Возрастной  период с 18 до 25 лет можно назвать  периодом становления культуры личности. В связи с этим обнаруживается разброс в хобби, в том числе в частоте чтения преступниками. Ситуация выглядит следующим образом: 11,5% обследованных правонарушителей не любят читать, 24,6% - в год прочитывают до 1-2 книг, 30,4% - 1-2 книги в месяц, 33,5% - более 2 книг в месяц.

    Результаты  проведенного криминологического исследования позволяют установить закономерность: чем старше преступник, тем больше у него проявляется желание и находится время для чтения. В возрасте 14-17 лет показатель доли лиц, которые указывали, что не любят читать, составлял 15,6%, с 18 до 25 лет - 11,5%, с 26 до 30 лет - 6,5%, от 31 до 40 лет - 6,1%, а в возрасте старше 50 лет рассматриваемый показатель снизился до нуля. Одновременно с этим, как уже указывалось, наблюдается постоянный рост числа преступников, у которых с возрастом повышается читательская активность: до 18 лет - 10% респондентов, от 18 до 25 лет - 33,5%, от 26 до 30 лет - 46%, от 31 до 40 лет - 58%, от 40 до 50 лет - 62,4%, старше 50 лет - 64%. Наиболее востребованными субкультуре преступников в местах лишения свободы являются книги таких авторов, как Ф. Достоевский, В. Пикуль, О. Бальзак, А. Дюма, В. Астафьев. Многие из осужденных к лишению свободы проявляют интерес к духовной литературе, пользуется популярностью Библия.

    Опросы показали, насколько распространены случаи «оправдания», «облагораживания» правонарушителями своих противоправных проступков, равно как и снисходительность к себе. Однако нарушения закона со стороны представителей государственных органов власти оказываются для них недопустимыми. Одновременно о самооправдании и низкой правовой культуре свидетельствуют следующие записи преступников в анкетах: «это было случайное убийство», «я убил человека, но не насильственной смертью», «я машинально причинил смерть при самообороне», «у меня признали ст.158 УК РФ, но это было неумышленно» и т.п.

    Данные  проведенного исследования также показывают, что «корыстные» преступники в большей мере, нежели преступники «насильственные», склонны полагать, что совершенное ими можно было бы вообще не признавать преступным, они почти в 2 раза чаще, чем «насильственные», считают, что «не было бы закона - не было бы преступника»³.

    2. Законы, традиции и обычаи преступного мира

 

    Социальная природа преступности, ее исторической изменчивости под воздействием социально-экономических, политических, идеологических условий находит свое подтверждение при анализе исторического развития общества. Это развитие привело к ряду негативных изменений в ее структуре, росту (в последние годы стабилизации) преступности в нашей стране.

    Посмотрим на динамику изменения преступности в России в историческом разрезе.

    В первые годы советской власти, несмотря на разруху, бедность, низкую грамотность населения, наметились положительные сдвиги в структуре преступности в результате комплекса экономических, идеологических и социальных мер, проводимых молодым государством.

    На  преступность первых лет советской  власти оказывали существенное влияние три группы явлений:

    1) Меры, направленные на устранение  основных социальных явлений, порождающих преступность в условиях эксплуататорского строя - национализация фабрик, заводов, банков, транспорта; установление рабочего контроля над производством; борьба со спекуляцией и взяточничеством; справедливое распределение продуктов, жилья, товаров промышленного производства и т.д.

    2) Воздействие некоторых устойчивых  негативных явлений, оставшихся  от старого общества: отсутствие  привычки к организованности  и сознательной дисциплине, элементы анархии и социального разложения, мещанство, алкоголизм.

    3) Появление новой формы преступной  деятельности - контрреволюционные  преступления, направленные против основ советского строя.

    Эти противоречивые социальные процессы определяли сложный характер структуры и  динамики преступности в 20-х годов.

