Счастье как этическая категория

     Оглавление 

     Введение          3

     Счастье как этическая категория     4

     Принцип счастья смысл жизни в этике    7

     Заключение         17

     Список  литературы        19

      Введение 

     Единство  этики связано не только с содержанием  обосновываемых ею определений, норм, идеалов. Оно задается также теми формами (схемами, фигурами) поведения  и человеческих взаимоотношений, которые  организуют, упорядочивают живой  нравственный опыт. Речь идет о наиболее общих категориях (понятиях), играющих в поведении приблизительно такую  же роль, какую играют логические формы  в мышлении. Это — счастье, добродетель, добро и зло, совесть, справедливость и др. Как логика задает рамки  правильного мышления, так и этика  представляет собой наиболее общий  канон правильного поведения. Логическая правильность мысли является условием истинности познания, хотя она сама по себе, разумеется, не гарантирует  истинности тех или иных конкретных высказываний. Точно так же категории  морали не обеспечивают правильности тех решений и действий, которые  с их помощью санкционируются, но без них невозможна сама установка  на правильный выбор. 
 
 
 
 

Счастье как этическая  категория

      С категорией «смысл жизни» тесно связано  понятие «счастье». Если смысл жизни  — это как бы объективная оценка значимости существования человека, то счастье — это сопровождающееся чувство глубокой моральной удовлетворенности  личностное переживание полноты  своего бытия, результатов своей  жизнедеятельности. Поэтому счастье  всегда связано с ощущением необыкновенного  подъема духовных и физических сил, стремлением к переживанию всей многомерности бытия, а состояние  счастья прямо противоположно состоянию  пассивности, равнодушия, инертности.

      Правда  если понимать счастье лишь как чувство  удовлетворения, то придется признать равноценность любых переживаний  удовлетворенности, а значит, и счастья: и в случае совершения добра, и  в случае совершения зла. Поэтому  существует множество «моделей»  счастья — общепризнанных и личных, в рамках которых счастье соотносится  с благом — с обладанием им или  созиданием его. Однако и здесь «возможны  варианты».

      В гуманистической этике существует мнение: для того чтобы человек  был счастлив, он должен не иметь, а  быть (Э. Фромм) — быть нравственно  автономной, самодостаточной личностью, отличающейся определенными моральными качествами. Поэтому счастье —  это осуществление внутренней свободы, процесс реализации глубочайшего личного  «хотения». Необходимые условия  счастья:

      Объективные — удовлетворение основных жизненных  потребностей человека. Поэтому материальное благополучие и жизненный комфорт  — еще не счастье, а лишь норма  человеческого существования, условие  счастья.

      Субъективны — внутренняя готовность и способность  личности к счастью — своего рода талант, в котором проявляется глубина и яркость личности, ее внутренняя энергия. В конечном счете это — нормальное состояние человека. И поэтому отказ от счастья есть предательство личности, подавление в себе собственной индивидуальности, а утрата способности к счастью – показатель деградации личности, душевного хаоса, неспособности найти главную линию в жизни.

      Итак, для счастья необходимы следующие  условия:

      оптимальное удовлетворение материальных потребностей;

      самореализация  личности через профессиональную деятельность и бескорыстное общение. Некоторые  особенности и «законы» счастья 

      Счастье можно обрести только в процессе самоосуществления, самореализации личности. Оно невозможно при пассивном  образе жизни.

      Счастье не есть непрерывное состояние радости. В нем нельзя пребывать, как в  некоей «зоне непрекращающихся удовольствий». Это миг, «звездный час» человека, наиболее яркие точки его жизни.

      Предчувствие, предвкушение счастья, его ожидание часто значительнее, острее и ярче, чем его осуществление.

      Счастье существует только во взаимном общении, во взаимодействии людей. Им нельзя владеть, обособившись ото всех. Для счастья  всегда нужны другие: только тогда, когда другие приобщены к «моему»  счастью, а я к счастью других — только тогда счастье сохраняет  свою полноценность, наполненность.

      Счастье не может быть абсолютным. Оно —  не полное отсутствие несчастий, но способность  преодолевать невзгоды и неудачи. Счастье  временно, преходяще. Когда мы счастливы, мы всегда испытываем неосознанный страх: страх потерять счастье, страх, что  оно пройдет, кончится. Это, с одной  стороны, омрачает счастье, придает ему привкус горечи, а с другой — ориентируем нас на бережное отношение к счастью.

