В сопоставлении с этим, опыт показал  некоторые недостатки метода быстрой приватизации. Например, в Чешской Республике имущество, переданное миллионам простых граждан на первом этапе быстрой приватизации, было распродано теми, кто его получил, и все кончилось тем, что оно консолидировалось в инвестиционных фондах. Но настоящей реорганизации предприятий не произошло либо в связи с тем, что у инвестиционных фондов не хватало капитала для их развития, либо потому, что фонды, в свою очередь, контролировались государственными банками, которые не ввели жестких бюджетных ограничений. Плохие результаты экономического роста в Чешской Республике в конце 1990-х годов по сравнению с другими странами ЦВЕ частично объясняются неэффективной реформой предприятий.

      В России быстрая приватизация прошла еще хуже. В результате российской программы массовой приватизации 1992–1994 годов свыше 15 000 предприятий было передано в руки. Однако, вопреки ожиданиям, осуществляемая инсайдерами приватизация не привела к самопроизвольной реорганизации компаний. Существовала надежда, что дополнительная продажа предприятий привлечет собственников со стороны и что на второй волне приватизации остальных предприятий, которые все еще находились в руках у государства, будут применяться прозрачные методы. Эта надежда не сбылась. Инсайдеры опасались выпускать контроль из своих рук; рабочие боялись экономии средств, которая может начаться под управлением людей со стороны, а руководителям было проще поддерживать предприятия на плаву путем выбивания государственных субсидий, чем стимулировать повышение конкурентоспособности путем привлечения посторонних. Вторая волна приватизации, в частности, по так называемой схеме «кредиты-за-акции», не была прозрачной, из нее систематически исключались иностранные инвесторы и банки в пользу сторон, связанных с государственными интересами.

      В целом, опыт стран с переходной экономикой дает основания считать, что приватизированные  предприятия склонны быстрее  проводить реструктуризацию и работают лучше, чем аналогичные фирмы, которые  остаются в собственности государства, но только если выполнены дополнительные условия. К этим условиям относятся жесткие бюджетные ограничения и конкуренция, эффективные нормы корпоративного управления, а также действенная правовая система и права собственности.

      В отличие от неоднозначного опыта  приватизации крупных предприятий, приватизация малых предприятий была, в целом, успешной и завершилась во всех странах, кроме пяти.

      4. Потоки капитала

      Переход к рыночной экономике потребовал значительных финансовых средств, чтобы  облегчить перераспределение капиталовложений в продуктивные секторы экономики, модернизировать устаревшее оборудование, укрепить государственную инфраструктуру и предоставлять финансирование возникающим фирмам. Но в первые годы переходного периода правительствам этих стран было трудно получить необходимый капитал. «План Маршалла» для стран с переходной экономикой так никогда и не материализовался. Вместо этого внешняя помощь в гораздо меньшем масштабе предоставлялась, главным образом, международными финансовыми организациями, Европейским союзом и отдельными странами.

      Другой  фактор, обусловивший нехватку капитала, заключался в том, что из-за неопределенности ситуации в начале переходного периода  происходил отток частного капитала из этих. Однако как только во многих странах ЦВЕ и Балтии четко  определился курс реформ, частный капитал тотчас же вернулся. В странах ЦВЕ снижение уровня инфляции и повышение качества структурных реформ привели к обратному движению капитала — от чистого оттока в размере 15 долларов США на душу населения до чистого притока в размере 75 долларов США на душу населения. Аналогичным образом, благодаря успехам в области инфляции и структурных реформ, а также контролю за бюджетным балансом в странах Балтии чистый отток в размере 30 долларов США на душу населения сменился чистым притоком в размере 70 долларов США на душу населения. Пример России является полностью противоположным. По прошествии нескольких лет после начала перехода к рынку Россия все еще переживает массовое бегство капитала. Хотя инфляция была взята под контроль, Россия отстала в осуществлении структурных реформ.