    Следует выделить следующие характерные черты преступности 20-х годов:

    - высокий общий уровень преступности;

    - преобладание в ее структуре тяжких преступлений;

    - политический, контрреволюционный характер многих из них;

    - значительный удельный вес профессиональной преступности и рецидива.

    Наряду  с этим стала прослеживаться тенденция  некоторого сокращения преступности. Так, относительное число преступлений составляло: в 1922 - 100, 1923 - 64, в 1924 и 1925 - 80, в 1926 и 1927 г.г. - 72 преступления.1

    Колебания в состоянии имели прямую связь с конкретными социально-экономическими процессами в жизни страны:

    - рост числа имущественных преступлений, поджогов, мошенничества, спекуляции в период НЭПа;

    - повышение числа осужденных за должностные и хозяйственные преступления в середине 20-х годов, когда усилилась борьба с недостатками в работе государственного аппарата;

    - увеличение судимости за хулиганство в 1925-1926 г.г. во время “ударной компании”, направленной против этого преступления;

    - проведение амнистии 1927 г., в результате которой были освобождены из заключения некоторые не исправившиеся преступники.

    В последующие годы индустриализации народного хозяйства, коллективизации сельского хозяйства тенденция постепенного сокращения преступности продолжала развиваться. Так, число осужденных на 100 тыс. жителей в 1927 г. равнялось 1010 человек, а в 1928 г. - 980. Количество уголовных дел в 1927-1929 г.г. сократилось на 15%. В 1936 г. отмечалось снижение преступности по сравнению с 1929 годом по республике вдвое–втрое.

    Менялась  и структура преступности. В 1925-1927 г.г. на первом месте стояли преступления против порядка управления, второе место занимали имущественные преступления. К 1927 году они оказались на третьем месте (после преступлений против личности). В 1927 г. государственные преступления составляли 0,1%, против порядка управления - 39,2%, против личности - 34, 6%, имущественные - 19,3%, служебные (должностные) - 5,8%, прочие - 1%.

    В целом рассматриваемый период характеризовался:

    1) тесной связью преступности с  классовой борьбой свергнутых классов;

    2) довольно высоким уровнем преступности, а затем, хотя и неравномерным,  ее снижением;

    3) положительным сдвигом в структуре  преступности в сторону уменьшения  числа тяжких преступлений;

    В 40-50- годы решать задачи укрепления обороноспособности страны перед второй мировой войной, защиты государства от фашизма во время Великой Отечественной войны, восстановления и развития народного хозяйства после войны. Трудности этих лет, конечно, оказались на состояние и структуре преступности, но тем не менее сохранилась тенденция сокращения преступности.

    После 1966 г. в связи с усилением борьбы с некоторыми видами преступлений, совершенствованием уголовно-статистического учета наблюдался некоторый рост числа зарегистрированных преступлений, особенно хулиганства. Затем наступили стабилизация и некоторое сокращение числа преступных проявлений.

    В последующие десятилетия отмечалось дальнейшее изменение структуры  преступности в сторону уменьшения удельного веса тяжких преступлений и опасных форм преступности. Государственные преступления ныне не составляют и одного процента. Исчез ряд преступлений, характерных для более ранних периодов жизни общества или периодов, когда наблюдалась осложнение социальных ситуаций.

    Удельный  вес наиболее распространенных преступлений в 70-е годы распределялся следующим образом: хулиганство - 25-28%, хищения социалистической собственности (кроме мелких) - 15-18%, преступления против личной собственности (кражи, грабежи, разбой) - 14-16%, преступления против личной (убийства, тяжкие телесные повреждения, изнасилования) - 6-7%. При этом, отмечается, что удельный вес преступлений против личности относительно стабилен, а доля неосторожных, особенно автотранспортных, преступлений несколько растет.

    В последующие затем годы застоя отмечается значительный рост преступности, в частности ее тяжких видов. За десятилетие с 1973 по 1983 год общее число ежегодно совершаемых преступлений увеличилось почти в два раза, в т.ч. тяжких насильственных преступлений против личности - на 58 %, разбоев и грабежей - в 2 раза, квартирных краж и взяточничества - в 3 раза, преступные посягательства в сфере экономики — на 39 %.

