Рынок капитала в России

  Еще более парадоксальной представляется ситуация с привлечением прямых инвестиций при анализе уровня проникновения иностранного капитала на отечественный рынок. В результате активного приобретения иностранными инвесторами долей участия в российских компаниях оцененный удельный вес нерезидентов в акционерном и прочем капитале отечественных компаний к 2007 г. составил около 50%. Таким образом, в некоторых отраслях отечественная экономика приблизилась к порогу экономической безопасности. Иными словами, страна продает часть сформированного национального богатства, теряя известную долю хозяйственного суверенитета.

  При этом экономика России почти ничего не получает взамен от остального мира, ее практически не включают в свои технологические цепочки крупные  транснациональные корпорации, то есть ни одно из естественных конкурентных преимуществ России — высокое качество рабочей силы, значительный индустриальный потенциал — не находит достойного применения в полноценном включении страны в международную систему разделения труда. Глобальные концерны в нашей стране готовы лишь создавать инфраструктуру для доведения продукции потребительского назначения до конечного пользователя (например, всевозможные торговые сети) и организовывать незначительную по глубине переработку сырья, опять же для нужд потребительского рынка (пошив обуви, выпуск продукции пищевой и легкой промышленности).

  Второй  особенностью динамики прямых инвестиций в Россию является сформировавшийся в нашей стране своеобразный механизм их «мультипликации». На фоне небольшого объема притока иностранного капитала и невысоких прибылей конца 1990-х годов их сумма была незначительной, но уже в 2003 и 2005 гг. реинвестированные доходы составили львиную долю в общем объеме статьи «прямые инвестиции», а в 2004 и 2006 гг. их доля приближалась к 50%. Иными словами, если абсолютная величина прямых инвестиций, фиксируемая по данным платежного баланса, в период с 1998 по 2006 г. составила 79,9 млрд. долл., то реальный приток денежных и материальных ресурсов, направляемых в пользу резидентов в рамках долгосрочного участия в российских предприятиях, оценивается лишь в 28,3 млрд. долл. Принимая же во внимание то, что, как отмечалось выше, около половины от этого объема составляли инвестиции отечественного происхождения (капитал, вывезенный ранее из России), собственно «иностранный» приток прямых инвестиций в течение данного периода не превысил 14-15 млрд. долл.

  Третьей особенностью притока прямых инвестиций в Россию выступает крайне низкая доля иностранных ресурсов, реально  направляемых в экономику. Специфический  способ приватизации, избранный в  нашей стране (через залоговые аукционы), практически лишил ее возможности привлекать иностранные инвестиции посредством вложения средств нерезидентов (как в виде денег, так и в виде товарных ценностей) в капитал вновь образованных предприятий. Скупленные новыми собственниками за бесценок акции рентабельных российских компаний, подорожавшие в несколько раз после выхода на рынок, впоследствии лишь перепродавались другим собственникам. Реальные вложения иностранцев во вновь созданные предприятия не носили массового характера. Только с 2003 г. отечественные компании стали прибегать к доразмещению своих акций (IPO) в целях привлечения реального иностранного капитала.

  Всего с 2003 по 2006 г. российскими компаниями в рамках IPO было размещено акций  на сумму около 22 млрд долл. При этом большая их часть предназначалась для размещения на международных площадках, тогда как для внутреннего рынка выпуск фондовых ценностей был осуществлен лишь на 2 млрд долл. Казалось бы, такую форму привлечения капитала нужно только приветствовать, ведь, как подчеркивалось выше, именно она обеспечивает реальное вливание в национальную экономику финансовых и товарных ценностей. Однако, хотя на 2006 г. пришлась наибольшая доля новых размещений акций (16,7 млрд долл.), а удельный вес IPO в общем объеме привлеченных сектором нефинансовых предприятий прямых инвестиций в форме участия в капитале достиг рекордного уровня — около 60%, по итогам года иностранное участие в капитале российских компаний выросло лишь на 8,9 млрд долл. (уровень, близкий к показателю 2004 г.)[19].

