Перевод фразеологизмов

  Речь  идет по существу о. полной и абсолютной эквивалентности, указывающей на чрезвычайно высокие требования, которые предъявляются   к фразеологическим эквивалентам. Все это—уже существующие в общем сравнительно немногочисленные единицы, работа с которыми сводится к их обнаружению в ПЯ; решающая роль в этой работе большей частью принадлежит отличному владению ПЯ и ... словарям.

Неполный  фразеологический эквивалент

Неполным   (частичным) фразеологическим эквивалентом называют  такую единицу ПЯ, которая является эквивалентом, полным и абсолютным, соотносительной многозначной единицы в ИЯ, но не во всех ее значениях. Например, the massacre of the innocents, известный библеизм, полностью соответствует рус. избиение младенцев, но эта русская единица является лишь частичным эквивалентом, так как англ. ФЕ имеет еще одно значение—жарг. «нерассмотрение законопроектов ввиду недостатка времени (в конце парламентской сессии)».

  Частичных эквивалентов сравнительно немного, так  как вообще явление многозначности менее характерно для фразеологии. Гораздо чаще случаи относительной фразеологической эквивалентности.

Относительный фразеологический эквивалент

  Относительный    фразеологический эквивалент уступает абсолютному лишь в том, что отличается от исходной ФЕ по какому-либо из показателей: другие, часто синонимические компоненты, небольшие изменения формы, изменение синтаксического построения, иные морфологическая отнесенность, сочетаемость и т.п. В остальном он является полноценным соответствием переводимой ФЕ, «относительность» которого скрадывается контекстом.

  Различие  может быть, например, в сочетаемости. Если сравнить нем. da lachen (ja) die Huhner! с его русским аналогом курам на смех, то нетрудно заметить, что при переводе придется русский эквивалент либо «подгонять» под соответствующую немецкую единицу и превратить ее в самостоятельную экспрессивную фразу: «да это же курам на смех!», либо, если этого сделать нельзя, искать других соответствий.

  Частым  отличием можно считать неодинаковое лексико-семантическое содержание отдельных компонентов. В приведенном  выше примере показать спину в ФЕ некоторых языков появляется с компонентом не «показать», а «повернуть» англ. turn one's back, болг. обръщам гръб.

  В других случаях эквивалент может  отличаться от исходной ФЕ по компонентному  составу; например, один и тот же образ может быть выражен экономнее или пространнее:.

  Образы  могут быть очень близкими, соприкасающимися, например, «молния»—«гром» (ср. нем. Blitz aus heiterem Himmel и рус. гром среди ясного неба); они могут быть весьма далекими, но логически сопоставимыми: например, «похожесть» русский, болгарин и француз видят в «двух каплях воды», а у немца и чеха это «два яйца», у англичанина—«две горошины».

  Но  образы двух аналогов (на ИЯ и ПЯ) могут  не иметь между собой ничего общего как образы, что не мешает эквивалентам исполнять исправно свою функцию в переводе. 

  В принципе, возможность передавать ФЕ аналогами с образностью, совершенно не имеющей точек соприкосновения в ИЯ и ПЯ, объясняется главным образом тем, что по большей части это стертые пли полустертые метафоры, не воспринимаемые или, скорее, воспринимаемые подсознательно носителем языка: ведь в значении остаться с носом никакого «носа» русский не видит, как не замечает болгарский читатель «пальца» в аналоге остана с пръст в уста («остаться с пальцем во рту»). Степень яркости образа — очень низкая — до нулевой у фразеологических сращений, а в единствах более высокая, но редко достигающая интенсивности в свободном сочетании,— является одной из главных предпосылок для выбора приема перевода между аналогом и калькой. Об этом речь пойдет ниже, но уже здесь ясна опасность слишком поспешного, не увязанного с особенностями контекста решения в отношении этого выбора.

  Наконец, чрезвычайно часты различия, возникающие  в случаях использования таких  приемов перевода, как различного рода трансформации типа антонимического перевода, конкретизации и генерализации, которым, подобно  лексическим, поддаются   и фразеологические   единицы.

