Модернизация финансов

      3. Социальная сфера

      В сегодняшней России процесс деградации человеческого потенциала ощутим не менее остро, чем в России 90-х: рост доходов в нулевые годы не мог компенсировать растущего износа прежних (советских) систем социализации. Следствиями являются наркотизация и алкоголизация населения, беспризорность (в т.ч. скрытая – при формальном наличии семьи), криминализация и архаизация бытовых укладов (в т.ч. из-за переизбытка неквалифицированной миграции из стран Средней Азии и Закавказья), высокая смертность, кричащий дефицит социального доверия и солидарности и т.д.

      Рост  уровня жизни населения, ставший, по крайней мере, формально, основным ориентиром политики властей на протяжении уходящего десятилетия, не может быть главным путем решения этих проблем. Поскольку, во-первых, он крайне неравномерно распределен в обществе (т.е. фиксирует своего рода среднюю температуру по больнице). Во-вторых, природа названных проблем связана в первую очередь не с бедностью как таковой, а с десоциализацией (эрозией институтов социализации).

      Для хотя бы частичной нормализации положения  государству предстоит принять  ряд чрезвычайных мер в соответствующих  сферах социального бедствия. В частности, целесообразны следующие проекты.

      Ликвидация  беспризорности, реформа системы детских домов и приютов, в т.ч. с участием РПЦ и с учетом советских педагогических технологий.

      Объявление  войны организованной преступности, особенно в таких регионах, как Приморье, и по всей стране – в отношении этнических ОПГ и «наркомафий» (в значительной мере, это совпадающие категории). В частности, представляется разумным начать с того, чтобы восстановить специализированные подразделения по борьбе с организованной преступностью в МВД, переквалифицированные не так давно в «политическую полицию» – отделы по борьбе с экстремизмом.

      Ограничение низкоквалифицированной трудовой миграции из регионов с архаическими культурными укладами (в т.ч. за счет жестких санкций в отношении соответствующих работодателей и обеспечения трудовых/социальных прав мигрантов, что ликвидирует их конкурентоспособность на рынке труда).

      Принудительное  лечение наркомании и алкоголизма. Введение обязательного обследования отдельных групп населения (в т.ч. школьников, студентов, военных, госслужащих) на наркотическую и алкогольную зависимость и установление мер принудительного лечения (последние зачастую имеют не столько медицинское, сколько дисциплинарное значение, но от этого не менее действенны).

      Реформа системы исполнения наказаний. Современная тюрьма превратилась в огромный механизм десоциализации, действием которого прямо или косвенно затронуто до трети населения (а через экспансию соответствующей субкультуры – и всё общество). В частности, необходимы меры по нормализации условий содержания заключенных, включая строительство системы новых, отвечающих европейским стандартам пенитенциарных учреждений, развитию правозащитной, просветительской деятельности и системы трудовых поселений, снижению количества заключенных за счет общенациональной «модернизационной» амнистии, профилактики правонарушений, изменения санкций по некоторым статьям и т.д.

      Перераспределение средств из сферы  большого спорта в  сферу массовой физкультуры, развитие системы бесплатных (для детей и подростков) и дешевых (для взрослых) спортивных секций. А также иных массово доступных секций, кружков, образовательных центров.

      Поощрение массового «низового» туризма, как внутри страны, так и заграничного. Развитие внутреннего туризма, воссоздание туристических клубов и ассоциаций. Дотирование поездок на отдых бюджетникам, студентам, иным социально уязвимым, но при этом активным категориям населения.

      Обязательная  дифференциация программ поддержки рождаемости  по регионам. В регионах аграрного перенаселения (существенная часть ЮФО) поддержка рождаемости контрпродуктивна (там речь должна идти об иных формах социальной поддержки), тогда как в регионах демографического бедствия (большая часть Центральной России, Поволжья, Сибири, Приморья) она должна быть на порядок более широкой и интенсивной. (Например, представляется целесообразным заменить сертификаты на «второго ребенка» оплатой по пенсионному типу солидных – ощутимых с точки зрения семейного бюджета – детских пособий, начисляемых в зависимости от возраста ребенка). 

      Меры, подобные вышеперечисленным, еще не означают модернизации как таковой. Они представляют собой противодействие демодернизации, что чрезвычайно важно, но не достаточно. Модернизация же социальной среды требует, на наш взгляд, капитальной реконструкции тех базовых систем социализации, которые определяют облик современного общества. Прежде всего – системы образования, армии, государственной службы.