    Общая картина динамики преступности за 80-е  годы выглядит следующим образом:

    1) динамика общей преступности: в 1983 году всего совершено из числа зарегистрированных 1398 тыс.; к 1987 г. их число сократилось до 1186 тыс., а в 1989 г. совершено уже 1619,9 тыс. преступлений. По прогнозам ученых и практических работников их число к 1995 г. должно было составить 2800 тыс. преступлений (с учетом предполагаемого изменения законодательства и новых социально-экономических условий). Фактически совершено 2756 преступлений.

    2) динамика насильственной преступности: в 1983 г. было совершено 88,4 тыс.  насильственных преступлений, в 1988 г. - 71,6 тыс.⁴.

3. Роль знаний о морали преступного мира в профессиональной подготовке сотрудников органов внутренних дел

 

    Центральным элементом субкультуры является криминальная психология, т.е. система  неписаных социальных ценностей и представлений в сознании людей, которая оправдывает и поощряет преступный образ жизни и совершение правонарушений. Субкультуре социальных ценностей следует обратить внимание на такие, как: человеческая жизнь, семья, чувство гражданского долга, порядочность, честность, ответственность за данное слово и другие нравственные ценности.

    Собственность как социальная ценность — это  краеугольный камень межличностных отношений в современной криминальной субкультуре. Проблема в том, что между старыми (советского периода) ворами и молодой «российской братвой» возникают существенные разногласия в вопросе использования криминально добытых денег, распределения так называемого «общака» и т.п. Не случайно после заказного убийства очередного российского «вора в законе» в феврале 1999 г. в одной из московских газет сообщалось: «Криминальные войны в Москве и в ближайших к ней областях разгораются с новой силой. Правоохранительные органы зафиксировали странное явление — массовый отстрел в столичном регионе «воров в законе» и преступных авторитетов. С начала года число «именитых» жертв приблизилось уже к десятке».

    Рост  числа убийств в России, даже воров, указывает на то, что такая социальная ценность, как «человеческая жизнь», существенно девальвирована. Если в дореформенный период большинство криминальных элементов придерживалось правил: «Не носить холодного оружия»,»Не совершать убийств» и т.п., то в настоящее время для многих преступников(и не только их) главная жизненная ценность — материальные блага, собственность, для приумножения которых хороши все субкультуры, в том числе лишение жизни других людей. Субкультурства массовой информации переполнены подобными сообщениями, что еще отрицательнее сказывается на правосознании граждан.

    Для криминальной субкультуры такие социальные ценности, как чувство гражданского долга, любовь к Родине— не типичны. Однако опыт Великой Отечественной войны показал, что когда Родина оказалась в опасности, многие преступники проигнорировали воровские требования — «не служить в армии, не брать в руки оружие», порвали с криминальной субкультурой и пошли на защиту Отечества.

    Претерпело  изменение в криминальной субкультуре и отношение к семье как социальной ценности. Прежние авторитетные преступники не имели права «связывать» себя семейными узами, а современные воры считают своим долгом не просто создать семью, но и обеспечить ей должное существование.

    Специфический смысловой оттенок в криминальной субкультуре приобретают нравственные ценности: «порядочность»,»честность», «свобода», «ответственность за данное слово» и т.п. Например, все осужденные, за небольшим исключением, ценят свободу (не случайно существует даже клятва «Век свободы не видать»). Однако «порядочный» осужденный не имеет права освобождаться досрочно, сотрудничать с администрацией. Достаточно высока ответственность преступных элементов друг перед другом за данное слово, за высказанную оценку в адрес другого. Причина этого не в их высокой нравственности (по отношению к законопослушным гражданам эти ценности абсолютно не соблюдаются), а в том, что за нарушение криминальной идеологии следует нести ответственность и более сурово, чем по законам правового государства.