Школы финансовой науки

Важно отметить, что в  теории советских финансов произошла  подмена не только  смыслового  содержания  термина  «распределение»,  но  и  термина «перераспределение».  Напомним,  что  в  рамках  теории  распределения общественных  благ  под  этим  термином  подразумевается  перераспределение благ  между  высокодоходными  и  малообеспеченными  слоями  населения, благодаря чему реализуется принцип социальной справедливости и гуманизма в обществе. Разумеется,  согласно официальной  идеологии  в  СССР  не  было  бедных  и  богатых.  Поэтому  о перераспределении  благ  в  подлинном  смысле  слова  не  могло  быть  и  речи. Вполне возможно, что именно это обстоятельство породило «полное отрицание некоторыми экономистами-финансистами перераспределительных отношений при социализме».  Как следствие,  под перераспределением  стали понимать  распределение  того,  что  поступило  в  госбюджет  после  т.н. «первичного  распределения»  внутри  производственных  предприятий.  В частности,  благодаря  подобного  рода  «перераспределению»  в  СССР  могли существовать планово убыточные предприятия и даже целые отрасли, убытки которых покрывались через госбюджет за счет прибыли других предприятий и отраслей.

Исходя  из вышеизложенного,  нетрудно понять,  что распределительная концепция  финансов  СССР  представляет  собой  модификацию  классической теории  распределения  общественных  благ,  приспособленную  к  условиям советской модели экономики путем скрытого терминологического соглашения. Как  следствие,  трактовка  финансов  советского  государства  как  системы «денежных  отношений,  на  основе  которых  через  плановое  распределение доходов  и  накоплений  обеспечивается  образование  и  использование централизованных и децентрализованных фондов», отражает сущность только общественных  финансов,  но  с  определенной  долей  условности:  следует непременно делать оговорку на то, что именно подразумевается под термином «распределение».  И  уж  тем  более  такая  трактовка  не  охватывает  предмет финансов целиком, поскольку даже сам автор распределительной концепции не ограничивал  предметную  область  науки  о  финансах  только  процессом распределения. А для того, чтобы хоть как-то подчеркнуть разницу между распределением  общественных  благ  при  социализме  и  при  капитализме, финансы  советских  предприятий  были  разделены,  что  называется,  «по живому», на две составные части: производственную и распределительную. Так называемое «первичное распределение» (валового дохода внутри предприятия) вошло  в  состав  финансов  социалистического  государства.  А  что  касается «производственной»  части,  то  она  была  выделена  в  самостоятельную категорию «финансы отраслей народного хозяйства СССР», представляющую собой  денежную  сторону  отношений,  складывающихся  на  предприятиях  в процессе движения стоимости в производственной форме (основных фондов, комплектующих, сырья, готовой продукции). В том же научном сборнике, что и анализируемая  нами работа В.П. Дьяченко,  была опубликована  статья  А.М. Бирмана «Сущность и функции отраслевых финансов», в которой давалось определение этой самой «производственной» части: «Совокупность денежных отношений,  объективно  существующих  в  отраслях  народного  хозяйства, возникающих  в  процессе  производства  и  реализации  продукции  и опосредствующих  этот  процесс,  составляет  финансы  отраслей  народного хозяйства СССР».

Надо сказать, что определение  А.М. Бирмана абсолютно характерно для советской  финансовой школы,  поскольку  финансы  предприятия  в  нем  тоже рассматривались  как  совокупность  денежных  отношений.  Принципиальным отличием  между  финансами  социалистического  государства  и  финансами социалистических предприятий в данном случае было то, что государственные финансы (как денежные отношения) опосредствовали движение стоимости в денежной форме, а финансы государственных предприятий (тоже как денежные отношения)  опосредствовали  процесс  движения  стоимости  в  вещественной форме.

Трактуя  финансы  предприятия  как  денежные  отношения, советская  финансовая  школа  тем  самым  сосредоточила  свое  внимание  на внешней стороне динамического процесса, происходящего на предприятии, – отношениях.  При  этом  не  обозначалась  цель,  ради  которой  эти  отношения существовали.  Таким  образом,  денежные  отношения  внутри  предприятия, рассматриваемые в отрыве от цели, как бы «повисали», возникая из «ниоткуда» и  уходя  в  «никуда»,  тем  самым  дезавуируя  противоестественность существования  планово  убыточных  предприятий  и  отраслей  народного хозяйства  СССР.  В  то  же  время,  западные  ученые-финансисты,  при  всем многообразии  подходов  к  формулировкам  определений,  как правило, подчеркивают  конечную  финансовую  цель  любого  коммерческого предприятия, состоящую в  максимизации прибыли.  Отображение  конечной  цели  в определениях  финансов является  принципиальным моментом,  поскольку  не  только  финансы,  но  и  любой  другой  аспект человеческой деятельности обязательно имеет свою цель, которая, в итоге, и определяет  сущность  тех  отношений,  что  имеют  место  в  процессе  её достижения.