  Основной  причиной низкого объема привлечения  прямых инвестиций в форме участия  в капитале являлись массированные  изъятия нерезидентами ранее  сделанных вложений (объем продаж российских акций в 2006 г. составил 19,2 млрд долл.). То есть, приобретая российские акции на этапе IPO, иностранные инвесторы впоследствии перепродавали их резидентам по более выгодным ценам, в результате иностранный капитал фактически замещался отечественным. Общий объем привлечения иностранного капитала в рамках IPO российских компаний в 2006 г. даже не смог компенсировать изъятий прямых инвестиций нерезидентами за тот же период. Таким образом, можно предположить, что, участвуя в размещении российских IPO, иностранные инвесторы преследовали своей основной целью не инвестирование в реальный сектор отечественной экономики, а проведение краткосрочной спекулятивной игры. Данный факт косвенно подтверждают и опросы менеджеров крупных иностранных инвестиционных фондов, проводимые компанией Reuters. Тактика казначеев этих институциональных инвесторов применительно к российским акциям за рубежом состоит в выборе вида позиции (короткой или длинной) в отношении приобретаемых российских активов, но никак не в долгосрочном развитии покупаемого предприятия.

  Проведенный А.Навоем анализ позволяет сделать  несколько выводов:

  1.Масштабы  привлечения Россией прямых иностранных  инвестиций существенно переоценены.  Цифры растущих долгосрочных  вложений иностранцев имеют мало общего с реальными международными денежными и товарными потоками, поступающими в отечественную экономику. Большие значения статьи «реинвестированные доходы» в России, природа которых кроется в высокой рентабельности отечественных добывающих производств с иностранным участием, а также весомое участие в формировании статьи «прямые иностранные инвестиции» капитала отечественного происхождения существенно искажают размеры собственно прямых иностранных инвестиций. С учетом того, что в развивающиеся страны и в страны с переходной экономикой в 1998—2005 гг. поступило прямых инвестиций на сумму около 2 трлн. долл., на долю нашей страны пришлось менее 1% привлеченных долгосрочных международных ресурсов.

  2.В  силу принятой методики в странах  с достаточно высокой рентабельностью производства и значимой долей капитала, принадлежащего в национальном бизнесе нерезидентам, с определенного момента прямые иностранные инвестиции начинают генерировать «сами себя» и теряют связь как с реальными денежными потоками, так и с собственно инвестициями в основные производственные фонды. По-видимому, именно такая ситуация сложилась и в экономике России, где относительно небольшой объем первоначальных прямых вложений нерезидентов сформировал волну «сгенерированных» прямых инвестиций, фактически отражающих не реальные денежные потоки, а прибыль, полученную отечественными предприятиями, пропорционально участию нерезидентов в их капитале.

  3. Современные прямые инвестиции  слабо связаны с реальными  вложениями в обновление производственных фондов приобретаемых предприятий. Лишь относительно небольшая их часть — на этапе первичного формирования капитала подконтрольного предприятия и до размещения его акций — создает предпосылки для расширения производственной базы компании. Все остальные операции с акциями, подпадающие под определение прямых инвестиций, обусловливают лишь переход права собственности от одних собственников к другим и не влияют на ресурсы предприятия. В России, в силу исторических причин, иностранный капитал практически не участвовал в формировании производственной базы вновь создаваемых предприятий, а участие нерезидентов в доразмещении акций российских компаний определяется преимущественно спекулятивными соображениями. Как следствие, лишь небольшая часть «новых» прямых иностранных инвестиций трансформируется во вложения в производственные фонды .отечественных предприятий[20].

  3.5 Финансовый кризис 2008 года

  Нельзя  не сказать о текущем кризисе  мировой «доллароцентричной» финансовой системы, кризисе ликвидности, оказывающем сильнейшее влияние на мировые рынки в целом и на Россию в частности.

  Главные непосредственные проявления кризиса  — всеобщие банковский кризис и  падение фондово-биржевых индексов, а также «зашкаливание» американского госдолга; главные ближайшие последствия — рецессионные процессы в производстве, соответственно падение цен на энерго-сырьевые и их взлет на критически значимые, в том числе продовольственные, потребительские товары, рост безработицы и сокращение реальных доходов наемных работников. При этом усилия российского правительства направлены, прежде всего на бюджетную поддержку «финансовых рынков», а также «пиар»-обеспечением этой деятельности и «умиротворением» общественного сознания: утверждается, что Россия остается и останется «островом стабильности», «тихой гаванью» и т.п., что ничего похожего на дефолт-98 ныне быть не может (хотя частичный дефолт налицо) и что «рядовому россиянину» эксцессы на зарубежных и отечественном фондовых рынках ничем не грозят.

