("Княгиня Волконская")  

В подвижническом облике некрасовских "народных заступников" проявляется  глубокий их демократизм, органическая связь с народной культурой. В  миросозерцании русского крестьянина  воспитана трудной отечественной  историей повышенная чуткость к страдальцам  за истину, особое доверие к ним. Немало таких мучеников-правдоискателей  находит поэт и в самой крестьянской среде. Его привлекает аскетический образ Власа (стихотворение "Влас"), способного на высокий нравственный подвиг. Под стать Власу суровый образ пахаря в финале поэмы "Тишина", который "без наслаждения живет, без сожаленья умирает". Судьба Добролюбова в некрасовском освещении оказывается родственной доле такого пахаря:  

Учил ты жить для славы, для свободы,  

Но более учил ты умирать.  

Сознательно мирские наслажденья   

Ты отвергал...  

Если Чернышевский вплоть до 1863 года чутьем политика осознавал  реальную возможность революционного взрыва, то Некрасов уже в 1857 году чутьем народного поэта ощущал иллюзорность этих надежд. Этика "разумного эгоизма", отвергавшая жертвенность, основывалась на ощущении близости революции. Этика  подвижничества и жертвенности у  Некрасова порождалась сознанием  невозможности быстрого  пробуждения народа. Идеал революционного борца у Некрасова неизбежно смыкался с идеалом народного подвижника.  

Первый пореформенный  год

Поэма "Коробейники". Первое пореформенное лето Некрасов провел, как обычно, в Грешневе, в кругу своих приятелей, ярославских и костромских крестьян. Осенью он вернулся в Петербург с целым "ворохом стихов". Его друзей интересовали настроения пореформенной деревни: к чему приведет недовольство народа грабительской реформой, есть ли надежда на революционный взрыв? Некрасов отвечал на эти вопросы поэмой "Коробейники". В ней поэт выходил на новую дорогу. Предшествующее его творчество было адресовано в основном читателю из образованных слоев общества. В "Коробейниках" он смело расширил предполагаемый круг своих читателей и непосредственно обратился к народу, начиная с необычного посвящения: "Другу-приятелю Гавриле Яковлевичу (крестьянину деревни Шоды, Костромской губернии)". Поэт предпринял и второй беспримерный шаг: на свой счет он напечатал поэму в серии "Красные книжки" и распространял ее в народе через коробейников - торговцев мелким товаром.  

"Коробейники" - поэма-путешествие.  Бродят по сельским просторам  деревенские торгаши - старый  Тихоныч и молодой его помощник Ванька. Перед их любознательным взором проходят одна за другой пестрые картины жизни тревожного пореформенного времени. Сюжет дороги превращает поэму в широкий обзор российской провинциальной действительности. Все, что происходит в поэме, воспринимается глазами народа, всему дается крестьянский приговор. О подлинной народности поэмы свидетельствует и то обстоятельство, что первая глава ее, в которой торжествует искусство некрасовского "многоголосия", искусство делать народный взгляд на мир своим, вскоре стала популярнейшей народной песней - "Коробушкой". Главные критики и судьи в поэме - не патриархальные мужики, а "бывалые", много повидавшие в своей страннической жизни и обо всем имеющие собственное суждение. Создаются колоритные живые типы "умственных" крестьян, деревенских философов и политиков.  

В России, которую судят  мужики, "все переворотилось": старые устои разрушаются, новое  еще в брожении и хаосе. Картина  развала начинается с суда над "верхами", с самого батюшки-царя. Вера в его  милости была устойчивой в крестьянской психологии, но Крымская война у многих мужиков эту  веру расшатала. Устами старого Тихоныча дается следующая оценка антинародных последствий затеянной самодержавием войны:  

Царь дурит - народу горюшко!  

Точит русскую казну,  

Красит кровью Черно морюшко,  

Корабли валит ко дну.  

Перевод свинцу да олову,  

Да удалым молодцам.  

Весь народ повесил  голову,  

Стон стоит по деревням.  

В годину народного бедствия появляется в России целый легион прихвостней, ловких мошенников, наживающихся на крестьянском горе. Одной рукой бездарное правительство творит "душегубные дела", а другой спаивает несчастных мужиков дешевой сивухой через рыжих целовальников калистратушек. С крестьянской точки зрения, народное пьянство - первый признак глубокого общенационального кризиса, первый сигнал надвигающейся катастрофы:  

Ой! ты, зелие кабашное,  

Да китайские чаи.  

Да курение табашное!  

Бродим сами не свои.  

С этим пьянством да курением  

Сломишь голову как раз.  

Перед светопреставлением,  

Знать, война-то началась.  