      5. Неравенство

      В переходный период возросло неравенство  в доходах, что неудивительно. Общераспространенным критерием неравенства является коэффициент расхождения доходов  Джини, который принимает значения от нуля до единицы; ноль означает идеальное равенство доходов. Значение коэффициента Джини до переходного периода было приблизительно равно 0,25 и было близко к показателю скандинавских стран и гораздо ниже коэффициента в Соединенных Штатах (0,4). После начала переходного периода значения коэффициента Джини повысились от 0,2 в Словении до 0,5 в Украине. В странах с более высокими показателями экономического роста, измеряемыми с помощью прироста ВВП нарастающим итогом за первые восемь лет перестройки, увеличение неравенства было меньшим.

      Тот факт, что увеличение неравенства  в доходах было умеренным во многих странах, не означает, что в процессе перехода не появились победители и  неудачники. Доказательством этого  служит Польша, в которой действительно  значительно возросло неравенство в оплате труда. Но социальные трансферты помогли сгладить этот сдвиг, чтобы сделать увеличение неравенства в доходах гораздо более умеренным. Интересно отметить, что трансферты были ориентированы на людей, которые больше всего потеряли или должны были потерять в результате перехода. Эти люди относились скорее к среднему классу, чем к бедным, т.е. они не принадлежали к тем слоям, кому были бы адресованы трансферты, если бы ставилась цель помочь тем, кто находится в абсолютной нищете. Но они, возможно, помогли проводить реформы, обеспечив им политическую поддержку со стороны людей, которые, с наибольшей вероятностью, блокировали бы их.

      Это краткое рассмотрение вопросов неравенства  ни в коем случае не дает полного  представления о часто душераздирающих социальных изменениях в переходный период. Например, одним крупным аспектом роста неравенства является относительное ухудшение положения пенсионеров (хотя в Польше этого не произошло). Учитывая демографические проблемы, с которыми сталкиваются эти страны, данную проблему очень тяжело решить в условиях существующих солидарных пенсионных систем. Реформа пенсионной системы в большинстве стран улучшит ситуацию, но, к сожалению, для нынешнего поколения пенсионеров это будет слишком поздно. Более того, в ряде стран с переходной экономикой ухудшились и некоторые другие социальные показатели.

      6. Перспективы развития России

      Приверженность  курсу макроэкономической стабилизации, который был поставлен под  угрозу кризисом 1998 года, хотя и с  опозданием, кажется, берет верх в России. Однако усилия по проведению структурных реформ были слабыми, и приватизация во многих случаях была проведена плохо. Каким путем идти России? На этот вопрос есть множество ответов, которые отражают разницу во мнениях о процессе реформ в России. 

      Одна  высказываемая многими точка  зрения заключается в том, что  российский путь реформ, особенно в  отношении приватизации, был кардинально  ошибочен, так как опирался на радикальную  реформу вместо постепенного институционального развития. Например, согласно Джозефу Штиглицу, провал быстрой приватизации в России «был не случайностью, а предсказуемым следствием» отсутствия мер развития конкуренции, а также институциональной и правовой инфраструктуры, которые необходимы для обеспечения успеха реформ. По Штиглицу, сейчас Россия должна очень постепенно проводить приватизацию (или повторную приватизацию любого имущества, которое снова может попасть в руки государства), должным образом учитывая необходимость создания институциональных предпосылок и правильно используя тот социальный и организационный капитал, который у нее имеется. Штиглиц считает, что Россия могла бы в этой связи поучиться у Китая, добившегося «огромного успеха и проложившего свой собственный путь к перестройке, а не пользоваться под копирку рекомендациями или рецептами западных советников».

      Противоположная точка зрения, которой придерживаются некоторые российские обозреватели и политики, например, Борис Федоров  и Андрей Илларионов, состоит в  том, что стратегия реформ была правильной, но она так и не была реализована отчасти из-за терпимости, проявленной передовыми рыночными странами и международными финансовыми организациями. Например, Илларионов пишет, что:

      «...отношение  МВФ к проводимой российскими  властями политике было и остается  робким, непоследовательным и подверженным постоянным компромиссам... В течение нескольких лет российское правительство и российское общество в целом оказалось по-настоящему избалованным, так как им незаслуженно предоставляли финансовую помощь. В результате российская экономическая политика была не только непоследовательной, но серьезно отклонялась от экономической политики, проводимой большинством стран с переходной экономикой...»