Индивидуальные  эквиваленты

  К фразеологическим можно условно  отнести и «индивидуальные» эквиваленты. Не находя в ПЯ полного соответствия, переводчик иногда вынужден прибегать к словотворчеству, оформляя в духе переводимой единицы новый, свой фразеологизм, максимально напоминающий «естественный». Если такую "подделку" читатель примет, значит удалось передать содержание и стиль переводимой единицы в достаточно «фразеологической» форме.

  Индивидуальные  фразеологизмы, если они мастерски  «сделаны», обладают показателями обычной  ФЕ, отличаясь от нес лишь но одному, самому важному показателю—они не воспроизводимы. Переводчик создает их в ходе своей работы, и очень мало вероятно, чтобы такой перевод закрепился за данной единицей настолько, чтобы вошел в язык. Поэтому здесь скорее идет речь о контекстуальном переводе.

  При создании своего фразеологизма-аналога переводчик может воспользоваться уже существующими в ПЯ фразеологическими средствами и моделями.

  Близким к этому является приспособление к контексту уже существующего фразеологизма путем изменения структуры, добавления новых компонентов, придания при помощи фонетических средств вида пословицы, комбинирования из двух единиц одной и т. д. — пути, которые можно было бы назвать лексико-фразеологическим переводом.

Основные  области использования  фразеологических эквивалентов

  Прежде  чем говорить о нефразеологическом переводе ФЕ, полезно отметить, что фразеологические эквиваленты и аналоги встречаются чаще всего в следующих группах устойчивых единиц:

Интернациональная фразеология

  К ней принадлежат ФЕ, которые вошли в языки многих народов из исторических (главным образом античных), мифологических, литературных источников, заимствовались из языка в язык, или же возникали у разных народов независимо одни от других вследствие общности человеческого мышления, близости отдельных моментов социальной жизни, трудовой деятельности, производства, развития науки и искусств.

  Многие  из таких единиц относятся к крылатым выражениям. Среди них имеется немало связанных с историческими или мифологическими личностями. Так, в разных языках существуют фразеологические эквиваленты англ. Achilles' heel: фр. talon d'Achilles, нем. Achilles Ferse, чеш. Achilova pata, рус. ахиллесова пята, болг. ахилесова пета; эквивалентны болг. пирова победа: рус. Пиррова победа, пигл. Pyrrhic victory, фр. victoire a la Pyrrhus.

Нетрудно  заметить, что многие из перечисленных ФЕ—кальки, т.е. именно те образования, которые необходимы для полной эквивалентности. Это очень хорошо и намного облегчает работу переводчика, умеющего пользоваться словарями. Есть, разумеется, и свое «но». Одной принадлежности фразеологизма к интернациональным недостаточно, чтобы обеспечить его правильный перевод. Bo-первых, далеко не все вошедшие в один язык «интернациональные единицы» имеются и в остальных языках. Во-вторых, несмотря на одинаковый путь перевода — калькирование, между эквивалентами все же отмечаются незначительные формальные отличия (словосочетание — сложное слово, предложная—беспредложная конструкция, различная суффиксация и т.д.), а это иногда существенно затрудняет переводчика: «Ахиллес» в болгарской  транскрипции— «Ахил», так что следовало бы ожидать «Ахилова пета»; русским эквивалентом козла отпущения является англ. scapegoat—перевод сложным словом (что гораздо чаще бывает в немецком). В-третьих, хотя и сравнительно редко, но эквивалентов может быть больше одного и тогда переводчик не может машинально заменить свою единицу эквивалентной.

  Все эти «но» предъявляют переводчику  жесткое требование: проверять по словарям каждый сомнительный случай.

Устойчивые  сравнения

Довольно  часто фразеологические эквиваленты встречаются среди устойчивых сравнений. У многих народов говорят: поет как соловей, смел как лев, упрям как осел, пьян как свинья и т. д. По для тех же качеств наряду с этими образами есть и другие, непривычные для ПЯ. Сравнение с «соловьем» явно не подойдет для стран, где его не знают, и переводчик должен двадцать раз взвесить, прежде чем один раз ввести непривычный образ. Такого же взвешиванья требуют и остальные сравнения—переводить своим, привычным, или сохранить «экзотичное»: например, англичане и французы видят упрямство скорее у мула, а осел является также символом глупости; что касается пьянства, то наряду со  свиньей у разных народов фигурирует немало других образов: фр. (пьян как) певчий дрозд, монах (францисканец, тамплиер) или ломтик хлеба в бульоне.