Разумеется,  из  вышеизложенного  вовсе  не  следует,  что  деятельность советских предприятий с точки зрения финансов была бесцельной. Просто, в силу  существования  в  СССР  планово  прибыльных  и  планово  убыточных предприятий,  максимизация  прибыли  не  могла  рассматриваться  в  качестве универсальной  финансовой  цели  всей  советской  производственной  сферы.

Единая конечная цель существовала только у социалистического общества в целом. «Наша цель – коммунизм», – провозглашала советская идеология. Но коммунизм,  как  уже  отмечалось  выше,  не  предполагал  существование финансов как таковых, а посему, если в качестве конечной цели финансовых отношений  советского  предприятия  поставить  коммунизм  (т.е.,  фактическое уничтожение  финансов),  то  это  выглядело  бы  довольно  нелепо.  Вполне возможно, что именно поэтому советская финансовая теория сосредоточила все свое внимание не на финансовой цели предприятия (прибыли), а на средстве её достижения – отношениях (т.е. внешних проявлениях финансов).

Далее рассмотрим две менее  распространенные точки зрения на советские финансы (т.н. ленинградская школа):

1) воспроизводственная концепция  советских финансов, автором которой считается  А.М.  Александров.  К  её  современным  последователям  можно отнести Д.С. Молякова и В.М. Опарина;

2)  точка  зрения  Э.А.  Вознесенского,  иногда  называемая  правовой концепцией  советских  финансов.  В  частности,  её  современными последователями являются М.В. Романовский и В.В. Иванов.

Что  касается  воспроизводственной  концепции,  то  с  учетом  всего изложенного выше, её можно охарактеризовать довольно кратко: это синтез финансов социалистического государства по версии В.П. Дьяченко и финансов отраслей  народного  хозяйства  СССР  по  версии  А.М.  Бирмана.  Только  в отличие  от  В.П.  Дьяченко  и  А.М.  Бирмана,  денежные  отношения внутри производственных  предприятий А.М. Александров не «резал  по живому», а объединил в одно целое под называнием «опосредствование производственного процесса»  и  полностью  включил  в  предметную  область,  охватываемую понятием «финансы социализма». Таким образом, все денежные отношения, входящие  в  это  понятие,  по  версии  воспроизводственной  концепции представляли собой систему из двух типов отношений: т.н. «опосредственные» и распределительные (в подлинном смысле этого слова). А финансы, помимо контрольной  и распределительной,  наделялись  функцией  «опосредствования кругооборота  производственных  фондов».  «В  этой  функции  финансы обслуживают не только фазы кругооборота Д-Т и Т-Д, но и фазу движения фондов  предприятий  в  их  производственной  форме». Соответственно,  социалистические  финансы  по  версии  А.М.  Александрова – «это система  денежных  отношений  опосредствующих  кругооборот производственных  фондов  в  народном  хозяйстве  на  расширенной  основе  и обеспечивающих  образование  и  использование  различных  фондов  для удовлетворения разнообразных потребностей социалистического общества». Важно заметить, что по версии воспроизводственной концепции (как и по версии распределительной) в состав финансов социализма не входили личные финансы и финансы непроизводственных предприятии и организаций, к  которым  относились  все  учреждения  здравоохранения,  образования, культуры и спорта. Таким образом, воспроизводственная концепция тоже не охватывала всю предметную область финансов.

И, наконец, скажем о точке  зрения  Э.А.  Вознесенского.  В основе этой концепции лежит одно из отличий, при помощи которых западные финансовые теоретики обозначали границу между общественными финансами и финансами частного  сектора.  Так,  например,  К.  Шоуп  заметил по  этому поводу следующее: «Главное различие между системой распределения правительства и семьи,  церкви,  или  другого  некоммерческого  учреждения  заключается  в степени  беспристрастности  правил,  по  которым  правительство  распределяет свои услуги и распределяет бремя покрытия расходов … Беспристрастность означает, что данный свод правил, например, налоговое право, установлен декретом, … и правила, поддержаны санкциями (штрафами или тюремными сроками), одинаково применимыми ко всем нарушителям закона, кем бы они ни были. … В отличие от этого режима, семья распределяет среди своих членов  товары,  потребляемые  в  домохозяйстве  по  неофициальным  и  часто меняющимся критериям».

Как бы в унисон своему западному  коллеге Э.А. Вознесенский писал: «1) Финансовые отношения, в том числе налоги, суть стоимостные (денежные); 2) Лишь  те  денежные  отношения  финансовые,  которые  образуют  их  систему, регламентированную  государством». «Таким  образом,  финансы социалистических  государств  представляют  собой  систему  денежных отношений,  имеющих  императивную  форму».  Из  приведенных цитат  нетрудно  понять,  что  по  версии  Э.А.  Вознесенского  система социалистических  финансов  охватывала  почти  всю  предметную  область финансов,  поскольку  жесткой  императивной  регламентации  в  СССР подвергалась не только сфера распределения общественных благ, как это было в странах с рыночной экономикой, но и сфера общественного производства вместе с общественной непроизводственной сферой. Исключение составляла только часть денежных отношений, относимых западной научной школой к понятию  «личные  финансы»:  «Расходы,  осуществляемые  за  счет  личных доходов членов социалистического общества, не носят императивной формы (отношения,  опосредствованные Д-Т и Т-Д),  а потому  не  входят  в сферу финансов, за исключением, естественно, уплаты налогов, страховых платежей, возврата  ссуд  и  др.».  При этом  стоит заметить,  что закупки промтоваров  и  продовольствия  (тоже  отношения  Д-Т  и  Т-Д),  проводимые бюджетными  организациями,  Э.А.  Вознесенский  причислял  к  финансам социалистического государства на том основании, что госзакупки подвергались жесткой регламентации.

