Теория трансансакционных издержек

Каждому типу контракта, по мысли Уильямсона, соответствует  особая регулятивная структура. Этим термином обозначаются организационные механизмы, использующиеся для оценки поведения  участников, разрешения возможных споров, адаптации к неожиданным изменениям, применения санкций к нарушителям. Защиту классического контракта  обеспечивает рынок, поскольку многочисленность потенциальных продавцов и покупателей  ограничивает возможности нечестного поведения; споры же по таким контрактам решаются судами. Неоклассические контракты  регулируются трехсторонней структурой, принимающей форму арбитража. Регулирование  отношенческих контрактов осуществляется в ходе двусторонних неформальных переговоров, без обращения к закону или  авторитету третьего лица. Наконец, в  случае отношенческих контрактов, предполагающих значительные инвестиции в высокоспецифические  активы, создаются унитарные регулятивные структуры -- фирмы, где принятие решений  возлагается на одну из сторон.

Главный тезис  Уильямсона состоит в том, что  фирма обеспечивает более надежную защиту специфических ресурсов от "вымогательства" и позволяет их владельцам быстрее  приспосабливаться к непредвиденным изменениям. Однако этот выигрыш достигается  ценой ослабления стимулов. По его  выражению, если на рынке действуют  стимулы "высокой мощности", то в фирме -- стимулы "слабой мощности". Границы фирмы проходят поэтому  там, где выгоды от лучшей адаптации  и большей защищенности специфических  активов уравновешиваются потерями от ослабления стимулов.

Сходные идеи легли в основание концепции  С.Гроссмана и Г.Харта. Они обратили внимание на тот факт, что влияние  фирмы на риск "вымогательства" не столь однозначно, как полагал  Уильямсон. Допустим, фирма, принадлежащая  агенту A, поглотила фирму, принадлежавшую агенту B, причем он остался руководить своей бывшей фирмой, но уже как  наемный менеджер. Очевидно, что  если для A риск "вымогательства" сократился, то для B возрос. Соответственно, ослабли и его стимулы к  накоплению специального по отношению  к фирме человеческого капитала. Если такого рода потери оказываются  значительными и в варианте, когда  фирма B поглощается фирмой A, и в  варианте, когда фирма A поглощается  фирмой B, то экономически выгоднее, чтобы  они оставались независимыми и их отношения строились через рынок. Основным ограничителем на размер фирмы  признается концентрация власти у одного или узкой группы агентов, что  может отрицательно сказываться  на инвестиции в специфические активы других участников.

Эта линия  анализа была продолжена теорией  Д.Крепса, строящейся вокруг понятия "корпоративной  культуры". По его мнению, из-за неизбежной неполноты контрактов критическое  значение для любой фирмы имеет  вопрос об адаптации к неожиданным  изменениям. Но необходимую свободу  маневра ей удастся получить, только если ее сотрудники будут уверены, что  она не злоупотребит этой свободой во вред им. Чтобы убедить их в  этом, фирма может сама связать  себя определенными принципами, пообещав (в явной или неявной форме) руководствоваться ими при приспособлении к непредвиденным обстоятельствам. Набор таких принципов образует, по определению Крепса, "организационную  культуру" фирмы. Следование избранному принципу, даже когда это явно невыгодно, закрепляет за ней репутацию "надежной" и "справедливой", что дает ощутимые долговременные преимущества. Однако поддержание репутации не обходится  без издержек. Всякая организационная  культура приспособлена к строго определенной категории случайных  событий. При распространении одного и того же принципа на далекие друг от друга области адаптация к  изменениям становится все менее  эффективной. Это оказывается препятствием на пути вертикальной интеграции: границы  фирмы, утверждает Д.Крепс, будут определяться ее организационной культурой и  проходить там, где лучшая адаптация  в одних видах деятельности станет уравновешиваться худшей адаптацией в  других.

К исходной идее Р.Коуза об определяющей роли издержек по ведению переговоров возвращается концепция П.Милгрома и Дж.Робертса. Они показали, что если бы такие "издержки торга" отсутствовали, то вопреки  точке зрения О.Уильямсона последовательное заключение серии исчерпывающих  краткосрочных контрактов обеспечивало бы оптимальный объем вложений в  специфические активы. По их убеждению, именно эти издержки, а не сами по себе специфические инвестиции могут  служить основанием для отказа от рынка в пользу фирмы. Но если возможности  рынка ограничиваются издержками торга, то возможности фирмы -- издержками, связанными с централизованной системой контроля. Само существование центральной  власти порождает стимулы к злоупотреблению  ею. Кроме того, она создает почву  для непроизводительной деятельности с целью повлиять на процесс принятия решений в пользу тех или иных групп внутри организации. В результате укрупнение фирмы сверх определенного  размера ведет к потерям в  эффективности. Ее границы, по Милгрому и Робертсу, будут определяться чертой, за которой издержки влияния начинают превосходить издержки торга.

При всех различиях  между этими трактовками они, скорее, дополняют, чем исключают  друг друга. Теоретикам трансакционных издержек удалось выделить важнейшие  характеристики, определяющие сущность фирмы. Это -- формирование сложной сети контрактов, долговременный характер деловых отношений, производство единой "командой", инвестирование в специфические  активы, административный механизм координации  с помощью приказов. Все объяснения, развивавшие идеи Р.Коуза, исходили из общего представления о фирме как орудии по экономии трансакционных издержек.

Согласно  теории трансакционных издержек, этот ключевой принцип объясняет не только сам факт существования фирм, но и многие частные аспекты их функционирования -- финансовую структуру, формы управления, организацию трудового процесса и т. п. Плодотворность такого подхода  была подтверждена при изучении гибридных  организационных форм, промежуточных  между рынком и фирмой, таких как  франчайзинг. Он способствовал кардинальному  пересмотру представлений в области  антимонопольного регулирования, продемонстрировав, что многие нетипичные формы деловой  практики объясняются не погоней  за монопольными преимуществами, а  стремлением к экономии трансакционных издержек. Благодаря трансакционному  подходу современная экономическая  теория приобрела большую реалистичность, открыв для себя широкий спектр явлений  деловой жизни, прежде совершенно выпадавших из поля ее зрения.