Проблемы миграции и аспекты сотрудничества РФ и США в решении миграционных проблем

width="605" style="border-collapse:collapse">

год

2004

2005

2006

2007

2008

2009

 

Временное убежище

1202

1056

1020

1180

1613

3425

 

 

 

Статус беженца практически  никому не предоставляется, поэтому  многие отчаявшиеся беженцы и  не пытаются его получить. Таким  образом, число обращающихся за убежищем, оказывается много меньше, чем  число тех, кто в нем действительно  нуждается.

Частые отказы в продлении  временного убежища без реальных оснований также способствуют искажению  картины объемов и структуры  вынужденной миграции в РФ.

Можно наблюдать некоторые  положительные тенденции, однако в  целом политика миграционных органов  в отношении беженцев остается жестокой, сохраняющей систему репрессивных и необоснованных решений.

Ее характерные черты:

- статус беженца и временное  убежище в России у людей  не продлеваются, даются рекомендации  возвращаться на родину, где обстановка  якобы уже нормализовалась, часто  без всякого исследования реальной  ситуации в стране их исхода;

- нахождение на территории  РФ не делает положение беженцев  из стран с тоталитарными режимами  таким, как в Узбекистане или  Северной Корее, безопасным, так  как миграционные органы и  органы внутренних дел принимают  решение об их экстрадиции,  а спецслужбы стран происхождения  орудуют на территории России  беспрепятственно;

- изменения в подходах  к определению статуса беженца,  явно проявившиеся в ФМС России  и выразившиеся как в увеличении  числа получивших статус лиц,  так и в выдаче свидетельств  о рассмотрении ходатайства по  существу минимум на три месяца, пока усвоены далеко не всеми  территориальными органами ФМС  и существенно сказались только  на положении в Москве и  Московской области;

- российские суды, разбирая  дела о предоставлении/продлении  статуса беженца или временного  убежища, редко отменяют отказные  решения миграционных органов.

Надо отметить, что предоставление временного убежища делается более  щедро, чем статуса беженца. Давая  временное убежище, государство  не берет на себя никаких обязательств по социальной защите и трудоустройству  его обладателя. Кроме того, этот статус дается всего на год.

При этом критерии предоставления временного убежища также размыты. В одних регионах его предоставляют  тем, кто имеет тесные связи с  РФ, например, супругов или детей - российских граждан. В других регионах семейные связи не учитываются. 

 

В этом месте хочется отметить, что в России и в США понятие  семьи различно. В США семья  состоит из супругов и их детей  до 21 года. В российском праве понятие  это шире и не так строго очерчено. Этому есть основания: престарелые  родители, бабушки и дедушки, и  даже дяди и тети в наших условиях не могут жить отдельно от трудоспособных членов семьи, поэтому они тоже должны быть включены в ее состав. Как во всяком патриархальном обществе, связи  поколений очень тесны и длятся всю жизнь. Такое различие привело  к нескольким трагическим ситуациям  при осуществлении американских программ по переселению из России бакинских армян и месхетинских турок. Когда одна из 80-летних бабушек  оказывалась русской, ее не включали в программу переселения. Семья  ставилась перед тяжелым выбором  – бросить старую женщину на произвол судьбы или пожертвовать будущим  своих детей и остаться без  жилья и работы, едва не умирая от голода. Нам известны случаи, когда  брошенные старики не прожили  и нескольких месяцев после отъезда  семьи. 

 

Представляется  весьма полезным провести дискуссию  о критериях определения статуса  беженца, о соотношении законодательных  актов в этой области и о  создании в обеих странах более  гибких систем убежища. 

 

5. Воспитание  и подготовка кадров, работающих  с мигрантами.

Чиновник, с которым сталкивается мигрант, будь то беженец, иммигрант  или иностранный рабочий, играет в его жизни огромную роль. Чиновники  хорошо отдают себе отчет в том, что  от них зависят судьбы тех, кто  к ним обращается. Далеко не все  из них умеют разумно распоряжаться данной им властью. По нашим наблюдением, произвол чиновников в равной мере свойствен бюрократическим системам наших стран. В то же время нельзя не отметить, что это свойственно не всем национальным системам работы с мигрантами.

Наличие в США развитой и мощной системы приема мигрантов  и предоставления убежища не избавляет  мигранта от опасности попасть в  руки самодура, который реализует  в общении с ним свою неудовлетворенность  жизнью, а иногда и больное воображение.