      В том же духе, Федоров «рекомендует Западу» не делать России «уступки, а лучше применять правила, как вы поступали бы в отношении любой другой страны. Западный капитал должен быть направлен в частный сектор, а не правительству. Только это может помочь изменить страну, создать рабочие места и повысить эффективность».

      Признавая, что следовало уделять больше внимания институциональным реформам, в МВФ считают, что основополагающая стратегия, проводимая в России, была правильной, но она была сорвана особыми факторами. Например, Фишер и Сахaй пишут, что источник нынешних проблем России заключается, главным образом, в «отсутствии прогресса в проведении реформ после выборов 1996 года, когда влиятельные деловые круги укрепили свое влияние на политическую и экономическую власть, усугубив коррупцию». Нужно не коренное изменение стратегии реформ, а решимость политических властей «возобновить реформы и повысить качество управления». Данные из стран ЦВЕ и Балтии, в краткой форме изложенные выше, свидетельствуют о том, что как только укореняется убежденность в необходимости реформ, капитал возвращается в страну и служит основой для устойчивого экономического роста.

      Можно ли справиться с властью влиятельных  кругов? Гаврилишин и Одлинг-Сми  сулят надежду. Крупные предприниматели  сами могут захотеть реформ, если они  поймут, что их будущие прибыли  будут выше в стране, в «которой защищены права собственности и действует власть закона, а не там, где господствует беззаконие, как в большинстве стран СНГ сегодня. Такое превращение грабителя в хранителя устоев происходило в странах с рыночной экономикой...»

      Перемены могут также придти в лице сильного лидера, который решительно берется за привилегированные группы, или благодаря появлению среднего класса как политической силы, либо из-за давления иностранных конкурентов и международных финансовых организаций.

      Заключение

      Переход к рыночной экономике увенчался  заметным успехом. Хотя в этом кратком  обзоре основное внимание уделялось  экономическим изменениям, первым главным  достижением является широкая, хотя еще далеко не всеобщая, приверженность демократии и созданию рыночной экономики. Переход к ней в большинстве стран ассоциировался с ростом политической свободы. Все страны, за исключением шести, отнесены к числу «свободных» или «частично свободных» организацией по правам человека «Фридом хауз»; благодаря регулярным выборам граждане этих стран получили возможность выражать свое мнение в процессе перехода. Политики, выступающие за отход с рыночного пути в экономике, так и не пришли к власти, хотя нереформированные коммунистические партии иногда получали до трети голосов на всеобщих выборах. Поэтому, несмотря на экономические тяготы, связанные с перестройкой, граждане, как представляется, считали поворот часов вспять худшим вариантом. 

      Во-вторых, кажется, укрепился курс на макроэкономическую стабильность, при этом в большинстве случаев инфляция взята под контроль. Примером этого является решимость России предотвратить инфляционную спираль вслед за девальвацией рубля в 1998 году.

      В-третьих, в большинстве стран под рыночную экономику, по крайней мере, де-юре, были подведены базовые структурные основы. В их число входят процедуры банкротства, политика поощрения конкуренции и антимонопольные акты, улучшение стандартов бухгалтерского учета и законодательство для регулирования финансовых рынков.

      В странах Центральной Европы и  Балтии курс на макроэкономическую стабилизацию был принят раньше, и структурные реформы проводились более твердо. Эти страны снова причисляются к рангу стран со средними доходами и могут заявлять, что они перешли к рынку. Теперь перед ними стоят проблемы, связанные со вступлением в ЕС и, в более общем плане, с тем, чтобы догнать более богатые нации.

      По  мнению большинства, Россия и другие страны СНГ могут и должны идти тем же путем, но при этом возросло понимание трудностей создания институциональных  структур и проблем, связанных с влиятельными деловыми кругами, которые могут тем временем пустить процесс реформ под откос.