Эти советские концепции  используются и в наше время.

 

 

Список источников

 

 

 

1. 4study.kz
2. freepapers.ru
3. ru.wikipedia.org

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Распределительная концепция

(Василий Петрович Дьяченко (10.08.1902, Кустанай Казанской губ. — 23.03.1971, Москва) — советский экономист.

Член КПСС с 1922 года. Доктор экономических наук (1943), профессор (1943). Член-корреспондент АН СССР (23.10.1953)^[1].

До 1947 года работал  в Министерстве финансов СССР, одновременно вёл преподавательскую деятельность в Московском финансовом институте, Ленинградском финансово-экономическом институте, Всесоюзном финансово-экономическом институте.)

Автором наиболее распространённой советской  теоретической концепции общественных финансов, распределительной, является В. П. Дьяченко (московская школа), считавший, что «отказываться в применении к социалистическому обществу от исторически сложившегося понятия государственных финансов нет никаких оснований». Под «исторически сложившимся» понималось представление о финансах, как о денежных отношениях, «во первых, распределительных, во-вторых, связанных с существованием и функционированием государства». Исходя из этого, западная теория распределения общественных благ была адаптирована к условиям советской модели экономики путем скрытого терминологического соглашения, суть которого состояла в том, что в под термином «распределение» стали подразумевать не только распределение общественных благ между сферой производства и сферой потребления, но и процесс дробления валовой денежной выручки на общественных производственных предприятиях (т. н. «первичное распределение»). Кроме того, ввиду полного обобществления производственного сектора, для обозначения различия между общественными фондами (в принятом западной наукой понимании этого словосочетания) и фондами частных предприятий, тоже ставших в СССР общественными, были введены понятия «централизованные фонды» и «децентрализованные фонды»: «финансы социалистического государства есть система денежных отношений, на основе которых через плановое распределение доходов и накоплений обеспечивается образование и использование централизованных и децентрализованных фондов денежных ресурсов государства в соответствии с его функциями и задачами»^[69].

Чтобы подчеркнуть отличия между  распределением общественных благ при  социализме и при капитализме, финансы  советских предприятий были разделены  сторонниками распределительной концепции  на две составные части: производственную и распределительную. Так называемое «первичное распределение» (валового дохода по различным фондам предприятия) вошло в состав финансов социалистического  государства, а «производственная» составляющая, была выделена в самостоятельную  категорию «финансы отраслей народного  хозяйства СССР», представляющую собой  денежную сторону отношений, складывающихся на предприятиях в процессе движения стоимости в производственной форме (основных фондов, комплектующих, сырья, готовой продукции): «Совокупность  денежных отношений, объективно существующих в отраслях народного хозяйства, возникающих в процессе производства и реализации продукции и опосредствующих  этот процесс, составляет финансы отраслей народного хозяйства СССР»^[70].

В отличие от западных учёных, выделявших у общественных финансов одну функцию — распределительную (перераспределительную), советские финансовые теоретики наделили финансы СССР ещё одной функцией — контрольной: «В процессе развития учения о финансах социалистического государства были сформулированы две их основные функции — распределительная и контрольная. Первая рассматривалась как общая для государственных финансов и в досоциалистических формациях, и при социализме, но в досоциалистических формациях она сводилась к перераспределению денежных ресурсов, а при социализме распространяется и на отношения первичного распределения национального дохода; вторая (контрольная) была определена как специфическая функция советских финансов»^[71]. При этом автор распределительной концепции наделял термин «перераспределение» иным смыслом, нежели было принято в западной теории распределения общественных благ. Исходя из того, что согласно официальной советской идеологии в СССР отсутствовали бедные и богатые, в перераспределении ресурсов между ними не было необходимости. Как результат, термин «перераспределение» в советской финансовой теории утратил свой первоначальный смысл. Под перераспределением стали понимать распределение того, что поступило в госбюджет после т. н. «первичного распределения» внутри производственных предприятий. В частности, благодаря подобного рода «перераспределению» в СССР могли существовать планово убыточные предприятия и даже целые отрасли, убытки которых покрывались через госбюджет за счёт прибыли других общественных предприятий и отраслей.

Воспроизводственная концепция

(Алекса́ндр Миха́йлович Алекса́ндров (1907 — 1983, Москва) — советский дипломат, Чрезвычайный и полномочный посол.)