      То  наследство, которое мы получили в  этих сферах, было, в целом, весьма добротным  – особенно если учесть, что российская армия, школа, бюрократия пережили за один век два революционных обрушения, сохранив при этом относительную дееспособность и ядро традиций.

      Однако  эти системы не могут не нуждаться  в качественном обновлении хотя бы потому, что те модернизации, в ходе которых они были созданы,

      во-первых, отстоят от нас весьма далеко во времени, т.е. отвечали во многом иным вызовам  и условиям;

      во-вторых, во многом были обнулены при двойном  разрыве исторической преемственности (1917 г., 1991 г.);

      в-третьих, не всегда и не во всем были удачными.

      Поэтому сегодня нам приходится констатировать, что:

      - средняя школа не справляется  с качественным массовым образованием  и воспитанием,

      - высшая школа – с производством  востребованных обществом категорий  профессионалов и, особенно, с производством элиты,

      - армия в социальном отношении  превратилась в аналог тюрьмы, «отстойник» для низших и маргинальных  слоев населения, они производит  массированную десоциализацию призывного  контингента и не справляется  с воспроизводством офицерского корпуса должного профессионального и этического уровня,

      - в системе государственной службы  коррупция стала не отклонением,  а нормой (системообразующим признаком).

      Модернизационный  подход к названным проблемам  означает проектирование новых систем в данной сфере (по петровскому примеру), с учетом аналогичного отечественного и зарубежного опыта. Для того чтобы модернизация не превратилась в «коренную ломку», это проектирование должно происходить в три этапа:

      1)    Разработка детализированной концепции преобразований в соответствующей сфере;

      2)    Реализация концепции преобразований на социальных моделях (на локальных примерах);

      3)    Массированное внедрение  - тиражирование успешных моделей с постепенной заменой прежних систем.

      Содержательное  рассмотрение возможных преобразований применительно к каждой конкретной сфере должно производиться отдельно. Здесь же лишь отметим, что модернизация предполагает решимость создавать новое общество (в виде очагов, эпицентров «новой жизни») без превентивно-революционного разрушения старого. 
 
 
 
 

      Заключение

      Модернизация  представляет собой не процесс развития технологий (вопрос не в технологиях  как таковых, а в социуме, способном  их воспроизводить и использовать себе во благо), не снятие кальки с современного состояния западных обществ (во многих отношениях, они тоже подвержены риску демодернизации и регресса), а процесс формирования реформирования в конкретных обстоятельствах места и времени базовых социальных институтов, образующих каркас общества модерна.

      В их числе - система массового образования, административная система, армия, суды и система исполнения наказаний, институционализированная наука и многое другое, о чем говорится в настоящем докладе.

      Главная миссия модернизации - полноценная  социализация человека и формирование нации как культурно однородного и солидарного сообщества на базе этих и им подобных институтов.

      Институты общества модерна, которые существуют в современной России, в основном не справляются с вышеназванной  миссией, поскольку те модернизации, в ходе которых они были созданы,

      во-первых, отстоят от нас весьма далеко во времени, т.е. отвечают во многом иным вызовам  и условиям;

      во-вторых, во многом были обнулены двойным разрывом исторической преемственности (1917 г., 1991 г) и, что особенно важно для нас, процессом демодернизации в постсоветский период;

      в-третьих, не всегда и не во всем были удачными.

      Поэтому в существенной части базовые  институты модерна в России должны быть спроектированы и сформированы заново с учетом лучшего отечественного и зарубежного опыта. В особенности это касается системы образования, армии, государственной службы. Такая постановка вопроса ставит сегодняшнюю модернизационную повестку - по масштабу задач - в один ряд с петровской и советской модернизациями, заложившими базовые социальные "чертежи" для России эпохи модерна.

      Методология этой модернизации предполагает формирование очагов, эпицентров, моделей нового общества без превентивно-революционного разрушения старого общества.Т. е. выверенное движение в три этапа:

      разработка детализированной концепции преобразований в соответствующей сфере;

      реализация  концепции преобразований на социальных моделях (на локальных примерах);

      массированное внедрение (тиражирование успешных моделей) с постепенной заменой  прежних систем.

      Взращивание ростков общества будущего может оказаться бессмысленным в случае прохождения "точки невозврата" в процессах демодернизации, после которой будущее для нас как целостной нации может не наступить. Поэтому работа "на перспективу" должна сопровождаться принятием со стороны государства экстренных и чрезвычайных мер в точках и зонах социального бедствия (моральное и физическое здоровье населения, низкая рождаемость в регионах "коренной" России и высокая смертность, положение малых городов и депрессивных регионов, неконтролируемая миграция и так далее).