Составные термины

Составные термины (в том числе и составные названия) — особая группа ФЕ, требующих в любом случае эквивалентов в ПЯ. Однако так как в них терминологическое начало преобладает над фразеологическим, приводим их здесь с той оговоркой, что они переводятся всегда эквивалентами, но не обязательно фразеологическими: многие составные термины в одном языке имеют однословные эквиваленты в другом (ср. болг. зъбно колело — рус. шестерня, англ. thorax или chest—рус. грудная клетка, болг. гръден кош).

Грамматическая  фразеология

Грамматическая  фразеология — условное название раздельнооформленных частей речи, главным образом составных предлогов и союзов. Предлоги в течение (чего), в связи (с чем), союзы так как, благодаря тому что, в то время как и т. д., подобно терминам, требуют эквивалента в ПЯ, но также не обязательно фразеологического. Среди них есть и единицы интернационального распространения, такие как англ. in accordance with, with the exception of, нем. im Einklang mit, mit Ausnahme von, рус. в соответствии с, за исключением и т. п.

Глагольно-именные  сочетания

Глагольно-именные  сочетания (глагольные описательные выражения) составляют значительную группу необразных ФЕ, категория которых теоретически еще недостаточно четко очерчена, но практически уже представлена несколькими русскими словарями-справочниками. Их называют еще устойчивыми, или несвободными словосочетаниями — определение, относящееся, но сути дела, к любому фразеологизму; считают, что в них объединены фразеологические сочетания и выражения; на наш взгляд, это скорее всего единицы, оформляющиеся на почве устойчивой лексико-синтаксической сочетаемости.

  Независимо  от того, считаются эти единицы  фразеологизмами или нет, их перевод тяготеет к фразеологическому, хотя нередко приходится прибегать к их однословным синонимам. Дело в том, что «описательные глагольно-именные выражения» нередко отличаются стилистически от своих синонимов-слов (ср. предавать забвению и забывать, стоять на страже и сторожить, питать доверие и доверять, принять решение и решить), что большей частью и заставляет переводчика искать для них фразеологические эквиваленты в ПЯ.

Фразеосхемы

  Многое  из сказанного о переводе необразной фразеологии касается и фразеосхем или синтаксической фразеологии, единицы которой М. Леонидова относит к «промежуточному, синтаксико-фразеологическому уровню»; в отличие от грамматической фразеологии, они тоже тяготеют к фразеологическому переводу, главным образом благодаря своей экспрессивной окраске. С точки зрения перевода категория эта чрезвычайно интересна, но еще почти совсем не разработана.

Нефразеологический  перевод

  Нефразеологический  перевод, как показывает само название, передает данную ФВ при помощи лексических, а не фразеологических средств ПЯ. К нему прибегают обычно, лишь убедившись, что ни одним из фразеологических эквивалентов или аналогов воспользоваться нельзя. Такой перевод, учитывая даже компенсационные возможности контекста, трудно назвать полноценным: всегда есть некоторые потери (образность, экспрессивность, коннотации, афористичность, оттенки значений), что и заставляет переводчиков обращаться к нему только в случае крайней необходимости.

Лексический перевод

Строго  лексический перевод применим, как  правило, в тех случаях, когда  данное понятие обозначено в одном языке фразеологизмом, а в другом—словом. Так, многие английские глаголы, выраженные словосочетаниями, можно передать совершенно безболезненно их лексическим эквивалентом: set или put on fire—«зажечь», catch fire—«зажечься», «загореться»,

  Такому  переводу поддаются, хотя и не совсем безболезненно, и ФЕ, у которых в ИЯ есть синонимы-слова. Это большей частью идиомы, т. е. сочетания, обозначающие предметы или понятия. Французский арготизм prendre les manettes значит просто "растеряться", но это словарный перевод, который в живом тексте мы используем лишь в крайнем случае; можно найти фразеологические соотвстствия, которыми его можно передать, например, «потерять присутствие духа, самообладание», «потерять голову», а может быть, и что-либо более близкое к буквальному значению — «потерять управление»?