  И в гораздо меньшей степени  осуществляется поддержка и так-то стагнирующего благодаря постсоветским  реформам реального сектора экономики.^[21]

  Поскольку большинство отечественных предприятий в решающей мере финансируется не с фондового рынка, а за счет кредитов, причем в основном зарубежных, то при падении капитализации предприятий моментально актуализируется вопрос о недостаточном залоговом обеспечении взятых кредитов. Кредиторы начинают требовать увеличения залогов, благо, что соответствующая возможность в договорах кредитования изначально закладывается. И здесь у предприятий, у их наемного персонала, у бюджетов и социальных фондов возникают серьезные проблемы. А поскольку кредиты нередко берутся предприятиями вследствие острого дефицита ресурсов для императивных воспроизводственных нужд, нет возможности от этих кредитов отказаться и быстро их погасить.

  При этом совокупный объем накоплений в  в центробанковских золотовалютных резервах и в наследниках Стабилизационного фонда, примерно равен суммарным валютным долгам хозяйствующих субъектов России.

  То, что критическая масса отечественных  предприятий, производящих материальные ценности, испытывает по результатам своей хозяйственной деятельности нехватку денег, избыток коих одновременно наличествует у Центробанка, означает необоснованное изъятие ресурсов из реального сектора экономики в пользу сектора финансового. Если бы аккумулированные средства использовались на общее благо, т.е. на развертывание транспортной инфраструктуры, развитие отраслей социальной сферы, и т.п., можно было бы говорить об «объективной» — в силу быстрого и высококачественного роста — напряженности с денежными ресурсами. Однако ничего подобного не наблюдается — деньги просто перемещены в финансово-посреднический сектор и пропагандистски преподносятся нам как пресловутая «подушка безопасности». На самом деле эта «подушка» — средства, волюнтаристски изъятые у товаропроизводителей и питающие механизм торможения народнохозяйственного развития, постановки последнего в зависимость от заимствованных кредитных ресурсов.

  Позиция Банка России такова, что «все правильно  и ничего менять не следует». А от все более громко и настойчиво звучащих предложений относительно инвестирования части центробанковских золотовалютных резервов в реальный сектор экономики, в том числе их расходования в целях восстановления АПК, на модернизацию и развитие транспортной инфраструктуры, на закупки новейших оборудования и технологий, отмахиваются так: в счет соответствующих долларов бизнесу уже выданы рубли, а «дважды пообедать за одни и те же деньги невозможно». При этом один из руководителей Центробанка недавно во всеуслышание заявил, что последний «не печатает рубли, не обеспеченные закупленными на них в золотовалютные резервы долларами». То есть данные резервы трогать нельзя.

  Нельзя  не обратить внимание также на исходящие  от российских властей утверждения  относительно первостепенной важности и безальтернативности иностранного инвестирования в Россию.

  Ничего  в этом отношении российские власти менять не собираются, и под пропагандистскую трескотню о «переходе на инновационный  путь развития» и о «развитии  нанотехнологий», закачивают огромные госсредства не в наукоемкие производства, а именно в фондовый рынок. Поэтому, может быть, и правы те, кто полагает, что, если страна сравнительно благополучно выберется из нынешнего кризиса, никаких существенных изменений федерального экономического курса ожидать не стоит. С помощью международных финансово-спекулятивных механизмов мы по-прежнему будем перекачивать на Запад свои ресурсы, радуясь «успешной интеграции в мировую экономику»[22].   
 

Глава 4. Выводы о текущем состоянии рынка капитала в России. Рекомендации по улучшению ситуации

  Итак, современное состояние рынка  капитала в России вызывает серьезные  опасения. Наряду с неблагоприятной  рыночной конъюнктурой налицо дисбаланс  распределения финансовых средств государством с акцентом в сторону поддержки фондового рынка с сохранения стабилизационных фондов.

  Профессиональному же, ответственному и ориентированному на национальные интересы руководству  страны следовало бы прежде всего  осознать, что нынешний мировой экономический кризис — не просто фондовый, а финансовый, и мы переживаем лишь первый его этап, его пролог. Глобальная фондовая игра на понижение в нынешних масштабах может вестись только ради чрезвычайной недооценки реальных активов и для их последующей скупки за бесценок, т.е. в целях нового мирового передела собственности. Если исходить из того, что ставка рефинансирования Федеральной резервной системы США — полтора процента годовых, а российская центробанковская — почти на порядок выше, то следует, конечно, отвергнуть продолжение линии «открытости цивилизованному миру» и закрыться от ловушки «свободы торговли». Конкретнее говоря, необходимы, во-первых, срочные, «пожарные» меры по обеспечению в кризисный период действенного контроля прав собственности на ключевые стратегические объекты, да и вообще на все в стране, что представляет не виртуально-спекулятивную, а реальную ценность. Причем надо быть готовыми к абсолютно неизбежным в случае эффективности этих мер серьезным конфликтам с Соединенными Штатами и с Западом в целом.