      Счастье не есть безмятежность и спокойствие, оно всегда сопряжено с борьбой  — преодолением тех или иных обстоятельств. Переживание полноты бытия, достижение глубокой: внутреннего удовлетворения невозможно без преодоления собственной  инертности, пассивности, внешних обстоятельств, наконец, без преодоления «самого  себя».

      Счастье может базироваться не только на высоких  моральных ценностях, в его основе могут лежать и антиценности ради которых человек иногда сознательно  идет на саморазрушение личности, будучи не в состоянии отказаться от мгновений  пусть призрачного, но счастья.

      Мера  счастья зависит от степени нравственности индивида: удовольствие в жизни может  испытать каждый, счастье — только по-настоящему нравственный человек.

       Принцип счастья  смысл жизни в  этике 

     Предмет этики и ее задачи понимаются неодинаково  разными мыслителями и философскими школами, тем не менее его редко  путают с предметом других наук. Предметная область этики закрепляется в моральном словаре, особых понятиях, которые могут употребляться  и вне сферы этического, имеют  широкое культурное значение, но их истинное содержание и смысл раскрываются именно в этике. Добро и зло, совесть  и стыд, добродетели, счастье, долг, справедливость — это и научные  понятия, концептуальное достояние  этики, и внетеоретические нравственные идеи и принципы. Они характеризуют  и научный аппарат этики, и  ее предметную область.

     Предметное  единство этических учений, рассмотренное  в богатстве различных, доходящих  до полярности вариантов, коррелирует  с характером морального единства общества в его предельном выражении. К  примеру, в этических учениях  мы находим различные принципы справедливости: от примитивной уравнительности  до воинствующего аристократизма. Этическими их делает не содержательное сходство, которое часто просто отсутствует, а то обстоятельство, что они являются принципами справедливости — задают некую единую для всего общества схему деятельности, претендующую на рационально аргументированное  обоснование.

     Счастье — фундаментальная категория  человеческого бытия. В известном  смысле самого человека можно определить как существо, предназначение которого состоит в том, чтобы быть счастливым. "Человек рожден для счастья, как птица для полета" — гласит русская пословица. Понятием счастья в самом общем виде обозначается наиболее полное воплощение человеческого предназначения в индивидуальных судьбах. Счастливой обычно именуется жизнь, состоявшаяся во всей полноте желаний и возможностей. Это — удавшаяся жизнь, гармоничное сочетание всех ее проявлений, обладание наилучшими и наибольшими благами, устойчивое состояние эмоционального подъема, радости.

     Счастье как реальное явление и как  предмет анализа трудно идентифицировать. Это обусловлено тем, что оно  является своего рода интегралом человеческой жизни, связано со всеми ее сколько-нибудь существенными аспектами и проявлениями. В эмпирическом аспекте счастье  неисчерпаемо, его нельзя рассчитать. В логическом аспекте оно бессодержательно; желающий установить общие определения  и правила счастья вынужден будет  повторить за Козьмой Прутковым: "Хочешь быть счастливым — будь им". Анализ жизненных контекстов, которые фиксируются в терминах счастья, и теоретических размышлений по этому вопросу показывает: счастье обнаруживается в напряжениях, возникающих в процессе взаимодействия различных силовых линий жизни и ставящих человека перед сложнейшими дилеммами. По крайней мере, три из них имеют существенный и универсальный характер.

     От  чего зависит счастье человека - от него самого или от внешних условий? Первоначально в культуре счастье  понималось как удача, дар судьбы. Это получило отражение в этимологии слова. Праславянское sъcestъje расшифровывается как сложенное из "su" (хороший) и "часть", что означало "хороший удел"; по другой версии — "доля, совместная часть"1(1 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1971. Т. 3. С. 816); соответственно быть несчастным — значит быть ни с чем. Древнегреческое eudaimonia, буквально означавшее доброго гения, также имело в виду его покровительство.