Вкладывая в уста народа такие резкие антиправительственные  настроения, Некрасов не погрешил против правды. Многое тут идет от старообрядческой семьи Гаврилы Захарова, костромского крестьянина. Старообрядцы не употребляли  вина, не пили чаю, не курили табаку. Оппозиционно настроенные по отношению к царю-антихристу и его чиновникам, они резко  отрицательно оценивали события  Крымской войны. Картину развала  крепостнической России дополняют  наблюдения коробейников над праздной жизнью господ, проматывающих в Париже народные денежки на дорогие безделушки, а завершает история Титушки-ткача. Крепкий, трудолюбивый крестьянин стал жертвой всероссийского беззакония и превратился в "убогого странника" - "без дороги в путь пошел". Тягучая, заунывная его песня, сливающаяся  со стоном российских сел и деревень, со свистом холодных ветров на скудных полях и лугах, готовит в поэме трагическую развязку. В глухом костромском лесу коробейники гибнут от рук отчаявшегося лесника, напоминающего и внешне "горе, лычком подпоясанное". Это убийство - стихийный бунт потерявшего веру в жизнь человека.  

Трагическая развязка в поэме  осложняется внутренними переживаниями  коробейников. Это очень совестливые  мужики. Они стыдятся своего торгашеского ремесла. Трудовая крестьянская мораль подсказывает им, что, обманывая своих  же братьев-мужиков, они творят неправедное  дело, "гневят Всевышнего". Их приход в село - дьявольское искушение для бедных девок и баб. Вначале они - "красны девушки-лебедушки", "жены мужние - молодушки", а после "торга рьяного" - "посреди села базар", "бабы ходят точно пьяные, друг у дружки рвут товар". Как приговор всей трудовой крестьянской России своему неправедному пути, выслушивают коробейники бранные слова крестьянок:  

Принесло же вас, мошейников!..  

Из села бы вас колом!..  

И по мере того как набивают коробейники свои кошельки, все тревожнее  они себя чувствуют, все прямее, все  торопливее становится их путь и все  значительнее препятствия.  

Поперек их пути становится не только русская природа, не только отчаявшийся лесник, напоминающий лешего. Как укор коробейнику Ваньке - чистая любовь его невесты Катеринушки, той самой, которая предпочла всем щедрым подаркам "бирюзовый перстенек". В трудовых крестьянских заботах топит Катеринушка свою тоску по суженому. Вся пятая главка поэмы, воспевающая самозабвенный труд и самоотверженную любовь,- упрек торгашескому делу коробейников, которое уводит их из родимого села на чужую сторону, отрывает от трудовой жизни и народной нравственности:  

Часто в ночку одинокую  

Девка часу не спала,  

А как жала рожь высокую,  

Слезы в три ручья лила!  

В ключевой сцене выбора дороги окончательно определяется трагический  исход жизни коробейников. Они  сами готовят свою судьбу. Опасаясь за сохранность тугих кошельков, они  решают идти в Кострому "напрямки". Этот выбор не считается с непрямыми русскими дорогами. Против коробейников как бы восстают дебри лесов, топи болот, сыпучие пески. Тут-то и настигает их ожидаемое, сбываются их роковые предчувствия...  

Примечательно, что преступление "христова охотничка", убивающего коробейников, совершается без всякого расчета: деньгами, взятыми у них, он не дорожит. Тем же вечером, в кабаке, рассказывает он всему народу о случившемся и покорно сдает себя в руки властей.  

Не случайно в "Крестьянских детях", созданных одновременно с "Коробейниками", Некрасов воспевает  суровую прозу и высокую поэзию крестьянского детства и призывает  хранить в чистоте вечные нравственные ценности, рожденные трудом на земле,- то самое "вековое наследство", которое поэт считает истоком русской национальной культуры:  

Играйте же, дети! Растите  на воле!  

На то вам и красное  детство дано,  

Чтоб вечно любить это  скудное поле,  

Чтоб вечно вам милым  казалось оно.  

Храните свое вековое наследство,  

Любите свой хлеб трудовой -  

И пусть обаянье поэзии детства  

Проводит вас в недра  землицы родной!..  

Период "трудного времени"

Поэма "Мороз, Красный  нос". Вскоре после крестьянской реформы 1861 года в России наступили "трудные времена". Начались преследования  и аресты. Сослан в Сибирь поэт М. Л. Михайлов, арестован Д. И. Писарев. Летом 1862 года заключен в Петропавловскую  крепость Чернышевский. Нравственно  чуткий Некрасов испытывал неловкость перед друзьями, их драматическая  судьба была для него укоризной. В  одну из бессонных ночей, в нелегких раздумьях о себе и опальных друзьях  выплакалась у Некрасова великая "песнь покаяния" - лирическая поэма "Рыцарь на час". Когда он писал ее, вспомнились задевшие его в свое время в письме покойного Добролюбова от 23 августа 1860 года укор и упрек: "И подумал я: вот человек - темперамент у него горячий, храбрости довольно, воля твердая, умом не обижен, здоровье от природы богатырское, и всю жизнь томится желанием какого-то дела, честного, хорошего дела... Только бы и быть ему Гарибальди в своем месте".