Имея массу примеров ежедневной грубости со стороны не только чиновников, но и российских судей (чего стоят, например, вопрос жене заявителя: зачем Вы вышли  замуж за этого азиата? – Или  адвокату: Теперь у Вы уже и негров привели?), мы все же позволим себе привести пример из нашего опыта работы с  программой по переселению в США  бакинских армян.

Наша заявительница и  ее 15-летняя дочь уже получили одобрение  и прошли медицинское обследование. Неожиданно их снова вызвали в  посольство США, где чиновник заявил им, что не верит в их родственные  связи и убежден, что девочке  не 15 лет, а больше 20-ти, а мать вывозит  чужую молодую женщину, чтобы  сделать из нее проститутку. Мы вступили в единоборство с американской бюрократической  системой, поскольку знали девочку  с рождения и не имели ни малейших сомнений в ее родственных отношениях с матерью. Прошло 4 года, прежде чем  нам удалось выяснить причины  чиновничьих подозрений и опровергнуть их. За это время бездомные женщины  успели рассориться, девочка пережила личную драму, мать перенесла инсульт. Сейчас она в Америке и пишет, что счастлива. Однако это счастье  обошлось ей очень дорого и стоило потери связи с дочерью.

Сходным образом миграционные органы России и США (во всяком случае на уровне структур посольства в Москве) дают отрицательные ответы на ходатайства  о предоставлении убежища. Отказывая  в убежище, наши миграционные органы выдают заявителю текст, состоящий  из одной фразы: «Вам отказано в связи  с тем, что ваше положение не соответствует  части 1 ст. 1 Закона РФ «О беженцах». Мотивированное выдается редко и только под напором  неправительственных организаций, предоставляющих заявителю адвоката, который не может оспаривать в  суде бессодержательное отказное решение.

Отказ в предоставлении убежища, выдаваемый в посольстве США, звучит не лучше: «Вам отказано по одной или  нескольким из следующих причин…». Далее следует список возможных  причин отказа, который несчастный отказник изучает со всей тщательностью, безнадежно пытаясь понять, какие  или какая из них относится  к нему.

По нашим наблюдениям, есть еще одно сходство в предоставлении убежища в наших странах: практическая непреодолимость первичного решения  чиновника, проводившего интервью. Пожалуй, это предположение безошибочности его решения в США даже сильнее, чем в России. При этом для тех, кто сотрудничает с Посольством  в этой области, не представляет труда  предсказать результат, если известна ситуация заявителя и проводивший  интервью сотрудник. Кажется, что система  построена на предположении о  непогрешимости чиновника. Кроме того, часто приходится сталкиваться с  тем, что интервьюер не понимает или  не учитывает культурные особенности  среды, из которой происходит заявитель.  

 

Воспитание кадров миграционных работников, судей, специализирующихся на миграционных делах, обучение их широким  культурным представлениям, выработка  навыков освоения элементов законодательства и традиций стран происхождения  мигрантов и беженцев, умения находить необходимую страноведческую информацию – необходимая составная часть  цивилизованной миграционной политики. Сотрудничество в этой области также  было бы очень полезно для наших  стран. 

 

6. Ответственность  РФ и США за проведение политики, приводящей к появлению больших  потоков беженцев (Чечня, Афганистан, Ирак).

Последняя проблема, которой  хотелось бы коснуться, – это ответственность  двух стран, США и России, за миграционные процессы в мире.

Во время войны в  Чечне Россия занимала первое место  как страна исхода лиц, ищущих убежища. С началом войны на первое место  вышел в Ирак.

Очевидно, что потоки беженцев стали следствием внутренней политики РФ и внешней политики США.

Ответственность ведущих держав за последствие своей  политики, борьба с терроризмом, допустимые политические механизмы этой борьбы – это дискуссия, выходящая за рамки поставленной темы. Однако представляется, что наши страны должны вести эту  дискуссию. Возможно, тема ответственности  должна выйти на первое место в  нашем общественном диалоге. Решение  таких вопросов общество не может  отдать на откуп политикам и представителям власти. Заказ им должно сформулировать гражданское общество, которое в  последние годы становится все более  единым, преодолевая границы, культурные и конфессиональные различия.