     Зависимость жизни человека от внешних условий, в том числе от капризов судьбы, совершенно очевидна. Однако в совокупность обстоятельств, определяющих качество жизни человека, входит также его собственная позиция и активность — его сознательная коля. Судьба неравномерно распределяет среди людей свои награды и наказания. Но и люди по-разному реагируют на превратности судьбы и по-разному могут справляться с ними — одни пасуют перед незначительными трудностями, другие оказываются на высоте даже перед лицом великих бедствий. Человек реализует себя, раскрывает свои потенции, возможности, свое предназначение в целесообразной деятельности. Существенный этап самосознания человека (и в филогенезе, и в онтогенезе), кристаллизующийся в представлениях о счастье, связан с расчленением всей совокупности жизненных благ на два больших класса: материальные (внешние и телесные) и душевные. Данное расчленение призвано прежде всего отделить в жизнедеятельности человека то, что определяется им самим, от того, что от него не зависит. Анализ этих пластов человеческой деятельности, их структуры, взаимодействия, сравнительного удельного веса и т.д. призван ответить на вопрос о том, в какой мере счастье человека может быть делом его собственных усилий, сознательного выбора, ответственных действий, т.е. выражением и следствием его добродетельности. В осмыслении этого аспекта счастья важной вехой стало введенное Кантом понятие достоинства быть счастливым.

     Относится ли счастье к сфере целей или  оно является императивом - достижимо  оно или нет? Счастье представляет собой фокус человеческой деятельности, ее высшую правду, смысл и красоту. Это — не просто благо, а благо  благ; образно выражаясь, его можно  назвать гаванью, куда держит путь корабль  жизни. Счастье составляет глубинный  источник человеческой деятельности и  задает ей перспективу, без убеждения  и веры в реальность, достижимость счастья она лишилась бы смысла и была бы невозможной как сознательная жизнедеятельность. Счастье — достижимая цель деятельности, пусть высшая, трудная, но тем не менее цель; оно находится в пределах возможностей человека. Но стоит представить себе это состояние достигнутым, как жизнь в форме сознательно-целесообразной деятельности оказывается исчерпанной. Куда еще стремиться тому, кто уже достиг счастья?! Не случайно говорится, что счастливые часов не наблюдают: они как бы перемещаются в вечность.

     Получается  парадоксальная ситуация: счастье нельзя не мыслить в качестве достижимой цели, но и нельзя помыслить таковой. Выход из нее чаще всего усматривают  в разграничении различных форм и уровней счастья — прежде всего речь идет о разграничении  счастья человеческого и сверхчеловеческого. Еще Эпикур говорил, что счастье  бывает двух родов: "высочайшее, которое уже нельзя умножить", и другое, которое "допускает и прибавление, и убавление наслаждений"1(1 Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1980. С. 402). Первое свойственно богам, второе — людям. Это разграничение человеческого счастья получило развитие в религиозно-философских учениях, где оно приобрело форму разграничения между земным счастьем и потусторонним блаженством.

     Счастье индивида и счастье общества —  может ли быть счастливым человек, если несчастны его окружающие? Одно из несомненных выражений счастья  заключается в чувстве удовлетворенности  индивида тем, как в целом складывается его жизнь. Из этого, однако, не следует, что счастье субъективно. Счастье  не сводится к отдельным удовольствиям, а представляет собой их гармоничное  сочетание, синтез. Даже как эмоциональное  состояние оно, по крайней мере отчасти, имеет вторичную природу и обусловлено определенными претендующими на общезначимость представлениями о счастье. Тем более это относится к оценкам в терминах счастья и несчастья. За субъективным чувством и представлением о счастье всегда стоит какой-то канон, образец того, что такое счастье и счастливый человек сами по себе. Говоря по-другому, в своем желании счастья человек всегда исходит из того, что такое же желание присуще и другим людям. Более того, счастье одних индивидов прямо зависит от счастья других. К примеру, не может быть счастлива мать, если несчастны ее дети, не может быть счастлив учитель, если несчастны его ученики и т.д. Весь вопрос в том, как широк этот круг обратных связей счастья. Л. Фейербах говорил, что эвдемонизм становится этическим принципом как желание счастья другому. Это значит: счастье одних индивидов связано со счастьем других через нравственные отношения между ними, через посредство счастливого общества. Счастливый человек в счастливом обществе — такова одна из типичных и центральных тем философских трактатов о счастье.